– И она права, – вспомнив жуткую картинку, передернул плечами герцог, – отстань от девушки, пусть пьет так. Иначе не будем пить мы.
Занбер с упреком покосился на Олтерна, но смолчал. Секретарь искренне уважал своего господина и один из очень немногих понимал, насколько непросто удерживать в повиновении огромное королевство, которым по закону должен править король, по здравому смыслу – принц, но на самом деле управлял герцог Эфройский, и конца этой странной ситуации пока не было видно. Мирного конца, который устроил бы всех.
Глава 23
После чаепития Олтерн собирался поработать еще с полчаса, подписать письма и указы, просмотреть отчет казначейства. Но один из стражников принес записку от Наерса, старшего дознавателя тайной стражи, устроившего себе кабинет в северной, самой мрачной и неуютной башне.
– Эсталис, мои люди допросили Юсилену, – прочтя эту записку, строго сообщил герцог, – мне нужно сходить туда, и я вполне обойдусь без вас.
И смолк, обнаружив, что новый писарь, невозмутимо засунув руки в карманы, уже стоит у двери.
– Ваша светлость, – слегка оторопело сообщил в этот момент секретарь, наконец добравшийся до написанных Эстой писем, – если вы решите выгнать Эсталис за строптивость, скажите мне. Так и быть, я возьму ее помощником.
Тихоня только расстроенно фыркнула про себя, нужно было писать еще небрежнее и медленнее. Хотя она давно заметила, что очень трудно плохо делать то, что уже приноровился исполнять отменно.
– Что она рассказала? – дойдя почти до середины огромного и пустынного приемного зала, который нужно было пересечь, небрежно поинтересовалась Эста, идущая теперь рядом с герцогом.
– А тебе интересно? – пристально глянул на нее Олтерн и выругался про себя, насколько все-таки мешает ее тряпка разговаривать так, как он привык, – определяя по глазам и мимике собеседника, что именно тот чувствует и как реагирует на очередной вопрос.
– Не очень. – Монашка вдруг остановилась. – Стой!
– Что случилось? – недовольно нахмурился герцог, но все же замер на месте.
– Откуда… – тихо прошептала девчонка, настороженно поводя из стороны в сторону головой, и вдруг резко толкнула советника в сторону.
Толчок получился неожиданно сильный, и, сделав по инерции несколько шагов, герцог еле удержался на ногах, а в следующий миг ее пальцы цепко схватили его за руку и потащили еще дальше. Олтерн отлично знал, что здесь, в защищенном гвардейцами зале, ему ничто не может угрожать, и все же бежал рядом с нею, подчиняясь уверенной настойчивости. А через несколько секунд вдруг ощутил затылком резкий холод и услышал позади глуховатый хлопок, словно лопнул болотный пузырь.
– Демон! Что это такое? – оглянувшись, потрясенно пробормотал герцог, обнаружив посреди зала снежный сугроб в человеческий рост высотой.
– Хотела бы я знать, – мрачно пробормотала тихоня, – кого же ты так обозлил, что он не жалеет денег на запретную магию?
– Но как… – Олтерн еще не оправился от ошеломления, а уже пытался понять, почему не успел никто из обученных стражников и где его телохранители, которые должны незаметно следовать в десяти шагах за ним? И почему он ничего не услышал и не почуял, а услышала и успела только вот эта странная монашка, которая ничего не рассказывает про себя, зато, едва заявившись, начала придумывать для него свои правила? – Как ты поняла, что будет морозный взрыв?!
И, лишь произнеся эти слова, советник отчетливо осознал, что было бы с ним, если бы монашка не успела оттолкнуть его с того места, где было растянуто смертельное заклинание. Настроенное на кровь приговоренного, оно за несколько секунд замораживало всю воду, что оказывалась в очерченном проклятьем круге.
– У меня артефакт. – Как ни хотелось Эсте смолчать, но скрыть эту тайну не было никакой возможности. Если она не объяснит сразу и убедительно причину своего везения, правду из нее будет выколачивать дознаватель. – Настоятельница выдала, когда узнала, куда я должна идти.
– Вот как, – чуть прищурился он, – а показать можешь?
– Да. – Эста стянула перчатку и показала кольцо-змейку. – Если рядом ловушка, оно сжимается.
