— А с чертями-то зачем? — вмешалась Дара.
— А кровь младенцев зачем? — отозвалась я. — Чтоб нескучно было.
— Ладно врать-то, — поморщился Ярослав.
— Ты что, сказок не читал? — возмутилась я. — Каждая уважающая себя ведьма непременно летает на метле и пьёт кровь младенцев. Или ты не слышал, что мы эту кровь даже в муку добавляем? Кстати, хочешь хлебушка?
— Не хочу, — отрезал он. — А если серьёзно?
— Если серьёзно… — задумалась я, — …по-разному бывает. Да как с любым ремеслом. Вот как воинами становятся?
— По-разному, — согласился он. — Одних родители посылают. В дворянских семьях, например, принято отправлять второго сына на военную службу. Другие в детстве сказки слушают, о подвигах мечтают, вот и приходят в поисках приключений. Такие обычно быстро разочаровываются, да только поздно: контракт так просто не разорвёшь. Кто-то ради заработка нанимается. Ну, а иные воинами ещё в детстве становятся. Если родную деревню на глазах сожгли, близких людей перебили, люди с той поры жизни без войны себе не видят.
Он выжидательно посмотрел на меня, дескать, я ответил, теперь твоя очередь.
— Ну, и у нас, пожалуй, то же самое. Только родители к нам, конечно, не отправляют. И способности требуются особенные. Но одних способностей не достаточно. Чутьё должно быть, и усидчивость, и готовность жить совсем необычной жизнью, не так, "как все". На это уже мало кто готов. К тому же надо ещё отыскать ведьму, которая согласится взять в ученицы. Без обучения полноценной ведьмой не стать. А вообще, конечно, от хорошей жизни ведьмами не становятся, — подытожила я. — Об этом даже баллада есть.
— Расскажите! — попросила Дара.
— Вообще-то она длинная, — засомневалась я.
— Ну так что, что длинная? — поддержал девочку Ярослав. — Путь-то всё равно неблизкий.
— Ну ладно.
Я сосредоточилась, вспоминая слова, и принялась на ходу декламировать:
Девица скиталась по тёмному бору,
Нещадно болела стопа.
Сперва по тропинке шагала, но скоро
Исчезла из виду тропа.
За сутки успела она заблудиться,
И слёзы лились из очей.
Дойдя до поляны, присела девица
И плакала всё горячей.
Наплакавшись вдоволь, из старой котомки
Достала зелёный флакон,
Но вмиг уронила и вскрикнула громко:
Лежал на поляне дракон.
У входа в пещеру на каменной лавке
Живот умещался едва,
И, счАстливо жмурясь, чуть ниже на травке
Дремала одна голова.
Другая смотрела как раз на девицу;
Так волки глядят на стада.
Ей тут же бежать захотелось пуститься,
Да только зачем и куда?
Дракон, оглядев её справа и слева,
Нарушил блаженную тишь:
— Ну что ж, расскажи мне, прекрасная дева,
О чём ты так сильно грустишь?
— Прогнали меня из Девятого Царства,
А прежде — из княжеств иных,
За то, что умею готовить лекарства
И ими лечила больных.
Я знаю любые коренья и травы;
Язык мой порою остёр.
И люди, решив, что я им не по нраву,
Послали меня на костёр.
Но, видно, сгорела земля под ногами;
Я стойко мученье снесу.
Из града сумела бежать я, но пламя
Настигло меня и в лесу.
Дракон улыбнулся улыбкой незлою.
— Девчонка, кончай унывать!
Ведь я не питаюсь безвкусной золою;
Зачем мне тебя убивать?
В долах и горах, на безбрежном просторе,
От рыцарей, старцев и вдов
Я слышал немало подобных историй
И сказанных с горечью слов.
Я в общем и сам был задет за живое:
Ведь рать королевская вся
Хотела разжиться моей головою,
Мечом над поляной тряся.
С дурацкой железкой — на грозного змея!
Мозгами раскиньте сперва!
Раз собственным разумом жить не умеют,
К чему им моя голова?
Поверь мне, что глупо бояться дракона,
Пусть даже и с парой голов,
Познав всю жестокость людского закона
И горечь поступков и слов.
