- Но и не отказался! Не отказался!.. - заметила Надежда.
... А страсти между тем накалялись.
- Не понимаю, что тебе здесь непонятно? - доказывал Вите Леонид. - Слушали: чтобы Ларионову не заржаветь, когда он станет чемпионом мира по прыжкам в высоту. Постановили: заржаветь Ларионову сейчас, только ты об этом никому. А мы, значит, все должны сделать всё, чтобы он заржавел. Тебя он, в частности, должен отбить у меня...
- Ой, как вы всё это здорово придумали! Этому Ларионову давно пора в кого-нибудь влюбиться, а то ходит, воображает, кроме спорта, ни о чём не думает, на девчонок ноль внимания. А ещё что он должен сделать?! - понизила она голос.
- Поживёшь - увидишь... - Леонид снял очки, задумчиво протёр их. - М-да... но вообще-то я думал, что ты откажешься, а ты восторгаешься... Была у меня такая надежда, - безнадёжно сказал он.
- Ты, лучший его друг, голосовал за это, а я, по-твоему, должна отказываться? - строго взглянула на него Левская.
- Не мог же я ставить свои личные интересы выше общественных... - слабо защищался Леонид. - И потом... это ж всё должно пойти ему на пользу.
- Значит, ты не можешь, а я могу? В конце концов, насколько я понимаю - это общественное поручение? - по-деловому спросила она.
- Ну вроде, как бы... - замялся он.
- Я с удовольствием берусь его выполнить. С чего начнём? вздёрнула носик Левская.
Лена и Надежда одобрительно смотрели на них издали.
- Всё по плану. Кажется, клюёт, - сказала Елена. - Записку она должна написать, записку!
- И свидание назначить, - вторила ей Надежда.
- Ну, записку ты должна написать... и... это... как его... назначить свидание... - уныло сказал Леонид Вите.
- Ой, как страшно интересно!.. И страшно!.. И интересно!.. Я никогда никому не писала записок, - призналась она.
- Зато тебе все пишут и пишут... - промямлил он.
- Я не виновата, что в меня влюбляются мальчишки... Кстати, тебе это должно быть приятно, - безжалостно сказала она.
Леонид совсем впал в уныние.
- Вообще-то приятно, но... Ты знаешь, Вита, нас прошлом году тренер водил на оперу "Иван Сусанин", а после спектакля он сказал: "Видели, в какое болото завёл Сусанин поляков. Так вот, в какое болото может завести красивая девушка парня, этому Сусанину и не снилось. Так что вы, говорит, будущие спортсмены, это учтите..." Теперь я понимаю, что тренер был прав...
- Леонид, не обобщай, - погрозила пальцем Левская.
- А в тебя он всё равно не влюбится и отбивать тебя у меня не будет. Ларионов мой друг, - шмыгнул носом Леонид.
- Ну конечно, не влюбится, - опечалилась Вита, но мы же должны с тобой выполнить общественное поручение, - оживилась она. - Ну, Лёнечка, это же несерьёзно и Ларионову на пользу, ты же сам говорил...
- Ну ладно, давай ему назначим свидание в записке, на которое он, конечно, не придёт...
- Конечно, он не придёт ни за что, - успокаивала его Вита, - но записку мы ему напишем.
Елена и Надежда переглянулись.
- Так... Кажется, проблема Виты решена... - Елена вычеркнула один из пунктов в своей записной книжке. - Теперь что? Теперь Ларионов должен ещё согласиться выступить за чужую команду и под чужой фамилией... Ещё он должен попасть в плохую компанию... Ещё Масюков что-то предлагал насчёт милиции... Но это уж глупости. Это я, пожалуй, вычеркну.
Она вычеркнула в блокноте ещё один пункт, спрятала записную книжку в сумку. И перевела взгляд на Ларионова.
Теперь им завладел "портретист" Сидякин. Он смешивал на палитре краски и бормотал:
- Вот никак не могу, Вениамин, схватить выражение твоего духа... Выражение тела схватил, а вот души... Выражай, чего так просто разминаешься?! Ты знаешь, тебя Вита называла Моцартом прыжка! Может, мне в тебе Моцарта поискать?
- А с чего это ты решил меня рисовать?
- Госзаказ получил, - уклончиво сказал Тарас.
- Так уж и госзаказ? - опустив руку в карман куртки, Веня достал платок и записку...
