Глава четырнадцатая. Накануне финала
Утро разбудило их птичьим щебетом и полосками света, пробивавшимися в щели между дверьми и стеной.
Данюшки опять по очереди кричали, опять изучили каждый кусочек стен и пола, но все было напрасно.
Те скромные запасы, что они взяли с собой, собираясь караулить около «Веселого таракана» были съедены.
За стенами склада было тихо – Вонючка-Лень и Огрызок не появлялись. Наверное толстяк был прав, деньги жгли им руки, вот они и старались самыми разнообразными способами избавится от них.
Полосатик хотел написать записку о том, кем совершена кража в Собрании Древностей и с какими целями, а затем спрятать, зарыв в землю, чтобы даже после пожара можно было ее прочесть, но писать было нечем и не на чем, а крепкий деревянный пол нельзя было разобрать голыми руками…
* * *
День прошел, прошел и вечер.
Снова настала ночь.
– Завтра утром финал… – сказал, не обращаясь ни к кому Полосатик.
Совсем стемнело. Теперь уже было не видно ни зги. Данюшки перебрались поближе к двери: там чувствовался свежий воздух с улицы, там пахло свободой…
Неожиданно в щель между створками пробился луч неровного света, какой бывает у наспех сделанного факела. Послышались шаги.
Данюшки в ужасе отпрянули в самый дальний угол склада, готовясь услышать страшный звук веселого треска горящего хвороста.
Вдруг послышались глухие удары: кто-то сбивал с двери замки. Дверь распахнулась и в сарай ворвалась группа Пятнистых Меченосцев. Среди них данюшки увидели Учителя Лабео. Свет факелов нелепо отражался в его очках.
– Все живы? – коротко спросил он.
– Все – ответил Полосатик.
Насидевшись в складе, данюшки постарались побыстрей выбраться оттуда, чтобы их, наконец, не окружали со всех сторон одни стены. Они дошли до берега и сели там на корягу у воды.
Учитель Лабео о чем-то советовался с Пятнистыми Меченосцами. Потом подошел к узникам склада.
– Вы знаете тех, кто вас сюда засунул?
– А то как же, – немного пришел в себя Затычка. – Их зовут Вонючка-Лень и Огрызок. И еще толстяк.
– Все правильно, – кивнул Учитель Лабео. – Толстяк пока не в счет, он из Города ночью никуда не денется, а вот где могут быть эти двое…
– В Красных Конюшнях, где же еще – пробурчал Полосатик.
– В Красных Конюшнях? А что это? – удивленно спросил Учитель Лабео.
– Как, Вы не знаете? – поразился Полосатик.
– А мы думали, все об этом знают, – сказал Шустрик.
– Ничего я не знаю! – слегка рассердился Учитель Лабео. – Несмотря на то, что это знают все.
Он позвал одного из Меченосцев.
– Вы слышали о Красных Конюшнях?
– Нет.
– Они в Западном Предместье, – пояснил Шустрик. – И Вонючка– Лень с Огрызком сейчас там.
– Тогда веди! – скомандовал Меченосец.
Данюшки повели Пятнистых Меченосцев по короткой тропинке в Западное Предместье.
* * *
Красные Конюшни опять были полны азартными гостями. И вход в них был наглухо закрыт, как и в прошлый раз.
Чтобы не привлекать к себе внимания, Пятнистые Меченосцы не стали подходить к Конюшням вплотную, а затаились неподалеку, за копнами сена на поле.
Когда данюшки рассказали Учителю Лабео о развлечениях, которые там происходят, Учитель резко посуровел.
– И вы думаете, что если бы я об этом знал, такое заведение до сих пор бы существовало? – только и спросил он. – Ладно, мы поговорим обо всем, когда завершится сегодняшняя история.
– Сейчас Красные Конюшни неприступны, – сказал предводитель Пятнистых Меченосцев. – У нас мало людей, чтобы штурмовать их со всех сторон, а если мы начнем ломиться в двери с одной, то они сбегут через остальные. Что будем делать? Я предлагаю вызвать подмогу из Города.
– Можем потерять время, – отозвался Учитель Лабео. – Я не думаю, чтобы они заседали до утра, а время уже позднее, скоро начнут расходиться.
– Тогда можно дождаться конца развлечения и задержать этих двоих на выходе, – предложил предводитель.
