Пробормотала ругательство, затянулась. Вот же ж… психолог, манипулятор. Не понимаю, не понимаю! Так, ладно, надо переключиться, а то мозг вскипит. Словно отвечая моим мыслям, завибрировал телефон, я посмотрела на незнакомый номер и нажала кнопку:
— Алло?
— Соня? — Николаич, надо же. — Так, бегом ко мне. Вопросы есть, и пинков тебе надавать надо.
Э-э-э, Верден успел наябедничать или куратор как-то по-другому узнал, что к чему?! Меня ж вчера весь день не было в общаге…
— Пятнадцать минут, и жду в кабинете. — Голосом, не подразумевавшим возражений, объявил он и отключился.
— Да, сэр, — сказала я в молчавшую трубку и поднялась.
В принципе вовремя, потому что мне пришла в голову мысль напрячь Николаича насчет экранировки против чужого воздействия. Урок Тима накануне того, как пришла к нему, не давал покоя, я хотела защитить себя и не давать Вердену лишнего козыря. А вот у меня руки будут развязаны… Усмехнулась, направилась к двери в коридор, и тут… Совершенно четко почувствовала, что альбинос вышел из своей комнаты и направляется к кухне. Застыла, невидяще уставившись перед собой. Как он там говорил, внутренний компас, да? Ешкин кот… Походу не только он ко мне привязан, но и я к нему. Еще разок матюкнулась, мрачно вздохнула и зашла к себе. Раз Николаич жаждет пообщаться, задам и ему кое-какие волнующие меня вопросы.
Собралась быстро, не обращая внимания на косые взгляды Ольги — она в наушниках сидела за ноутом и вроде как фильм какой-то смотрела, — при этом я нет-нет да и прислушивалась к странному ощущению, появившемуся после этой ночи. Оно не тревожило, на удивление, наоборот, казалось, так и должно быть, и это правильно. Черт знает что… Интересно, Верден так же меня чувствует? Наверное, да. Блин, и что делать? Мне совершенно не улыбается отслеживать все его перемещения, пусть даже невольно! Ему, может, это и в кайф, но я — не он. Надо у Николаича узнать, можно ли как-то блокировать или убрать этот уродский компас. Подождав, пока Верден вернется в комнату, я вышла сама и поспешила в институт. Куратор не любит опаздывающих.
По пути выяснила, что расстояние для новой способности не имеет значения: невидимая стрелка уверенно показывала в сторону общаги. Я тряхнула головой, отодвинула раздражение и, кивнув охраннику на вахте, поднялась наверх. Николаич ждал, расхаживая по кабинету, и когда я появилась, молча указал подбородком на стул.
— То, что не облажалась вчера, молодец, — с места в карьер начал он, — но то, что слишком увлеклась, не есть гуд, — Николаич поморщился.
— Верден наябедничал? — буркнула я, глядя в пол.
— Ну ты ж сбежала, а он добросовестно явился успокоить мои старые расшатанные нервы, — Николаич усмехнулся, и я поняла, что не сильно-то он и сердится. — Сразу видна ответственность будущего руководителя: сначала дело, а потом личные интересы. — Он поднял палец, потом стал серьезным. — Так что да, он все рассказал. Да и наши аналитики прекрасно почувствовали, что ты там начудила в порыве ненависти. И я теперь примерно представляю, как у тебя получилось тогда, на дороге. Тебя нельзя злить, девочка. — Колючие глаза препода задумчиво оглядели меня.
— И чего, бить будете? — Я пожала плечами. — Ну переборщила слегка, с кем не бывает.
Николаич нахмурился.
— Тебе повезло, что Тим рядом был, — а вот теперь в его голосе отчетливо звучало недовольство. — Была бы одна, огребла бы нехило. Ладно, проехали, — махнул он рукой. — Урок первый: всегда думай о том, что делаешь, Сонька, и помни, что от твоих действий зависит не только твоя собственная жизнь. В ячейке, на задании, такая халатность и опрометчивость может стоить кому-то жизни. Так что вот, — куратор подвинул мне методичку, — таблицы расчета сил на то или иное действие, чтоб за каникулы выучила. До состояния отскакивания от зубов и побудки среди ночи с целью узнавания того или иного значения, — и его палец уперся в меня.
— Э… — Я почесала в затылке и взяла методичку. — А в чем измеряется сила экстрасенса?
— Там все написано. — Николаич кивнул на книжечку. — Наши это после каникул получат, но раз уж ты у нас в самых сильных числишься, осваивай. Потом просто тест сдашь.
— Угу. — Я спрятала ее в рюкзак. — Семен Николаевич, — покосилась на препода и продолжила: — Можно кое-что личное?
