Жаворонок запрокинул голову и распушил перья. Казалось, он неудержимо хохочет. Вдруг он насторожился.
— О, я совсем забыла! — загремел наверху знакомый голос. — Я оставила моего Карузо внизу! На этом грязном крыльце! Надо пойти и принести его.
С лестницы донеслись тяжелые шаги.
— Что? — крикнула мисс Эндрю, не расслышав вопроса миссис Бэнкс. — А! Это жаворонок. Его зовут Карузо и он очень хорошо поет! Просто прекрасно! Нет, сейчас он почему-то петь перестал. Да. С тех пор, как я поймала его в поле и посадила в клетку.
Голос постепенно приближался, делаясь все громче и громче.
— Естественно, нет! — отрезала мисс Эндрю, отвечая на очередной вопрос миссис Бэнкс. — Я сама его принесу! Таким непочтительным детям я не могу его доверить! Кстати, перила нужно отполировать. И немедленно!
Бух! Бух! Бух! Бух!
Шаги мисс Эндрю прогрохотали в прихожей.
— Идет! — прошептала Мэри Поппинс. — Счастливого пути! — и она слегка тряхнула плечом.
— Быстрее! — взволнованно закричал Майкл.
— Лети же! — не выдержала Джейн.
Даже Близнецы — и те замахали руками.
Жаворонок быстро наклонил голову и, выдернув из хвоста самое большое и красивое перо, сунул его за ленточку на шляпке Мэри Поппинс.
— Чир-чир-чирап! — пропел он и, расправив крылья, взмыл в небо.
В эту же минуту в дверях появилась мисс Эндрю.
— Что?! — завопила она, увидев Майкла, Джейн и Близнецов. — Почему до сих пор не в кроватях? Какое безобразие! Все хорошо воспитанные дети… — она уничтожающе посмотрела на Мэри Поппинс, — должны ровно в пять часов лежать в кроватях! Я непременно поговорю с вашим отцом!
Она оглянулась.
— Ну-ка, ну-ка, где я оставила своего… — внезапно она осеклась. Открытая пустая клетка стояла возле ее ног. Мисс Эндрю уставилась на нее, не веря собственным глазам.
— Почему? Когда? Где? Что? Кто? — еле слышно прохрипела она. Однако скоро голос к ней вернулся.
— Кто снял с клетки платок? — взревела она так, что дети задрожали от страха.
— Кто открыл клетку?
Молчание.
— Где мой Карузо?
В полной тишине мисс Эндрю яростно сверлила детей глазами. Наконец ее жаждущий мщения взгляд остановился на Мэри Поппинс.
— Это вы! — указала она на нее огромным пальцем. — По лицу вижу! Да как вы посмели! Сегодня же убирайтесь вон из этого дома! Дерзкая, негодная, отвратительная…
— Чирп! Чирап! — донесся сверху взрыв звонкого смеха.
Мисс Эндрю подняла голову. Весело маша крылышками, жаворонок кружил над подсолнухами.
— О, Карузо! Вот ты где! — воскликнула мисс Эндрю. — Сейчас же возвращайся! Не заставляй меня ждать! Скорее залетай в свою чистую и красивую клетку! Ну, Карузо! Я сама закрою за тобой дверцу!
Но жаворонок продолжал парить над садом и звонко смеяться, запрокидывая голову и хлопая себя по бокам крыльями. Мисс Эндрю нагнулась и, схватив клетку, подняла ее над головой.
— Карузо! Что я сказала? Сейчас же вернись! — кричала она, грозя жаворонку клеткой.
Вместо ответа жаворонок стремительно пролетел рядом с ней и сделал круг над шляпкой Мэри Поппинс.
— Чирп! Чирап! — проронил он, стрелой проносясь мимо.
— Замечательно! — кивнула ему Мэри Поппинс.
— Карузо! Ты слышишь меня? — надрывалась мисс Эндрю. Однако в ее голосе уже слышалась некая неуверенность. Она поставила клетку и попыталась поймать жаворонка руками. Но тот увернулся и, взмахнув несколько раз крыльями, взлетел еще выше. Вот он что-то просвистел Мэри Поппинс.
— Готово! — отозвалась она.
И тут началось нечто невероятное. Мэри Поппинс устремила пристальный взгляд на мисс Эндрю. Словно околдованная им, мисс Эндрю задрожала всем телом, судорожно глотнула воздуха, сделала несколько неуверенных шагов вперед — и молниеносно бросилась к клетке. А затем то ли мисс Эндрю стала меньше, то ли клетка больше — Джейн с Майклом так и не поняли, — единственное, что они ясно увидели, это как дверца клетки с легким щелчком захлопнулась следом за мисс Эндрю.
