Хмурое лицо Джона озарила улыбка.
— Я люблю посидеть у костра, — радостно произнес он.
Виктория медленно склонила голову, как бы давая понять, что она выше этих детских посиделок с песнями у костра, но, если Николас полагает, что это нужно, она присоединяется.
Второе объявление касается верховой езды, — продолжал Николас. — Нам на следующей неделе предстоит однодневный выезд в конном строю в долину Пайн Медоуз. Подготовка к этому мероприятию начинается завтра.
Виктория надулась, как прихорашивающийся голубь.
— Я в прошлом месяце была первой по конкуру в нашем клубе, — заявила она, — так что для меня участие в выезде не составит проблемы.
— Завтра утром мы с мамой посмотрим, кто чего стоит. — Николас лукаво улыбнулся.
— И тут Эйми вдруг вспомнила, о чем хотела спросить его. Выговорили, что дорога к старому карьеру была заброшена давным-давно, — произнесла она. — Почему?
С лица Николаса будто стерли улыбку.
— Я думаю, потому, что запасы месторождения иссякли.
—А точно ли, что в окрестностях карьера больше нет ферм или каких-то других хозяйств? Я уверена, что вчера мы видели именно лошадь.
— У вас слишком буйное воображение, — нервно засмеялся Николас. — Несомненно то, с чем вы вчера едва не столкнулись, было лосем.
— Но оно выглядело как лошадь, — настаивала Эйми. — Черная лошадь и всадник...
Похоже, Николас рассердился. У него запылало лицо.
— Не стоит выдумывать то, чего нет> — довольно резко произнес он. — И прошу не распространять слухи вроде этого. Не сейте панику.
Он со стуком поставил поднос на стол и вышел в кухню.
Эйми была совершенно ошеломлена. Что случилось с Николасом? Прежде он вел себя по-другому, был таким милым.
— Ты просто невыносима, — прошипела Виктория. — С такими манерами тебе будет трудно здесь прижиться.
— А кто-то из нас называл это место дырой и помойкой, — пробурчала Кэролайн.
По крайней мере, я не говорила этого в лицо, — огрызнулась Виктория.
Она встала из-за стола, продефилировала к кушетке и, усевшись на нее, достала журнал.
— Чего нам не хватало, так это разборок между собой, - расстроенно проговорил Джон. — Ненавижу разборки.
Я пошел к себе.
Он поправил очки на носу и вышел.
— Я вовсе не хотела обидеть Николаса или нагрубить ему! — протестующе воскликнула Эйми. — Не понимаю, почему он разозлился!
В столовой повисла напряженная тишина. Эйми и Кэролайн слышали, как на кухне под перестук тарелок происходил негромкий торопливый разговор между Шейлой Кэмпбелл и ее сыном.
Кэролайн со скрипом отодвинула свой стул.
Схожу посмотрю, может, им надо помочь, объявила она. — Виктория, ты уже доела макароны?
Я никогда не ем макароны, — заявила Виктория. - Они откладываются в области талии.
— я тоже пойду с тобой помогать, — здохнула Эйми и взяла свою тарелку и стакан.
Входя в кухню, Кэролайн хихикнула:
— Пусть у нее в горле застрянут те три шоколадных печенья, которые она тайком положила в карман, — шепнула она.
Позже, когда они сидели в неверном свете пламени костра, Кэролайн наклонилась к Эйми.
— Знаешь, Джон был прав насчет разборок, — тихо прошептала она. — Я с детства копила деньги на лагерь вроде этого. Мне бы не хотелось, чтобы пребывание здесь было омрачено склоками. Очень тебя прошу, Эйми.
Эйми внимательно посмотрела на Кэролайн:
— Лично я собираюсь посвятить себя верховой езде. Впрочем, как и ты. Просто мне хотелось бы знать, почему Николас так расстроился, когда я вспомнила о лошади на дороге. Странно, в нем словно живут два разных человека.
Она подбросила в костер щепку и стала наблюдать, как та разгорается.
Когда все разошлись по коттеджам, Эйми, лежа в кровати, долго ворочалась, все не могла заснуть. В эту ночь ставни не закрывали, и через неплотно закрытое окно до нее долетали звуки ночи: шуршали ветки, верещали кузнечики, а из конюшни иногда доносилось лошадиное ржание.
