– У меня дядька на мясокомбинате работал, – ни с того ни с сего вдруг сказал Миша.
– Плоховато, честно говоря, – заметил Пригоршня, оглядывая поляну. – Теперь сюда зверье сбежится.
Потом он скинул с плеча автомат и прошелся между изувеченных тел бесов, приканчивая тех, кто подавал признаки жизни. Остальные шагали следом, Вера жалась за спиной Слепого. Мертвые мутанты ее пугали гораздо больше, чем живые.
Миша нагнулся и поднял оторванную лапу с клешней, повертел и вынес вердикт:
– Не годится, слишком ее осколками посекло. Если целая, цену можно было бы хорошую взять. А так – барахло.
И отшвырнул мутантскую конечность. Вера вздрогнула.
Пригоршня остановился перед колючим нагромождением кустов, опутавших здание, и окинул взглядом стену:
– Ничего так. Если здесь подвал под стать тому, что снаружи, то у нас есть убежище. Только входа не видно, а так все в порядке. Миша, включи свой фонарик, что ли. Нас он, конечно, демаскирует, но после шума, устроенного Слепым, нам терять нечего. При свете шахтерского фонарика обнаружился и вход. От дверной коробки остались только ржавые потеки, указывающие, что здесь когда-то были приварены стальные балки. Проем почти полностью оплели колючие ветки, и чтобы освободить проход, пришлось обрывать побеги, Слепой даже был вынужден пару раз пустить в ход нож.
Наконец открылся прямоугольник двери. Внутри было темно. Миша посветил – ничего. Бетонный пол да протянувшиеся через порог стелющиеся побеги кустарника.
– Бесы сюда не заходили, – заметил Слепой. – Или им не нравится в стенах?
– Вообще-то они в руинах охотно селятся, – объяснил Миша. – Но вот именно сюда они не заглядывали, это верно. Точно ведь, кусты не потревожены.
– Значит, мы потревожим! – объявил Пригоршня. – Миша, посвети.
И он первым шагнул внутрь. Миша встал у входа и старательно водил головой, чтобы свет фонарика сопровождал движение Никиты по просторному помещению.
– Воняет здесь! – крикнул изнутри Пригоршня. – А так ничего хоромы! Заходите.
За дверью располагалось прямоугольное помещение, совершенно пустое, повсюду гладкий голый бетон. Внутрь здания вела дверь, от которой ничего не осталось – так же как и на входе. Пригоршня сунулся в проем и крикнул оттуда:
– Миша, давай с фонариком сюда! Похоже, лестница вниз! Ох…
Из-за стены донесся шорох сползающего по стене тела и мягкий шлепок. Потом длинный стон Пригоршни.
Слепой бросился в темноту:
– Никита, ты жив?
– Жив… вроде… Только что-то здесь… что-то…
Следом за Слепым заглянул Миша, в свете его шахтерского фонарика обнаружился Пригоршня, сидящий у стены. В противоположном конце короткого коридорчика была лестница, ведущая вниз. И по-прежнему – никого и ничего, только серый бетон.
– Никита, вставай!
– Ты что, сдурел? – слабым голосом огрызнулся Пригоршня. – Как это я встану, если у меня нет ног?
– Ты что несешь? На месте твои ноги.
Тут Слепой почувствовал, что с его мозгами что-то происходит, их как будто облизывает чужой холодный язык.
– Эй, что это? – крикнул Конокрад. – Кто меня тянет?
Слепой ощутил, что идет к лестнице, хотя сам он этого делать не собирался. Рядом, волоча ноги, поплелся Миша.
– Миша, стой! Здесь что-то нечисто!
Вера издала уже знакомый пронзительный визг. Слепой с усилием оглянулся – женщина тоже переступила порог и орала, стоя у входа в коридор. Как ни странно, от этого пронзительного звука стало как-то легче, чужая воля слегка отпустила… Слепой крикнул:
– Назад! Уходим!
Они с Мишей подхватили Пригоршню под руки и поволокли из коридора. А холодный жадный язык уже снова тянулся к разуму, а Слепой изо всех сил тащил Пригоршню, который вдруг стал тяжеленным и неуклюжим. Ботинки Никиты бессильно скребли по полу, как будто тот и в самом деле утратил контроль над ногами.
Наконец они с Конокрадом все-таки выволокли Пригоршню в зал. Миша выпустил предплечье Никиты, побежал дальше, кинулся к выходу… Простучала короткая автоматная очередь, и Конокрад, не издав ни звука, рухнул вниз лицом на пороге.