В пещеру за мной заходи поскорее,
Там есть и еда, и вода,
И шкура тебя очень быстро согреет,
И враг не заглянет туда.
Тебе ведь, должно быть, совсем непривычно
Без самых обычных вещей.
— А кто там расселся такой симпатичный?
— А это Бессмертный Кощей.
Кощей наш — мужчина высокий и видный,
Во многих сраженьях — герой.
Ему, знаешь, тоже бывает обидно,
Что люди клевещут порой.
Он всем отомстил остроумно и колко
(Хоть выдумал полную чушь).
Отныне все рыцари ищут иголку
И нашу не трогают глушь.
Останься; будь нам боевою подружкой,
Крестьянам и принцам назло.
Построим тебе на поляне избушку,
А в руки дадим помело.
Ты будешь летать над полями со смехом,
Захочешь — так даже нагой,
Прохожих пугая встревоженным эхом.
А звать тебя станем Ягой.
Мы будем с Кощеем захаживать в гости
В любой из назначенных дней
И вместе обгладывать детские кости.
Я просто шучу, не бледней!
Пусть люди ночами трясутся в селеньях —
Впредь яму другому не рой! -
И знают: при ложных, пустых обвиненьях
Меняются жертвы порой.
Глава 5
Роща сменилась очередным лугом. Стоял месяц май, погода не была ещё слишком жаркой, поэтому было приятно подставить лицо тёплым солнечным лучам. Над травой то и дело мелькали капустницы и лимонницы; бабочек поинтереснее заметно не было. Вдохновенный стрёкот кузнечиков то и дело заглушался мычанием коров, которые паслись в нескольких десятках саженей от нашей тропинки. Пастух, рыжеволосый парнишка лет пятнадцати, пялился на нас с нескрываемым интересом, но интерес этот не выходил за рамки обыденного. А что ещё, собственно, делать торчащему здесь целыми днями пацану, кроме как глазеть на проходящих мимо путников? Хорошо, если есть музыкальный талант. Видала я пастухов, ставших за время долгих однообразных будней подлинными виртуозами игры на свирели. А если ни способностей, ни интереса к музыке нет?
Деревня, из которой, как видно, пастух и пригнал коров, виднелась вдалеке, по правую руку от нас. Над вереницей изгородей тянулись черепичные крыши. Однако людей поблизости больше не было; по тропинке мы шли одни. Таким образом мы благополучно пересекли открытое пространство и углубились в очередной лес, на этот раз смешанный.
Лес не был слишком густым, и солнечные лучи без труда находили дорогу среди ветвей, так что жаловаться на плохую видимость не приходилось. И, уж конечно, мне следовало заподозрить неладное, завидев впереди ворох жёлто-коричневых листьев. Конечно, листья в лесу дело нередкое, но столько сухих листьев, сосредоточенных в одном месте, в мае месяце… Так или иначе, никто из нас ничего не заподозрил. Ярослав, шедший сейчас впереди, первым шагнул на приятно зашуршавший желтоватый покров. При этом ничего не произошло, я спокойно шагнула следом, и вот тогда-то настил и провалился. И, ясное дело, мы вместе с ним. Ощущение было крайне неприятное. Описывать в подробностях то, как ваше тело падает вниз, а желудок при этом остаётся на прежнем уровне, я лучше не буду. К счастью, падение оказалось быстрым. Первой приземлилась я, поскольку та часть настила, на которую я ступила, провалилась быстрее. Следующим был Ярослав, а за ним и Дара, попросту не успевшая сориентироваться и вовремя остановиться. Сверху нас присыпало землёй, парой еловых веток и более медлительными листьями. Единственной, кто не упал, оказалась Мэгги, теперь взволнованно бегавшая вокруг образовавшейся в земле дыры.
— Ты цела? — спросил у Дары Ярослав.
— Кажется да. Хорошо, что вы успели меня поймать, — выдохнула девочка.
— Знаешь, давай-ка перейдём на ты, — предложил ей Ярослав. — В нынешних обстоятельствах так будет проще.
— Я, конечно, жутко тронута, но не могли бы ты и ты, наконец, с меня слезть? — поинтересовалась я сдавленным голосом.