– Знаю, – кивнул герцог, рассматривая такое знакомое ему кольцо. – Так вот где оно выплыло.
А ведь четырнадцать лет назад это кольцо едва не попало в его руки. Ну, по-видимому, и хорошо, что не попало, он бы не стал его сегодня надевать… в последнее время все больше уповая на артефакт, что, не снимая, носил возле сердца, страшась, что однажды прозрачно-голубой камень окрасится в алый или, хуже того, черный цвет.
– Ваша светлость! Вы целы? – Стражники, сбежавшиеся со всех сторон, встревоженно вглядывались в мрачное лицо господина, гадая, какое наказание ждет их за то, что не уследили за его безопасностью.
Так ведь как уследишь, если ни днем, ни ночью нет покоя: то в одном месте стена падает, то в другом вся мебель разом вспыхивает. А сегодня вот снег… каждому, кто сталкивался с запретной магией или слышал рассказы о ней, понятно, что тут не простой шпион или лазутчик действует. И никто не знает, как с этим бороться, а главное, как определять заранее, где враг ударит в следующий раз.
– Они не виноваты, – твердо сказала вдруг странная женщина с вуалью на лице, – у них не было ни малейшей возможности это предотвратить.
Олтерн бросил на нее хмурый взгляд, он и сам это знал. Но охране такого лучше не говорить, расслабятся, перестанут заглядывать в каждый уголок и проверять каждую вещь, и тогда неуловимый враг подберется, наконец, к своей жертве. А эта жертва он, Олтерн!
– Ваша светлость! – снова пробился в безысходный мрак его мыслей девичий голос. – Нужно проверить, у кого из слуг есть черные свечи.
– Зачем? – словно очнулся герцог.
– Мрамор тут черный. А эти ловушки рисуют воском, и белый или цветной был бы заметен сразу. Вот и рисовали черным, чтобы не очень видна была и не стерлась подольше.
– Слышали? Ищите, – приказал Олтерн сквозь зубы и ругнулся про себя. Демон! Ведь и сам мог до этого додуматься, но холодное дыхание смерти, все чаще касаясь его, заставляло сердце и разум замирать в леденящем ужасе.
Охранники, обрадованные тем, что наказание пока откладывается, ринулись в разные стороны. Лишь двое телохранителей, не успевших разобраться в происходящем, зато успевших понять, что девица под вуалью сделала их работу, остались стоять неподалеку с самыми похоронными физиономиями. И Эсте внезапно стало их жаль. Девушка точно знала, что только тот, кто ни разу никого не охранял, ни озорного ребенка, ни шуструю собачку, ни одну из кокеток, которые помогали тихоням тренироваться, может считать труд телохранителя простым и легким. А вот ей известно, как устаешь, когда несколько часов подряд напряженно всматриваешься и вслушиваешься в происходящее вокруг тебя и пытаешься предугадать, не только откуда вывернется нападающий, но и куда внезапно вздумается повернуть подопечному.
– Ваша светлость, отдайте мне командование телохранителями, – тихо, но безапелляционно отчеканила монашка и снизошла до объяснения: – В команде работать легче и пользы намного больше.
– Хорошо, – не мог не признать очевидности этого заявления герцог и повернулся к охранникам: – Рис? До завтрашнего утра подчиняетесь госпоже Эсталис, моему сопровождающему секретарю.
Эста сделала вид, что не заметила, как стремительно поднялась от простого писаря до секретаря, и кротким голосом выдала телохранителям четкие и простые инструкции, как действовать, если она остановится или поднимет руку.
До башни они добрались без происшествий, встретив на полпути Наерса с помощниками. Дознаватель, узнав от стражников о новом покушении, уже спешил на помощь к господину.
– Все обошлось, – махнул ему герцог, следующий в трех шагах позади Эсты и подсказывающий, куда свернуть.
Всего в паре шагов от Олтерна двигались телохранители, опасавшиеся пока верить своему счастью, и дознаватель сообразительно уступил им дорогу.
В его кабинет монашка тоже вошла первой, осмотрела зловеще поблескивающие инструменты палача, разложенные на полках, и едко усмехнулась, пыль стирать нужно почаще. Хотя вряд ли приведенным сюда подозреваемым до изучения слоя пыли на пыточных приспособлениях.
– Можно входить, – тихо шепнула девушка герцогу и встала рядом с его креслом, едва он уселся.
