Попыхтела и… махнула рукой. Сегодня мой день, я так решила. И сегодня буду отдыхать и отрываться. Учеба закончилась! Теперь это не пугало, наоборот, в предвкушении дальнейшей жизни сердце начинало биться чуть быстрее: будет интересно, несомненно, и мне уже не терпелось применить все, что знаю, на практике, посмотреть, как буду действовать в настоящей рабочей ситуации. Смогу ли?..
— Как скажешь, — усмехнулась я в ответ и расправила плечи.
И в конце концов, я ж собиралась тут дразнить кого-то, да? Вот и подразню.
Мы гурьбой завалились в холл, поднялись на нужный этаж в знакомую до каждой черточки на стенах аудиторию, где все начиналось. Народ расселся, и через несколько минут вошел Николаич при параде, в костюме и со стопкой синеньких дипломов.
— Ну что, дамы и господа, — широко улыбнулся он. — Я вас категорически поздравляю! Завтра начинается ваша настоящая жизнь, и надеюсь, она вам понравится, — и его улыбка стала лукавой. — Покоя не обещаю, наш Питер очень богат на всякие неприятные сюрпризы, с которыми вам придется разбираться. С каждой ячейкой отдельно я поговорю после вручения, ну и, собственно, начнем, — и взял первый со стопки диплом.
По списку я шла первая. Услышав свою фамилию, встала и наткнулась на восхищенный взгляд Николаича.
— Неожиданно, — одобрительно отозвался он. — Но приятно, Александровская. Держи. — Куратор, уже бывший, протянул корочку и вдруг тихо добавил, по-прежнему улыбаясь, но глаза смотрели серьезно: — Соня, не искушай судьбу. Это твое, и ты прекрасно знаешь об этом. Поверь старому сенсу с двадцатилетним стажем, — он сделал паузу, — Верден тебя из любой задницы вытащит и никогда не бросит.
Я пристально посмотрела на Николаича и так же тихо спросила:
— Это что, любовь?
— Нет, Соня, это гораздо больше, — мягко ответил препод. — Это предназначение. Очень редкий случай, но ты счастливица, потому что он выпал тебе. Ведь тогда могло и не оказаться никого поблизости, а у Тима все-таки есть способности к ясновидению, хоть и не такие сильные, как у отца. Он не зря ехал по КАДу, пусть это и выглядит как случайность.
Помолчала, кивнула, в кои-то веки не желая возмущаться и спорить. Чутье сенса подсказывало, что Николаич правду говорит.
— Поняла, — тихо отозвалась я и вернулась на место.
Открыла диплом посмотреть, какой он: настоящий или все-таки?.. Настоящий. На стандартном бланке значилось название «Институт экстрасенсорики и паранормальных явлений», там, где пишут обычно факультет и специализацию, у меня значилось: «Экстрасенс С-класса, направление — ментальное воздействие, биоэнергетика, ясновидение». Ну, серия там, номер, на вкладыше перечень изученных за три года дисциплин, напротив которых стояло или «зачет», или «отлично», или «хорошо». Против некоторых значилось «освобождена», как, например, с рукопашкой и вождением. В общем, все как полагается. Вау, да я крута, блин! Теперь дипломированный экстрасенс, не хухры-мухры! А вот интересно, и куда я с таким специфическим дипломом могу пойти?
— Любуешься? — Верден опустился рядом, шлепнув свою корочку на стол. — И как?
— Клево, — честно призналась, погладив шершавую поверхность. — Нет, ну реально здорово! — широко улыбнулась я и посмотрела на Вердена.
Он тоже улыбнулся в ответ и вдруг взлохматил мои волосы, нимало не заботясь об укладке.
— Отмечать поедем после инструктажа? — поинтересовался Тим.
— А то! — хмыкнула я. — Надо ж обмыть как полагается!
— Тогда думай пока куда. — Верден откинулся на спинку скамейки, положив руки на нее.
Помедлив, я тоже откинулась, и его ладонь тут же устроилась на моем обнаженном плече, словно невзначай погладив. Я не отстранилась.
— Не наглей, — мурлыкнула, чувствуя странное приятное тепло, внутри словно распрямилась невидимая пружина.
Да, сегодня я буду делать то, что хочется, вести себя, как хочется. И плевать на тараканов и страхи, хотя бы в этот день не буду обращать на них внимания.
— О, мы решили побыть хорошей девочкой? — ехидно обронил Верден, придвинувшись ближе.