— Ой! — Дара соскочила на землю, и Ярослав поспешил последовать её примеру.
— Ох, как хорошо! — воскликнула я, с наслаждением дыша полной грудью. — Сколько же вы весите?
Я прикусила губу, слишком поздно сообразив, что могла задеть Дару за живое, но Ярослав к счастью взял огонь на себя.
— А ты что, всем лежащим на тебе мужчинам обычно задаёшь этот вопрос?
— Нет, обычно я выбираю, кого именно пустить в такое положение, заблаговременно, — отозвалась я.
— И что же, ты выбираешь исключительно худосочных задохликов?
Несмотря на ехидность вопроса, он протянул мне руку, помогая подняться на ноги.
— А что такого? Я люблю худеньких, — ответила я, отряхиваясь.
Наступило время оглядеться. Увы, увиденное глаз не радовало. Яма была достаточно глубокая, пара саженей, не меньше. Вроде бы и ничего сверхъестественного, но так просто отсюда не вылезти. Хорошо хоть руки-ноги не переломали. Земля здесь была влажной, пахло сыростью, кое-где торчали хвосты дождевых червей. В общем, место не самое приятное, хотя собрав воедино все сухие листья, можно было бы придать ему ощущение некоторого уюта.
— Что это, волчья яма? — с сомнением спросила я.
— Похоже на то, — подтвердил Ярослав.
Он уже успел пройтись по кругу, внимательно осматривая стенки ямы и проверяя на прочность торчащие кое-где корни. Увы, проверку корни не прошли, по большей части оставаясь у проверяющего в руках.
— Как будем выбираться? — поинтересовалась я.
— Прекрасный вопрос! — Ярослав явно пребывал в плохом настроении. — Самое время для того, чтобы немного полетать на метле. Как тебе идея?
— Идея хорошая, жаль только, что я оставила метлу дома.
— Что ж ты так недальновидна?
— Так ведь и ты не додумался прихватить с собой верёвку, ведь верно?
— А кто из нас собирал вещи? — огрызнулся он, но как-то вяло: видимо, всё же чувствовал и свою вину. — Чёрт бы побрал этих охотников!
— Вот только вылезем отсюда, и я обязательно с ним договорюсь, — пообещала я.
— А как насчёт какого-нибудь другого волшебства? — спросил он. — Вроде того, что было тогда, с тараканом?
— А что ты предлагаешь? — нахмурилась я. — Хочешь построить лестницу из тараканов и по ней вылезти наверх?
— Я не полезу! — категорично заявила Дара. — Я лучше здесь жить останусь!
— Нет, но уж если мы не можем отсюда вылезти, может, тараканы нас хоть как-то развлекут, — съехидничал Ярослав. — Станцуют там, или на задних лапках походят.
— Эй! — раздалось сверху. — Вы там живые?
Мы дружно задрали головы и, щурясь на солнечный свет, попытались рассмотреть того, кто стоял на краю ямы. Из-за солнца видно было плохо, но, судя по силуэту, это был довольно высокий человек крепкого телосложения, в дорожной одежде.
— Пока ещё живые, — откликнулся Ярослав. — Но есть шансы умереть с голоду… — он бросил взгляд на сумки с вещами, — …недели через четыре.
— Ага. А я тут мимо проходил, вдруг вижу — в земле дыра. Думаю, стало быть, кто-то в яму провалился.
— А ты местный? — спросил Ярослав.
— Да нет, что вы, — отмахнулся тот, кто стоял наверху. — Я так, путешествую. Вот, бродил тут поблизости. Лес этот мне больно понравился.
— А, понятно. Значит, какого…зачем местные эту яму вырыли, поди, не знаешь?
— Почему, знаю, — охотно ответил путник. — Это они на троллей ловушку поставили. Подумали, дескать, тролль — он тяжёлый, неповоротливый, и в яму непременно упадёт.
— А разве в этих местах водятся тролли? — изумлённо спросила я.
— Да нет, конечно, — последовал ответ. — Но деревенские отчего-то думают, будто водятся.
— Да с чего они это взяли-то? — возмутилась я.