"Чемпион, если будешь отбивать девчонок у своих друзей, ноги переломаем!.." - предупреждали в ней.
- Почерк, между прочим, знакомый... - задумчиво произнёс Вениамин.
К Ларионову чуть ли не вплотную приблизилась Стеллка.
- Слушай, а может, у твоего папы есть машина?
- Нет, у моего папы нет машины, - спрятал он записку.
- А может, он много зарабатывает, и ты в семье единственный сын, и тебе ни в чём не отказывают?
- Отец мой зарабатывает немного, сын я не единственный, а в чём мне должны не отказывать? - в тон ей сказал Вениамин.
- Ну, во всём...
Неожиданно раздалась трель свистка. По двору промчался Гусь с чемоданом в руке. За ним гналась дворничиха с метлой:
- Ах ты, хулиган! Вот я тебя сейчас!
Спасаясь от погони, Гусь пересек спортплощадку и вгорячах перепрыгнул через планку на стойках.
- С ума сойти! - изумился Тарас. - Он же перепрыгнул твою высоту!
Преследуемый дворничихой, Гусь перемахнул и через забор.
- Ты говоришь - мою высоту? - сказал Вениамин Тарасу. - Он через забор перепрыгнул с чемоданом и без техники!.. Чудеса!.. А ты представь, если наоборот, без чемодана и с техникой?!
Пока Вениамин и Тарас, взобравшись на забор, высматривали Гуся, Вита подошла к куртке Ларионова, висевшей на ветке дерева, и сунула в карман записку...
Дворничиха, ворча, удалилась, на всякий случай погрозив метлой в сторону забора.
И только тогда Гусь выбрался из-за мусорного бака на соседнем дворе и перелез на свой двор.
- Гусь, ты же дал нам расписку! - сердито подступила к нему Лена.
- А чего она ковры решила выбивать прямо на ваших богов, огрызнулся Гусь, показывая на фанерные "статуи". - Загрязнение среды получается. Вот я охранял ваш свежий воздух.
- Ты бы видела, какой он прыжок сообразил через планку и через забор! - сообщил Ларионов Елене.
- И с чемоданом в руках! Я его прыжок случайно на плёнку снял. Прыжок аж два во! - сжал кулаки Тарас и выставил вперёд два больших пальца.
- Стресс... Ничего особенного, - скептически сказал Вадим. - С испуга можно и не такую высоту взять.
- Вот бы ты и пугался почаще, - посоветовал ему Тарас.
- Слушай. Гусь, а почему бы тебе не заняться спортом? - убеждал его Вениамин. - Вон у тебя какие перспективные ноги... для прыжков... или для бега... А пока бы с нами и побегал, и попрыгал...
- А какой мне хозрасчёт просто так бегать? - проворчал Гусь. Я убегаю только от милиции, а прыгаю - от дворников.
- За милицию и за дворников дают пятнадцать суток, а у нас целый портфель золотых медалей. Побежал бы... и взял... одну... - без всякой иронии сказала Елена.
- Подумаешь, медаль! Что у меня их нет, что ли? - Он раскрыл чемодан, порылся в "хипповых" майках и достал какую-то спортивную медаль на ленточке. - Вот... Взял... и... побежал...
- Ты мне этого не говорил, я от тебя этого не слышала! - Елена торопливо отошла от него. - Не расслабляться! Не расслабляться! Марафон-прыжки продолжаются!
- А медали действительно золотые? - крикнул ей вслед Гусь.
- Золотые, - обернулась к нему Елена. - Мой дядя был чемпионом по прыжкам, из спорта ушёл, а медали подарил нашим олимпийским играм!
Вадим Масюков что-то зашептал Гусю на ухо.
- Ларионов? - спросил Гусь.
- Может пригодиться вашей компании, - тихо сказал Вадим.
- Так ведь он у вас наверняка ах какой ах-ах-ахтивист! - дурачился Гусь.
- В том-то и дело, что уже нет, - так же тихо продолжал Вадим. - Зазнаваться начал. Режим нарушает, девчонок у своих приятелей отбивает, за другую команду под чужой фамилией выступать хочет.
- Да я ему сначала за это морду набью... - разозлился Гусь. И, подумав, добавил: - А потом возьму в свою оркестру!..
Стеллка вновь привязалась к Ларионову:
- Слушай, а может, у тебя есть богатая бабушка или тётя... богатая, но очень больная?.. Может, тебя ожидает большое наследство?
