- А что я? - ответил Ларионов. - Вот услышал новый спортивный лозунг... Ты нрав. Спортсмен всегда должен быть в правовой форме, - сказал он, делая ударение на слог "пра" и норме... Лишь бы не в левовой... - В этой фразе Веня нажал на слог "ле".
Вадим улыбнулся шутке Ларионова и отошёл в сторону.
- Ты чего? - обернулся Веня к Сидякину, который пытался надеть на его голову багетную раму.
- Да вот раму к тебе примеряю... То есть не к тебе, а к твоему портрету, - почтительно заулыбался Тарас.
- А... - рассеянно произнёс Ларионов, думая о чём-то своём и отступая от Сидякина.
Он пятился до тех пор, пока не столкнулся спиной... Ларионов обернулся и увидел Таню Цветкову. Она посмотрела в угол, на нос, на предмет, сделав всё, что было в её силах, чтобы взгляд получился с поволокой, и сказала:
- Между прочим, Ларионов, я у тебя давно хотела спросить, да вокруг тебя всё вертятся то болельщики, то поклонницы, то вообще... какие-то подозрительные личности...
- Спрашивай, - сказал Ларионов, оглядываясь вокруг себя - ни болельщиков вокруг, ни поклонниц, ни подозрительных лиц как будто бы не было.
- Ну вот... занимаясь спортом, ты, вероятно, преследуешь какую-то цель.
- Преследую, - улыбнулся Ларионов, - только она от меня всё время убегает.
- Ларионов, я тебя серьёзно спрашиваю, а ты... Ну вот ты, вероятно, хочешь стать в спорте положительным героем, и вот каким? Просто выдающимся спортсменом, или просто чемпионом страны, или просто чемпионом мира?..
- Хорошенькое "просто", - снова улыбнулся Ларионов и тут же добавил, то ли шутя, то ли серьёзно (этого Ларионова не разберёшь часто: шутя серьёзничает он или серьёзно шутит): - Кем, значит, я хочу быть?.. А никому не скажешь?
Таня всем своим существом, и телом и душой, изобразила полное сохранение тайны на всю жизнь.
- Гераклом я хочу быть!
Теперь Таня Цветкова всем своим существом выразила уже не то что, мол, говори, я могила, пытать будут, не скажу, что ты мне говорил, - теперь на её лице было написано: "Ну, знаешь, и хватил же ты, Ларионов, через край, нет, даже "через край света"!.. Геракл, Греция - это же как раз край света и есть, то есть был, ну, там ещё Египет..."
- Я вот на днях смотрел фильм об одном положительном герое, только не в спорте, а... неважно, в чём. Знаешь, какое впечатление?.. Как будто меня весь сеанс сахаром кормили!.. Одним сахаром. Полтора часа!.. А Геракл двенадцать подвигов совершил: будучи младенцем, ещё в колыбели, он разрушил козни своих врагов и легко расправился с двумя змеями, посланными убить его, и с Немейским львом сражался, трёхглавым Кербером, трёхголовым великаном Герионом, со Стимфалийскими птицами, Лернейской гидрой, имевшей всего девять голов! И при этом остался совсем живым, без единого кусочка сахара в поступках. Представляешь?!
- Вот, вот! - оживилась Татьяна, повторяя за Вениамином. - Будучи младенцем, ещё в колыбели, он разрушил козни своих врагов и легко расправился с двумя змеями, посланными убить его.
После этого она со смешком произнесла что-то непонятное:
- Нет, это надо же! Как повторяется история!.. Ну, тютелька в тютельку.
После этого она помрачнела и не сказала, а как-то даже изрекла:
- А что, если Геракл думает, что он Геракл, а его окружающие из него незаметно Сизифа сделали. И вместо того, чтобы совершать подвиги, Геракл занимается сизифовым трудом: вкатывает это он камни на гору, а они себе преспокойно скатываются вниз.
- Это на какую гору он вкатывает? - спросил, стараясь понять Цветкову, Ларионов.
- Ну, хотя бы на гору Олимп! - ответила Таня и пошла темнить дальше: - А всё потому, что, ещё будучи младенцем, он не разрушил козни своих врагов и не расправился с двумя змеями! - Сделав такое безнадёжное прорицание, Цветкова с загадочным выражением лица удалилась в глубь двора.
Глава 3
А ГУСЬ ВСЁ-ТАКИ ПРОБЛЕМА!
Ларионов разбежался и легко перемахнул через планку. Двор взорвался криками восторга. Аплодировали и форум, и кворум, и даже пожилые жильцы, глядящие из окон и с балконов на спортплощадку.
