Угадайте, на кого указала коварная готесса? У меня глаза стали как у персонажа японского аниме:
— Ты издеваешься?! Он же ядовитый! Давай я лучше покукарекаю!
— Сама гадюка, — равнодушно парировал Алекс.
— Тарантул!
— Скорпионша!
— Назгул!
— Вот и поговорили! — встрял Богдан. — Хорошая поездочка получается. Примирительная. Жаль, Егор не видит: ух, он бы впечатлился!
— Ладно. — Поля, видно, тоже поняла, что заставлять меня целовать врага — не самая удачная затея. — Невинная ты моя. Меняю желание. Встань на руки вот на этом железном столике. Проверим твое чувство равновесия.
— Ты с ума сошла?! — рявкнул Богдан. — Пускай она лучше его целует!
— Ну ты же видишь: она не хочет.
— А хребет сломать, значит, хочет?!
— Успокойся, Богдан, — шикнула я на брата, снимая флиску и оставаясь в черной майке Adidas. — Я уже делала такое раньше. Главное: не мешай.
И встала перед столом. Нужно было сосредоточиться, потому что только что я нагло соврала. Мне прежде никогда не доводилось становиться на руки в движущемся поезде. Да еще на таком хлипком железном столике. Зачем бы мне это понадобилось? Впрочем, особо больших трудностей я не видела. Ведьмы, конечно, не йоги, но магия здорово облегчает нам жизнь. Это — отличная замена ловкости, силе, выносливости. То, что обычный человек приобретает годами упорнейших тренировок, ведьма получает, просто умело направляя силу. Ну справедливости ради надо сказать, что не каждый чародей способен вот так просто управлять дарованными ему способностями. Можно ведь перестараться и вместо того, чтобы застыть «струной» — вылететь из вагона ногами вперед. Так сказать, «к звездам сквозь потолок». И это еще не самый плохой результат случайной ошибки!
Потому я отошла от стола ровно на шаг, закусила губу, приготовилась и…
Вообще-то я хотела схватиться руками за бортик и сделать аккуратную стойку. Простую и красивую. Все испортил Алекс! Я как раз делала тот самый «последний» шаг, когда он внезапно материализовался перед столом, схватил меня в охапку и поцеловал. То есть как «поцеловал»? На мгновение прижался к губам и тут же отпустил.
Наверное, со стороны выглядело смешно: я враскорячку с поднятыми вверх руками и Алекс с такой рожей, будто собрался облобызать пиранью. Только за спиной почему-то никто не хихикал. Наоборот! И Богдан и Полина смотрели такими глазами, что я тут же покраснела и испуганно прижалась к дверце купе.
— Ты что творишь, извращенец?!
— Развратник, — тихо подсказала Полина.
Я перевела на нее сверкающий взор:
— Это ты во всем виновата!
— Неправда! Я тебя не целовала. Это он!
— Кстати, братан? — расплылся в улыбке Богдан. — А чего это ты вдруг? Она ж вроде скорпионша и все такое…
— Я под подозрением, — равнодушно ответил Алекс. — Не хочу потом Егору доказывать, что не имею отношения к ее сломанному позвоночнику.
У меня руки сами собой сжались в кулаки: ах он паразит! Так вот, значит, откуда порыв — собственную шкуру спасает?!
— Где тут у меня топор лежал?!
— Пора, пожалуй, заканчивать игру, — подпрыгнула Полина. — Ребята, идите погуляйте. Мы переоденемся и приготовимся ко сну! Уже поздно!
— Но… — попытался возмутиться Богдан.
— Идите! — подтолкнула его в спину Поля. — Так надо!
И только когда за парнями закрылась дверь, она обернулась ко мне и шепотом спросила:
— Ты как?
— А как я могу быть?! Я злая! Я такая злая, что, кажется, могу убить его взглядом!
— Ой ли? — хмыкнула подруга.
Я гневно ткнула в нее пальцем:
— Ты на что сейчас намекаешь?!
— Я не намекаю. Я спрашиваю открыто: это был твой первый поцелуй. Как ощущения?
— Я не знаю! Я не помню! Все произошло так быстро…
— Можем попросить его повторить, — улыбнувшись, кивнула на дверь Полина. — Думаю, он не откажет, и в следующий раз…
— В следующий раз я откушу ему голову!
— Вот всегда ты так! А он, между прочим, симпатичный. Это я тебе, как ценитель, говорю.
— Вот и забирай его себе!
