— Хватит уже издеваться. — Неожиданно вступилась Оля за людоеда. — Я и сейчас твоих пёсиков побаиваюсь, а этот уродец, всю ночь следил за дыханием. Он может уже и умер.
— Да, что ты. — Отмахнулся сталкер. — Изя живучий. Кут! — Пёс заворчал, но вставать не собирался. — Кут! Твою мать, идти надо! — Пёс тяжко вздохнул и не хотя слез с колен мутанта. Он с явным сожалением покидал тёплое местечко: шерсти у него бедолаги совсем не осталось. И не растёт совсем. — Изя, тебе что особое приглашение надо?
— Я…, встать не могу… — Проскрипел мутант.
— Почему? — Сталкер обошёл его кругом, с любопытством разглядывая. Лисьи глазки со страхом следили за сталкером. — А! Затёк весь, да? Ну это поправимо.
— Прекрати уже! — Возмутилась Оля, когда истошный вой излома стих.
— Да что ты, Оля, ему же понравилось. Правда, Изя? — Тот не ответил, он вытянулся на земле как покойник и тупо пялился в небо. — Всего-то разминку сделал. Вставай твою мать!
Дальше шли уже впятером. Он, Оля, Изя и два пса. В пути они много говорили и как-то незаметно в разговор включился излом. Аномалий было немного, мутантов тоже и почти всех уничтожали голодные псы. Когда встали на отдых и поесть, оба пса уже были сыты и с трудом могли бежать. Изя страшно завидовал им. Он тоже очень хотел есть.
— На. — Оля протянула излому красноватый, тонкий пакетик.
— Что это? — С опаской спросил излом и покосился на сталкера, жующего холодный рис.
— Еда.
— Я не ем человеческую пищу… — Изя криво усмехнулся. — Я самих людей предпочитаю.
— Тебе левую руку сломать или правую? — Между делом, чуткий к чужим переживаниям, спросил сталкер.
Излом промолчал и убитый горем взял пакет. Он обнаружил там ломтики ветчины. С отвращением съел все до последнего. Впрочем, он был благодарен девушке и за такую пищу. Голод терзал его много сильнее чем людей.
— Спасибо. — Уже перед самым продолжением пути сказал Изя, чем не мало удивил парочку сталкеров. После чего уже привычно пошёл первым. Такова стала его роль после, жалости Оли, решившей нести поклажу самостоятельно.
И вновь сталкеры завели разговор в который теперь уже намеренно сами втянули излома. И он отвечал, поминутно впадая в транс с открытым ртом. Это так забавляло обоих, что Охотник перестал всё время бить Изю, только иногда выдавал зуботычину-другую в профилактических целях. Изя с каждым часом незаметно для себя самого менялся. Лучше всего это замечал Охотник. Излом наслаждался разговором. Поразительно и…, немного не по себе. Он даже подумывал прикончить Изю в пути и однажды почти решился, но передумал. Надо же, но его шутливые слова о том, что Изя интересный собеседник воплотились в жизнь…
В полдень, это было…
Они пришли к старой базе. Изя, как самый бесполезный член команды открывал люк. Псы болтались где-то рядом. Было тихо. Тихо шептались деревья рощицы. Запахи самого разгара весны, не приносили угрозы. Ветерок нежно трепал волосы красавицы Оли. Она стояла без шлема и почему-то смотрела куда за деревья, в поля. Сталкер смотрел на её спокойное и красивое лицо, уголком глаза приглядывая за отчаянно пыхтевшим над люком Изей. Она была так красива! Лучшая из всех и единственная среди всех…
Хлопнул откинутый люк. Излом встал перед ними и криво улыбнулся ожидая очередной профилактической зуботычины. Он не услышал, стрельбы. Просто стреляли сразу со всех сторон. Разом. Звук пришёл слишком поздно…
Излом согнулся пополам и скрылся в открытом люке. Следом за ним упала Ольга, одна пуля сбила её с ног, угодив в спину, вторая развернула в воздухе, пробив сердце. Сталкер почувствовал сильный удар и увидел как из его груди и живота брызнули фонтаны крови. Он упал вперёд и голова свесилась над краем люка. Он смотрел вниз и не слышал ничего. Далеко внизу лежала неестественно скрючившись Оля. Игрушечная с такой высоты ладошка крепко сжимала трубчатый артефакт. Сталкер Оля была мертва, ещё до того как упала в шахту. Гнев, старый, давно забытый гнев ненависти просыпался внутри. Такой знакомый, такой родной. Только раньше, он не обладал данной ему ныне силой. Он уже плохо видел реальность. Видение искрящейся Сети накладывалось на этот мир…
Боль прошла как всегда в таких случаях почти сразу. Излом подскочил на ноги и с ужасом замер, не зная, что теперь делать. Перед ним лежала мёртвая девушка зажав в кулаке какую-то серебристую игрушку. Синие глаза были широко распахнуты и очень спокойны. На верху стрельба стихла. Излом заскулил. Ему было страшно и плохо. Рана конечно, скоро затянется, но там наверху много всяких людей и они точно убьют его! Но…, может если попытаться сбежать сейчас, он спасётся? Сумасшедший мутант пленивший его уже наверняка мёртв. Девка тоже. Надо убегать сейчас, пока стрелки не подошли посмотреть на свои жертвы. Он кинулся к скобам лестницы, на миг прямо перед ними, он остановился. У него появился повод рухнуть в обморок. Девушка, сейчас бездыханная и утратившая свою красоту, лежала на полу и ему было очень жаль её. Как странно! Припомнилось как защищала она его своими репликами от ублюдка сдохшего наверху. Его никогда прежде не защищали. Тем более этого не делали люди.