- С первой попытки! - ахал Геннадий.
Цветков и Гиви снимали чемпиона кинокамерами.
- Вы скрытой камерой снимаете? - солидно обратился к "коллеге" Тарас.
- Гиви Мебуке ничего не делает скрытно... - ответил Гиви. - Он достал из кармана "Советский спорт", разглядывая снимок Ларионова. И подошёл к чемпиону: - Это ты знаменитый Ларионов?.. Плохое фото, смотреть неохота! Я из тебя уже делаю документальный фильм. Прославлю на всю жизнь, ты состаришься, мой фильм никогда. Всегда молодой будешь храниться на полке Госфильмофонда... Прыжки у меня твои уже есть, сейчас для начала снимем сцену твоего интервью...
Ларионов улыбнулся.
- Коротенькое интервью... - продолжал Гиви. - Что ты любишь больше всего на свете? Вот здесь, - он дал Ларионову лист бумаги, - написаны твои-мои вопросы к тебе и твои-мои ответы...
Во двор фланирующей походкой заявилась Стеллка. А затем сквозь дыру в заборе пролез Босс. Сидякин тут же подскочил к нему и что-то быстро сказал.
- А, чёрт! - заметила Босса Стеллка и скрылась среди болельщиков.
Босс подошёл к группе ребят, окруживших Ларионова.
- Вопрос: "Что вы любите больше всего?" - читал он вслух вопросник, полученный от Гиви. - Ответ: "Спорт. - Что вы обычно делаете в воскресенье? - То же, что и в понедельник. - А что вы делаете в понедельник? - Прыгаю. - Говорят, что вы за всю жизнь не совершили ни одного грубого и нетактичного поступка? Кто вам в этом помог?.. - Антон Павлович Чехов. - Каким образом? - Таким образом: перед тем, как совершить нетактичный поступок, я спрашиваю себя: а как бы в таком случае на моём месте поступил бы Чехов?" Вопрос: "А взять рекордную высоту вам тоже помог Чехов? - Нет, Джек Лондон, ответил Ларионов. - А решать задачи по физике? - Эйнштейн... Благодарю вас, дорогие товарищи! - раскланялся Вениамин. - Вы все только что убедились, что абсолютный чемпион "первых олимпийских игр по марафон-прыжкам" сочетает в себе своё физическое совершенство с моральной чистотой и интеллектуальным развитием. Ура чемпиону!"
- Это не ты говоришь, это я говорю, - запротестовал Гиви.
- Неправильное интервью! Неправильное! - вскричала Елена.
- Почему? - спросил Гиви.
- Про школу ничего не сказано!
- Что - про школу? - удивился Гиви.
- Ну, что-нибудь... Что... школа прививала Ларионову оспу... А вместе с оспой - любовь к физкультуре... - сказала Елена.
Все засмеялись, закричали:
- Ура оспе! Ура физкультуре! Ура Ларионову!
- Давай порепетируем, - предложил Гиви Ларионову.
- Что? - сказал Вениамин.
- Интервью.
- Это не интервью, а глупости, - вздохнул Ларионов. - Такие ответы на такие вопросы могла давать библиотека, а не человек.
- И подпись чемпиона мира но прыжкам в высоту - Вэ Ларионов!.. И разговор окончен, - подчеркнул вездесущий Гусь.
- По-моему, ваш чемпион немного нахал, - обернулся к ребятам Гиви. - Немного нахалов Гиви не снимает!
- Правильно, товарищ... Как вас?.. - подмигнула ему Татьяна.
- Товарищ Мебуке, - представился Гиви, приняв игру.
- Не снимайте его... - просила Татьяна. - На примере Ларионова мы видим, что не всякий талант выдерживает проверку успехом. Бывают таланты скоропортящиеся. Их нельзя всё время держать в тепле. Их нужно иногда охлаждать. Чтобы не портились.
- Не снимает Гиви, снимут другие! - безапелляционно заметил Ларионов.
Гусь хохотнул. Ему понравились ответы Ларионова.
- И подпись - чемпион мира по прыжкам в высоту Вэ Ларионов! поддакнул Гусь.
- Снимет! Снимет! Не боись, - неожиданно сказал Босс Ларионову и в упор уставился на Виту Левскую. - Кстати, что вы делаете сегодня вечером?
- Совсем не то, что вы... - с вызовом ответила Вита.
- Жаль, жаль! - "сокрушался" Босс.
