— А вы на кого здесь охотитесь? На тварей, или охраняете свою базу? А как твой стаб называется, сколько до него?
Девушка помолчала, потом решилась.
— Ты же видел тот старый коровник? — спросила она. — Мы заметили сверху, что ты подходил к воротам.
— Видел? Но там нет никого, только тухлые кости валяются. Ни одной твари нет и близко.
— Тебе повезло, что нет, иначе до перерождения не дожил бы. Очень скоро кластер с коровниками уйдёт на перезагрузку. До него осталось часов пять-шесть. Сюда перенесёт целое стадо коров, до которых очень охочи сильные твари.
— Не до людей?
— Нет, — помотала она отрицательно головой, — мы стоим ниже на лестнице по вкусовому предпочтению. Самые лакомые кусочки для них — травоядные животные, которые никогда не перерождаются. Коровы, овцы, козы и так далее. Твари их буквально чуют и слетаются на кластер, как пчёлы на мёд. И убивают не всех сразу, не жалуют падаль. Вместо этого на некоторое время оставляют несколько животных живыми. Обычно до пяти сильных тварей приходит, один-два элитника со свитой из горошников.
— Элитники? Горошники? Это по содержимому спорового мешка так назвали?
— Да, ты правильно догадался. Из элитников берут жемчуг — черный и красный, и янтарь, это такая мелкая соломка внутри мешка, в ней и находятся жемчужины. Из горошников — горох. Простых заражённых, которые только обратились и мешок ещё не вырос, кличут пустышками.
— А как понять, что приходит время перезагрузки? Или у всех иммунных, что-то вроде шестого чувства появляется на это явление?
— Есть Дар, который позволяет с точностью до часа угадать момент перезагрузки. А тем, кому с таким чувством не повезло, стоит ориентироваться по туману и кислому запаху, идущему от него. Его так и называют — кисляк. Первым делом он скапливается в низинах, потом поднимается вверх и затягивает весь кластер.
— А в тех, кто придёт сюда после перезагрузки, белого жемчуга не будет? Я бы отработал его цену.
— Не будет. Белый жемчуг водится рядом с центром, куда Отрицатели катаются для паломничества. У них чаще всего он и водится.
— Жаль, — искренне вздохнул я.
— Успокойся, всё равно бы никто тебе не дал такую ценность. Белый жемчуг или принимают сразу, пока никто не узнал и не решил отобрать, или прячут на стабе, вроде как золотой фонд хранят, на чёрный день…
Тут из экипировки собеседницы раздался сдвоенный щелчок. Девушка тут же выудила из кармашка куртки наушник и вставила тот в ухо, после чего нажала на крошечную кнопку на клипсе, проводок от которой прятался в одежде, а второй цеплялся к наушнику.
— Тебе пора уходить, время беседы вышло, — сообщила она, выслушав короткое указание по радиостанции. — Я сожалею.
И таким она тоном это произнесла, что у меня всё внутри похолодело.
— Ты… — голос неожиданно сел, из горла вылетел практически сип, — ты убьёшь меня?
— Иди. Быстро!
Как специально, самочувствие и не думало ухудшаться, пока я спускался по лестнице. Так бы свело меня судорогой, и я бы свернул себе шею при падении. Та же смерть, да. Но не так обидно было помереть бы, чем от рук той, с кем почти полчаса вёл нормальную человеческую беседу.
Это ж надо такому случиться — иметь при себе лекарство и быть убитым просто потому, что тебя принимают за заразного. Показывать жемчужину я не стал, хотя была мысль уточнить — а не ошибаюсь ли я? Понял из разговора, что это такая ценность, за которую меня могут прикончить прямо тут же, наплевав на грязь и запах крови. С таким хабаром, парочка стрелков в юбках свернут свою точку на крыше четырёхэтажки и вернутся в родной стабильный кластер победителями.
Когда спустился вниз, то всё ждал, когда же чужая пуля разнесёт мне макушку. От строения уходил деревянной походкой и ощущением чужого взгляда между лопаток.
Только оказавшись в лесопосадке метрах в трёхстах от четырёхэтажки, понял, что мне опять повезло.
****
— Не стала стрелять?
— Нет, — взгляд брюнетки виновато вильнул в сторону. — Не смогла. Он хороший, просто не повезло в этой жизни парню.
— А если наведёт на нас тварей раньше времени? Или обернётся и придёт назад по своим следам и с памятью, что тут можно поживиться?
— Вот вернётся, тогда и прикончу. А вот так, в спину, после того, как поговорили — не могу.
— Ну-ну, — покачала головой блондинка, — смотри, чтобы нам не пришлось сожалеть о твоей доброте.
Глава 5
Как только ощущение взгляда сквозь снайперский прицел исчезло, я расслабился и буквально рухнул на землю у ближайшей берёзки. Лежал на спине, раскинув руки в стороны и уставившись в голубое небо в прорехах кроны, долго, не меньше десяти минут. И только после этого, окончательно поверив, что смерть от пули временно мне не грозит, полез за тумалом.