Излом взлетел по лестнице пулей и замер на верхней перекладине. Мёртвые глаза сталкера смотрели на него. Голова человека свесилась вниз и невидящий взгляд был устремлён на тело девушки. Умирая он смотрел на неё. Глупо. Люди, глупые…, и всё же интересно, почему умирая он смотрел именно на неё? Изя хотел было проскользнуть мимо мертвеца, но не успел. С ужасом он заметил в мёртвых глазах искру. Показалось?
— …ал, уйдёт от меня! — Донеслось сверху, приближались убийцы. — Сука! Горло мне проколол своей зубочисткой и думал ему это с рук сойдёт, а эта бл…ь поганая Оля? Ох…а!
— Шеф, круто мы их положили! Не зря значит дежурили у края радиоактивной земли и дымок прикупили: собаки и ухом не повели!
— Конечно не зря. Сейчас, мы этих…, псов не вздумайте поранить! Они спят?
— Как младенцы. Научникам сдадим?
— Ага, на вивисекцию…
Излом перестал слышать голоса. Они не стихли и продолжали говорить, но ему было так страшно, что он не мог разобрать ни звука. Покойник оживал и очень неправильно оживал. Зомби так не просыпаются. Мёртвые глаза сталкера наполнялись быстро сменяющими одна другую маленькими синими молниями. И глаз почти не было видно. Оторваться от них излом не мог, страх приковал его к ним не хуже чем магнит железную ложку. В какой-то момент он с ужасом понял, что зрачки покойника сдвинулись и теперь смотрят прямо на него. Что-то слабо потрескивало, излома начало трясти.
— Оля. — Прошептали губы покойника, едва слышно.
— Н-н-нет…, м-м-мертва… — Прохрипел излом, стуча зубами.
А потом глаза сталкера вспыхнули. Лицо исчезло и наверху начало трещать. Громко, злобно. Защёлкали выстрелы. Почти сразу излом услышал дикие вопли, кажется кричали не только от страха. Запахло палёным мясом и крики перешли в истошный вой. Запахи человеческого мяса и крови вернули силы излому и он рискнул высунуть голову из шахты. Картина была впечатляющая. Мертвец, стоял спиной к нему. Не меньше трёх кровавых дыр в плаще. Весь окружён всполохами молний. Руки поняты, будто он приветствует старого друга и ладоней не видно. На их месте две заплетённые в тугие шары ветвистые молнии. Ветви при этом бешено хлещут пространство. Но это ещё ничего — страшная картинка и только. Вот полтора десятка тел повисших в воздухе веером, прямо перед мёртвым сталкером: вот это было страшно. Все дико орали и в грудь каждого непрерывно била ветвистая толстая молния. Они долго кричали — излом видел как часть энергии молний устремляется к земле. Сталкер не просто убивал. Он медленно сжигал уже натурально воющих людей. Излома всё-таки стошнило. Он отвернулся и увидел как одинокая фигура скользит среди деревьев, улепётывая со всех ног. Излом понимал свой порыв, но вот почему он после не сбежал и не съел добычу, он не смог объяснить даже себе.