- Молодец Ларионов! Как он разговаривает с документальным кино! - сказала Елена Надежде.
- Как вполне зазнавшийся тип, - кивнула та.
- Слушай, Ларионов, - возмущённо сказал Вадим, - как ты разговариваешь с товарищем из документального кино? Развоображался! Расхамился! Вы, Гиви, не обращайте на него внимания.
- Я вижу, ты уже зазнался. Рановато!.. - Гиви огляделся, мысленно строя кадр. - Значит, так! Лица болельщиков!.. - Он навёл киноаппарат на Босса, затем - на Гуся.
- Э... меня не надо, - попятился Босс.
Гусь отгородился от объектива ладонью:
- Прошу на меня эту боеголовку не наводить!
Вадим Масюков отодвинул в сторону Гиви.
- Слушайте, Гиви, - доверительно попросил он, - снимите меня, не пожалеете!
- Плёнки не хватит, - поцокал языком Гиви. - У меня плёнка только на того, кто может быть нашей олимпийской надеждой.
- Знаете, Гиви, один, вроде вас, приехал на завод снимать одну женщину, ему говорят: может, заодно и другую снимете, а он говорит, у меня на другую плёнки не хватит. И знаете, кто была эта другая женщина? - сердито сказал Вадим.
- Кто?
- Валентина Терешкова.
- Может быть, ты и прав, дорогой, я к тебе присмотрюсь.
Тарас представил Босса и Вениамина друг другу:
- Знакомьтесь! Абсолютный чемпион наших олимпийских игр! Медаленосец! Рекордсмен! Бог высоты! Моцарт прыжка! Одним словом, Вениамин Ларионов!.. А это тот самый человек!.. О котором я тебе говорил...
- Вениамин! - протянул руку Боссу Ларионов.
- Александрович! - подсказал Тарас.
- Эдик... - пожал руку Вениамину Босс. - Пока Эдик.
Он внимательно посмотрел на стоящих рядом девчонок.
- А что это так много народу?
- Цветкова, уйди! - крикнула Елена.
Татьяна нехотя отошла.
- Всё равно много... - ухмыльнулся Босс.
- Это все свои... - сказал Тарас.
- А они не... - начал было Босс.
- Что ты! Братская могила! - поспешно ответил Тарас.
- Вот пусть всей братской могилой и отойдут в сторону. - Босс осмотрел Ларионова придирчиво с ног до головы, пощупал мышцы рук. - Сложен хорошо.
- Золотое сечение... - уверял Тарас. - Ну, договаривайтесь, где, когда...
- Что значит "договаривайтесь"? Пусть прыгнет сначала. Прыгнешь? - спросил Вениамина Босс.
- Могу.
- Очистить дорожку! - приказала Елена. - Приготовить стойки к прыжку!
Ларионов стянул с себя тренировочный костюм, приготовился к прыжку и, разбежавшись, прыгнул.
- Ларионов в воздухе! Без разминки два метра восемь! - объявила Надежда.
- Во какой прыжок! Аж два во! - Тарас поднял кверху два больших пальца обеих рук.
- Неужели два метра восемь?.. - недоверчиво спросил у возвратившегося Цветкова Босс.
- Копейка в копейку. Можете убедиться! - сиял Гена.
Все сомневающиеся толпой, во главе с Боссом, двинулись к площадке, где произошло это удивительное событие.
Тарас подошёл к молодой женщине, с любопытством наблюдающей за всем происходящим.
- Валентина Сергеевна, ну как вам Ларионов?.. Правда, фотогеничен? Я вас бы зря не пригласил!
- Да, у вас тут что-то загадочное происходит?.. - сказала она.
- Вы, тётя Валя, на загадочное не обращайте внимания, вы на незагадочное смотрите. В общем, сделайте так, чтоб Ларионова пригласили сниматься. Это нам очень важно.
- Тарасик, но у нас уже герой картины почти утверждён, хотя этот Ларионов... в нём что-то есть... Любопытный парнишка... - задумалась она.
Ларионов в сопровождении Босса и олимпийцев вернулся к беседке.
Босс одобрительно похлопал Ларионова по плечу:
- Ну, поздравляю, старик! А ты действительно молоток!.. Да мы с таким, как ты, все кубки в мире заберём! Ну, Сидякин, вот это раскопал чемпиона! - Он и Сидякина похлопал по плечу. - Ну, давай договариваться.
Они удалились втроём к забору.
