В жизни мы встречаем много бедных с раздутыми животами, постоянно что-то жующих, но параллельно с ними живут такие же толстяки, которые тоже любят поесть, но при этом накапливают имущество, деньги, заводы… В жизни мы встречаем в семьях, на рынках истеричных, кричащих женщин, но в другой среде такие же женщины становятся сказочно богатыми. В жизни есть приспособленцы, которые всем уступают и говорят, что на них все ездят, но в другом контексте эти люди становятся неплохими политиками. Поэтому запомни: в другой жизни плохие качества человека могут стать очень эффективными. Например, болтливость может сделать из человека хорошего оратора, жадность — хорошего банкира, похотливость может превратить женщину в пожирательницу богатых мужиков. Даже тупость может сыграть кому-то на руку, если, например, человек умеет тупо выполнять однообразную работу и при этом хорошо себя чувствовать. Полина, посмотри на себя в зеркало: ты — то, что ты есть на данный момент, но в другом контексте ты можешь быть женой банкира, бизнесвумен, артисткой, кем угодно.
Но все это возможно в другой жизни, а не в той обстановке, где человек, неудовлетворенный своим финансовым положением, находится сейчас. Есть только два пути — либо человек примиряется с тем положением дел, с той личной ситуацией, в которой он находится, либо перетаскивает себя в другую жизнь.
Я хочу объяснить одну простую вещь — не нужно зацикливаться на собственной уникальности и сценарии жизни. Нужно осознать, что есть твое истинное хобби, или найти сильные стороны твоей личности и перемещаться туда, где ты сможешь их реализовать. Единственным способом улучшить свою жизнь является переход в другую социальную среду. То есть человеку, если у него есть желание жить лучше, зарабатывать больше, максимум усилий придется прикладывать для перехода в лучшее место для самореализации.
Но при этом нужно помнить, что в другой среде человек интересен исключительно своими отличиями. Более высокая по статусу группа может принять его за своего только в том случае, если он приспособится к их образу жизни, их потребностям и продемонстрирует им свою необходимость.
— Геннадий Викторович, а можно хотя бы один пример человека, который совершил перемещение и сумел заработать на своих недостатках миллионы?
— В следующий раз, Полина…
Дом авантюриста
Следующий раз наступил нескоро. Вынужденный перерыв в работе был связан с навороченным особняком Балашова в Царском Селе, который, по офисным слухам, он никак не мог узаконить. Шеф опаздывал на встречу, и мне пришлось какое-то время провести в одиночестве в его кабинете (если не считать, конечно, внушительную коллекцию крупных разноцветных фаянсовых коров, которые таращились на меня со всех поверхностей). От нечего делать я принялась рассматривать кабинет: массивная мебель из темного дерева с мудреным орнаментом, мягкий уголок, журнальный столик с мраморной столешницей, на стенах — несколько картин в золоченых рамах, пейзажи, репродукция вангоговских «Подсолнухов», на подоконнике — цветущие магнолии, светло-кремовые шторы от потолка до самого пола… «Да… Ничего так интерьерчик. Раньше как-то не замечала, до чего же здесь пафосно». На шкафу — награда «Людина року — 97». «Ничего себе! Значит, Балашов много шороху наделал, когда был политиком». Кроме пестрых буренок в глаза сразу бросалось огромное количество книг. Они были повсюду — аккуратно выставленными рядами в шкафу, накренившимися стопками в форме Пизанской башни на рабочем столе, разбросанные повсюду, вперемешку с исписанными листами бумаги. «Креативит», — подумалось мне, но размышления мои были прерваны. Нужно отвезти какие-то чертежи из офиса в частный дом Балашова. Интересно посмотреть, это что-то помпезное! Я тут же согласилась.
Привычным жестом я поймала такси: благо зарплата, которую исправно платил мне шеф, позволяла кататься в свое удовольствие по всему городу. Доехав до улицы Панфиловцев, я увидела шикарный особняк в неоклассическом стиле. Дом величественно возвышался над дворцами царского поселка. «Швейцария… А я-то думала, что это все фантазии для книги».