Излом выскочил из шахты. Плащ был сброшен и он стремительно рванул за убегавшим убийцей. Позади вой стихал, переходя в хрип. Люди ещё были живы, только ему не хотелось смотреть на то, что останется от них. Излом догнал убегавшего. Парень заметил его слишком поздно, но успел вывернуться и мощная правая рука только сломала плечо не убив. Парень взвыл выронив оружие, излом накинулся на него испытывая голод, но…
Охотник опустил руки. Полтора десятка обугленных тел упали наземь. Почти беззвучно они были теперь очень лёгкие и маленькие. Уже не походили на людей. Кто они были? Ему было плевать — они мертвы. И Оля мертва. Не Зона её взяла. Не по зубам Оля Зоне была. Люди убили. Зачем он так цепляется за всё человеческое. Оля…, всё вернулось. Он вспомнил, почему убежал в поля, тогда и как нагнал гиганта. Помнил, как спас её из заточения в этой подземной базе. Всё помнил. Но к ней у него осталось только тепло. Он любил и сейчас. И тогда. И будет любить. Если не перестанет сопротивляться. Будет страдать помня, как пули сбросили её вниз. Он был ведь счастлив тогда, среди белой пустыни, сражаясь с гигантом. Зачем ему оставаться таким? Почему бы не стать тем зверем, могучим и беспощадным, не способным мыслить словами. Он мог бы снова убивать, просто потому что он может убивать. Бежать в Зоне и знать, куда наступать не нужно. Стоит только позволить сознанию уснуть навсегда и он будет снова Зверем — самым страшным из мутантов Зоны и огненные аномалии снова станут видимы ему. Он знал. Просто нужно отказаться быть…, кем? Он даже имени своего не помнит! Пусть разум спит…
— Г-г-господ-д-дин… — Раздался за спиной, немного визгливый голос. Кто это? И почему он тут, среди каких-то обожжённых штук?
— Излом. — Сталкер смотрел на излома и стонущего от боли человека, в его руках.
— Я нагнал его, он убегал. Он ваш, господин. — Улыбнулся худющий излом, рывком ставя человека на колени. Человек завыл, от боли. Страха в нём не было.
— Зачем он мне? — Сталкер повёл плечами. Плащ такой тесный! — Я не голоден, пока.
— Но… — Излом казался потерянным. — Он говорил, что ваша дама, простите, б…ь.
— Моя дама? — Сталкер снова повёл плечами, немного нервно. Он ни как не мог понять зачем носит эту жутко не удобную дрянь. Оскалившись тихо зарычал.
— Да! Леди Оля, вы её так называли…, а он…, что с вами?
Охотник перекосился лицом. Память метнулась обратно, но вместе с ней приходила мука душевной боли. Он загонял обратно свою непокорную личность, старался избавиться от неё, с ненавистью смотрел на излома пробудившего в нём уже почти угасшую память. В какой-то миг случилось так, что память, личность сталкера и его звериная суть, делавшая его частью Зоны, стали на одну ступень сознания. Он посмотрел на пленника и узнал это лицо. Тот самый парнишка, обещавший разобраться с ним и с Олей, пырнувшей его ножом под рёбра. Что ж, у него вышло. И теперь не удастся забыть, но месть сделает боль не такой сильной, не такой острой. Месть — сладка.
Излом отвернулся и зажал уши руками. Он бывало отгрызал как-то руку ещё живому человеку. Но он не ломал её перед этим. Не выдирал, сломанную кисть из тела, не выкручивал её. Излом отгрызал руку, не думая ни о чём кроме еды. Он не улыбался, слушая вопли убиваемого человека. Излом не вырывал кусков мяса из тела, заставляя человека страдать подольше. Впервые, Излом, понял разницу между охотником и убийцей. Он охотился и ел. Убийца стоял за его спиной убивал и наслаждался.
— Можешь повернуться Излом.
Излом и повернулся. У него чуть инфаркт на оба сердца не наступил. Сталкер стоял весь красный. От крови. Вокруг валялось, что-то совсем не напоминавшее человеческое тело. Какое-то конфетти, непонятное. Но хуже всего сам этот псих из психов. Он с улыбкой, доброй такой улыбкой держал в руках голову и смотрел в её лицо. Собственно там мало, что напоминало лицо. Его сильно исказило. Он как-то видел труп попавшего в аномалию сталкера — у того тоже было такое лицо. Только его деформировала аномалия, а это лицо деформировала чудовищная боль.
Одна рука сталкера выпрямилась и с неё посыпались молнии, они вцепились в люк и рука описала дугу. Люк захлопнулся, а сталкер положил на него голову мертвеца.
— Он будет охранять её покой. Излом… — Упомянутый излом приготовился умереть и мысленно называл себя нехорошими словами. Надо было бежать, когда была такая возможность. — Излом, прости меня. Ты оказался…, ты больше человек чем я.
