Ты спросишь, как же тогда бизнесмены ведут миллионные проекты, вкладывают миллионы, не имея в наличии этих денег. Они придумывают бизнес, продают идеи, привлекают инвесторов, занимают деньги у частных лиц, берут кредиты в банках и управляют всей этой махиной как управляющие компаний и совладельцы, зарабатывая на управлении и на росте капитала.
На самом деле настоящие миллионеры и не стремятся иметь миллион наличными, они заботятся о том, чтобы этот миллион приносил процент. Поэтому у настоящих предпринимателей никогда нет свободных денег. Они постоянно их куда-то вкладывают, инвестируют, часто в ущерб сегодняшним потребностям своей семьи. Один украинский вице-премьер как-то сказал мне: «Знаешь, Гена, когда ты имеешь возможность тратить 50 тысяч долларов на себя, через некоторое время понимаешь, что покупать уже особо нечего». Многие бизнесмены, даже кажущиеся миллионерами, до сих пор не вышли на сумму 50 тысяч долларов для личного потребления. Настоящий миллионер всегда озабочен вложением своих денег или в недвижимость, или под процент.
Те, кто получают зарплаты даже в 10 тысяч долларов, не являются миллионерами. А чтобы иметь постоянный доход 50 тысяч в месяц, посчитаем: 50 умножить на 12 месяцев и умножить на 10 лет. Шесть миллионов в недвижимости или акциях со скромным доходом — 10% годовых.
Вот эти люди, которые имеют постоянный доход на капитал, — наши миллионеры. То же самое с миллиардерами. Их богатство исчисляется не деньгами, а предприятиями, вкладами, процентами, которые приносят им огромные ежемесячные доходы.
Встав со своего царского места за богатым письменным столом из темного дерева, Балашов подошел к окну с цветущими магнолиями. Отодвинув одной рукой штору цвета кофе с молоком, он погрузился в созерцание улицы и домов. По узкой дороге, ведущей к Верховной Раде, пронесся чиновничий кортеж.
— Киев — удивительный город. В центральной его части живут миллионеры с мизерными зарплатами и пенсиями. Они страдают от того, что не могут позволить себе отдых за границей, автомобиль, качественное лечение, докторов и лекарства, а сами тем временем живут в сердцевине европейской столицы в собственных квартирах. Эти семьи обитают в центре Киева в дорогущих апартаментах в нищете, едва сводя концы с концами, и не задействуют свой главный капитал — свою квартиру, которую можно отремонтировать и сдать в аренду, получая от этого постоянный доход. А жить ведь можно в более дешевой съемной квартире в другом районе… Но они ничего не меняют и продолжают винить судьбу в том, что у них ничего нет. Они не понимают, что у них есть капитал.
Знаешь, как-то отдыхая в Гоа, на его восхитительном побережье из белого чистого песка, я познакомился с пожилой семейной парой из Петербурга. Я называю их про себя «два счастливых пенсионера». Они рассказали, что свою квартиру в Петербурге сдали в аренду и получают с этого 5 тысяч долларов в месяц. В Гоа они живут полгода, питаясь королевскими креветками и снимая неплохую квартирку всего за 150 долларов на чудесном берегу Индийского океана. Индусы считают их божествами, за скромную плату убирают в их жилище. Каждый день они совершают променад вдоль шикарных пятизвездочных отелей сказочного Гоа, где мы и встретились в одном из прибрежных кафе. Эти двое — почти миллионеры, потому что у них есть капитал, составляющий 5 тысяч долларов, умножить на 12 месяцев и умножить на 10 лет = 600 тысяч долларов.
На этой фразе в кабинет ворвался кто-то из сотрудников офиса. Взлохмаченный мужчина в полурасстегнутой истерзанной рубашке, неистово размахивая в воздухе помятыми бумагами, что-то громко говорил про иски в суд и грузоперевозочную машину. Шеф нахмурился и принялся выяснять подробности. Пора было заканчивать разговор. На скорую руку покидав вещи в сумочку, я вышла в просторный холл офиса агентства недвижимости «Липки», принадлежащего Балашову, и направилась к вешалке.