Вдоль позвоночника словно провела невидимая ладонь, и я резко выдохнула сквозь зубы, моментально поставив экран.
— Шутник, ё-моё, — проворчала и несильно пихнула его локтем в бок.
— Ротик закрой, — ласково посоветовал красноглазый и добавил: — Еще раз ругнешься, поцелую. При всех. Чтоб неповадно было.
Во мне взыграли черти, я повернула голову и пристально посмотрела на него. Хмель хулиганства ударил в голову, и я медленно облизнула губы — ага, есть контакт! Аура Вердена, до сего момента спокойного лилового цвета, вспыхнула фиолетовыми языками с красивыми проблесками золота. Зрачки его расширились, почти полностью скрыв светлую радужку, он дернулся ко мне, но я тут же уперла пальчик ему в грудь, не дав наклониться к себе.
— Помаду смажешь, — так же ласково ответила и отвернулась, довольная собой до чертиков.
— Ах, во-о-о-от даже как, — протянул Тим, но голос его при этом был ужасно довольным. — Ладно, Сонька…
И столько в нем звучало предвкушения, что я напряглась, но он чуть придвинул меня к себе и так многообещающе улыбнулся, что аж дыхание перехватило. Ох. Тихонько вздохнула, с удивлением прислушиваясь к собственным ощущениям: да, мне определенно нравилось то, что я творила на волне бесшабашной радости и эйфории. О последствиях пока не думала…
Николаич быстро раздал оставшиеся дипломы и зачитал составы ячеек — собственно, они не изменились, — и пригласил в соседний кабинет. Мы шли первыми как по списку, так и по общей успеваемости.
— Ну-с, садитесь, — кивнул куратор на стулья, мы сели. — Итак, — он хрустнул пальцами, — квартиру вам оформили на Петроградке, угол Вишневского и набережной Карповки, вот ключи, — положил он на стол три комплекта. — Четырехкомнатная, еще там есть склад и машина, поскольку у вас двое с правами, — рядом с ключами от квартиры легли еще одни. — На складе пентаграмма, через нее будете получать приказы и отправлять отчеты, ну и еще что там вам понадобится по ходу дела.
— Телепорт?! — Я вытаращила глаза. — А такое возможно?!
— А то, — Николаич хмыкнул. — Разработка наших умников, какая-то безумная комбинация рун и фиг знает чего еще, я не вникал, но работает только на небольшие объекты. Официальные бумаги но назначениям получите уже завтра, через нее же. Месяц на отдых, обживание и все такое, первого августа быть на месте, — и он замолчал, закончив инструктаж.
— А можно вопрос? — встряла Ольга, и Николаич кивнул. — Дальше нашими действиями тоже из института руководить будут?
— Нет, — покачал головой куратор. — Тут только учатся. Дальше переходите в ведомство Базы, и не спрашивайте, где она находится, я сам не знаю, — пожал он плечами. — Засекреченный стратегический объект. Все документы, могущие понадобиться по ходу расследований, тоже будете получать оттуда же, они стопроцентно настоящие. Ну, собственно, все, счастливого плавания. — Он обвел нас взглядом и посерьезнел. — Удачи, ребята. Вы лучшие в группе, я рад, что учил вас.
Я заметила, как взгляд Николаича на мгновение задержался на Ольге, но лицо препода осталось спокойным, и он ничего больше не сказал.
— Можно вам звонить, если что? — спросила вдруг я.
— Ну звони, — милостиво разрешил он. — Если что, — усмехнулся Николаич. — Все, свободны, запускайте следующих.
Мы вышли и спустились на улицу.
— Итак? — Верден посмотрел на нас. — Куда, дамы?
— Бухать! — хором ответили мы с Ольгой.
Он склонил голову.
— Не вопрос. Но не в зюзю, пожалуйста, завтра переезд, — добавил он, подняв палец. — И поскольку я на развозке и, значит, останусь трезвым, подумайте, что буду потом утром рассказывать о ваших выкрутасах, — ехидно добавил Верден.
Мы с Грановской переглянулись и синхронно ухмыльнулись.
— Девочки отрываются, да? — Ольга потерла ладони. — Не дрейфь, красноглазый, будем поддерживать нужный баланс алкоголя, чтобы не травмировать твою нежную психику! — с убийственной иронией ответила она альбиносу.
— И куда же вас везти? — Верден направился к стоянке, мы следом.
— Четыре икса, однозначно, — решительно заявила Грановская. — Тут недалеко, на Крестовском.