Вера шагнула к двери, а Слепой на миг растерялся, потом бросился к женщине и оттащил от мертвого сталкера.
– Вера, не высовывайтесь!
– Его надо втащить внутрь! Может, он жив!
– Не трогайте, не надо.
Слепому тоже хотелось бы надеяться, что Миша жив, но правда была слишком очевидной. Конокрад растянулся на полу, верхняя часть тела оказалась снаружи. Он не шевелился, а лужа крови растекалась под ним все шире. Свет фонарика едва пробивался из-под его головы и был красным. Слепой был уверен, что красным, хотя дефект зрения не позволял ему определить наверняка.
Пригоршня приподнялся, поглядел на убитого, помотал головой и пополз к двери, упираясь в пол локтями. Автомат тянулся за ним на ремне и грохотал по бетону. Потом он сел, шумно выдохнул, пощупал свои ноги и буркнул:
– Бляк!
Слепой уже стоял рядом с дверным проемом, прижимаясь к стене и держа автомат наготове. Оглянулся и строго сказал:
– Пригоршня, полегче. Здесь дама все-таки.
– Бляк, – повторил Никита, садясь, – это мутант такой. Я думал, они только телекинетики, а здесь еще и этот… псих. Ненавижу эту породу… Ф-фух, мозги аж скрутило. Почему я идти не могу?
– Потому что он тебе внушил, что у тебя нет ног. Я думаю, сейчас отпустит и ты снова будешь в полном комплекте, с ногами.
– Бляк в подвале сидит. Поэтому бесы в дом не совались, понятно? Эта тварь, наверное, разрослась там, разъелась. Теперь выбраться не может. Но и нам в подвал хода нет. А снаружи… кто? Кто Мишу застрелил, Слепой?
– Откуда мне знать?
Честно говоря, Слепой боялся не то что высунуться – даже приблизиться к дверному проему. Мишу убили с пугающей уверенностью. Одна короткая очередь – и наповал. Неизвестный стрелок не стал добивать Конокрада, обошелся без контрольного выстрела. Он точно знал, что цель поражена. И как раз это напрягало Слепого больше всего.
Пригоршня отполз подальше от сектора, который простреливался сквозь дверь, помассировал ноги. Потом поднялся, опираясь на FN P90М. Проковылял к стене и встал напротив Слепого, по другую сторону дверного проема.
– Какие будут идеи?
– Надеяться, что бляк, как ты говоришь, неспособен взобраться по лестнице.
– А ты что-то чувствовал, когда он меня свалил?
– Меня к лестнице тянуло. Но я соображал, не до конца поддался. Наверное, ему было тяжело троих сразу держать, экстрасенсу этому. А потом вбежала Вера, он попытался и ее захватить, но надорвался, с четверыми не справился, вот мы и вырвались.
– Почему-то на меня сильнее действует эта лабуда, так получается?
– Ты первым попадаешься, потому что всегда впереди. Ну и потом, конечно, нетренированный ум хуже держит парапсихологический удар. Тебе читать надо больше, Никита. Мозги развивать.
– Как вы можете?! – вдруг взорвалась Вера. – Здесь человека убили! Мишу! А вы шутите! Вы, двое… двое…
– Бессердечных уродов? – подсказал Слепой. – Простите, Вера, но если я перестану шутить, то останется только одно – лечь рядом с Мишей и умереть. Он был хорошим человеком, мне тоже жаль, что ему не повезло, но…
– Но сейчас вопрос стоит так, Верочка, – подхватил Пригоршня, – у нас паршивое положение. В тылу опасный мутант, а снаружи – какие-то крутые перцы, которые держат выход на прицеле. Чем кричать, придумай, как выбраться. Или хотя бы эту тварь в подвале прикончить. Тогда мы дождемся Всплеска, и пусть у тех, снаружи, мозги поджариваются. Но если не прикончим мутанта – всем конец, и им, и нам.
– Интересно, сколько их? – вслух подумал Слепой. – Стрелял один, но скорее всего там их несколько.
– Я думаю, это за мной, – вздохнула Вера. – Афар погоню послал.
И будто в ответ на ее слова снаружи позвали:
– Эй, сталкеры! Нам нужна Вера Степцова. Пусть выходит одна! Тогда мы уйдем!
– Еще чего! – крикнул в ответ Пригоршня. – Она выйдет, а вы в дверь гранатой засадите. Нет уж, сидите там, где сидите, а мы все останемся здесь.