– Не годится…, – задумчиво сказал Учитель Лабео. – Нам нужно, чтобы никто не проболтался о том, что их взяли. В городе толстяк, не забывайте, его нельзя спугнуть. А всех тех, кто сейчас в Красных Конюшнях, смело можно брать.
– Тогда надо подумать.
– Вы думайте, а я скоро вернусь, – сказал Учитель Лабео. – У меня появилась идея, возможно я смогу найти подкрепление.
И данюшкам, и Пятнистым Меченосцам осталось лишь гадать, к кому же мог отправиться за подмогой Учитель Лабео.
А Затычка шепотом спросил у одного Пятнистого про Учителя:
– Он у вас сегодня за главного?
– Вроде того, – шепнул в ответ Меченосец.
– А как вы в Конюшни попали? – спросил Шустрика предводитель Пятнистых Меченосцев.
– Мы в щель над воротами пролезли, вон с той стороны, – объяснил Шустрик.
– Покажи, – попросил предводитель.
Бесшумно двигаясь, они прошли по полю до стены и подошли к боковым воротам.
– Нет, мы здесь не пройдем, – огорченно сказал предводитель Пятнистых. – Размеры только для мальчишек.
– Но, может, если попытаться… – возразил Шустрик. – Кто-нибудь будет помогать пропихивать…
– Нет, к сожалению, не получится. Придется ломиться в парадную дверь.
За стенами Красной Конюшни толпа то взрывалась криками, то стихала.
По эту сторону было тихо, Предместье спало. Даже интересно, до чего разной жизнью жили в этот момент Предместье и Конюшни.
Вернулся Учитель Лабео, как и обещал, с подкреплением. Пришедшие люди были не безоружны: у кого в руках была крепкая палка, у кого грабли, у кого-то оглобля от тележки для перевертышей. И у всех были веревки.
– Можно начинать, – деловито сказал Учитель Лабео.
Предводитель Пятнистых расставил вновь прибывших и своих людей у всех четырех ворот и, после минутного затишья, громко постучал рукоятью меча в главные ворота.
– Именем Акватики, открывайте!
Не получив ответа, Меченосцы принялись ломать створки.
Как и предсказывал предводитель Пятнистых, посетители Красных Конюшен, все, до единого, почему-то не захотели встречаться с Пятнистыми Меченосцами и стали убегать через другие выходы. Там их аккуратно ловили приведенные Учителем Лабео люди и вязали веревками.
Но Вонючки и Огрызка среди пойманных не было.
Когда данюшки вместе с Учителем Лабео вбежали в конюшни, то увидели, что Вонючка-Лень перепрыгнул через ограду и стрелой взлетел на спину одному из только что выведенных на бой панаков. Огрызок быстро разгородил поле и забрался за спину сообщнику.
Чувствуя на спине двух непрошеных седоков, панак, и так разозленный перед началом схватки, совсем озверел и взбесился. Фыркая, он начал метаться по полю, а когда заметил выход из него, устроенный Огрызком, бурей устремился на волю.
Зная, что клыки и плавники у панака заточены, и что в таком состоянии он может кинуться на любого, люди опрометью разбегались с его пути. Особенно были напуганы те, кто перед этим с удовольствием наблюдали, как такие же панаки калечат друг друга.
Вонючке и Огрызку, сидя на панаке, удалось легко покинуть Красные Конюшни.
– Уйдут! Уйдут же! – кричал и махал руками Учитель Лабео.
– Не уйдут, все равно нагоним! – уверенно сказал предводитель Пятнистых. – Мы как никак в конюшне.
Меченосцы кинулись осматривать стойла и быстро нашли несколько обычных верховых панаков.
Вскочив на них, предводитель Пятнистых и Учитель Лабео бросились вслед за убегающими.
Данюшки не собирались сидеть и ждать в Красных Конюшнях, чем там дело кончится, поэтому они тоже выбежали вдогонку. Если надо, Гонец может не только бежать наравне с панаком, но и запросто обставит его на длинной дистанции. Если бы было наоборот, Гонцы в Союзе Королевств не утруждали бы свои ноги, а возили бы почту на панаках.
Но сейчас лидировал панак Вонючки и Огрызка, который в ярости несся по полям не разбирая дороги. Своих седоков, безжалостно подгонявших его, он люто возненавидел, но сбросить не мог.