Она пыталась думать о верховой езде, о длинной волнистой гриве Клэсси и таком же красивом хвосте, ее лоснящейся шкуре, о ее ясных и лукавых глазах.
Эйми не хотелось вспоминать о черном коне, возникшем перед их глазами в грозовом сумраке, о бездонной яме карьера, о темной пустынной дороге под дождем. Не хотелось думать также и о сердитом лице Николаса.
Ничего, завтра она покатается на Клэсси. Завтра она покажет, на что способна после шести месяцев подготовки там, дома...
Наконец глаза Эйми стали слипаться, и она уплыла в далекую чудесную страну снов.
К действительности ее вернул стук копыт. Они отбивали четкий ритм в унисон стуку ее сердца: тук тук-тук, тук тук-тук. Звук становился громче и громче, и уже не оставалось сомнений в том, что это был именно стук лошадиных копыт.
Эйми лежала не дыша. Стук копыт сделался громче, лошадь явно приближалась к их коттеджу. Потом ей показалось, что копыта барабанят прямо по крыше. Наконец Эйми почувствовала запах гари, щекотавший ноздри.
Она села в кровати, прямая, как стрела и напряженная, как тетива. Слышала ли Кэролайн? Через минуту обрушатся стены!
— Кэролайн! — закричала она, но та не слышала.
Топот копыт заполнил мозг Эйми. Не было времени будить Кэролайн, нужно было спасаться самой.
Эйми кинулась к двери и выскочила на улицу. Стояла непроглядная ночь. Теперь она слышала даже звон металлических частей сбруи, а топот копыт стал оглушительным, от него буквально раскалывался череп!
От ужаса сердце Эйми готово было выскочить из груди. Раньше она совсем не боялась лошадей, но эта лошадь представляла опасность именно для нее. Девочка рванулась с крыльца.
Поздно, слишком поздно! Через долю секунды Эйми заметила нечто похожее на движущийся черный смерч, выделявшийся даже на фоне ночной мглы. Она чувствовала горький, резкий запах гари и жар надвигающегося зверя. Он был так близко, что, когда взмыл ввысь, воздушная волна отшвырнула Эйми в сторону.
Девочка тяжело рухнула на перила крыльца. Ржавые гвозди заскрипели, и под весом девочки перила обрушились вместе с ней. Сознание девочки меркло. Ее зрительная память успела запечатлеть образ необъятных размеров лошади, прыгающей на крышу. На лошади восседал всадник с капюшоном на голове.
ГЛАВА 7
Когда Эйми пришла в себя, вокруг стояла тишина. Она лежала в колючих, мокрых от росы кустах, одна се нога была придавлена обломком перил.
Дрожа от сырости и холода, Эйми села и высвободила ногу. Нога пульсировала и наливалась болью. Кроме того, при падении Эйми ушибла голову. Девочка с трудом дохромала до крыльца, вскарабкалась по ступеням и вошла в комнату.
Кэролайн по-прежнему безмятежно посапывала. Эйми забралась в постель и шею закуталась в одеяло. Она долго не могла унять дрожь, вспоминая, как близко от нее пронеслась лошадь, как ее чуть не растоптали огромные копыта. Эйми ворочалась на узкой кровати до тех пор, пока не погрузилась на рассвете в тяжелый сон.
Проснулась она от неожиданного вопля Кэролайн:
— Ой! Что тут случилось?
Круглое удивленное лицо Кэролайн маячило в дверях. Она уже успела обрядиться в костюм для верховой езды.
— Ночью кто-то сломал крыльцо! воскликнула Кэролайн.
— Я знаю, — ответила Эйми, осторожно и медленно садясь в кровати. Ее мутило. — Сломались перила, а я с крыльца улетела в кусты.
— А что ты-то делала на крыльце в середине ночи? — с этими словами Кэролайн подбежала к кровати Эйми.
— Я услышала, что скачет лошадь, — начала рассказывать та. — Звук был такой, будто она вскочила на крышу. А когда я вышла на крыльцо, она меня чуть не растоптала. Огромная черная лошадь, как та, что почти врезалась в нашу машину... И еще мне показалось, что она похожа на Принца.
Кэролайн пристально посмотрела на нее:
— Будем считать, что ты мне ничего не говорила. Должно быть, у тебя был кошмар. Давай я тебе помогу.
Эйми еле стояла на дрожащих ногах.
