Я начал свою прощальную речь с 45-секундного трактата о роли случая в жизни, рассказав подробно, как я сидел однажды за обшарпанным металлическим столом в своем паршивом офисе в здании Пентагона (в той самой его части, куда через 22 года врезался «Боинг-767») и смотрел на короткое объявление, вырезанное для меня моим другом и начальником, армейским полковником по имени Вэн Флит. В объявлении говорилось о том, что требовался «спичрайтер, специалист по связям с общественностью для крупной, известной на мировом рынке компании».
Я откровенно сказал, что мне это неинтересно. Мне нравился Вашингтон. В одном здании со мной работали
Мы доказали, что изменение коммуникационного процесса возможно. И вы сможете осуществить это в своей организации, если вы в этом заинтересованы.
Когда я пришел в GE, презентации на важнейших заседаниях компании были в числе самых безупречных (и самых дорогостоящих) в корпоративной Америке. Но они, если честно, в основном никуда не годились и зачастую были откровенно скучны. После легендарного выстрела из ружья, сделанного Четом Ленгом, о котором будет рассказано ниже, они погрузились в душную и сонную атмосферу скуки, фальши и корпоративной нечистоплотности.
Как-то Джек говорил об одном отраслевом собрании, на котором он побывал в 1977 или 1978 году, и сказал, что там «за три дня не прозвучало ни слова правды». Ни слова! Собрания в GE представляли собой просто шоу.
В течение нескольких лет нетерпимость Джека к этому притворству и чуши, а также мои рекомендации выступающим – при поддержке Уэлча – смогли существенно изменить эти собрания и превратить их в полезные разговоры, я бы даже сказал, семейные встречи, где люди могли поделиться тем, чему они сами научились, даже если это был нелегкий и болезненный процесс. Они обсуждали такие темы, как понимание нужд потребителя, насущные технические вопросы, рыночные возможности и риски. Раньше это была демонстрация корпоративной помпезности (над которой посмеивались за разговорами в ночном баре), теперь это стало полезным конкурентоспособным инструментом. Никаких скрытых намерений, никаких иных целей, кроме стремления поделиться опытом друг с другом.
В 80-е годы становилось все более очевидным, что ключевым фактором в достижении значительного богатства является биржевой курс акций. Зарплата (по крайней мере моя) не столь важна. Помню, когда я заполнял заявку на получение кредита в одном из универмагов торговой сети Sears, мне пришлось отвечать на вопрос о моей зарплате. У меня тогда было всего каких-то двадцать пять тысяч в год. Надбавка, или поощрительная премия, была высокой, но фиксированной. Джек называл ее «пособием на услуги стоматолога». А вот опционы – это другое дело, и пять бонусных эмиссий акций при Джеке заставили многих таких же ворчунов, как я, украдкой взять в руки калькулятор и биржевую сводку по опционам после удачных для GE торгов. Помню, когда я был в офисе совсем один, у меня даже вырвалось «черт возьми» после того, как я посчитал цифры. Кажется, мой парашют приземлился в правильном месте. Уходя из Пентагона, я испытывал боль сожаления и в какой-то степени чувство вины, поскольку всегда был искренне убежден в необходимости создания новых танков и вертолетов и теперь ощущал себя дезертиром. Даже будучи гражданским лицом, я с любовью относился к армии, которая защищала мою страну в атмосфере холодной войны 1970-х. И теперь я отказывался от благородной миссии защитника страны, чтобы, как я сказал своим друзьям, «отправиться в Коннектикут и быть мальчиком на побегушках у электрических лампочек».
3. Размышления мальчика на побегушках
Я всматривался в лица моих друзей, стоявших вокруг бассейна, и продолжал свою короткую прощальную речь, высказывая личные наблюдения, сделанные мною после того, как я сообщил в Фэрфилд о своем согласии стать мальчиком на побегушках.
В первую очередь я тогда обнаружил, что имею дело с умнейшими людьми, каких я когда-либо встречал в своей жизни. В Пентагоне военные, с которыми я работал, в основном были выше по интеллекту, чем гражданские служащие (многие из которых были тупыми бездельниками, пристроившимися на тепленькое местечко, или типичными бюрократами, умело манипулировавшими системой). Блестящий ум в среде гражданских там был редкостью, что неудивительно: яркие люди не могут довольствоваться посредственной заработной платой и бездумной жизнью.
Конечно, бюрократы классического типа были и в GE, но под руководством Уэлча уже в середине 80-х этот вид оказался в компании на грани исчезновения.
Некоторые из умнейших людей GE присутствовали на моем прощальном приеме: Дойл, Уэлч, Фил Эймин, Джойс Хергенхан и Боб Нельсон (финансовый аналитик Джека). Все эти люди учили меня умению общаться – тому, что я хотел бы теперь передать тем, кто остается в компании.
Я закончил, уложившись в обещанные пять минут, быстрым ретроспективным обзором того, как мы подняли планку общения в компании, уйдя от неэффективных, монотонных, попусту растрачиваемых дней. Мы стали обращаться к другим только с целью научиться, предостеречь или побудить их к действию, причем делали это «в семейном кругу». Мы больше не похвалялись, не важничали, не вставали в позу и не тратили впустую время, как в бытность Чета Ленга.