Вонючка-Лень и Огрызок давно бы соскочили с него на землю, им совсем не улыбалось мчаться на тяжелой, разъяренной до крайности зверюге, но позади их догоняли Учитель Лабео и предводитель Пятнистых Меченосцев. Поэтому они продолжали погонять панака, пробивая его толстую кольчужную шкуру узким длинным ножом, который всегда носил с собой в потайном кармане любящий пакостить исподтишка Огрызок.
Панак выскочил в Западное Предместье, словно шипящий утюг по шелковой ленте пронесся по его улочкам и вылетел на Извилистый Тракт.
Преследователи не отставали, но и не приближались.
Вонючка-Лень и Огрызок радовались: Тракт шел вдоль берега Мерона вниз, к его устью, к далеким поселениям. Такой же извилистый, как Мерон, он то подступал к прибрежным зарослям, то отходил под защиту леса. Они намеревались, используя его многочисленные повороты и изгибы, спрыгнуть в укромном месте с взбесившегося панака и затаится в непроходимых прибрежных зарослях ниже Предместья.
У панака были свои планы.
С фырканьем он мчался по дороге, но, неожиданно для оседлавших его мучителей, не свернул на очередном повороте, а продолжал нестись прямо и, даже не притормозив, с высокого обрывистого берега решительно ухнул в реку.
Учитель Лабео и Пятнистый Меченосец подоспели туда мгновением позже и, спрыгнув со своих скакунов, подбежали к обрыву. Данюшки, немного отстав, тоже. Все они встали на берегу, пытаясь высмотреть беглецов в темной ночной воде.
Панак с Вонючкой и Огрызком на спине не просто прыгнул в воду. Он сделал все, чтобы непрошеные седоки из воды больше не вышли.
Долго стояли на поросшем брусникой обрыве данюшки, Учитель Лабео и предводитель Пятнистых.
Ни Вонючка-Лень, ни Огрызок не показались над водой. Лишь значительное время спустя из реки ниже того места, где они стояли, выбрался на прибрежный песок панак и, решив больше не подпускать к себе коварных людей, обиженно вздыхая, удалился.
– Наверное, к одичавшим собратьям примкнет… – задумчиво сказал предводитель Полосатых Меченосцев. – В низовьях пасутся несколько таких стад. А мы их все-таки упустили…
– Домой пора, – пошел к своему панаку Учитель Лабео. – Вы, молодцы, надеюсь не против? – остановился и посмотрел он на данюшек.
– Будем толстяка брать?! – утвердительно воскликнул Затычка.
– Не будем, – отрезал Учитель Лабео.
– Но как же… – растерялись данюшки.
– А вот так. Пока, – выделил это слово Учитель Лабео, – пусть спит спокойно.
– Все это хорошо, – настырным голосом сказал Затычка. – Но не опоздать бы. Все надо делать вовремя…
– Кто бы говорил! – ехидно отозвался Учитель Лабео. – Что же вы тогда сразу к Пятнистым не обратились? Зачем поперлись обратно к складу?
Затычка прикусил язык, и лишь недоуменно переглянулся с остальными: выходит, Учитель Лабео и про это знает?!
– Жалко, Игрунья теперь пропала, – горько вздохнул Шустрик. – Только эти двое знали, куда они ее спрятали. Даже толстяк, и тот не знает.
– Будем искать, – сказал Полосатик. – Не иголка же, все равно найдем. Хотя до турнира теперь, конечно, не успеем.
– Скоро рассветет, – напомнил Учитель Лабео. – Трогаемся в путь. Нам надо быть в Городе, пока еще все спят. Мы только на середине действия.
* * *
Остаток ночи данюшки и Шумный провели у Учителя Лабео. Он, не в пример обычному, был неразговорчив и загадочен, ни на какие вопросы не отвечал, ссылаясь на то, что ответит “потом”.
А когда “потом”, Торакатум его знает… Может потом – это через день. А может, и через год.
Учитель Лабео лишь похмыкивал в длинные усы на все расспросы данюшек, да выставлял из буфета на кухонный стол все новые тарелки с едой.
Глядя на них, данюшки вспомнили, что не ели уже очень долго. И принялись за еду.
– Вот и хорошо, – сказал Учитель Лабео. – Ненадолго, конечно, но рты я вам заткнул. Пойду теперь, выходной костюм поглажу. Не хочется, знаете ли, на финал мятым идти.
