— М-мать… что творишь?! — прохрипела я, часто сглатывая и пытаясь отдышаться, перед глазами плавали звездочки и круги.
— То, что нужно, — послышался довольный смешок, и в следующий момент Верден выпрямился, быстро избавился от белья, и пару мгновений спустя я оказалась сидящей верхом на альбиносе. — Последний раз делаю уступку твоим страхам, — шепнул он, придвинув меня ближе. — Хватит с меня нянькой подрабатывать… Хочу, чтобы ты сама мне доверилась и на спинку легла, — голос стал вкрадчивым, пальцы Тима сжали мою попку, и не давая времени осознать его слова, одним плавным, сильным движением он оказался внутри.
Мышцы послушно сжались, я резко втянула воздух, и ногти тут же впились в его плечи — хорошо, что теперь умею убирать следы собственной несдержанности, а то ходить бы Вердену полосатым, как зебра, постоянно…
— А будешь слишком долго думать, сам уложу, — закончил он неожиданно с широкой ухмылкой.
Мой возмущенный возглас утонул в жарком поцелуе, от которого все волоски на коже поднялись. И… все. Как всегда, нас подхватило, завертело и унесло, думать стало некогда, да и невозможно, ну и не хотела я, чего уж там. На сегодня достаточно размышлений и разговоров, и так всю душу и мозг вынес, упырь красноглазый.
Мне даже шевелиться было лень, я чувствовала себя воздушным шариком, из которого резко выпустили воздух. Опустошенная эмоционально и физически, я лежала на Вердене, щекой чувствуя, как все еще учащенно бьется его сердце, и страстно желая остановить время: в кои-то веки внутри царили умиротворение и покой. Пальцы Тима медленно провели вдоль позвоночника, я тихонько взвизгнула и чуть не подпрыгнула — знает же, гад, что после секса у меня эта часть тела наиболее чувствительная остается!
— Верден!.. — тихо рыкнула на него, несильно шлепнув по боку ладонью.
Он засмеялся, обнял и уткнулся носом в макушку.
— Ох, Сонька, извини, не удержался, — однако в его голосе не слышалось ни капли сожаления от содеянного. — Ты так забавно реагируешь всегда.
Расслабленный, довольный жизнью Верден нравился мне гораздо больше, чем тот, который приоткрылся всего пару часов назад. Кстати, о птичках.
— Тим, что там насчет желания? — Я вспомнила, с чего все началось. — Я не люблю быть должной.
— А да, желание, — так, опять эти мурлычущие нотки! Ох не нравится мне… — У нас же завтра дипломы, да? — Я кивнула, настороженно покосившись на него. — Наденешь платье?
— Че? — приподнялась, уставившись в его лицо. — С какого перепугу?
Светлая бровь изогнулась, Верден сцепил пальцы на моей талии, не давая сползти или встать.
— С такого. Желание мое, — спокойно пояснил он, довольно щурясь. — Я, кстати, и платье уже купил.
— Когда?! — Я выпала в осадок, ошалело таращась на этого интригана красноглазого.
— Недавно. — Верден просто лучился довольством. — И, Соня, это не обсуждается, — строго добавил альбинос, подняв указательный палец перед моим носом. — Завтра я увижу тебя в платье, и мне по фигу, сама наденешь или придется поработать твоей личной служанкой. Будем делать из тебя женщину, упрямица. — Он издал смешок и легко коснулся кончика моего носа губами. — Давно пора, между прочим, чай, не девочка уже.
— Дурак. — Я сердито нахмурилась и несильно стукнула его в грудь, потом подумала и улеглась обратно. — Ладно, — после некоторого колебания согласилась. — Будет тебе платье, — и зевнула так, что аж челюсть хрустнула.
— Я и не сомневался, что будет, — невозмутимо отозвался Верден и осторожно сполз в горизонт, не отпустив меня. — Все, всем спать. Сегодня был сложный вечер.
— Угу… — сонно протянула я, уже уплывая в блаженную дрему.
В эту ночь мы стали еще на пару миллиметров ближе друг к другу. А я… я еще на шажок приблизилась к пониманию, что с внутренними страхами пора заканчивать, ибо никому от них ничего хорошего не будет.
Итак, утро. Солнце ярко светит в окна, ноздри щекочет вкусный аромат кофе, а тело настоятельно требует массажа, ибо все болит.