Я особо подчеркнул, что, невзирая на личности, мы должны взаимодействовать, работать вместе, учиться друг у друга,
Я убежден, что если вы последуете моим советам, то никогда не сделаете плохой презентации или (если вы уже имели опыт неудачных выступлений либо были близки к этому) никогда больше не допустите этого.
Ни один представитель GE не станет выступать, если не может сказать ничего полезного и если ничего важного не записано в его блокноте.
Я знаю, что мы в GE смогли этого добиться. И я знаю, что и вы можете это сделать в своей компании. Вы способны преобразить вашу организацию, заставить ее развиваться в геометрической прогрессии, задать значительные конкурентные преимущества: без затрат (ведь вы экономите средства), без консультантов, без специальных программ: все, что вам потребуется, – это воля руководителя-лидера.
4. Борьба со скукой: «Чет Ленг и большой успех»
Еще в 1950-е годы однажды теплым утром директор компании GE Честер Ленг решил положить конец нудной пустой болтовне, которая была нормой на корпоративных встречах компании. Несколько сотен высших должностных лиц компании собирались тогда на ежегодную встречу руководства на принадлежавшем GE небольшом острове Ассошиэйшн посреди озера Онтарио. (Эта ежегодная церемония проводится и по сей день, но носит название «Бока» по месту ее проведения – отелю и клубу «Бока-Ратон».) На острове их размещали в расположенных аккуратными рядами «хижинах». Обедали на лужайках, курили сигары, «Честерфилд», «Кэмел» и «Лакиз», устраивали коктейли-приемы, засиживаясь допоздна. Открытие вечера, а для многих и закрытие, до 80-х годов происходило во время коктейля Black Catte – по названию бара, расположенного на острове. Совместное времяпрепровождение, теплое общение, эмоциональные и увлеченные обсуждения самых разных вопросов – все это заканчивалось под утро, когда последний посетитель покидал Black Catte.
Официальные же встречи руководителей были невыносимо монотонны: они состояли из тщательно подготовленных номеров программы, а не из живого человеческого общения.
Но в тот день Чет Ленг готовился бросить настоящий вызов рутине своим утренним выступлением. Он не хотел оказаться в числе тех, кто вынуждает присутствующих бороться со сном. После тщательной подготовки, которая предусматривала припрятывание ружья с холостым патроном позади трибуны и размещение над сценой помощника, готового бросить чучело утки на сцену в соответствующий момент, Чет должен был произнести свою страстную речь, прерывая ее призывами к скучающей и страдающей от похмелья аудитории «Цельтесь высоко!», имея в виду продажи и прочее в этом же роде.
В кульминационный момент он выкрикнул: «В это утро мой призыв к вам – цельтесь высоко!» – выхватил ружье из-за трибуны и оглушительно выстрелил.
Помощник, сидевший на корточках на поперечине над сценой с чучелом утки в руках, всю силу выстрела прочувствовал собственным задом. Он с бранью и грохотом свалился с верхотуры и остался лежать рядом с чучелом утки.
Скандал! Скука пропала, а самое известное деловое выступление в истории GE завершилось.
Как вы понимаете, выступление Чета не было оценено как «лучшая практика», и темные воды пресных и скучных формальных деловых выступлений снова сомкнулись над информационным ландшафтом GE.
Но через много лет удивительный безумец по имени Джек Уэлч положил этому конец и изгнал скуку из компании. Я работал у Джека в лучший период истории GE, все двадцать лет: сначала руководителем группы спичрайтеров корпорации, а затем в качестве его личного спичрайтера и руководителя отдела по связям с общественностью и информации.
Я отвечал за все, что происходило внутри зала заседаний компании, где проводились главные встречи, за программу и двадцать – двадцать пять выступлений, из которых она состояла. Я отвечал за коллективное написание и шлифовку послания CEO, размещаемого в годовом отчете – ежегодном шедевре Джека, самом популярном информационном сообщении в мире бизнеса.
Для меня это был один из удивительнейших периодов: я работал спичрайтером у человека, который сам был настолько искусен в убеждении других, что, строго говоря, не нуждался в услугах такого специалиста, как я.
Но в сентябре 2001 года это время закончилось и для Джека, и для меня. Джек передал полномочия в управлении, пожалуй, величайшей компанией из когда-либо существовавших Джеффри Иммельту.
Все это произошло после великолепного прощального вечера по случаю ухода Джека из GE, организованного в Кротонвилле – в школе управления GE.
Было начало сентября 2001 года, как раз накануне всем известных ужасных событий.[6] Мы любовались фейерверками и попивали «Шато Лафит Ротшильд». Я с удивлением думал о том, что вращаюсь среди магнатов, знаменитостей и лиц первой величины компании GE, ведущих телевизионной программы Today Show и комментаторов из передачи Squawk Box.
Ближе к полудню, когда закончилось мероприятие, устроенное Джеком, завсегдатаи вечеринок с помутившимися глазами отправились отсыпаться после бессонной ночи.