Он снял с плиты греющийся на ней тяжелый чугунный утюг в виде панака с загнутым на спину хвостом и, держа его за обмотанную берестой ручку-хвост, осторожно унес в комнату.
– Значит, финал все-таки будет. Странно… – пробормотал Полосатик.
Глава пятнадцатая. Финал
Утро турнира было безоблачным, словно солнце стало болельщиком боев Бета Спленденс и разогнало тучи, чтобы без помех наблюдать за турниром.
Данюшки были на Ристалищном Поле задолго до начала финала, впрочем, как и весь Город. Учитель Лабео присоединился к ним позже, он исчезал по каким-то загадочным делам, наверняка связанным с толстяком. Он ничего не стал рассказывать, опять сославшись на “потом”, лишь попросил:
– Забияке пока ничего не говорите. Не сбивайте его перед боем, нельзя сейчас…
Подчиняясь его просьбе, данюшки даже не стали входить в шатер Забияки, лишь заглянули туда на секунду и поздоровались.
Забияка выглядел спокойным и деловитым. Он медленно и тщательно надевал свой алый костюм, проверяя каждую складку, каждую застежку, чтобы ничего не мешало, не сковывало движений, не подвело в решающий момент.
Поздоровавшись с Забиякой, данюшки уселись в привычном уже месте под флагами (число которых увеличилось на один, ярко-зеленый, после победы Забияки над Стальным Мотыльком) и стали ждать начала турнира.
Учитель Лабео еще утром взял с них честное слово, что они не будут покидать это место, не будут пытаться выяснить, что же предпримут Пятнистые Меченосцы, не будут попадаться на глаза толстяку, – иначе загубят все дело.
Пришлось сидеть.
Правда Затычка исчез, но скоро вернулся, прижимая к себе обеими руками толстенную и длиннющую подзорную трубу. Старинную.
– В Башне Гонцов взял, – пояснил он. – После турнира надо отдать обратно Хранителю Башни.
Труба оказалась настолько большой и тяжелой, что ее пришлось положить одним концом на заграждение, огибающее Ристалищное Поле.
Данюшки тут же навели ее на темно-фиолетовый шатер в противоположном конце поля. Расшитый золотом полог шатра был закатан вверх и они смогли разглядеть, что творится внутри.
Северный Ветер с довольной улыбкой на лице тоже одевался. Около него суетился разряженный сегодня больше обычного толстяк. Он то подавал белоснежную рубашку, то поправлял Северному Ветру пышные кружевные манжеты, то заботливо полировал мягкой замшевой тряпочкой его шпагу.
Полосатика, как знатока, специально вне очереди пустили к трубе, чтобы он разглядел оружие Северного Ветра. Полосатик долго и напряженно всматривался в шпагу, которую держал толстяк, и сказал:
– Если это не та, с которой он везде нарисован, то, значит, на свете бывают шпаги-двойняшки. У нее волчья морда вместо яблока, и в глаза волку вставлены рубины.
После этих слов началась небольшая свалка: всем захотелось взглянуть на черную волчью голову с красными глазами. Чуть трубу не уронили.
Но вернулся Учитель Лабео и чувство справедливости заставило данюшек дать посмотреть ему, ведь он ничего еще не видел.
– Молодцы, – одобрительно сказал Учитель Лабео, оторвавшись от трубы. – Хорошо придумали. А я все ломал голову, как же вы справитесь со своим неуемным любопытством. Теперь вижу, что могу быть спокоен: прекрасно справились. Потерпите еще немного, скоро все кончится. Я ненадолго.
И снова исчез.
Зазвучал чистый сигнал серебряной трубы, призывающий зрителей к вниманию, а бойцов финала к надеванию шляп. Серебряная труба играла только на финалах.
Трибуны стали стихать.
Затычка, который в это время по подошедшей очереди был у подзорной трубы, завопил:
– Северный Ветер достал шляпу! Толстяк ее ему нахлобучивает! Ого! Видели бы вы его перо!
– Какое?! – заволновались данюшки.
– Красное, как огонь и в два раза длиннее обычного, – охотно пояснил Затычка. – По-моему, он спятил. Таких перьев не бывает.
Пока они так говорили Королевский Герольд опять напоминал зрителям условия финального боя. Наконец и он умолк.