Вновь появилось странное чувство тепла и желание съесть жемчужину, едва белый блестящий шарик оказался у меня в руках. На этот раз я не стал ему сопротивляться.
Миг и таблетка жизни мягко скользнула по пищеводу в желудок, где на несколько секунд подарило ощущение приятного огонька. Слегка припекло и тут же ощущение пропало.
И это всё? Я здоров?
Честно говоря, немного разочаровался. Уже морально готовился к тому, что начнёт корёжить, ломать, кожа полезет клочками и выпадут волосы, в общем, всё, как происходит на экране, спасибо — чтоб им всем оказаться в Улье — потугам сценаристов.
Улучшение заметил только через десять минут, которые отмахал в быстром темпе. Обратил внимание, как легко идётся, дышится и даже зрение обрело невиданную чёткость. О головной боли с тошнотой, которые докучали с самого утра, и вовсе позабыл — от них не осталось и следа.
Скорее всего, жемчужина не только исправляла вирус в лучшую сторону, но и мутила разум, выплёскивала столько эндорфинов, что от удовольствия все мои страхи ушли, осталась бесшабашность и молодецкая удаль. Только этим могу оправдать свой следующий поступок.
Резко развернувшись, я направился назад.
Нет, я не собирался вновь примкнуть к паре девушек, засевших с огромной пушкой. Сознавал, что меня прибьют ещё на подходе, посчитав, что обращение состоялось, и я пришёл, возжелав вкусного девичьего мясца. Зато никто не мешал устроиться в стороне, на границе кластеров, и понаблюдать за процессом перезагрузки с последующей охотой на элитную нежить. То есть, тварей, раз вирус их не убивает. Вот, к слову, и объяснение, почему из тех обращенных, прибитых мной на околице деревеньки, текла почти нормальная (разве что чуть-чуть темнее — считай, одна венозная, без грамма артериальной) кровь.
Ждать пришлось очень долго. Только вечером появился густой туман, окутавший фермерское хозяйство. Висел он около часа, а потом в мутной пелене резко вспыхнули фонари, раздалось мычание множества коров, стрекотание мощного бензогенератора.
Никаких особых спецэффектов я не заметил и если бы не видел ранее, что коровники были пусты, даже мертвы, и появился здесь только сейчас, то разницы между первым вариантом и после перезагрузки, не увидел. Подумаешь, сначала темно и тихо было, просто, пришло время кормления-доения, вот и врубили генератор, и началась суета.
Да уж, простенько всё, прям как с чудо-таблеткой!
И опять мне пришлось ждать, мучаясь от голода и жажды. Хорошо, что к эликсиру или нектару, как называла его брюнетка, не тянуло.
Через три часа не вытерпел и тихонечко отбежал к луже, замеченной ещё по светлому времени суток. Раз уж мне теперь никакие болезни не грозят, то можно спокойно пить и не бояться дизентерии.
Черпал воду ладонями, сложенными ковшиком и старался не обращать внимания на глинистый привкус.
Напившись, я только хотел встать с колен на ноги, как в совсем рядом раздался знакомый горловой звук и шум тяжёлых шагов.
«Вот я попал!», — мысленно охнул я и медленно растянулся на земле, рядом с той лужей, из которой только что пил.
По звукам, которые до меня доносились, в сторону коровника ушли три крупных твари.
Десять минут я лежал и боялся пошевелиться, потом, успокоенный тишиной и подзуживаемый любопытством, поднялся на четвереньки, следом на ноги и медленно двинулся на прежнюю лёжку.
На подходе я услышал истошный человеческий крик, от которого у меня мороз по коже прошёл. За ним заорали коровы, чьё мычание, полное ужаса, добавило мурашек по телу. Несколько мгновений мешкал, борясь с собой и желая удрать подальше от места, где такое происходит.
Победил разум… нет, я не ушёл, как можно было подумать, наоборот, остался. Раз уж столько времени потерял и дождался выполнения двух пунктов своего плана — перезагрузку и приход тварей, то стоит посмотреть и на то, как таких монстров уничтожают. Да и привычки заражённых стоит изучить, если получиться.
Эйфория давным-давно ушла из тела, на её место пришла усталость, желание завалиться куда-то и поспать часиков надцать, а ещё поесть и попить хорошей минералки, смыть вкус земли, тины и глины, которые с ночи ощущаются во рту.
Лишь после десяти часов я смог увидеть всех троих супермонстров, которые пришли ночью к коровнику.