– Я думаю… – начала женщина, – я думаю, если они от вас отвяжутся… то я должна пойти. Я не боюсь, честное слово. Я готова.
– Вера, не говорите глупостей, – оборвал ее Слепой. – Никита верно описал: они ничего не предпринимают, потому что надеются заполучить вас в целости и сохранности. Если бы не это, они бы давно нас гранатами забросали или еще что-то сделали в таком духе. Афар не оставляет свидетелей, даже мутантов. Мы уже второй день идем по его следам. За ним горы трупов, понимаете?
– Вера Сергеевна, не слушайте этих бандитов, – позвал снаружи тот же голос, теперь обращаясь к женщине, человек изменил интонацию, говорил мягче, – вы нам очень нужны. Мы поставим ваш эксперимент, поверьте, все будет хорошо! Идемте с нами!
Вера вздохнула.
– Доверьтесь Афару, – продолжал уговаривать незнакомец. – Он толковый человек и, главное, надежный. Он всегда держит слово. Так вот, он велел передать, что у него есть парный прибор! Слышите? Эксперимент будет поставлен, как только мы соберем разработанную вами установку. Под вашим руководством нам нужно совсем не много времени! Неужели вы не хотите увидеть плоды своего труда? Два-три дня, не больше, – и вы сами проверите, насколько верна ваша гипотеза!
– Складно говорит, – заметил Слепой. – Змей, протягивая яблоко Еве, был менее красноречив.
– А нас бандитами обозвал, – обиделся Пригоршня. – Слепой, а ты не мог бы выражаться проще? Ева, яблоко… змей, блин, какой-то!
– Этот, снаружи, меня провоцирует, – проворчал Слепой, – так и хочется загнуть что-то вроде «господа, соблаговолите оказать нам такую любезность и проследовать, пожалуйста, лесом…»
– Вера Сергеевна, – снова позвали снаружи, – ради вашей безопасности! Бегите! Мы вас встретим! Не слушайте бандитов!
– Совсем охамели, – буркнул Пригоршня. И заорал: – Эй, ты! Не свалите по-хорошему – всех перебьем! Это последнее предупреждение!
– Ты хочешь их спровоцировать? – тихо спросил Слепой.
– Типа того. Пугануть немного, чтобы задергались.
– Нашел чем пугать. Не так надо.
– А чем их припугнешь… – вздохнул Пригоршня. – Козырей у нас негусто.
– Ничто не пугает так сильно, как горькая правда, – наставительно заметил Слепой. – Вот послушай. Эй, меня хорошо слышно?! Так вот, парни, жить вам осталось от силы час! Будет Всплеск, и вам снаружи хана. Поэтому мы и сами не уйдем, и Веру Сергеевну не отпустим на верную смерть. Вас-то не жалко, а по отношению к даме это негуманно. Так что не слушайте моего друга, оставайтесь там, где сидите! Мы подождем, уже недолго осталось! Вы о Всплеске хоть слышали, умники? Так вот, он скоро начнется!
Наступила тишина, только где-то вдалеке завывала собака.
– Эй, – позвал Слепой. – Вы еще здесь? Не уходите, пожалуйста, нам будет вас не хватать!
В ответ простучала автоматная очередь. Пули ударили в бетон напротив дверного проема и, срикошетив, застучали по стенам и своду.
– Спасибо, теперь я спокоен, – удовлетворенно заявил Слепой. – Пригоршня, ты понял? Правда и только правда способна напугать по-настоящему. А кстати, вся поляна завалена рубленым мутантским мясом. Сейчас сюда сбегутся все падальщики, какие только водятся в округе. Нашим друзьям в лесу будет не скучно, у них появится большая, шумная и любознательная компания.
Он нарочно говорил громко, чтобы люди Афара услышали и взвесили факты.
Снова раздался собачий вой – уже заметно ближе. Тут наконец осаждающие решили перейти к активным действиям. Ударили автоматы, высекая икры и бетонную крошку из стен, в промежутках между очередями Слепой слышал топот и хруст веток – враги подтягивались к краю поляны, готовясь штурмовать руины.
– Круто ты уродов раззадорил! – крикнул Пригоршня, не без труда перекрывая пальбу голосом. – Сейчас мы их встретим. Только раньше времени не высовывайся!
– И не думал! Хорошо бы у них при себе гранаты были, тогда и вторую проблему решим сразу, с мутантом в подвале. Главное, заманить их поближе. Потом с трупов гранаты возьмем.