— И не жалко будет? — подмигнула Поля. — Нет, я для него старовата. А вот ты бы к Александру присмотрелась. Есть в нем что-то такое…
— Святой ежик, Полина! — схватилась я за голову. — Я тебя сейчас ударю!
— Ладно! — подняла подруга руки вверх. — Не надо так нервничать, хотя… хочешь отомстить?
— Еще бы!
— Тогда подожди немного и не рычи пока. Есть у меня одна идейка…
Когда парни вернулись в купе, мы уже лежали по койкам. Я заняла нижнюю, Поля верхнюю, по диагонали. Почему именно так — я не знала, а спросить не успела.
— Идут, — шикнула подруга. — Притворись спящей!
Ага, вот так запросто они мне взяли и поверили! Но спорить не хотелось. Быстро откинувшись на подушку, я засопела с видом невинного агнца.
Алекс с Богданом посмотрели на эту умиротворенную картинку, переглянулись и пожали плечами. Богдан улегся на нижней полке, Алекс полез наверх. Видимо, он решил, что безопаснее, когда нас разделяет не маленький хрупкий стол, а целая полка. Я мстительно улыбнулась, дождалась, пока он уляжется, подняла ногу и с силой подбросила полку вверх. Оттуда послышались ругательства: тряхнуло Алекса хорошенько. Но когда он, полный праведного гнева, зыркнул вниз, я снова была просто олицетворением покоя.
В поездах я всегда спала хорошо. Это была моя характерная особенность — я слушала, как отстукивают ритм большие колеса, и проваливалась в сладкую дрему быстрее, чем успевала сообразить, что происходит. Мама давно заприметила это мое «умение» и с тех пор больше никогда не пела колыбельные: просто ставила запись шума железной дороги, и я отключалась. Собственно, так же случилось и на этот раз. Я, конечно, сильно переживала, что Алекс решит отыграться за кастрюлю и сделает мне, спящей, какой-то неприятный сюрприз, но с родным организмом справиться не смогла. Минут пятнадцать честно прислушивалась к дыханию парня с верхней полки, потом не выдержала и засопела с ним в унисон.
— Пс! Пс! Да пс! же, Ева!
— А? Где? — подпрыгнула я и осоловело закрутила головой. — Что?
— Это я, успокойся. — Полина зажала мне рот ладонью. — Все, проснулась?
— Что ты здесь делаешь?
— В глобальном смысле? Еду с вами на природу.
— Давай конкретнее, — нахмурилась я. Спать хотелось так, что впору было спички в глаза вставлять.
— Помнишь, я говорила о мести? — Я медленно кивнула: да, что-то такое было. Поля ткнула пальчиком наверх и торжественным шепотом закончила мысль: — Час настал!
Я нахмурилась:
— Что ты придумала?
— Ну ты хотела узнать: колдун Алекс или нет?
— И?
— Забирайся наверх и ищи знак.
— Очень смешно! — буркнула я. Видимо, получилось громче, чем нужно, потому что Богдан на соседней полке всхлипнул что-то протестующее и перевернулся. — Как я отвираться буду, когда он проснется?
— Он не проснется.
— Та-ак… — протянула, чувствуя, что сейчас буду кого-то убивать. Возможно, свою единственную подругу. — С этого момента, пожалуйста, поподробнее.
— Не нервничай! Я ему травки подсыпала. Совсем чуть-чуть!
— Какой травки, Полина?!
— А ты как думаешь? Раз он наверху спит, а не мультики смотрит — значит, усыпляющей. Не волнуйся: она совершенно безвредна.
— Как ты могла?! Я же предупреждала: никакой магии против моей семьи не применять!
— Это не магия! К тому же трава хорошая. Испытанная. На тебе, между прочим.
— Да я никогда в жизни не принимала снотворное!
— Это ты так думаешь, — вякнула Поля. Я посмотрела на нее долгим, проникновенным взглядом. — Ева, она правда безвредная. Ну что я, знахарка со стажем, в траве не разберусь?!
— Обещай, что без моей просьбы больше никогда не будешь кормить меня своей зеленью! И мою семью тоже.
— Крест на пузе! А теперь тихо, пока Богдан не проснулся. Ему я ничего не подсыпала, так что ты давай Алекса изучай, а я за старшеньким пригляжу.
Мы встали ногами на мою полку и нависли над Шуриком. Тот спал, аки младенец: трава, по ходу, была отличной.
— А что искать-то? — подняла я глаза на подругу.
— Если он колдун, на нем метка должна стоять.
— На мне не стоит…
— Осечки случаются, — не стала спорить Поля. — Но редко. Так что давай, смотри внимательно.