Парадная дверь дома была открыта, внутри работали строители, выкладывая какую-то замысловатую мозаику на полу. «А где хозяин?» — спросила я у одного из рабочих. «На верхней веранде», — показал он куда-то вверх, ближе к стеклянному куполу.
С грустью взглянув на мраморную лестницу (новые туфли Minelli на шпильке были еще не разношены), я забралась по ней на второй этаж, затем по небольшой лестнице на третий. Наконец я оказалась на крыше в стеклянном спортзале с бассейном.
«И здесь соригинальничал — бассейн на крыше. Все не как у людей», — подумала я, выходя на плоскую площадку с высаженным аккуратно подстриженным газоном и небольшими деревьями. «Сады Семирамиды, твою мать!» Там спросила у рабочих, где веранда. Они опять показали наверх. Все знают, что красота требует жертв, но когда дело доходит до этих самых жертв, становится уже как-то не до красоты. Сняв туфли, по широкой лестнице я поднялась еще на один этаж. Верхняя площадка дома висела над всем Царским Селом между памятником Родине-матери и святой златоглавой Лаврой.
Там я и нашла Балашова. Он, абсолютно довольный собой (впрочем, как всегда), застыв в буддийской полуулыбке, стоял на крыше собственного дома, глядя куда-то на купола и слушая звон колоколов к обедне. Я передала ему бумаги и прокомментировала:
— Классная веранда. И райончик супер.
— Здесь самая дорогая в Киеве земля. До кризиса сотка стоила свыше 400 тысяч долларов, да и сейчас она вряд ли стоит дешевле 200. Мало кто об этом знает, — сказал он, небрежно бросив бумаги на журнальный столик. — Здесь на одном квадратном километре расположено большинство посольств в Украине. Смотри, Полина, вот это — собственность Ее Величества Королевы Великобритании, посольство Англии. А вот посольство Нигерии, — показывая на дома рядом со своим, продолжал рассказ Балашов. — Буду жить между двумя посольствами. А вот там посольство России. Внизу — Швейцарии и Малайзии. Наверное, потому этот район считается самым безопасным среди иностранцев.
— Жирные дома, — вновь прокомментировала я, глядя вниз, на раскинувшиеся огромные особняки, утопающие в зелени. — Даже не верится, что это — центр Киева.
— Знаешь, Полина, я этот дом построил без согласования и без разрешения на строительство…
«Очередная авантюра», — подумала я.
— Мой архитектор все ходит по инстанциям и пытается его узаконить. Вот уже три года.
«?!»
Заметив мою реакцию, шеф продолжил:
— Ну что сделать, когда так хочется жить рядом с собственностью королевы Англии? Приходится рисковать. Я ведь наследство не получал… А до 1988 года вообще был бедным студентом-заочником и работал на стройке… Никогда не мог подумать, что такое возможно.
И действительно жизнь будущего столичного миллионера в 1987 году была так же далека от всего этого праздника жизни, как идеология СССР от буржуазных ценностей… Мне вспомнилась недавняя диктофонная запись.
***
1987 год
Я — бедный студент заочник, молодой отец семейства. В этом году я окончил экономический факультет и пошел работать, как мне казалось, на высокооплачиваемую работу кровельщика-бетонщика. Смола, гарь, дым. Зарплата в среднем 200—250 рублей. Дочери три года. Памперсов в Советском Союзе не существовало… Ужас.
Двухкомнатная квартира с матерью и проходными комнатами. Холодильник вполовину современного — «Саратов», всегда полупустой. В магазинах мяса нет. Масло исчезло с прилавков, за колбасой — очереди. Сметана разбавлена, и ту можно купить, лишь отстояв в очереди.
Зима. По ночам подрабатываю на обслуживании газовых горелок. Это такие штуки, которые ставились на больших стройках, чтобы высыхала штукатурка. Нужно в течение ночи ходить их проверять, чтобы не погасли от сквозняков.