– Что там было? – знаком оставив телохранителей за дверью и рассмотрев незнакомку, решился спросить дознаватель.
– Морозный взрыв, – сухо ответил герцог, успевший полностью взять себя в руки и просчитать все выгоды происшедшего.
А их, как выяснилось после спокойного разбора советником ситуации, было не так уж и мало. Кроме того, что он не пострадал, еще и имеет теперь в запасе два-три дня. Хотя покушения и случаются все чаще, однако лазутчиков явно мало, или он вообще один, и потому ему потребуется время приготовить и настроить новую ловушку. И он, Олтерн, очень постарается такой возможности врагу не давать.
– Похоже, он скупил все, что нашел, – тихо выдохнул Наерс, все больше убеждаясь, что незнакомка почему-то входит в число доверенных лиц, хотя его людям не приходилось собирать о ней сведений, – вам показать допрос вашей… фрейлины?
– Давай, – протянул Олтерн руку и замер, обнаружив, что поверх нее к листкам тянется ручка тихони, все так же спрятанная в перчатку.
– Эсталис? – недовольно протянул советник, но девушка словно не слышала.
Решительно забрала бумаги, отвела от себя подальше и поводила над ними рукой. После чего бегло просмотрела и бросила на стол.
– Она просто интриганка. Но мстить будет.
– Не получится, – прищурился герцог и сам давно замечавший мелочную злобу и мстительность фаворитки. – Наерс, объявите Юсилене о помиловании, и пусть несколько лет поживет в своем поместье. Воздух провинции так целебен.
– Будет сделано, – коротко ответил Наерс, начинавший подозревать, что присутствует то ли при появлении новой фаворитки, то ли при начале изощренной интриги господина, о которой тот, разумеется, не намерен ставить в известность своих слуг и охранников даже самого высшего ранга.
– Тогда я успею просмотреть еще пару дел, – глянул в зарешеченное окно Олтерн, – что там с поиском наказанных, сбежавших с восточной границы?
– Вот. – Дознаватель щелкнул ключиком кованой шкатулки и протянул господину толстую пачку отчетов.
Однако тихоня снова забрала их, так быстро пролистала, что ни у кого не возникло подозрения, что можно хоть что-то прочесть за эти мгновенья, положила документы перед герцогом и скользнула в сторонку, к окну, откуда отлично видела весь кабинет и входную дверь. У нее возникло несколько важных подозрений и предположений, и девушка желала спокойно все обдумать.
Как выяснялось, опасность Эфройскому грозила нешуточная, и хотя с первого раза можно было подумать, что тут действует одиночка, тихоня никак не желала поверить в существование такого неуловимого мстителя. Уж слишком много он должен был бы уметь. Быть знакомым с видами и приемами магии хотя бы на уровне знахарки или сыщика, знать каждый уголок замка, как его зодчий, и помнить расписание герцогских занятий, смен патрулей, прохода слуг и приема гостей, как самый вышколенный секретарь.
Святая Тишина! – едва не охнула тихоня вслух, вот оно! И как она сразу не поняла, что это и есть самая главная опасность!
Теперь Эсте оставалось только припомнить все заученные правила и свести их в стройный план, посвящать в который она собиралась только одного человека, самого герцога. Все остальные, не исключая секретаря и телохранителей, будут проходить небольшие проверки, прежде чем получат информацию. Каждый – свой собственный кусочек.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – покосившись на неподвижно застывшую монашку, объявил герцог, он чувствовал себя уставшим и желал полежать полчасика в теплой воде с отварами и настоями трав, которую к этому часу уже готовят в его мыльне. В лохани удобной формы, специально для этого выдолбленной из цельного дуба.
– Что там за дверь? – едва выйдя из кабинета, коротко осведомилась Эста.
– Вниз, к камерам и выходу на улицу, – с недоумением ответил Наерс, покосившись на молчавшего господина.
– Бен, – скомандовала девушка, и герцог изумленно приподнял бровь, оказывается, она знает имя телохранителя, а он не помнит, чтобы их знакомил, – иди и охраняй дверь, в которую мы вошли. Ровно полчаса никто не должен ни входить, ни выходить. И запомни: никто – это значит никто. Ни слуга, ни лакей, ни принц, ни мышь в короне.