— Эй, постой-ка! — кто-то из сотрудников окликнул меня. — Хочешь 50 долларов?
— Хочу, добрый человек, коли не шутишь.
— Ну тогда приходи в воскресенье в 11 утра по такому-то адресу.
— А что делать надо будет?
— Никто точно не знает, но что-то связанное с мебелью.
— Ладно, если получится, приду…
Мебельная авантюра
Не столько нужда в лишних 50 долларах, сколько любопытство погнало меня в воскресенье по указанному адресу на Оболонскую набережную. Местом назначения оказался шикарный салон с огромными витринами, в которых красовалась фешенебельная, изысканная мебель. Потолок окаймлял хрусталь, переливающийся всеми цветами радуги в свете горящих лампочек, искусственные свечи, диковинные люстры-цветы. Заходя в заведения подобного рода, всегда испытываешь неловкость за свой скромный внешний вид, за то, что дерзнул переступить этот порог, отделяющий мир престижных вещей от серой обыденности, не имея с собой как минимум несколько тысяч евро наличными.
Не найдя никого из знакомых на улице, втянув голову в плечи, я отважилась оскорбить своим жалким присутствием салон элитной итальянской мебели. К счастью, внутри уже бродило несколько сотрудников агентства недвижимости, к которым я тут же присоединилась. Вели они себя довольно странно, блуждая небольшой стайкой между рядов диванов и кресел, делая вид, что прицениваются, хотя цены там были просто бешенные как для нас, простых менеджеров.
— Спокойно. Без лишних вопросов, повторяй за нами, — зашептали они.
— А в чем заключается подработка?
— Сейчас приедет машина, узнаешь.
Проходя мимо Балашова, разговаривающего с двумя мужчинами в строгих костюмах, они кивнули и продолжили свой неспешный осмотр за следующим рядом мебели. За витринами салона припарковался грузовик, из которого бодро выскочили молодчики в темно-синих робах. Они направились в магазин, перекинулись двумя словами с шефом и как ни в чем не бывало начали грузить мебель. Спутники Балашова сильно занервничали, стало слышно, что они общаются на повышенных тонах, размахивая руками.
— Что это значит?! Мы так не договаривались! Вы аферист!
— Эта мебель вам не принадлежит, — упрямо и спокойно отвечал Балашов, руководя рабочими. «Посетители» салона принялись им помогать, упаковывая дорогущие пуфики, серванты и софы в полиэтиленовую обертку.
Лица собеседников Балашова изображали такое искреннее негодование и беспомощность, что на какой-то момент их стало жалко. Они метались по салону, хватаясь то за мобильные телефоны, то за какие-то бумаги, пытаясь внушить что-то Балашову, но тот был непреклонен и только приговаривал:
— Это не ваша собственность. Мы забираем нашу мебель.
В суете прошло несколько часов. Ни милиция, ни охрана так и не приехали. Грузовая машина, сделав две ходки, вывезла из салона все, кроме люстр.
— А за этим мы вернемся чуть позже, — сказал напоследок шеф и вышел из опустевшего салона.
При встрече я спросила Балашова, что это была за авантюра.
— Так… Моя разовая подработка, — ответил он, — за пару дней удалось заработать 12 тысяч долларов и пару картин. Решение чужих проблем приносит деньги, Полина.
— А можно поподробнее?
— Да, если тебе это действительно интересно.
***
Один знакомый Балашова — некто Хужевский — жаловался, что дела идут все хуже и хуже, что на него навалилась куча малоприятной работы — долгов перед клиентами, которые грозят скандалами с Отделом по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП). За чашкой кофе он по-свойски доверил Балашову, чем сушил себе голову последние несколько месяцев. Суть проблемы заключалась в том, что обанкротившаяся мебельная фирма не могла забрать свой товар из салона, в котором ее продавали. Собственник магазина — Плохов, которому компания задолжала за аренду огромную сумму, закрыл помещение и отказывался отдавать мебель, пока с ним не рассчитаются. Балашов решил разузнать дело.
— Принцип простой: если у кого-то в бизнесе проблемы на большие суммы или с дорогими товарами, за это дело нужно браться, — сверкая глазами, сказал шеф и продолжил повествование.