— Знаешь, здесь что-то не так. Когда появилась лошадь, комната, казалось, заполнилась дымом.
— Может быть, это был дым от костра, который мы жгли вечером, — нашла объяснение Кэролайн. — Я, например, сейчас не чувствую никакого запаха. — Она отрицательно помотала головой, и ее конский хвостик закачался из стороны в сторону. — А еще человеку бывает трудно уснуть на новом месте. Почему бы тебе сегодня не остаться в коттедже и не отдохнуть?
— Ты шутишь! — Эйми потянулась к своему костюму для верховой езды. — Остаться и пропустить первый день занятий? Ни за что!
Когда обе девочки появились в конюшне, Виктория уже была там. На ней были бежевые брюки для верховой езды и кожаные сапоги.
— Ты напрасно так вырядилась, чистить конюшню от навоза можно и в более скромном наряде, — заметила Шейла Кэмпбелл, которая вилами собирала с пола навоз пополам с грязной соломой и перегружала его в тележку.
— У меня нет другой одежды, — заносчиво проговорила Виктория. — Мы с мамой думали, что здесь занимаются верховой ездой, а не уборкой конюшен.
Шейла Кэмпбелл приостановилась и облокотилась на вилы. Она промокнула пот на лбу рукавом своей рубахи.
— Уход за лошадьми является частью программы обучения. Здесь вас научат полностью отвечать за порученную вам лошадь: задавать ей корм, чистить се и убирать за ней навоз. Если ты хочешь заниматься этим в брюках для верховой езды, что ж, дело хозяйское. Если же ты хочешь одолжить пару джинсов, я могу поискать джинсы, подходящие тебе по размеру. — Она подала Виктории вилы. — Держи. Кстати, почему бы тебе не разбросать свежей соломки в той части конюшни, где я закончила уборку.
Краска залила лицо Виктории. Она посмотрела на девочек и выхватила вилы из рук Шейлы.
— Вы обе опоздали. Вы нам нужны в стойлах к шести утра. Эйми, сходи и разбуди Джона, — приказала Шейла. Скажи ему, что если он не хочет пропустить завтрак, то лучше собраться за пять минут.
По пути от конюшни к коттеджу Джона Эйми увидела Николаса, который выезжал Принца на треке. Она на секунду остановилась. Принц поскакал к ней и встал на дыбы, как бы желая прыгнуть. Перед глазами Эйми сразу же возникла картина прошлой ночи и лошадь в прыжке. Девочка помотала головой, чтобы избавиться от видения, и поспешила к коттеджу Джона.
— Джон! — крикнула Эйми с нижней ступеньки крыльца. — Давай собирайся, ты опоздаешь на завтрак. — Она решила не делать Джону поблажек и относиться к нему, как к младшему брату, несмотря на то, что они были ровесниками.
Джон вывалился из своего коттеджа. Его рубаха была застегнута не на те пуговицы, а резиновые боты надеты не на ту ногу.
— Как я могу пропустить завтрак, если его еще не было, а сейчас только семь часов? — пробормотал Джон. Увидев Эйми, он резко остановился: — Привет, Эйми.
— Лошади завтракают раньше нас, — сказала ему Эйми. — В наши обязанности входит давать им корм и час работать в конюшне до завтрака.
— Ты ш-шутишь? — Джон даже стал заикаться от возмущения. — Чувствую, ничего хорошего нас здесь не ждет. — Он скатился по ступеням и побежал вприпрыжку, чтобы нагнать Эйми. — В компьютерном лагере в прошлом году нас вообще раньше восьми часов не будили.
После конюшенной рутины и завтрака ребята собрались в конюшне в ожидании начала занятий.
— Вон там ведро с морковью, — обратилась Шейла к Эйми. — Угости Клэсси, когда поведешь ее в поводу. Она может заупрямиться, но ты должна ей сразу показать, что с тобой шутки плохи.
Эйми положила одну морковку за голенище сапога, вторую засунула под мышку, а третью зажала в ладони. Когда она вошла в стойло Клэсси, кобылка сразу проявила интерес к лакомству, которое учуяла в руке у Эйми. Пока лошадка грызла морковку крепкими желтыми зубами, девочка негромко и ласково беседовала с ней и только после этого попыталась повести ее в поводу.
Клэсси подалась назад, недовольно фыркнув.