- Нет, не ожидает, - сдерживая себя изо всех сил, вежливо ответил Вениамин.
Лена Гуляева засекла Сидякина возле статуи "Дискобол", хотя он не то чтобы скрывался от Лены, но старался как-то вроде бы не попадаться ей на глаза. Человек с флейтой, которым он обещал обеспечить олимпийские игры вообще и лично Ларионова, не появлялся, хотя и вправду по телефону несколько раз давал честное слово, что уже выходит...
- Мама флейтиста сказала, что он уже пошёл, - не ожидая вопроса, сказал Тарас Лене.
- А ты сам случайно на флейте не играешь? - спросила его Лена и на отрицательный ответ Сидякина добавила: - Странно, из тебя бы большой свистун вышел.
- А ты не забыл снять на плёнку прыжок Ларионова? - спросила она Сидякина уже более миролюбиво.
- Я уже снял.
- Когда проявишь, - смягчилась Лена, - будешь в красном уголке демонстрировать кинограмму прыжка чемпиона наших олимпийских игр, а мы все будем этот прыжок изучать, так?
- А по-моему, не так! - влезла в разговор Таня. Они даже не заметили, как она подошла.
- Как не так? - взъерошилась Лена.
- Если изучать кинограмму прыжка, то её надо изучать у настоящего чемпиона, а не у Ларионова!.. - разъяснила Таня.
- Цветкова, - спросила её официальным голосом Гуляева, - ты как думаешь, колесо фортуны тяжёлое или не очень тяжёлое?
- Я под него ни разу не попадала, поэтому не знаю, какое оно, - съязвила Таня Цветкова.
- А я знаю, что оно очень тяжёлое... потому что мы его все, всем миром, поворачиваем в сторону Ларионова, - с пафосом произнесла Гуляева, - а ты... а ты палки вставляешь! И куда?.. В спицы колеса фортуны! И кому вставляешь спицы? Самому Ларионову!
- Ах, они колесо фортуны поворачивают?! То-то во дворе с утра до вечера скрип какой-то ужасный стоит! Я все думала, что это за скрип? А это они всем миром колесо фортуны поворачивают. Не тем мажете, - неожиданно закончила свою тираду Цветкова, - оттого и скрип, и вообще не в ту сторону колесо поворачиваете!
- Как это не тем? Почему это не туда? - совсем без пафоса переспросила Гуляева Цветкову. - И вообще, Цветкова, я тебя вывела за твой характер из кворума, я тебя и из форума выведу! - пригрозила Лена.
- А вот и не выведешь! - совсем как маленькая, показала язык Таня. - Из форума вывести нельзя!
- Это почему? - удивилась Лена.
- Потому: кворумы приходят и уходят, а форумы остаются.
Елена хотела ответить на это что-нибудь похлеще, но, видно, ей ничего такого не пришло в голову, поэтому она отмахнулась от Цветковой, как от назойливой мухи, тем более, что ей на глаза вновь попался Гусь.
- Ну как, Гусь, охраняешь нашу олимпиаду?
- Охраняю, мать-начальница... но из последних сил.
- Молодец, Гусь! - одобрила Лена.
Светлана Мухина с портфелем в руках подбежала к Тане.
- Подержи портфель с медалями. Я за мороженым сбегаю. Жарко очень.
- Для себя или для Елены? - спросила Татьяна, принимая портфель из рук Мухиной.
- Я на подтекст не отвечаю, - крикнула уже на бегу Светлана.
Татьяна как бы взвесила в воздухе портфель, потом посмотрела на Гуся и многозначительно сказала:
- Золотые!.. Килограммов пять...
У неё мелькнула мысль: а что, если Гусь соблазнится на золотые медали. Конечно, он дал расписку и держится пока молодцом, но чем, как говорится, чёрт не шутит.
- Это странно, но единственное, чего я не знаю, - сказал Гусь, строя, как всегда, на своём лице невероятные гримасы, - а что, золотые медали, которыми награждают спортсменов, действительно сделаны из золота?..
- Это действительно странно, - согласилась с Гусем Цветкова, про золото и золотые изделия ты бы должен знать всё. Так вот, продолжала она, - спортивные медали делают из чистого золота девяносто шестой пробы.