— Первым делом мы с компаньоном, прихватив договор аренды, отправились посмотреть, что же это за магазин. Нашли его с трудом, на Оболонской набережной. Какому идиоту пришла в голову мысль затолкать салон элитной мебели на набережную, до сих пор для меня загадка. Магазин был закрыт и надежно защищен центральным пультом охраны. Со входа была видна великолепная итальянская мебель и шикарная люстра за стеклом витрины. Мы обошли вокруг дома, прикидывая, как можно взломать магазин, чтобы вывезти мебель. Но вначале нужно было познакомиться с хозяином салона…
Хужевский рассказывал, что тот ведет себя непримиримо, отказываясь отдавать мебель, и требует не только долг по аренде, но и проценты за невыплату. Суммарно это выливалось в 42 тысячи долларов. От магазина мы отправились по адресу, указанному в договоре, — месту прописки Плохова. Фантазия рисовала матерого предпринимателя, владельца элитного салона, живущего в великолепных апартаментах где-нибудь в центре, но реальность оказалась другой. Лесной массив, квартирка в панельном доме на отшибе Киева. Спросив бабульку у подъезда код на двери, мы без труда проникли внутрь. Дверь открыла чета дружелюбных пенсионеров, родителей Плохова. Мы представились новыми директорами магазина, и они тут же связали нас со своим сыном. Тот, опешив и растерявшись от нашего неожиданного визита к его родителям, тут же назначил встречу возле магазина.
Через час мы уже стояли возле магазина, перегородив «Мерседесом» вход, и ждали Плохова. Он появился в сопровождении молодого человека, представившегося юристом. Начал сразу с наезда: «Почему вы поехали ко мне домой? Я уже все объяснил вашей компании. Кто вы вообще такие?» Мы вежливо объяснили, что перед ним — новые директора салона, что мы собираемся оплатить долг по аренде и продолжить с ним сотрудничество. Поинтересовались, сколько мы ему должны. Плохов гордо заявил, что 42 тысячи, но он согласен на 40. Мы попросили открыть магазин, чтобы удостовериться, что наша мебель на сумму 300 тысяч долларов вся на месте. Собственник заявил, что сейчас не может этого сделать, но мы договорились встретиться на следующий день.
Переспав с проблемой, Плохов принял ситуацию такой, какая она есть, то есть поверил услышанному. На утро он был сама гостеприимность и устроил нам с компаньоном экскурсию по салону Jumbo. Мебель, созданная лучшими заграничными дизайнерами, была расставлена на 179 метрах магазина. Там были кухни, спальни, гостиные, столовые, кабинеты, и уместиться вся эта роскошь могла только на просторах элитных апартаментов. Каждым своим излишне выпирающим углом, каждым выдающимся сантиметром лепнины она будто доказывала, что заслуживает особого места и почета.
После этого мы обсудили, как будем рассчитываться. Плохов практически окончательно поверил в то, что мы намерены возрождать магазин, но отказался дать ключи от него. Сказал, мол, когда появятся клиенты, тогда он и откроет магазин для показа. В принципе, сказали мы, справедливо. На том и разъехались, установив довольно теплые взаимоотношения с юристом и Плоховым.
Сразу же после этого мы отправились к учредителям компании и сказали, что изучили ситуацию и можем вывезти мебель на склад за 10 тысяч долларов. Радости их не было предела…
— Подождите, Геннадий Викторович. Это что получается? Вы просто из разговора узнали о проблемах фирмы и вот так, ни у кого не спросив разрешения, взялись за дело?
— А зачем мне спрашивать разрешения? И у кого? Я с подобными ситуациями сталкивался в жизни не раз. Так что хуже, чем есть, я бы не сделал.
Вскоре я позвонил Плохову и сказал, что есть клиент из Москвы, который в субботу-воскресенье сможет посмотреть мебель. Условились на воскресенье, на 11 часов утра. Остальное ты видела сама. Мы только люстры не успели забрать, да и то потому что люди устали.
— Но это же нечестно! — воскликнула я.
— Нельзя так сказать. С одной стороны, это обман, но с другой, я ведь вернул предприятию его законную собственность.