И мы поехали. Правда, времени пока было около трех, и мы решили сначала просто погулять. У Ольги оказался фотик, погода стояла прекрасная, и время до вечера пролетело незаметно. Часам к восьми подрулили к бару и завалились туда.
— Па-а-анеслась. — Ольга обвела помещение блестящими глазами, с предвкушением улыбнувшись.
Заняв столик, перво-наперво плотно покушали, чтоб алкоголь лег хорошо, и да, понеслась. Решили начать с коктейлей. Народу было достаточно, музыка тоже радовала, и в общем мне тут понравилось. Мы шутили, смеялись, вспоминали учебу, обсуждали, что нас ждет… Ольга опять собиралась за бугор свалить отдыхать, о чем и сообщила, Верден решил благоразумно не поднимать пока вопрос нашего с ним отпуска — умный, зар-раза, понял, что сейчас я не расположена обсуждать эту щекотливую тему. Принятые на грудь коктейли приятно согревали, сделав голову и тело легкими и разогнав все беспокойные мысли по углам, и мне стало скучно продавливать задницей стул. Походу Ольгу обуревала такая же жажда деятельности, поскольку она вдруг дернула меня за локоть и с ухмылкой предложила:
— Сонька, а пойдем танцевать?
Ну-у-у… Не то чтобы я не любила это дело, но к тусовщицам себя не относила, хотя на общажных дискотеках и попойках отплясывала, да. Но там все свои… Да какого черта, в конце концов. Не деревяшка, двигаться умею, а алкоголь добавил решительности. Я залпом выдула остатки «Голубой лагуны» и ухмыльнулась в ответ:
— А пойдем, Олька!
Верден только поднял брови, окинув нас насмешливым взглядом.
— Ты как, с нами или только посмотреть? — Грановская повернулась к нему.
— Посмотреть, — последовал невозмутимый ответ, и красные глаза в упор глянули на меня.
Я тряхнула головой и вдруг подмигнула: оу, похоже, тормоза отказали окончательно, если мне вдруг со страшной силой захотелось дальше дразнить моего персонального вампира. Пусть и недоделанного, но нервов и кровушки за время учебы он попил у меня основательно, значит, вампир и есть. Энергетический.
— Сончик, — Ольга поднялась и соблазнительно изогнулась — короткая джинсовая юбка, больше похожая на широкий пояс, и рубашка, завязанная узлом под грудью, с тремя расстегнутыми пуговицами сверху, открывали все, что только можно, и на Грановскую тут же начали бросать заинтересованные взгляды с соседних столиков. Да, выглядела она на все сто. — Расшевелим это сонное болото?
— Не вопрос, — низким голосом протянула я и тоже встала потянувшись.
Половина взглядов тут же начала ползать по мне. Черт возьми, и мне это нравилось! А еще больше нравились огоньки, зажегшиеся в глубине глаз Вердена. И мы отправились танцевать.
Отрывались по полной, отвоевав себе небольшое пространство, и вокруг нас тут же образовался небольшой кружок преимущественно из особей мужского пола. Слава богу, приставать пока никто не пытался, но я отчего-то была уверена, что в случае чего справлюсь. Ну или Верден справится. Я чувствовала, как его взгляд неотрывно скользит по мне, оценивая каждое движение, и это заводило еще больше. Когда же поставили мою любимую Леди Гагу с ее «Bad Romance»… Моя крыша с обреченным вздохом помахала шифером и отбыла в неизвестном направлении. Туда ей и дорога, собственно. Сегодня я не собиралась давить на тормоз, отключив думалку и инстинкт самосохранения. На первых тактах музыки я на мгновение замерла, сначала посмотрела на Вердена, потом на Ольгу. Пришла в голову странная мысль, что эта песня про нас с ним, от первого до последнего слова. Грановская подошла ко мне, положила руку на талию и заглянула в глаза.
— Покажем класс, Сонь? — мурлыкнула она. — Пусть мужики слюнями захлебнутся.
А-а-а, пошло все! Провела ладонью по ее щеке и ухмыльнулась.
— Зажигаем, Олик! — Я облизнулась.