– Если что-то влетит в дверь, прикрывай глаза! – проорал Пригоршня.
Стрельба снаружи усилилась – люди Афара пошли через поляну, поочередно поливая пулями дверной проем. Слепой оглянулся – Вера забилась в угол и скрючилась, прикрыв голову ладонями. Самое правильное поведение в ее ситуации. Слепой бросил взгляд на напарника. В тусклом красном свете, исходящем от фонарика на голове Конокрада, он разглядел, что Пригоршня отступил на пару шагов и поднял автомат стволом вверх, готовясь к стрельбе. Слепой последовал его примеру…
Атакующие приближались молча. Их было не меньше трех, точнее Слепой не мог определить на слух. И это была слаженная команда, умеющая брать приступом такие укрепления, потому и молчали – каждый знал без слов свой маневр.
Грохот не стихал, Слепой ждал, что Вера вот-вот завизжит, но на этот раз она почему-то молчала. В дверной проем влетел, вращаясь, небольшой предмет.
– Глаза! – заорал Пригоршня.
Слепой вспомнил его наставление и прикрыл лицо рукавом. Световая граната взорвалась с негромким хлопко?м. Вернее, на фоне стрельбы он показался Слепому негромким. Зато вспышка была – будь здоров! Вроде он и прикрыл лицо, но этого оказалось недостаточно, и теперь он полностью соответствовал своей кличке. Часто моргая, Слепой прижался к стене, скользнул к проему и, выставив наружу ствол, полоснул очередью – не прицельно, наугад.
– Ниже бери! – крикнул Пригоршня. – Ниже!
Следом за первой гранатой влетела вторая, последовала новая вспышка… и тут в концерт автоматных очередей вступил новый инструмент. Автоматы штурмующих были новых моделей, били относительно негромко, и звук получался аккуратный, ровный. Грохот «калашникова» Слепой узнал сразу. Несколько коротких очередей – и тишина.
Слепой отступил от двери и, зажав под мышкой автомат, принялся тереть глаза руками. Прошла минута, другая. Снаружи было тихо, слышались лишь приближающиеся собачьи голоса – стая шла на запах дохлых бесов и вот-вот должна была добраться к руинам. Наконец зрение стало проясняться, и Слепой огляделся. Пригоршня маячил в проеме, не скрываясь, и наблюдал, как по поляне среди мертвых тел бродит человек. Вот он нагнулся, поднял автомат, повертел и отбросил в сторону, перешел к следующему мертвецу. Что-то в движущейся фигуре было странное, по ней пробегали светлые и темные волны, очертания колебались в серебристом лунном свете, как будто его одежда меняла цвет. Эта особенность и мешала разглядеть толком, что собой представляет незнакомец.
– Здорово мы их сделали! – весело объявил Пригоршня. – Химик, хорош там шариться, иди к нам, я тебя даме представлю!
Слепой оглянулся – Вера растянулась на полу. Она потеряла сознание в самом начале перестрелки, только поэтому и не кричала.
Часть 2. Зона удачи
– Я надеялся, что ты меня найдешь, Пригоршня, – сказал человек в странной куртке, – ты мне нужен. Только я не думал, что это мне придется тебя выручать.
– Выручать? – задохнулся от возмущения Пригоршня. – Да мы бы их в два счета сделали! У нас же позиция какая, оцени, Химик!
– Химик, значит, – пробормотал Слепой. – На этот раз настоящий. Нашли со второй попытки. Неплохой, я считаю, результат.
– А если бы гранаты не световые были, а осколочные? – чуть улыбнулся Химик. – Они бы вас тут и покрошили. Что ж ты их подпустил к такой замечательной позиции на расстояние броска?
– Ну ладно, – сдался Никита, – ты вовремя подоспел, факт. Только гранаты они бы фиг использовали.
Химик подобрал один из трофейных автоматов и наконец подошел к входу в здание.
– Мне бы твою уверенность. Может, я вообще зря вмешался?
– Пригоршня правильно говорит, – рискнул вставить Слепой. – Они побоялись бы, что осколки ранят женщину, а она им нужна живой.
– Женщину? – Химик удивленно поднял брови. – Ну, Никита, я знал, что ты неравнодушен к слабому полу, но это уже как-то слишком.
Слепой тем временем вспомнил о том, что Миша так и лежит на пороге. Он подхватил тяжелое тело и, втащив внутрь, усадил мертвеца под стеной. Луч света теперь был направлен вдоль помещения.