Хотя обсуждать с мужиком личные проблемы было немного стремно, конечно. Но не с Грановской же это делать, посвящать ее в то, что происходило на самом деле между мной и Верденом, я не хотела.
— Мм? — Брови куратора поднялись, он с интересом посмотрел на меня.
— Тут такое дело. — Я замялась, не зная, как толково объяснить про компас внутри. — В общем, я Вердена чувствую, где он находится. И мне это не нравится.
— О как. — Николаич удивленно крякнул и прищурился, его взгляд стал острым. — И когда это ощущение появилось? — уточнил он.
— Сегодня утром. — Так, надеюсь, не спросит, после чего…
Как же, разбежалась.
— Тому были причины? — продолжил допрос куратор.
— Мм… да, — ладно уж, он как доктор, ему все можно рассказать, — я у Вердена была. Ночью, — призналась на одном дыхании, с опаской ожидая ехидных подколок и сакраментального «ну наконец-то созрела».
Слава те господи, он удержался от комментариев, за что большое спасибо. Я и так чувствовала себя немного не в своей тарелке.
— Он говорит, у него то же самое, — добавила на всякий случай.
— Так, — Николаич помолчал, потом пробормотал под нос: — Хм, неужели… А ну-ка, если так…
Он вдруг остановился посреди комнаты, замер, закрыв глаза, и несколько минут стоял неподвижно, как статуя. По коже прокатилось не слишком приятное ощущение покалывавших иголочек, но быстро прекратилось. Николаич отмер и посмотрел на меня взглядом, в котором смешалось недоверие с изумлением.
— Офиге-э-эть, — выдал он, и я напряглась, нутром чуя, что ничего хорошего для меня не выяснил. — Да нет, не может быть…
— Семен Николаевич, я уже испугана дальше некуда, — нервно сказала я, стиснув пальцы.
— Ты? Испугана?! — Он вдруг расхохотался. — Деточка, да тебе радоваться надо, что все так получилось, черт возьми! — огорошил он ответом, пока я как дура хлопала ресницами в недоумении. — А наши ломали голову, как ты после такого мощного всплеска, да еще неконтролируемого, сама живая осталась! Ну тогда все понятно, хотя, конечно, надо уточнить, проверить… — Николаич выглядел до неприличия веселым. — Нет, Сонька, ты все-таки просто шкатулка Пандоры какая-то, из тебя сюрпризы сыплются, как горох, — и он покачал головой с широкой ухмылкой.
— Меня, конечно, в курс дела не посвятите? — угрюмо поинтересовалась я.
— Пока не удостоверюсь, что мои догадки верные, — нет, — «обрадовал» препод. — Так что зубри таблицы и терпи, — подмигнул он.
— Можно этот компас отключить как-то, что ли? — Я с надеждой посмотрела на него. — Мешает очень.
— Меша-а-ает? — Николаич насмешливо хмыкнул. — Да о таком маяке только мечтать можно.
— Значит, никак? — Я уныло вздохнула.
— Не-а, — покачал он головой. — А ты просто внимания не обращай, тебе же незачем каждую минуту знать, где Тим находится, да? Пока не концентрируешься на нем, ничего не будешь ощущать. Как только вспомнишь или подумаешь о Вердене, если он не рядом, так стрелочка и даст о себе знать, — милостиво пояснил куратор.
— Ёпрст, — я поджала губы, — теперь еще и думать правильно учиться…
Острый взгляд Николаича снова уперся в меня.
— А что, много о Тиме думаешь? — ехидно осведомился противный куратор.
— Нет, мало! — огрызнулась я. — Больно много чести!
— Ладно, ладно, не кипятись. — Он с тихим смешком поднял перед собой ладони. — Ничего страшного не случилось, Сонь. Неожиданно, да, весьма любопытно тоже, но лично для тебя и него — никакой катастрофы, — спокойно произнес Николаич, видя, что я на взводе. — Просто привыкай, что этот человек будет рядом постоянно и ты далеко от него не сможешь отойти.
От его слов по спине пробежал холодок. Как это — постоянно рядом?
— Это как?.. — реально, я растерялась, слишком уж серьезным был голос Николаича.
— Пока ничего объяснять не буду, говорю же, надо пару тестов сделать, — он покачал головой, — и сразу оговорюсь, чтоб ты не строила иллюзий: не в чувствах дело, все гораздо глубже и проще. И не в сексе тоже, кстати, — почему-то добавил он с изрядной долей ехидства.
— Э-э? — Я превратилась в один большой знак вопроса.
Николаич уже откровенно расхохотался.