Все, затаив дыхание, прислушивались к разговору. Долетали только какие-то непонятные обрывки фраз:
- За Перцуленко, значит... когда выйдем на поле... А потом... понял? На днях тренировка... Всё?..
- Значит, договорились? - подытожил Босс.
- Нет, ещё не договорились!.. - ответил Ларионов. - Надо подумать!..
- Думай, время есть... Да, у кого тренируешься? - спросил Босс.
- У Денисенко Петра Сергеевича.
- У него ни одного чемпиона мира не было, - категорично сказал Босс. - Я тебя устрою знаешь к кому?.. Узнаешь, к кому, если... Понял?.. Ну, думай!
Ларионов вернулся к ребятам.
- Ну, Ларионов! - продолжали восторгаться они. - Рекорды, как блины, печёт! Не прыжок, а аж два во! И главное, без разминки!
А Босс в это время тихонько расспрашивал Гуся:
- Майки продал?
- Нет, - неохотно признался Гусь.
- А икону принёс? - нахмурился Босс.
- Нет, - буркнул Гусь.
- Почему? - процедил Босс.
- Потому, что завязал, - отвернулся Гусь.
- Что завязал?! - вскипел Босс.
- До конца олимпийских игр всё завязал, - вздохнул Гусь.
- При чём здесь игры?
- Греки завязывали, и я завязал...
- Ничего не понимаю, какие греки? - оторопел Босс.
- Древние... Вроде нас с тобой. Завязал: не пить, не курить, не драться, не ругаться, иконами не торговать с самого начала игр и до конца... Расписку дал... красными, как кровь, чернилами. - Гусь напыжился: - А если Гусь дал слово, Гусь умрёт, но сдержит его...
Босс вынул из кармана блокнот и ручку, что-то написал и вырвал листок.
- Это что? - взял листок Гусь.
- Моя расписка: если не продашь майки - переломаю ноги... И подпись.
Валентина Сергеевна продолжала приглядываться к Ларионову.
- Что-нибудь... не так? - спросил он, заметив её изучающий взгляд.
- Вы Ларионов? - спросила она.
- Я Ларионов! - улыбнулся Вениамин...
- Я с Мосфильма, - деловито сказала она. - Мы снимаем спортивный фильм "Место чемпиона всегда вакантно". Мы хотели бы попробовать вас на роль. Вот телефон, послезавтра позвоните и приходите на пробу. Ребята, вас я тоже приглашаю, нам нужен не только герой, но и массовка. - Она вынула из портфеля папку. - Вот, почитай сценарий.
- А её ещё кто подстроил? - прошептала Елена Надежде.
- Но знаю, может быть, жизнь? - глубокомысленно изрекла подруга.
- А это не чересчур? - забеспокоилась Елена. - Ларионов и в документальном, и в художественном... Я боюсь, как бы Ларионов совсем не зазнался. Зазнается - и не признает своих ошибок, и от звёздной болезни не излечится.
- Не снимет Гиви, снимут другие! - язвительно сказал Гусь Мебуке. - Убери свой самострел, сейчас сюда кинопушку привезут.
Вадим Масюков тут же привязался к Валентине Сергеевне.
- А вам разве всё равно, кого снимать в фильме?
- В каком смысле? - спросила она.
- Вы пригласили попробоваться на роль Ларионова, а он у нас тип уже довольно аморальный, хоть и в газетах его снимают.
- Аморальный? Это в каком смысле? - повторила Валентина Сергеевна.
- Зазнался. Девушку у своего друга отбил. Режим нарушал. С дурной компанией якшается. Говорят, что даже за чужую команду собирается под чужой фамилией выступать! - горячо рассказывал Вадим.
- Что вы говорите? - ахнула она. - Вот бы не подумала никогда. С виду такой симпатичный и обаятельный парень. А вы ему говорили, что это нехорошо?
- Ему? Не говорил. А что? - сделал невинные глаза Вадим.
- А то, что иногда, характеризуя другого человека, человек характеризует самого себя... Но вы к нам обязательно приходите, у нас в сценарии есть роль и для вас. Нехорошо завидовать товарищу. До свидания!
- До скорого, - поклонился Вадим.
- Ну что, надумал? - Босс вновь похлопал Ларионова по плечу.
- Думаю, - коротко сказал Вениамин.
- Ну, думай, думай. - Босс вразвалочку пошёл со двора.
- Ну, что? - спросила Елена Вадима, который краем уха подслушал их прощальный разговор.
- Не согласился. Сказал: думаю, - ответил Вадим.
- Не согласился! Не согласился! - захлопала в ладоши Елена.