— Сонька, подъем, труба зовет! — С меня бесцеремонно сорвали одеяло и пощекотали пятку.
Я взвизгнула, наугад лягнула, не попала и окончательно проснулась. Верден в одних джинсах, с бессовестно привлекательным обнаженным торсом стоял рядом с кроватью, довольно усмехаясь, и держал чашку с кофе.
— Через час в институт, — он изогнул бровь, — а тебе еще в порядок себя приводить.
— Кофе дай, вредный, — буркнула, пытаясь пальцами расчесать волосы.
С некоторых пор этот напиток мне начал нравиться, особенно когда Верден купил дорогущую кофеварку, готовившую вполне неплохой кофе.
— А что мне за это будет? — огорошил Тим, отхлебнув из кружки.
Я уставилась на него с плохо скрываемым раздражением.
— Шо за нафиг? — выразительно озвучила свое отношение к его наглому заявлению.
Вместо ответа Верден выразительно похлопал пальцами по своим губам, усмехнувшись. Я закатила глаза, фыркнула и встала, пошлепав к шкафу — душ взбодрит и окончательно прогонит сонливость.
— Как хочешь, — раздался в спину спокойный голос.
Аромат дразнил, слюна отделялась, а мной овладело нездоровое хулиганское настроение. Значит, вот так, да? Нянькой надоело быть? Невозмутимо достала полотенце, развернулась, дошла до Вердена, коротко взглянула ему в глаза и вдруг, приподнявшись на носки, прижалась к его губам, обняв за шею. Чуть прикусила нижнюю, чтоб не расслаблялся, отпустила, полюбовавшись на прибалдевшую физию красноглазого, отобрала чашку и, с наслаждением сделав несколько глотков, всучила обратно.
— Так пойдет? — с любезной улыбкой осведомилась я и, не дожидаясь ответа, направилась в душ.
С прямой спиной, плавной походкой, покачивая бедрами — все как учила Элеонора. Только при этом на мне не было ни единого клочка одежды. Сзади послышался резкий выдох, вызвавший у меня довольную ухмылку.
— Со-о-онь, — тихий такой, вкрадчивый голос. — Никак дразнишься?
— Да что ты! — Я оглянулась через плечо с самым невинным видом. — Вообще, ты о чем, Верден? Я в душ иду, между прочим.
Увидев, как хищно блеснули красные глаза, пискнула и резко взяла с места, рванув на себя дверь. Не-не-не, Дэвид Блэйн, хватит с тебя ночи! Повезло — я успела захлопнуть дверь и задвинуть щеколду прямо перед его носом.
— Платье мне приготовь, маньяк озабоченный! — весело проорала через дверь, чувствуя, как настроение подскочило сразу на несколько пунктов.
Хм, а мне понравилось его дразнить, к чему бы это? Наверное, к слонам в небе… Ладно, не будем отвлекаться. Верден хотел меня в платье увидеть? Что он там ночью плел — женщину из меня делать? Я ему покажу женщину. Заодно проверю, хорошо ли усвоила уроки Элеоноры. «Я рад, что тебе понравилось, Александровская», — прозвучала вдруг в голове чужая веселая мысль, и я возмущенно матюкнулась, мгновенно поставив блок.
— Да чтоб тебя, скотина беловолосая! — Мой вопль, наверное, был слышен на весь этаж. — Хватит в моей голове без разрешения лазать!!
— Как говорил Козьма Прутков, бди! — радостно ответил Тим и легонько стукнул в дверь. — Платье на стуле висит.
— Благодарствую, — буркнула, встав под горячие струи. Вот умеет же, скотина, спустить с небес на землю.
Быстренько сполоснулась, помыла голову, замоталась в полотенце и вышла. Верден сидел, развалившись, на кровати, уже одетый в рубашку с коротким рукавом — на сей раз белую, и смотрелся, если честно, офигительно. Скользнув по мне взглядом, молча кивнул на стул. Посмотрела — темно-красное короткое платье-футляр из тонкого трикотажа с открытыми плечами. Еще на стуле лежала упаковка… с чулками. Черными. Я нервно сглотнула, покосившись на невозмутимого Вердена.
— Сиди, где сидишь, и не отсвечивай, — предупредила нахмурившись. — И только посмей комментировать. — Я наставила на него палец, и в моем голосе прозвучала отчетливая угроза.
Он округлил глаза, развел руками и ничего не ответил.
— Вот и ладушки, — кивнула и сняла полотенце.