Узнал, что в магазин неподалеку от стройки утром завезут мясо. Между проверками сплю в рабочей бытовке на столе, закутавшись в грязную фуфайку.
На улице жуткий мороз. Утром встаю, иду к мясному магазину. С 6 часов уже образовалась очередь: человек 30—40 ждут, когда в 8 часов откроется магазин. В 5 минут девятого открываются отмороженные двери. Толпа вваливается к пустому железному прилавку. Продавец в окровавленном халате из-под прилавка достает рубленое мясо, взвешивает покупателям сырые ошметки, деловито добавляя на весы костей и жира. Все это она заворачивает в газеты «Известия» и «Правда» с отчетами о надоенных тоннах молока, новых победах социализма, переменах и речами Горбачева.
Сжимая окровавленную газету с мясом, возвращаюсь в бытовку. Моя смена закончилась. Переодеваюсь, еду домой. Долгое стояние на остановке, переполненный холодный троллейбус, пересадка на трамвай.
Прихожу домой. Первый этаж обычной хрущевки. Все рады: кормилец принес домой мяса. К 12 надо ехать в университет сдавать зачет. Иду в ванную, смываю с себя ночное оцепенение и усталость, после чего переодеваю робу. Пеленки развешаны по всей квартире. Жареная яичница на столе. Растворимый кофе, как большая награда за очередную трудовую ночь. По телевизору все тот же Горбачев — о перестройке.
***
— А если серьезно, Геннадий Викторович, почему вы стали строить такой дорогостоящий объект, не получив разрешения и не имея связей в нужных инстанциях?
— Потому что знаю, что рано или поздно я добьюсь своего. Это мое правило, которое уже не раз доказывала практика. Если во что бы то ни стало идти шаг за шагом к намеченной цели, она будет достигнута. Если же по какой-то объективной причине это невозможно, то итог стараний возместит все трудности и переживания. А к тому, что все вокруг постоянно говорят мне «это невозможно», я давно привык…
— Ну я пошла? — спросила я.
— Ты в офис на Шелковичную?
— Ага.
— Сейчас поедем вместе.
Мы спустились к машине, сели в «Мерседес CLK-500». Я покосилась на шефа. Представила его с кусками мяса в грязной газетке. Нереально.
Недостатки Армани
Прокатившись с ветерком в удобном кожаном салоне крутого «Мерседеса», я почувствовала, что мое желание разбогатеть заметно окрепло. В конце концов, чем я хуже других? Усевшись в мягких креслах кабинета Балашова, мы продолжили разговор.
— Итак, мы закончили на том, что каждый человек уникален по своей сути и что свои психологические особенности и увлечения можно использовать, чтобы заработать деньги.
— Удивительно, но на этот раз ты точно запомнила мои мысли. Кроме физиологических особенностей (генетических предрасположенностей, темперамента и т. д.) вместе с человеком всю жизнь — его семейная история. Это то, что мы тянем за собой в течение всей жизни, успешно или безуспешно используя в своих целях. Вопрос только, где, в какой среде мы это делаем. В той, где возможно реализовать себя и достичь своих целей или где все попытки обречены на провал.
Сейчас объясню. Семья дает человеку определенный способ взаимодействия всех этих базовых элементов — генетических предрасположенностей и особенностей развития на ранних этапах жизни — с окружающим миром (то есть первоначально с нашими родителями). Папа и мама, их отношения во многом определяют будущее своих детей.
Представь себе беспомощного малыша, которого готовят на небесах для рождения. Когда его, еще не рожденного, полностью подготовили к путешествию на землю, он спросил у небожителей: «Я такой маленький, беззащитный, как я там буду один?» И они ответили ему: «Не бойся. Рядом будут два ангела, которые будут тебя оберегать». «А как они выглядят? Как я их узнаю?» — спросила опять крошка. «Мы не знаем, как они выглядят, но называть их ты будешь мамой и папой», — ответили малышу небесные создания.