– Понял, – кивнул телохранитель и метнулся к двери.
– Вы на полчаса остаетесь в своем кабинете, – кротко пояснила монашка дознавателю, – потом можете идти, куда желаете. А вы следуете за мной.
Последнее относилось к герцогу и второму телохранителю, и насторожившиеся мужчины, бегло переглянувшись, опасливо пошли следом за нею.
Эста уверенно провела их вниз, не оглянувшись на Олтерна, спросила, где выход на улицу. Его светлость кивнул вытянувшемуся при виде нежданных гостей тюремщику, и тот, пощелкав засовами, толкнул тяжелую, обитую коваными полосами дверь. Через огороженный высокими стенами тюремный дворик они попали в более просторный тренировочный двор, куда выходили окна и двери казармы и заднее крыльцо кухни. Вот к нему и направилась тихоня так уверенно, словно провела тут не один месяц.
– На первом этаже есть выход в сад?
– Так выход и из этого двора есть, так короче, – мрачно обронил герцог, подсчитывающий в уме, на сколько минут меньше ему удастся полежать в теплой воде.
– Короткие дороги не для нас, – загадочно обронила Эста, пробираясь мимо стоящих в кухонном коридоре бочек, – а вот здесь можно было бы убрать.
– У меня в подвалах все не поместилось, в этом году урожай был богатый, – еще мрачнее процедил Олтерн, начиная подозревать, что слишком рано так полно доверился монашке.
– Где выход в сад для слуг? – не обратила никакого внимания на его неудовольствие тихоня.
– Тут, – показал Рис, и через две минуты они стояли на крылечке.
– Ты остаешься тут, – скомандовала девушка телохранителю, – и никто ни по какому делу не должен выйти из дома. А если ты не выпустишь, и он пойдет к парадному выходу – свисти.
– Я правильно понял, – холодно осведомился герцог, когда они прошли по дорожке полсотни шагов, – что ты устроила ловлю на живца?
– Конечно, нет, – фыркнула девушка, высматривая место, где можно было неприметно поговорить и одновременно сразу засечь любого, кто захочет подойти ближе. – Я просто сломала все планы твоих врагов.
– Спасибо, – язвительно ухмыльнулся Олтерн, – я успел это заметить.
– Я тоже кое-что увидела, – не менее язвительно сообщила Эста, сворачивая к небольшой беседке с высокими арками, закрытыми ажурными деревянными решетками в филдийском стиле.
В неярком свете осеннего заката сквозь них трудно разобрать снаружи, есть кто-то внутри или нет, а вот заметить сквозь кружевную резьбу незваного гостя проще простого. Войдя в беседку, девушка бдительно осмотрела ее, заглянув даже под широкие скамьи, огибающие строение по периметру, и предложила наблюдавшему за ней советнику сесть.
– Ну, как я понимаю, ты мне сейчас все объяснишь? – устраиваясь на жесткой скамье, чуть ворчливо осведомился Олтерн.
– Вообще-то я думала, – не собиралась щадить его самолюбие Эста, – это ты мне объяснишь, зачем так облегчил задачу тем, кто за тобой охотится. Но раз требуешь…
– Ну-ка стой. И чем именно я облегчил? – еле сдерживаясь, чтобы не взорваться, рыкнул герцог. – А то не посмотрю, что отдал за тебя такие деньги.
Эста только усмехнулась под вуалью, конечно, посмотрит. Только тот, кто торгуется так рьяно, верит, что деньги могут купить все. И потом очень по-детски обижается, обнаружив, что иногда это не так.
– Ты ведь воин? – самым кротким голоском осведомилась девушка. – Ну, был когда-то. Следовательно, знаешь, насколько проще устроить ловушку элитному гвардейскому полку, завтракающему точно по расписанию, чем маленькому отряду наемников, каждый день выбирающих для обеда новую полянку и наиболее удобное время. Поэтому ничего объяснять не стану, но сегодня твоя светлость больше не сделает ни одного шага по заранее продуманному плану. И спать в своих покоях тоже не будет. В самый последний момент выберем комнаты подальше от прежних. И еще, я понимаю, что такое трудно заметить, когда привык видеть каждый день, но все черные входы для слуг и охраны нужно срочно забить. Именно забить, а не запереть, отмычки продаются во всех магических лавках.