Так, под это безобразие и белье-то нужно соответствующее… Ну, положим, нижняя часть есть, а вот с верхней могут возникнуть проблемы, я же такое открытое никогда не носила.
— Под чулками, — последовал лаконичный ответ на мой большой вопрос на физии.
Предусмотрительный какой, скажите пожалуйста. Я тихонько фыркнула под нос, взяла маленький пакет и достала кружевной красный комплект. Почувствовала, как медленно краснею: представить себе Вердена в магазине женского белья как-то с трудом получалось. И как размер угадал?! Нервно дернула плечом, демонстративно повернувшись к нему спиной, надела все это безобразие… Ух. Оказывается, красные кружева на мне смотрятся очень даже ничего. Судя по длинному выдоху сзади, Тим тоже оценил. Ну хватит, я так не могу. Схватила платье, чулки, зыркнула на него недобро и поспешила к себе в комнату.
— И не суйся, пока сама не выйду! — категорично заявила, нервничая все сильнее.
И только закрыв за собой дверь комнаты, вспомнила: у меня же туфель нет!
— Обалдеть, мать, где это разжилась? — Ольга, оказывается, уже вернулась и с удивлением и легкой завистью рассматривала меня.
— Презент от Вердена, желание ему проспорила, — недовольно ответила я и расстегнула молнию на платье. — Фен дашь? И косметику?
Ольга заржала.
— Вау, респект чуваку! Я уж думала, не доживу до этого знаменательного события, когда ты в платье влезешь! — весело отозвалась она.
— Грановская, давно в сортире не была? — Я сдвинула брови.
— Ладно, ладно, — соседка со смехом подняла ладони. — Держи фен, и вот, — она поставила на тумбочку косметичку. — Решила вспомнить уроки Элеоноры?
— Угу. — Я вскрыла упаковку с чулками, и начала осторожно натягивать.
Через полчаса я была готова. Платье облегало как перчатка, и я порадовалась, что фигурой бог не обделил, да еще и занятия подтянули где надо и нарастили мясца в нужных местах. С помощью фена и пенки волосы были уложены в художественном беспорядке, макияжем я подчеркнула глаза так, что они стали еще больше и приобрели глубину, мазнула помадой в тон платью — на мое счастье, Ольга любила яркие цвета, сбрызнулась любимыми горьковато-свежими духами и, в общем, была готова, только босиком.
— Оу, отпад, Сонька. — Грановская восхищенно покачала головой. — Произведешь фурор.
Посмотрела на себя в зеркало… и не узнала. Испугалась того, что там увидела, и того, что мне понравилось, как выгляжу. Волнующе, маняще, таинственно. Чуть дерзко оттого, что подбородок вызывающе вздернут, но в глубине глаз таится огонек настороженности.
— Плечи расправь, роковая женщина, — хмыкнула Грановская.
Послушно распрямилась, и… улыбнулась сама себе. Чуть-чуть, уголком губ. Вот так. Здорово. Туфли бы еще… И почему я знаю, что и об этом противный Верден побеспокоился?
— Ладно, давай за красноглазым, я в курилке подожду, — хлопнув ладонями по коленям, Ольга встала. — Эх-х, хотела бы на его физию полюбоваться, когда он тебя увидит, — она с притворным сожалением вздохнула. — Ну да ладно. Наши тоже челюсти отвалят.
Перед тем как толкнуть дверь в соседнюю комнату, я сделала глубокий вдох, унимая невесть откуда взявшуюся дрожь. Ну в платье, ну и что. Верден вон голой меня регулярно видит, чего такого-то? Вошла, наступив на горло своим страхам и нервам, с высоко поднятой головой и упрямо сжатыми губами.
Тим сидел верхом на стуле, положив подбородок на спинку, и смотрел на меня в упор, медленно разглядывая, не пропуская ни одной детали. Серьезно так смотрел, изучающе. Но почему-то смущение от его взгляда не торопилось приходить, что только порадовало. Я подбоченилась, выставив бедро, и хмыкнула.
— Ну? Твоя душенька довольна? — изогнула бровь и усмехнулась, взгляд Вердена мне определенно нравился.
— Не хватает кое-чего, — невозмутимо ответил он и поднялся, потом достал из-под стола коробку и снял крышку. — Иди сюда, Золушка, — донесся до меня смешок.
Я подошла, он присел и вынул изящные лаковые шпильки того же цвета, что платье. Я задумчиво посмотрела на светлую макушку.