И ткнула меня носом куда-то Алексу в поясницу. Я взвыла:
— Что смотреть?! Ничего ж не видно!
— А ты на ощупь попробуй! — нашлась Полина. — И пошустрее, а то мы так до рассвета жаться будем. Срывай с него простыню!
Я послушно потянула за ткань. Алекс лежал на животе, спрятав руки под подушкой. Почти голый лежал — в одних семейках. Я невольно залюбовалась: спина, попа, ноги… была бы я людоедом — не знала бы, во что первое вцепиться. Все было таким аппетитным!
— Посмотри на него, подруга, — шепнул демон-искуситель в обличье Полины. — Такой доверчивый, ранимый. Он же как Кай из «Снежной королевы» — колючий, потому что ему тепла не хватает.
— Каю из «Снежной королевы» не хватало лобзика, чтобы слово «счастье» выпилить! — бросила я на Полю хмурый взгляд. — А этот гаденыш не такой святой, каким ты только что его описала. Он меня поцеловал!
— О да, — закатила глаза готесса. — Паразит, каких мало…
— И вообще — взъелся за что-то, хотя совсем меня не знает! Жить спокойно не дает!
— Мм, сволочь…
— Ладно бы догадывался, что я ведьма, а так психует на пустом месте!
— Надо же, какая интуиция у мерзавца…
— Слушай, ты вообще на моей стороне?! — рявкнула я и тут же прикусила губу: мою гениальную голову вдруг посетила не менее гениальная идея: — А помнишь то растение, от которого кожа начинает чесаться?
— В смысле: то
Их целью должна быть война и военные победы, и таким образом они предотвратят войну.
Дж. Буш-младший
Наверное, это была худшая ночь в моей жизни. Я никогда не жаловалась на плохое воображение и сейчас явно представляла себя в образе доктора Лектера. Полина давно дрыхла сном праведника — ее не беспокоили возможные последствия нашего хулиганства, Богдан ворочался на полке и недовольно похрапывал — видимо, он привык к более роскошным кроватям, Алекс наверху мужественно сражался с семенами южного колчагара, а я почти до рассвета активно придумывала собственную эпитафию. Получалось плохо. Что-то вроде: «Погибла от руки монстра. Виновата сама».
Нет, я не Лектер — я Франкенштейн. Правильно Полина тогда говорила…
Только под утро мне удалось забыться беспокойным тягостным сном. И то — ненадолго.
Знаете, как забавно пробуждаться, когда над тобой нависает гневная всклокоченная рожа, которая того и гляди начнет плеваться огнем? Я тихонько застонала и подтянула простыню до самого носа, оставив неприкрытыми только глаза. Чтобы, так сказать, не выпускать врага из поля зрения. Хотя этого конкретного врага еще попробуй оттуда куда-то деть!
Алекс не просто стоял рядом — он сидел на краю полки, держась одной рукой за стол, а другую опустив на край моей подушки, и нависал злобной карающей десницей. В первое мгновение я решила, что с травой Поля все же напутала: такими большими были его зрачки и тяжелым дыхание. Очень хотелось спрятаться куда-то подальше. Например, нырнуть под полку, в багажный отсек. Или вообще — под вагон. Ну и пусть там холодные шпалы с камнями! Зато смерть будет быстрой и куда менее болезненной, чем та, обещание которой я прочитала у Шурика в глазах.
— Что с тобой случилось? — мяукнула из-под простыни.
— Ты случилась!! — рявкнул Алекс. Я поежилась: ну надо же! И ответ и вопль души прямо. Два в одном: очень зловеще и до боли проникновенно. На всякий случай решилась уточнить:
— А почему именно я?
Он посмотрел на меня как на будущего покойника, хрипло выдохнул и обернулся:
— Прошу всех покинуть купе.
Почему мне показалось, что меня это тоже касается? С облегчением улыбнувшись, я попыталась утащить свои косточки прочь, но, увы, была грубо остановлена еще на взлете.
— Не ты! — рыкнул Алекс.
Я опять вжалась в подушку.
— О великий и злобный человек! — бесстрашно выступила вперед Полина. Алекс перевел на нее метающий молнии взгляд, и она поспешно вернулась на прежнее безопасное расстояние. Относительно безопасное, потому что будь у Шурика желание ее сцапать, и даже прыжок в окно не подарил бы спасения. — Могу я выразить подруге мои сожаления и попрощаться?
— Что значит — «попрощаться»?! — сипло уточнила я. Поля скорбно вздохнула, и второй раз за утро я почувствовала себя потенциальным умертвием.