— Ах! Ах! Ах! — закричала она, увидев, что жаворонок, спустившись вниз и ухватив клетку за кольцо, взлетает в небо.
— Что со мной? Куда я лечу? — вопила мисс Эндрю, поднимаясь над садом.
— Мне тесно! Мне трудно дышать!
— Ему тоже было трудно! — спокойно отозвалась Мэри Поппинс.
— Откройте дверь! Отворите! Выпустите меня, говорят вам! Выпустите!
— Гм! Как бы не так! — усмехнувшись, тихо ответила Мэри Поппинс.
А жаворонок поднимался все выше и выше, и звонкая песня разносилась по небу. Тяжелая клетка с мисс Эндрю качалась из стороны в сторону, и временами казалось, что она вот-вот выпадет из его цепких коготков.
— Я, которая так хорошо воспитана! Которая никогда не ошибается! Которая всегда и во всем права! Я не переживу этого, — доносились до детей вопли мисс Эндрю, которая яростно барабанила кулаками по прутьям клетки. Мэри Поппинс тихо и как-то странно засмеялась. Жаворонка теперь было едва видно, но он все кружил над ними, распевая свою победную песню. Клетка вместе с мисс Эндрю кружила вместе с ним, тяжело переваливаясь с боку на бок, словно корабль во время шторма.
— Выпустите меня! Выпустите меня! — визжала мисс Эндрю.
Внезапно жаворонок изменил направление. Его песня на мгновение смолкла, но скоро зазвучала опять, звонкая и свободная. Разжав лапки и избавившись таким образом от клетки, жаворонок устремился на Юг.
— Все. Улетел, — сказала Мэри Поппинс.
— Куда? — закричали Джейн и Майкл.
— Домой — в родные луга! — ответила она, продолжая смотреть в небо.
— Но он уронил клетку! — пробормотал Майкл, глядя во все глаза на происходящее.
А посмотреть действительно было на что! Кувыркаясь в воздухе, клетка стремительно падала вниз. Кувыркалась вместе с ней и мисс Эндрю, переворачиваясь то вниз, то вверх головой. А клетка, набирая скорость, неумолимо приближалась к земле… Ба-бах! — шлепнулась она прямо на ступеньки перед парадной дверью. Отчаянным усилием мисс Эндрю удалось открыть дверцу и… Джейн с Майклом увидели, что она снова стала прежнего роста. Нет, намного выше и страшнее! Несколько мгновений она стояла, задыхаясь от ярости, и не могла выговорить ни слова. Ее лицо было багровым-пребагровым, почти малиновым.
— Как вы посмели! — произнесла она наконец хриплым шепотом, указывая на Мэри Поппинс трясущимся пальцем. Но Джейн с Майклом видели, что в глазах мисс Эндрю уже нет былой злобы и презрения. В них остался только страх.
— Вы… вы… — запинаясь, бормотала она, — жестокая, дерзкая и своевольная девчонка. Как вы могли, как вы могли?
Мэри Поппинс взглянула на нее в упор, и мисс Эндрю тут же замолчала. Некоторое время Мэри Поппинс из-под полуприкрытых век мстительно разглядывала громоздкую фигуру.
— Вы сказали, что я не умею воспитывать детей, — произнесла она медленно и очень отчетливо.
Мисс Эндрю попятилась и задрожала от страха.
— Я… я извиняюсь, — заикаясь, проговорила она.
— Что я дерзкая и ни на что не способна! Что мне ни в коем случае нельзя доверять! — продолжала Мэри Поппинс спокойным, ровным голосом.
Казалось, мисс Эндрю вся как-то съежилась под ее пристальным взглядом.
— Я-я ошиблась! В-виновата! — слышалось ее невнятное бормотание.
— Что я — Молодая Особа! — неумолимо наступала на нее Мэри Поппинс.
— Беру свои слова обратно! — лепетала мисс Эндрю. — Все до одного! Только отпустите! Больше я ничего не прошу!
Ломая руки, она смиренно смотрела в глаза Мэри Поппинс.
— Я уеду, — шептала она. — Да, уеду отсюда! Только отпустите меня!
Мэри Поппинс немного подумала, потом махнула рукой:
— Уезжайте!
У мисс Эндрю вырвался вздох облегчения.
— О, спасибо! Спасибо! Большое спасибо!