Материнская и отцовская фигуры, семейные отношения играют ключевую роль в формировании личности. У всех нас есть мама и папа, и даже если кого-то из них нет в семье по какой-либо причине, они все равно участвуют в семейном романе.
До пяти лет ребенок в основном общается в узком семейном кругу, там он учится жизненно необходимым вещам: дышать, питаться, ползать, затем стоять и ходить, говорить, жить в системе социальных взаимодействий. В семье человек учится любить и бояться. Но что самое интересное, большинство людей не помнит себя до пяти лет — в тот самый период, когда закладывались основы основ. Огромный пласт жизни погружается во тьму бессознательного и оттуда управляет всей будущей жизнью человека. На самом деле никакого воспитания не существует. Есть личный пример отца и матери, брата и сестры, дедушки и бабушки.
Вдумайся, генетика и семейные отношения — это и есть то, что ты есть. Толстый или худой, высокий или низкий, с одним родителем или с двумя, человек имеет определенный набор стратегий поведения и мыслей о себе и окружающих его людях. В дальнейшем он всегда будет обращаться к опыту первых пяти лет жизни, осуществляя те желания, которые появились в результате его семейного романа. Например, желание стать как отец (выбор будущей профессии или стиля жизни) или желание быть таким, чтобы тебя любила и хвалила мать.
Человек всю последующую жизнь взаимодействует с миром так, как научился этому в семье, превращаясь постепенно либо в мать, либо в отца. Обычно с возрастом человек становится тем, кого из них он больше боялся в детстве.
— Стоп, стоп, стоп!.. Превращается в отца… в мать… Все это туманная теория. Геннадий Викторович, можно на конкретных примерах из жизни?
— Ты интересуешься политикой, Полина?
— По мере своих сил.
— Далеко ходить не будем, возьмем общеизвестных украинских политиков. Юлия Тимошенко боялась мать и по своей модели поведения и взаимодействия с мужчинами превращается в нее. Виктор Янукович боялся отца и превращается в него, используя отцовскую модель поведения в управлении страной. Эти два политика удачно применили то, к чему были предрасположены генетически и социально. Они не самые умные, не самые талантливые из украинских политиков, но зато самые мотивированные на власть люди в нашей стране.
Вот, — сказал Балашов, достав из стола какие-то документы и вручив их мне, — вставишь это в книгу. Психологический анализ Януковича и Тимошенко…
***
Архетип отца — Янукович
Мать Виктора Федоровича умерла, когда ему было всего два года. Детство Януковича прошло под попечительством бабушки, а его отец, вновь женившись, жил по соседству и участвовал в воспитании сына лишь время от времени. Он работал машинистом паровоза и по своей психологической конституции был довольно авторитарным, жестким человеком. Поэтому у Виктора Федоровича сложились взаимоотношения с ним как с авторитетным и строгим самцом.
В детстве Виктор Федорович боялся своего отца, вследствие чего у него сработал один из защитных механизмов психики — идентификация с агрессором. Янукович с детства старается стать воплощением собственного отца, наследуя его поведенческие паттерны и манеру общения. Вот из этой невротичной ситуации страха перед собственным отцом и происходит боязнь Виктора Федоровича любого авторитетного политика-мужчины. Каждый раз, когда Янукович имеет дело с сильным политическим деятелем, он подсознательно капитулирует перед ним и все свои усилия направляет на то, чтобы выстроить психологическую защиту. Он ищет бабушку, которая бы его поддержала и защитила. Кстати, в политической жизни роль бабушки для Януковича иногда играет Анна Герман. Попытку преодолеть детский страх перед отцом мы видим и в создании огромной партии, которая призвана защитить Виктора Федоровича от остальных самцов, и в уступках Виктору Ющенко и Владимиру Путину.
Анализ детской биографии Януковича показывает, что в возрасте от 1,5 до 3 лет произошла фиксация на территориальной стадии развития (по З. Фрейду). Не будем вдаваться в подробности, главное, что из этого следует — для Виктора Федоровича характерны такие черты характера, как скупость, жадность, бережливость, усидчивость, пунктуальность и упрямство.