Между прочим, Цветаева и сама не знала и, привирая Гусю про "чистое золото девяносто шестой пробы", думала про себя: "А действительно, из чего делаются спортивные медали?" И решила тоже про себя, что из какого-нибудь сплава. Тем временем Гусь, посмотрев оценивающим взглядом на портфель с медалями, надел тёмные очки.
- Гусь, подержи, пожалуйста, этот портфель с золотыми медалями, - подчеркнула голосом Татьяна слово "золотыми", - а то у меня в тапочку камень попал...
Гусь оторопело взял портфель. С портфелем в руках он неожиданно для себя начал перебирать ногами на месте, потом побежал, делая по двору круги всё больше и больше.
- Что такое?.. Я бегу... Я убегаю... - Гусь нёсся по двору, делая гигантские прыжки и приговаривая: - Господи, избави меня от лукавого и не соблазни, господи, не введи во искушение!.. - И с этими религиозными словами он с невероятной быстротой вылетел со двора.
- Ой, Гусь медали украл! - завопила Татьяна. - Гусь медали украл! Ура!.. То есть... караул!
- Ребята, Гусь медали украл! Караул, милиция! - полетело из конца в конец двора. Изо всех голосов выделялся торжествующий голос Масюкова. В нём было что-то неистребимо банальное в смысле: "Я говорил! Я говорил!"
На крик Масюкова к спортплощадке со всех сторон двора сбежались участники олимпийских игр. Через толпу девчонок и мальчишек пробивалась судейская коллегия. Впереди всех летела, казалось, что на множественно развевающихся складках своего модного летнего платья, как у богини Победы - Ники Самофракийской, - Елена Гуляева. На её разгневанном и победоносном лице было столько чувств, что с Елены в эту минуту можно было вполне лепить не дошедшую до нас голову Ники Самофракийской (статуя богини дошла до нас без головы).
- Я говорил, что этому Гусю нельзя верить! - раздавались голоса. - А расписочка-то липовой оказалась!.. А как же это случилось?.. Он, может, всё время только этого момента и ждал... А как это случилось? Как? Выхватил из рук Мухиной портфель, и был таков!.. Да не у Мухиной, а у Цветковой. Я говорил, нельзя все медали в одном месте держать! Сначала надо было наградить медалями, а потом уж игры устраивать!.. Надо в милицию заявить!
- Ищейку вызвать! - предлагал Масюков. - Дело уголовное.
- Как это случилось? Он у тебя действительно вырвал портфель? - грозно и официально подступила Елена к Мухиной, которая вернулась под шумок с мороженым.
- Нет, он не вырывал... Я его дала подержать Татьяне.
- А я его дала подержать Гусю. У меня камень в тапочку попал, - в свою очередь сказала Татьяна.
Елена без сил опустилась прямо на землю.
- Всё пропало! Всё! Какие же олимпийские игры без медалей и без награждений?
- Ничего не пропало! - заявил Ларионов. - Мы его сейчас разыщем и отнимем портфель с медалями! Охотники, за мной! В какую сторону он скрылся?
Татьяна показала на ворота. Группа "охотников" во главе с Ларионовым умчалась в указанном направлении. Как говорится, по горячим следам.
- Ларионов! Не смей! Ты наша олимпийская Вера, Надежда и Любовь! - истошным голосом завопила Гуляева.
В тот же момент Гусь с портфелем перелетел через забор, словно его на подкидной доске подбросили. Все оставшиеся сначала в ужасе шарахнулись от него, а затем устремились вслед за ним. А Гусь стал вновь делать круги по двору, голося:
- Да держите меня! Держите! Не бойтесь! - Он опять перепрыгнул через забор, скрылся и тут же появился снова. - Да держите меня! Держите, не бойтесь! Если боитесь по одному, то все сразу наваливайтесь! Я сам не могу остановиться!
При всём этом Гусь, словно наиискуснейший регбист, ускользал и отстранялся от преследователей, вместо мяча прижимая к животу драгоценный портфель с медалями.
Вадим крикнул бежавшему рядом с ним Сидякину:
- Чего ты, Сидякин, хватай его!
- Да, его схватишь, а потом он первым в список поставит! отказался Тарас, стараясь не приближаться к Гусю вплотную.
- Что это с ним? - спросил у Сидякина Леонид, бежавший чуть впереди.
- Двигательный рефлекс!.. По Павлову!.. Динамический стереотип!.. Временная связь... Раз в руки попала чужая вещь, надо бежать, научно-популярно объяснил Тарас.