Не сводя глаз с Мэри Поппинс, она пятилась по ступенькам. Потом повернулась и, спотыкаясь, побежала по садовой дорожке. Таксист, который все это время выгружал багаж мисс Эндрю, как раз собрался уезжать и теперь заводил мотор. Мисс Эндрю подняла дрожащую руку.
— Стойте! — хрипло закричала она. — Подождите меня! Десять шиллингов на чай, если сейчас же увезете меня отсюда!
Шофер уставился на нее.
— Вот! Вот! — говорила мисс Эндрю, лихорадочно шаря в карманах. — Вот. Возьмите! И быстрее, быстрее поехали!
Забравшись в машину, она рухнула на сиденье. Таксист, ничего не понимая, захлопнул за ней дверцу и стал быстро грузить вещи обратно. Смахнув с горы чемоданов Робертсона Эя, успевшего к тому времени на них заснуть, он с таким рвением взялся за дело, что через минуту-другую багаж был полностью уложен.
— Похоже, старушка немного того. Никогда еще не видел ничего подобного! Никогда! — пробормотал таксист, трогаясь с места. А о том, что произошло на самом деле, он так и не узнал, да и вряд ли узнает, пусть даже ему и доведется прожить до ста лет…
— А где мисс Эндрю? — спросила миссис Бэнкс, выглянув из дома в поисках гостьи.
— Уехала, — ответил Майкл.
— Как это уехала?
Миссис Бэнкс была крайне удивлена.
— Кажется, она раздумала жить в нашем доме, — объяснила Джейн.
Миссис Бэнкс нахмурилась.
— Мэри Поппинс, что это все означает?
— Понятия не имею, мадам, — отозвалась Мэри Поппинс так спокойно, словно все происходящее не имело к ней ни малейшего отношения. Она посмотрела на свою новую блузку и расправила складку.
Миссис Бэнкс недоуменно покачала головой:
— Как это все странно! Ничего не понимаю!
В это время ворота осторожно открылись и тут же тихо захлопнулись. Скоро все увидели мистера Бэнкса, который на цыпочках крался по садовой дорожке.
Поняв, что его обнаружили, мистер Бэнкс застыл на одной ноге. Было похоже, что он сильно нервничает.
— Ну как? Приехала? — громким шепотом спросил он.
— Приехала и уехала, — ответила миссис Бэнкс.
Мистер Бэнкс опешил.
— Как уехала? Ты имеешь в виду… Что, она действительно уехала? Мисс Эндрю?
Миссис Бэнкс кивнула головой.
— Вот радость-то! Вот радость! — вскричал мистер Бэнкс и, подхватив полы своего плаща, пустился в пляс. Кружась и подпрыгивая, он отплясывал шотландскую джигу прямо на садовой дорожке. Внезапно он остановился.
— Но как? Когда? Почему? — нетерпеливо поинтересовался он.
— На такси. Только что. Из-за того, что дети ей, кажется, нагрубили. Она мне жаловалась на них. Ничего другого я просто не могу придумать. А вы, Мэри Поппинс?
— Нет, мэм, не могу, — сказала Мэри Поппинс и с величайшей тщательностью сдула пылинку со своей новой блузки.
Мистер Бэнкс повернулся к Джейн и Майклу с выражением сожаления на лице.
— Вы нагрубили мисс Эндрю? Моей Гувернантке? Этой милой старушке? Мне стыдно за вас! Очень стыдно! — сказал он строгим тоном, но ребята видели, что в глазах у него то и дело вспыхивали искорки смеха. — Я самый несчастный человек на свете! — пожаловался мистер Бэнкс, засовывая руку в карман. — Весь день я надрываюсь на работе, чтобы дать вам приличное воспитание — и вот благодарность! Нагрубить мисс Эндрю! Подумать только! Какой стыд! Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас. Но… — продолжал он, доставая из кармана две монетки по шесть пенсов и торжественно вручая по одной Майклу и Джейн, — я все-таки постараюсь!
Он широко улыбнулся и направился к двери.
— Ого! — воскликнул он, споткнувшись о пустую клетку. — Чье это? Откуда?
Мэри Поппинс и дети молчали.
— Ну, ничего, — махнул рукой мистер Бэнкс, — теперь эта клетка моя. Отнесу-ка я ее в сад. Из нее получатся хорошие струны для гороха.
И, подхватив клетку, он, весело насвистывая, удалился…
— Ну, — строго сказала Мэри Поппинс, проводив ребят в Детскую. — Хорошо же вы себя ведете! Нагрубили гостье своего отца!