— Ну что ты? У меня есть еще морковка для тебя, но ты должна найти ее. Попробуй найти. Интересно, получится у тебя или нет? — С этими словами Эйми повернулась так, что бы Клэсси могла учуять морковку у нее под мышкой.
Пока Клэсси обнюхивала рубашку девочки, той удалось накинуть повод и вывести кобылу к коновязи.
Так ты, оказывается, любишь поиграть, да? — проговорила она. — Ну ладно, есть у меня еще морковка. Можешь поискать ее, пока я буду седлать тебя и взнуздывать.
— Молодец! — похвалила ее Шейла, наблюдавшая, как Эйми затягивает подпругу на животе Клэсси, пока кобыла с хрустом справлялась с последней морковкой. — Думаю, у тебя все получится.
На первом занятии они просто катались по кругу, чтобы почувствовать лошадей.
— Клэсси всегда вырывается вперед. Пусть первой проедет Эйми.
Эйми слышала недовольное ворчание Виктории, ехавшей на Марвеле. Виктория не любила быть второй, чего бы это ни касалось.
Но как только Клэсси перешла на рысь, Эйми напрочь выкинула из головы Викторию с ее гонором. Она чувствовала себя на седьмом небе.
Оказалось, что маленькая гнедая кобылка прекрасно чувствует седока. Она чутко реагировала на шенкеля и повод, угадывая желания Эйми, и резво мчалась по кругу.
Эйми слышала, как Шейла похвалила ее, а затем сказала:
— Теперь поработаем по очереди. Виктория, ты идешь первой.
Эйми спешилась, чтобы понаблюдать посадку Виктории. Эффектный конь Виктории Марвел оказался довольно покладистым, впрочем, Эйми предполагала это с самого начала. Но чего ему не хватало по сравнению с Клэсси, так это класса и стиля.
В течение следующих нескольких дней стало ясно, что и от Виктории не укрылась разница между Клэсси и Марвел ом.
— На такой лошади любой будет смотреться, — пробормотала завистница.
В тот день Клэсси попыталась обойти Марвела и куснула его за бок.
— Держись со своей лошадью подальше! — Виктория одарила Эйми гневным взглядом.
Николас Кэмпбелл пытался устранить дух соревнования между юниорами «Сансет Трейлз*. Он не забывал напоминать, что они работают в одной команде:
— Нам нужны чемпионы всех уровней, чтобы показать, на что способен наш лагерь.
Я не смогу ничего выиграть, — простонал Джон. Ему было трудив заставить Горчичника — так звали его раскормленного валлийского жеребца — просто ехать в нужном направлении.
— Ты можешь выйти на уровень «Будущий чемпион», — утешал его Николас. — Победа в этом уровне так же важна, как и в любом другом.
— Вы хотите сказать, что я в приготовительном классе? — ужаснулся Джон. — Как жаль, что я не поехал в компьютерный лагерь!
Что же касается Кэролайн и Эйми, то они чувствовали себя на небесах от счастья. Любимым занятием Кэролайн была подготовка к конкуру.
— Я думаю, что у Джокера есть все шансы завоевать ленту, - говорила она, вычищая скребницей после долгой тренировки рослого черного мерина. — А вы с Клэсси молодцом, у вас должны хорошо получаться и выездка, и конкур.
— Я бы тоже хотела получить ленту, — Эйми мечтательно вздохнула. — Может быть, тогда мама поймет, что у меня это серьезно.
— Даже не рассчитывай выиграть. Выездка — мой конек, — вмешалась Виктория. Ее миловидное лицо из-за недоброго и хмурого выражения утратило всю прелесть.
На обед вместе с другими Виктория не пошла.
Когда все занялись гамбургерами, поджаренными на гриле Николасом, от конюшни вдруг донесся крик.
— Это Виктория, — узнала голос Кэролайн. — С ней что-то случилось.
Они дружно помчались к конюшне, оставив гамбургеры подгорать на гриле.
Викторию нашли на копне сена. Она стонала и жаловалась на боль в ноге.
— Меня лягнула Клэсси!
Ее лицо исказилось от злости и боди, а когда она со стоном постаралась привстать, то на ее брюках для верховой езды в районе голени все увидели большое грязное пятно. Сквозь стиснутые зубы она крикнула:
— Это не лошадь, а злобное чудовище! За что она меня?! Я просто хотела дать ей мордовку!
— Ты можешь ходить? — спросил Николас.