— Ну то, что Тим фиолетовым отсвечивает уже который месяц, я привык и, в общем, не удивлен. Сонька, у тебя твой зелененький изрядно фиолетовеньким разбавлен, причем вчера этого не было, — любезно сообщил куратор.
Я на секунду подвисла, а потом выдала емкую тираду, в которой приличными были одни предлоги.
— Да уймись, — добродушно усмехнулся препод. — Ничего страшного нет, нормальная реакция здорового молодого организма. Сенсам вообще, знаешь ли, в этом плане требуется больше, чем обычным людям, — огорошил он новой порцией сведений. — А ты у нас еще и уникум, с первого же курса С-класс.
— Вы сейчас меня нимфоманкой обозвали, что ли? — нехорошо прищурилась я.
То есть как это мне больше секса требуется?! Теперь постоянно у Вердена ночевать, что ли? Вот уж не надо такого счастья!
— О гос-с-споди, сама непосредственность, да что ж ты все так буквально-то воспринимаешь, — Николаич вздохнул. — Мм… Так, ладно, сначала все проверю, потом популярно объясню что к чему. Не переживай, на мужиков бросаться не будешь, — хохотнул препод. — Тем более, у тебя появился прекрасный способ решать эту проблему быстро и безболезненно. — Он снова подмигнул, и на несколько мгновений я смутилась.
Тьфу на него, тоже мне, сводник. Я сердито нахмурилась, нахохлившись.
— Мы просто переспали разок, — упрямо сжала губы.
— Угу, и стрелочка появилась, да, просто переспали. — С Николаича слетела вся веселость, он заложил руки за спину, пригвоздив меня к месту суровым взглядом. — Соня, такими вещами не шутят, — негромко произнес он. — Если я нрав, а скорее всего да, держаться на расстоянии от Тима у тебя не получится, как бы ты ни старалась. Тебя будет тянуть к нему, где бы ты ни была и сколько бы между вами ни лежало километров. Более того, если вдруг у тебя случится упадок сил, — куратор хмыкнул, — только Верден способен в короткие сроки помочь. На заданиях это очень важно бывает, только народ амулетами да рунами пользуется, а он может тебе напрямую передавать. В общем так, завтра утром оба сюда ко мне. — Николаич решительно оборвал объяснения. — Будем проверять, верны ли мои догадки, а потом уже побеседуем серьезно. Все, иди, — махнул он рукой.
— Да, Семен Николаевич, — вспомнила я, что еще хотела попросить. — А можно как-то закрываться от воздействия на тело? Ну, в смысле, от того, что я с Крупяным сделала? — поспешно пояснила, не желая, чтобы Николаич догадался о причине моей просьбы или не начал выспрашивать, зачем мне это.
— Понял, — куратор кивнул. — В принципе, можно — экран поставить простой, да и все. Блин, Сонька, ну что ж тебе не отдыхается-то, а? — Николаич вздохнул. — Ладно, завтра дам учебник, потренируешься на досуге, а как начнется учеба, посмотрим, что у тебя получится.
— Семен Николаевич, — снова спросила я, решившись озвучить весьма деликатный вопрос. Раз пошла такая пьянка, надо до конца все прояснить. — А это… если… ну, если я с другим мужчиной попробую? — Я настороженно наблюдала за его реакцией — если заржет, больше вообще ничего такого спрашивать не буду. — В плане секса?
— А хочется? — Он прищурился. Поймал, черт. Я отрицательно покачала головой. — Сонь, — Николаич снова вздохнул, — есть еще один нюанс, я думал не говорить пока, но вижу, надо. Для сильных сенсов секс — чуть больше, чем просто физическая близость в принципе, поэтому они крайне редко соблазняются случайными связями. Ты же не будешь душу раскрывать перед каждым встречным, да? — Я медленно кивнула, начиная понимать, о чем он говорит, но легче от этого понимания не стало. — У тех, кто послабее, это менее ярко выражено, у тех, кто посильнее, — соответственно, более ярко. А закрываться, экранироваться или ставить блоки в такие моменты бесполезно. — Николаич усмехнулся. — Ну ты ж понимаешь, концентрации ноль, одни эмоции и обнаженные нервы. Все, что даже заранее было поставлено, слетит в один момент. А у вас с Тимом еще и… — он оборвал себя, — ну, в общем, вчера ночью с ним как тебе было? Только честно?
— Офигенно, — призналась я и все-таки покраснела. — Но… — поежилась, подбирая слова, — это было слишком-слишком близко, слишком открыто.
— Вот и я о том же. — Николаич кивнул и поднял палец. — Если тебя это пугает даже с ним, что уж говорить о ком-то постороннем.