У местных, понимаете ли, какие-то дурацкие суеверия, а мы из-за этого в яме прохлаждаемся. И спина болит, и дышать по-прежнему тяжело. Ничего серьёзного, конечно, но это так, ведьминское везенье. Зато теперь было понятно, почему ловушка не сразу сработала. Она была рассчитана на вес тролля, не человека, и потому настил обвалился только под тяжестью нас двоих.
— А кто их знает? — пожал плечами путник. — Удобно, наверное. Корову со двора увели — тролль сожрал. Ребёнок заболел — тролль сглазил. Ну, а уж мужики, когда напьются, те троллей просто толпами видят.
— Ну да, они и чертей видят, и ведьм на мётлах, — согласно кивнула я, покосившись на Ярослава.
— Ну вот, что-то в этом роде. А вы сами-то не тролли?
— Нет, мы не тролли, — заверил его Ярослав. — Со мной женщина и девочка, — о том, что женщина является ведьмой, он предусмотрительно умолчал. — Слушай, мужик, не поможешь нам? А то, боюсь, своими силами нам не выбраться.
— Да о чём разговор, конечно, помогу, — заверил путник. — Я же для того и подошёл. А это…вы точно не тролли?
— Да точно, точно! — хором закричали мы.
— Ладно, я сейчас, только верёвку достану.
Ожидание длилось не долее минуты. Затем силуэт путника снова загородил солнце, и к нашим ногам упал конец прочной белой верёвки, какие часто носят с собой путешественники. Первой наверх полезла Дара. Ярослав сразу подсадил её повыше и поддерживал до тех пор, пока мог до неё дотянуться. Руки у девочки оказались сильные, и поднималась она вполне ловко.
Однако стоило Даре оказаться наверху, как раздался громкий, пронзительный визг. Ярослав чертыхнулся и быстро полез вверх. Я придерживала верёвку, а как только воин выбрался на поверхность, поспешила следом. Громкая нецензурная ругань Ярослава застала меня на полпути. Я постаралась ускорить темп, попутно готовя пару наиболее универсальных заклинаний, которые могли пригодиться при самых разных обстоятельствах. Между тем наверху повисло тяжёлое молчание. Ни криков, ни ругани, ни звуков борьбы слышно не было.
Выбравшись из ямы, я резко кувыркнулась в сторону и вскочила на ноги, поворачиваясь в направлении потенциального противника. Окинула взглядом открывшуюся мне картину и…расхохоталась. Дара полулежала на земле, приподнявшись на локте, испуганная, но целая и невредимая. Рядом с ней стоял слегка побледневший Ярослав. А напротив них, краснея и опуская в землю виноватый взгляд стоял самый обыкновенный тролль.
— Я не виноват, они сами испугались, — сказал он голосом нашего спасителя и виновато развёл руками.
— Не обижайся на них, просто они никогда раньше не видели троллей, — попросила я, с трудом сдерживая смех.
— Да что же я, не понимаю, что ли? Я понимаю, — смущённо заверил нас он. — Я и сам знаю, что забрёл далеко от родных мест. Ну, так уж сложилось. Зато здешние леса мне страсть, как нравятся.
Я снова против воли захихикала. Ситуация и правда была комическая. Местные жители старались, рыли яму, покрывали её ветками, присыпали листвой. А единственный тролль, совершенно случайно забредший в эти края, не только не попался в эту ловушку, но ещё и выручал из неё незадачливых путников.
— Ты небось из Везгарда, с тамошних гор? — спросила я.
— Оттуда, — радостно кивнул тролль.
Мэгги подошла к нему, энергично виляя хвостом, и тролль осторожно, словно боясь ненароком обидеть, погладил её по лохматой голове.
— А где это? — спросила Дара, уже благополучно поднявшаяся на ноги и больше не казавшаяся испуганной.
Тролль неопределённо махнул рукой.
— Далеко, — сказал он. — На другом конце острова. На северо-востоке, там наши горы доходят до самого берега.
— А люди там есть? — продолжала расспрашивать девочка.
— Есть, а то как же, — кивнул тролль. — Но только мы в самих горах живём, а люди всё больше в долине. И на склонах пару деревень построили, но тоже в самом низу. К нам они редко заходят.
— И как вы с ними, ладите? — поинтересовалась я.