В понедельник учредители компании встретили нас с компаньоном как героев. Они по достоинству оценили операцию, во время которой не было ни борьбы, ни сопротивления, ни осколков зеркал, ни вырванных с корнем ножек стульев. Тогда мы объяснили, что там остались люстры и требуется еще две тысячи для их вывоза. Деньги дали тут же.
На вторник мы заказали машину, которая поехала уже привычным для нее маршрутом. Дверь салона оказалась заперта, чего и стоило ожидать. Плохов пригласил подойти в соседний ресторан, на летней площадке которого нас встретило большое количество молодых людей. Один из них, представившись Антоном, заявил, что мы поступили «по беспределу», что это его магазин, и Плохов работает на него, и все дела будет теперь решать он лично. Численное преимущество было на их стороне, а Антон производил впечатление бандита. Поэтому после короткого обмена любезностями мы спокойно встали и ушли, заявив, что обсуждать с ними дела не намерены. В этот день вывезти оставшийся товар так и не удалось.
Выждав время, приблизительно через неделю, по тому же маршруту отправилась грузоперевозочная машина и две машины с рабочими. Решение было такое: взломать дверь, снять люстры и, пока охрана будет вести опрос-допрос задержание, утащить товарно-материальные ценности.
–?!!
— Подожди, Полина, не перебивай. Дай хотя бы раз до конца рассказать…
Грузовик подъехал вплотную к салону Jumbo, и мы начали ломать замок. Не успел он поддаться, как появилась группа захвата. Меня, моего компаньона и рабочих стали со всех сторон окружать люди в бронежилетах и с автоматами. Мы объяснили, что вывозим свою мебель и не знали, что здесь сигнализация. Появился Антон. Начал куда-то звонить, через время подтянулось еще пару милицейских машин. Потом появился и обиженный, возмущенный до предела Плохов.
Через время появилась следственная группа, деловитая женщина сняла отпечатки пальцев. Но мы были необычными захватчиками, мы не были похожи на мафию или организованную преступность. Мы были похожи на богатых предпринимателей, которые решают между собой какие-то свои дела. Я всегда знал, что атрибуты власти сильно влияют на отношение людей, поэтому, оценив мой двухдверный «Мерседес» и огромный «Лендровер» белого цвета моего бизнес-партнера, стоявшие сбоку возле мебельной машины милиционеры обращались с нами уважительно. Объявив всех задержанными, сотрудники правоохранительных органов разрешили нам ехать в РУВД на своих авто. Плохова и Антона посадили в патрульную машину.
Спустя несколько минут вся эта кавалькада припарковалась во дворе местного управления внутренних дел. Мы дали следователю показания, что пытаемся забрать свой товар, который силой удерживает злодей Плохов, позвавший на помощь преступника Антона и грозившийся причинить нам моральный и физический вред. Следователь посоветовал обратиться в суд, после чего нас отпустили…
Так Плохов из нападающей стороны превратился в защищающуюся. Теперь Плохов вместо того, чтобы сдавать магазин в аренду, охраняет нашу мебель. А Антон оказался не бандитом, а таким же предпринимателем, как и все, только, возможно, из секции бокса…
Что ты хотела спросить, Полина?
— Зачем вы все-таки взялись за это дело, неужели нет других способов заработать деньги, менее рискованных и более честных?..
Подмена смысла
Слегка зажмурившись и сделав небольшой глоток горячего эспрессо, Балашов на какое-то время замолчал, то ли отдыхая после долгого рассказа, то ли раздумывая над чем-то своим. Стали слышны уютное тиканье настольных часов и дорожный гул из приоткрытого окна. Вдруг, когда мой слух уже привык к тишине, он заговорил:
— Многим людям непонятно, почему один бизнес (самый неприглядный на первый взгляд) приносит доход, а другой (самый перспективный) — нет. Ты спросила, почему я взялся за вывоз мебели. Потому что ты, как и многие другие, не видишь в нем выгоды, не считаешь серьезным делом. Но если думать не о процессе, а о результате, тогда все становится ясно. Как ты думаешь, в чем смысл бизнеса?