Улыбка ушла с лица сталкера. Из потухших, совсем мёртвых глаз текли слёзы. Он вдруг пнул голову лидера неизвестных людей и упал на колени. И сидел вот так, молча, неподвижно. Слёзы текли в тишине. Излом, опять вспомнил девушку запертую теперь навсегда внизу. Ему было жаль её. Впервые ему было жаль человека.
— Почему ты скорбишь по ней Излом? — Тускло прозвучал голос сталкера.
— Я? — Он ответа не знал. — Она была добрее тебя, может поэтому?
— Нет… Скажи Излом, что ты помнишь из своей человеческой жизни?
— Изломы не были людьми. Ни один из нас. Мы все, вышли из одного места и все, одно существо. Один… — Излом замолчал. Не все. Вот он стоит, Излом не такой как остальные.
— Клоны… Ты видишь иногда во сне, белый лимузин и двух девушек в серебристых платьях. Ведь так Излом?
— Откуда ты знаешь? — Страшно, ему было страшно и тоскливо. Он и правда иногда видел такой сон. Белая машина, две девушки выходят из неё…, он никогда не видел машин, раньше, только во сне.
— Я знаю. — Сталкер поднялся на ноги, но глаз с люка не сводил. — Одно лицо, одно ДНК на всех. Модификация группы генов и ты Излом, уже не человек. Но остаётся личность. Нет памяти, нет ядра. Ты помнишь машину. А другой излом помнит, что было после того как они поднялись на лестницу. Третий, что было после того как они поднялись и так далее Излом…
— Называй меня Изей.
— Почему?
— Я уже не Излом, я…, уже не знаю кто я.
— Помоги мне унести Кута и Рута отсюда. Поможешь?
Когда они уносили бесчувственных псов, предварительно вынув из мощных тел дротики, Изя тоскливо сказал.
— Сталкер, мы порождены Зоной, но мы слишком люди.
— Да, это так. Для нас обоих Изя, лучший выход смерть.
— Зона не прощает таких как мы. Наша смерть сталкер, будет не из лёгких.
— Мы оба уже однажды были мертвы Изя…
7. Новый друг
Электрик тихо проскользнул в пролом. Ступил на пол. Бесформенная фигура у лестницы не шевельнулась. Сталкер широко улыбнулся: спит, сейчас немного напугаем.
— Зря скалишься, я не сплю. — Проворчал Изя зашуршав своим плащом. — И вообще, твой старый драный плащ воняет за версту. Почему ты всё время в нём ходишь?
— Сам дурак. — Сталкер присел на полу и достал череп. — Смотри, что я тебе принёс.
— Я старые тухлые кости не ем. — Фыркнул излом. — Слушай я тут на днях, обнаружил, что умею сочинять стихи.
— Правда? — Поразился сталкер и даже ненадолго про череп забыл.
— Ага. Вот послушай: Во тьме ужасного подвала, сидит страшное чудовище…
— Ну? — После продолжительного молчания спросил нетерпеливо сталкер.
— Что ну? — Не понял Изя.
— Как что? Ты же говоришь, что стихи сочинять умеешь. А где остальное?
— А разве этого мало? По-моему неплохо получилось.
— Ага, длинно и содержательно. Я как-то сказал тебе дружище, что ты с каждым нашим разговором становишься всё умнее и умнее. Так вот, прости меня Изя, я глубоко заблуждался: ты по-прежнему туп как пробка.
— Ну и пошёл к чёрту. — Буркнул Изя, громко чихнув.
— Простыл? — Участливо спросил он.
— Отстань, Электрик. Ну, я разве могу простыть?
— Я не Электрик. — Пробурчал сталкер.
— Что опять!? И как теперь тебя зовут?
— Я ещё не придумал. — Честно признался сталкер. — Смотри лучше, что я принёс!
— Старую вонючую кость. Вижу. — Изя почмокал губами. — Наверное, вкусненькая. Но я от тебя нахватался и теперь тоже умею быть вежливым. Поэтому я предоставлю тебе самому съесть эту чудесную кость. Могу крысу тебе поймать, что бы не так сухо было.
— Ты Изя, пытаешься соревноваться в красноречии с мастером. Не думаю, что твой ущербный разум, в состоянии выдержать столь сложную и упорную борьбу. Лови!
— Ну, поймал. И что? Старая, сухая и к тому же грязная кость.
— Глаза закрой дубина и держи ладони на черепе.
— А! — Взвизгнул Изя и отбросил череп. — Что это было?