Зар-раза, как он точно угадал мое состояние: именно пугает.
— В общем, так, подруга, — препод хлопнул в ладоши, — Я тебе все сказал, думай, решай, делай выводы. Завтра подведем итоги, и там уже разбирайтесь сами. — Он немного грустно улыбнулся. — С одной стороны, ты круто попала, Сонька, с другой, тебе несказанно повезло, просто невероятно как. Все, больше ничего не скажу. Иди.
В общагу я возвращалась в еще более растрепанных чувствах, чем шла в институт. В голове огромными красными буквами сиял самый главный вопрос: что делать с Верденом и тем, что между нами происходит? И происходит ли что-то между нами вообще? Почему Николаич вспомнил ту давнюю историю на дороге? И как Тим связан с этим инцидентом?! От мыслей моя бедная тыква пухла и трещала, и я решила, что самый лучший способ перестать гонять карусель в мозгу — это отвлечься. Благо есть на что.
В комнате Ольга все так же сидела за ноутом, но уже без наушников. Я молча разделась, забралась с ногами на кровать и углубилась в изучение выданной методички, вооружившись тетрадью и ручкой. Таблиц было много, в том числе по снятию любой ментальной защиты, установке оной, ментальному воздействию — у меня глаза разбежались. И ведь большую часть из этого я вполне могу осилить! Настроение резко улучшилось, я зубрила, как экономно в будущем расходовать силу и отслеживать ее уровень, в общем, ботанила по полной, когда неожиданно Ольга спросила:
— Сонь, в кино не хочешь сходить?
— А?.. — Я вынырнула из методички и сфокусировала взгляд на соседке. — Не, спасибо. Меня Николаич грузанул, так что лучше почитаю.
Да и вообще, не хотелось мне с ней никуда идти, однако обижать Ольгу тоже нехорошо было бы с моей стороны. И предлог с учебой подвернулся очень удачно.
— Ну ладно. — Она как-то слишком весело и непринужденно пожала плечами и встала. — Пойду поищу сопровождение.
Грановская быстро оделась, почему-то рискнув нацепить юбку, хотя и с теплыми колготками — на улице зима, а она ногами решила пощеголять. Навела марафет на лице, сняла пуховик с вешалки и направилась к выходу. Я проводила ее взглядом, чуть прищурилась и посмотрела на ауру; привычные зеленые языки кое-где разбавляли лиловые вкрапления. Ольгу явно тянуло на постельные подвиги, и кино только предлог. Ну и флаг в руки, я не полиция нравов. Пожала плечами и вернулась к изучению методички, но на пару секунд невольно отвлеклась, покосившись в сторону соседней комнаты: стрелочка услужливо показала, что Тим дома.
Я прикусила губу, не удержавшись и проверив, в каком он настроении. Травяной, чуть посветлевший фиолетовый и немного лимонного — тоже отдыхает, книгу читает или фильм смотрит. Неожиданно вдоль позвоночника словно кто-то провел невидимым перышком, и я подскочила, ругнувшись от неожиданности. В ауре альбиноса лимонный резко стал ярче, перекрасившись в оранжевый — господин красноглазый шутить изволит. Показала стенке язык, сердито поджала губы и страстно пожелала, чтобы завтра поскорее наступило: хочу уметь экран ставить! Вернулась на место, снова нырнув в таблицы. Заморачиваться в отместку было лениво, и я просто поставила галочку на будущее: вспомню — отомщу.
Прошло еще некоторое время, я решила сделать перерыв на обед, уже на каком-то автомате вызвав внутренний компас, и чуть не споткнулась: Верден стоял у двери и, по всей видимости, с кем-то разговаривал. Привычно переключившись на ауры, едва не положила макароны мимо тарелки: ба, Ольга! Так вот кого она решила в кино вытащить! Я хмыкнула под нос, покачав головой: мне-то фиол… кхм, параллельно, но Грановская может огрести, Тим тактичностью никогда не отличался. А уж настойчивых девушек отшивал без всякой жалости. Но все-таки как интересно, соседка что, всерьез запала на альбиноса? Эх, не повезло так не повезло. Теперь понятно, в чем настоящая причина ее предложения проверить Вердена. Но, блин, упрямая, ты смотри, не смущает даже отсутствие у него интереса к ней как к девушке. И я почему-то более чем уверена, не захоти тогда Тим, Ольга бы не осталась в его комнате. Мне стало занятно, чем кончится попытка Грановской, и несказанно удивилась: Верден выходил за ней. Да и ладно, может, ему дома тоже надоело сидеть.