— Но мы не грубили! — возмутился Майкл. — Я только сказал, что она Страх Господень. Папа сам ее так назвал!
— Вы считаете, что отослать ее обратно, когда она только приехала — не грубость? — спросила Мэри Поппинс.
— Но мы не отсылали ее! — удивилась Джейн. — Это вы…
— Что? Я нагрубила гостье вашего отца? — Мэри Поппинс обернулась и, уперев руки в бока, смерила Джейн негодующим взглядом. — Что ты себе позволяешь?
— Нет-нет, вы, конечно, не нагрубили, но…
— Никаких «но»! — оборвала ее Мэри Поппинс, снимая шляпку и развязывая передник. — Я получила лучшее воспитание! — и, фыркнув, она начала раздевать Близнецов.
Майкл вздохнул. Он знал, что спорить с Мэри Поппинс совершенно бесполезно. Взглянув на Джейн, он увидел, что она вертит в руках свой шестипенсовик.
— Майкл! — позвала она. — Я вот все думаю…
— О чем?
— Папа дал их нам потому, что решил, будто это мы отослали мисс Эндрю обратно.
— Знаю.
— Но ведь это были не мы, а Мэри Поппинс!
Майкл шаркнул ногой по полу.
— И ты считаешь… — медленно начал он, втайне надеясь, что это вовсе не то, о чем он подумал.
— Да, считаю, — сказала Джейн и кивнула головой.
— Но… но я сам хочу их потратить!
— Я тоже… Но это было бы нечестно! Они принадлежат ей!
Майкл довольно долго молчал.
— Ну ладно, — вздохнул он и с сожалением достал из кармана монету.
Потом они вместе подошли к Мэри Поппинс. Джейн протянула ей деньги.
— Вот, пожалуйста! — выдохнула она. — Мы думаем, что вы должны их взять.
Мэри Поппинс взяла монеты и повертела их в руках. Затем долго разглядывала детей, и им казалось, что ее взгляд проникает в их самые сокровенные мысли.
— Гм! — сказала наконец Мэри Поппинс и опустила монеты в карман передника. — Позаботьтесь о пенсах, а фунты позаботятся о себе сами!
— Думаю, они вам пригодятся, — вздохнул Майкл и с грустью посмотрел на карман, в котором исчезла его монетка.
— Думаю, что да, — насмешливо ответила Мэри Поппинс, включая свет в ванной…
Глава третья. Злополучная среда
Тик-так! Тик-так!
Маятник часов в Детской медленно раскачивался взад и вперед. Словно старушка качала головой.
Тик-так! Тик-так!
Вдруг часы перестали тикать и начали ворчать и скрипеть — вначале тихо, но потом все громче и громче, точно накануне подхватили простуду. Потом они так затряслись, что вместе с ними задрожала каминная полка. Пустая банка из-под варенья подскочила и тоненько звякнула. Гребенка Джона, забытая здесь с вечера, заплясала на своих зубьях. Королевское Фарфоровое Блюдо, подаренное миссис Бэнкс ее двоюродной тетушкой Каролиной, покатилось по камин ной полке, и нарисованные на нем три мальчика (на картинке они играли в лошадки) перевернулись вниз головой.
Потом, когда начало казаться, что часы вот-вот взорвутся, они начали бить.
Один! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь!
С последним ударом Джейн проснулась.
Солнце пробивалось в щель между занавесками и рассыпалось золотистыми пятнами по одеялу. Джейн села и оглядела Детскую. С кровати Майкла не доносилось ни звука. Близнецы тихо посапывали в своих колыбельках.
— Только одна я проснулась! — подумала Джейн с гордостью. — Все в мире спят, кроме меня! Я могу лежать в одиночестве и думать, думать, думать…
Она поджала колени и уютно свернулась клубочком, как в гнездышке.
— Я птичка! — сказала она себе. — Только что я снесла семь красивых беленьких яичек и теперь их высиживаю! Ко-ко! Ко-ко! — издала она тихий звук, отдаленно напоминающий кудахтанье. — А потом, когда пройдет много времени, — ну, скажем, полчаса, — раздастся тоненький писк и слабый-слабый стук. Скорлупа расколется, и из яиц вылупится семь маленьких птенчиков — три желтеньких, два коричневых и два…
— Пора вставать!
Мэри Поппинс, появившись неизвестно откуда, сдернула с Джейн одеяло.
— О, нет! Нет! — захныкала Джейн, натягивая его опять.
Она очень рассердилась на Мэри Поппинс: ворвалась, все испортила!