Эмоции захлестнули с головой, музыка подхватила и унесла, и мы начали двигаться. О… Это был чувственный, безумно эротичный спектакль, рассчитанный на одного зрителя. И, кажется, Ольга поняла. Мы не отрывали взглядов друг от друга, плавно изгибаясь, касаясь друг друга точно рассчитанными жестами и в нужных местах. Уж не знаю, о ком думала она, а я думала о Вердене. Представляла его на ее месте. Чувствовала, как он смотрит, и знала, что догадывается, ради кого мы с Грановской устроили шоу лесбиянок. И мелькала шальная мысль: досмотрит до конца или не выдержит?.. Я ни разу не видела, чтобы Тим танцевал, даже в общаге на пьянках, но отчего-то была уверена, что он умеет делать это ничуть не хуже меня.
— Сонька-а-а-а, нас сейчас сожрут глазами! — хихикнула Ольга, томно прижавшись ко мне, ее ладонь скользнула по моему плечу.
— Подавятся. — Я развернулась и медленно присела, а мои ладони провели по ее бедрам и ногам.
Так же медленно выпрямилась, изогнулась, прикрыв глаза и выдохнув, Ольга отстранилась… Чья-то рука властно обвилась вокруг талии, резко придвинув к себе, и хриплый знакомый голос тихо произнес у самого уха:
— Какие в тебе таланты скрываются, подумать только…
Сердце отказалось дальше занимать законное место в груди, заколотившись сначала в горле, потом мячиком скатившись в район желудка и ниже, в пятки. Внутри появилось щекочущее ощущение, от которого кожа покрылась мурашками, а между ног неожиданно все свело в болезненной судороге. Музыка продолжалась, меня развернули, и я оказалась нос к носу с Верденом.
— Потанцуем, Соня? — Он медленно улыбнулся, проведя ладонями вдоль моего тела.
Гори все огнем, сегодня мой день. Я прочертила дорожку по гладко выбритой щеке, слегка надавив ногтем, согнула ногу, проведя вдоль его ноги, и тут же ладонь Вердена скользнула по моему бедру, поднимая его выше. Пальцы задели резинку чулок, погладили. Я судорожно вздохнула, изогнувшись и прильнув к нему и чуть откинув голову. Да-а-а-а…
— Потанцуем, Тим. — Мой голос стал ниже, приобрел бархатистые, хрипловатые нотки.
И мы продолжили этот танец для двоих. Борьба, страсть, практически секс на танцполе — по-моему, остальные просто отошли в сторонку, наслаждаясь зрелищем. Возбуждение и восторг покалывали кожу тысячами иголочек, я беззвучно повторяла слова песни, глядя в глаза альбиносу — и видела в них понимание. Свобода бурлила в крови настоящим гейзером, переплетаясь с желанием, сквозившем в каждом моем движении, и я летела куда-то на всех парах, позабыв вообще обо всем. Мы двигались как одно целое, дополняя друг друга, продолжая друг друга, никого не замечая и… внутри все звенело от безумно сладких острых ощущений.
Музыка закончилась неожиданно, и мы замерли в полной тишине, тяжело дыша, не в силах отвести глаза, и вдруг раздались медленные аплодисменты. Я очнулась, осторожно отодвинулась от Тима и обернулась: Ольга хлопала, восхищенно улыбаясь, но ее взгляд… Было что-то в нем, отчего меня неожиданно пробрала дрожь.
— Это было круто, чуваки, — негромко сказала она. — Вы просто зажгли.
Эйфория проходила, начался отходняк — дрожь не прекращалась, и пришлось крепко стиснуть зубы и кулаки. Поворачиваться обратно к Вердену не хотелось, от только что сотворенного я пришла в тихий ужас, но при этом по телу еще бродили отголоски эмоций, и во рту чувствовался пряный привкус той самой свободы, опасный до головокружения. Хотелось повторить… Страх подкатил к горлу, я с трудом сглотнула. На плечи легли теплые ладони.
— Идем, сядем, — негромкий голос Вердена чуть не заставил подпрыгнуть.
— Не, домой лучше, — с трудом выговорила я, по-прежнему не поворачиваясь.
— Как скажешь, — легко согласился он.
— А я, пожалуй, задержусь, — глаза Ольги блеснули. — Завтра к утру буду, ну или ночью.
— Доберешься? — уточнил Верден, взяв меня за локоть.
— Ага. — Грановская махнула рукой. — Идите, все в норме.
Народ продолжил веселиться, только иногда поглядывали на нас. Мы молча покинули клуб, дошли до машины, сели. Я прятала взгляд, напряженно застыв на сиденье и сжав ладони коленями. Верден ничего не говорил, глядя вперед, и даже не улыбался. Вот это меня сорвало с катушек… Не выдержала, достала сигарету и прикурила, открыв окно.