— М-да, судя по основательной подготовке, задумал ты эту авантюру давно, — протянула, позволив ему надеть сначала одну туфлю на мою ногу, потом вторую. — И размер угадал, смотри-ка. — Я прищурилась, глядя на выпрямившегося Вердена.
Теперь мы с ним были почти одного роста.
— Это плохо? — Тим поднял брови, даже не думая отрицать. — Все, пойдем.
Вышли, дошли до курилки, и я молча порадовалась, что в коридоре никто не встретился. Ольги там почему-то не было, и я подумала, что она, наверное, спустилась на крыльцо. Рука альбиноса уверенно легла на мою талию, я только открыла рот, чтобы возмутиться, но мне не дали и слова сказать.
— Будешь возникать, выброшу все твои джинсы и заставлю накупить юбок и платьев, — спокойно произнес Верден и вдруг, развернув, прижал к себе. — Мне нравится то, что я вижу, Сонька, и нравится обнимать тебя, когда хочется, — тихо сказал он, глядя мне в глаза. — И только заикнись, что ты сейчас недовольна тем, как выглядишь. Целовать не буду, — вдруг усмехнулся и добавил: — Помаду смажу. Пойдем.
Вот так. Всего парой слов сбил с толку, снова застав врасплох и не дав действовать по старому шаблону. Да и на фиг, в общем-то. Я ж, помнится, хотела тут кого-то уделать утром? Так в чем вопрос, вперед и с песней! Плавно распрямилась, тряхнула головой и чуть улыбнулась.
— А знаешь, да, нравится, как выгляжу. — Я подбавила в голос низких ноток и сама поразилась, как чувственно прозвучало.
Ой, главное не переборщить. Прибавила шаг, оторвавшись от Вердена, и начала спускаться по лестнице. Навыки никуда не делись, и на шпильке я чувствовала себя достаточно уверенно, не боясь сверзиться, да и сами туфли оказались на удивление удобными.
— Со-о-онь, не дразни. — Тим догнал, но держался сзади, явно наслаждаясь зрелищем.
Оглянулась через плечо, усмехнулась, бросив взгляд из-под ресниц, и медленно облизнула губы, послав воздушный поцелуй. При этом на всякий случай проверила блок и экран — мало ли что.
— Слюнки подбери, рубашку запачкаешь, — пропела я и последние ступеньки преодолела почти бегом, ощутив всплеск адреналина — ого, а мне таки нравится играть на грани фола!
Резкий выдох за спиной показал, что Вердену тоже нравится. Блин. Главное, не заиграться… На улице, оказывается, собралась вся группа и, по всей видимости, ждала только нас. Мелькнула довольная физия Грановской, и, когда мы с Тимом появились на крыльце, все головы синхронно повернулись в нашу сторону. Ух. Пожалуй, впервые за последние годы я ловила кайф от такого пристального внимания большого количества людей, половина из которых представители противоположного пола. Слегка улыбнулась, помахала.
— Всем привет! — поздоровалась я, и моя улыбка стала шире.
— Сонька?.. — кто-то недоверчиво выдохнул.
А дальше всю малину, как всегда, испортил Верден. Обхватив за талию, притянул к себе и обнял уже двумя руками.
— Ага, она, — раздался его веселый голос над ухом. — Сам обалдел, когда увидел. Ну что, за дипломами?
Народ отмер, радостно загалдел и направился к институту. Мы тоже, и рука Вердена по-прежнему крепко сжимала мою талию. Я сопела и придумывала страшные кары на голову наглого альбиноса, но в размышления ворвался его негромкий голос:
— Сонька, улыбни лицо, а, — весело произнес он. — Ничего смертельного не произошло, между прочим.
— На фига было при всех обнимать меня? — выпалила я, чуть нервно не прикусив губу, но вовремя вспомнила, что там помада.
— А захотелось, — безмятежно ответил Тим, и покосившись на него, я увидела, что красноглазый улыбается!
— И что теперь думать про нас будут?! — сквозь зубы процедила, то и дело ловя на нас заинтересованные взгляды одногруппников.
— Лично мне фиолетово, — усмехнулся он. — В прямом и переносном смысле. — Верден подмигнул самым похабным образом и добавил: — Мы все равно вряд ли пересечемся когда-нибудь. Так, ладно, быстро подняла нос и улыбнулась — такой знаменательный день!