Один — самый огромный, ростом даже больше увиденного однажды на автозаправке, поражал количеством костяных пластин на теле и буграми сухожилий и мышц. Руки болтались на уровне лодыжек, которыми он постоянно помогал себе при ходьбе. Из-за огромного горба, постоянно ходил согнувшись. Из позвонков выросли толстые, десятисантиметровые шипы, ступни раздались во все стороны. Превратившись чуть ли не в ласты или даже лыжи, если смотреть на толщину, а пятка обзавелась загнутой вверх шпорой больше двадцати сантиметров. Голова была похожа на маленький чемодан, в бытность свою бывший круглым шаром, но после потуг вандалов превратить в куб, замер где-то посередине между этих двух форм. Где там мог прятаться мозг — не знаю, челюсти начинались, чуть ли не на затылке. Морда вытянутая, с торчащими вверх и вниз крупными кинжалами-зубами с мой указательный палец толщиной. Довершали украшение тела множество небольших шипов, тесно росших от запястья до локтя, образовывая что-то похожее на пилу.
Два прочих монстра, были намного проще. Никаких шипов и костяной брони, так, на самых уязвимых местах что-то виднелось, но не понять: то ли участки грубой утолщенной кожи, то ли проглядывают пластины будущей костяной брони. Пасти — не чемоданы совсем, хотя зубы почти не уступают тем, что торчат у старшего собрата. Шпор нет, но ноги превратились во что-то вроде копыт, кость затянула всё от кончиков пальцев до колена.
В коровнике раздалось мычание, грохот и истошный вой, потом из ворот вышла туша супермутанта, который волок корову с разорванным брюхом, из которого тянулись толстые серые кишки.
Животное было ещё живым, когда монстр приступил к трапезе. Рядом с ним ждали своей очереди пара его сопровождающих, свита.
Рассматривая тварей, я начал понимать, как мне повезло, что столкнулся с псевдокабаном, а не кем-то из них. Даже один из свиты супера, уже оказался бы неодолимым противником для меня, вооружённого пистолетом с экспансивными пулями и уменьшенной навеской пороха в патронах.
Охотницы проявили себя в тот момент, когда супермутант наелся, сожрав половину немаленькой коровьей туши и отвалил в сторону. К мясу мгновение спустя рванули мелкие и забыли обо всём на свете, погрузив свои уродливые бошки в требуху.
Сначала я увидел, как сильно дёрнулся супер, как его горб буквально взорвался костяными осколками, чёрной кровью и кусочками плоти. И только секунду спустя после этого до меня донёсся едва слышимый хлопок выстрела.
Мутант, почти упавший на землю, быстро вскочил на ноги, почти встал на цыпочки настолько вытянулся вверх. И тут же рухнул на землю после второй пули, попавшей в уголок челюсти с левой стороны головы.
Третью пулю стрелок всадил по дёргающемуся телу на земле.
И только сейчас отвлеклись от трапезы свитские, заметившие, что супер попал в переделку.
Первый только успел оставить в покое мясо и подняться в полный рост, как пуля попала ему в лицо. От мощного удара голова твари запрокинулась назад, даже горб не помешал. Получив такой смачный поцелуй, монстр отлетел к стене коровника и там забился в судорогах.
Второй с места прыгнул на крышу коровника, разнёс несколько кусков шифера и с трудом устоял на стропилах. Всего лишь несколько мгновений балансировал, ловя равновесие, чтобы сделать второй прыжок и оказаться на другой стороне коровника. Но этих мгновений хватило снайперу, чтобы вогнать пулю ему в горб рядом с затылком. Тварь после этого рухнула на крышу и с громким треском лопающегося шифера и ломаемых досок упала внутрь коровника.
И опять супер поднялся с земли. На этот раз решил передвигаться на четвереньках. Двигался быстро, но стрелок на крыше четырёхэтажки оказался немного быстрее. Две пули с ничтожной паузой попали в горб и голову, выбивая фонтанчики крови, плоти и костей.
Всё — конец.
Супермутант свалился в траву и больше уже не поднялся. Только ноги быстро-быстро дёргались, срывая дёрн пластами. В стороне, у стены коровника, почти так же билась в агонии вторая тварь. А из самого коровника несся слитный рёв ужаса обезумевших животных, потом раздался какой-то хруст и стук и следом сквозь разломанные супером ворота на улицу вылетели несколько чёрно-белых крупных бурёнок с пятнами крови на боках.
Смотреть дальше мне расхотелось. Да и смысла больше не было — охота закончилась полной победой охотников. Для себя же я уяснил, что против таких тварей нужна пушка с великанским калибром и при этом тихая, чтобы успеть сделать несколько выстрелов и остаться незамеченным, плюс, не раскрыть себя на всю округу грохотом выстрелов, поразив одну цель и наведя на себя десяток.
И ещё одно — на таких тварей даже и не стоит думать охотиться, не мой уровень.
Чтобы свести все риски встречи с тварями, я забрался в такую глушь, что попросту заблудился. Пытался ориентироваться по солнцу, но не силён я в этом и лишь с закатом определился со сторонами света. К этому времени у меня кишка на кишку шла войной, сообщая окрестным зарослям громким рыком о желании хоть что-то получить внутрь съестного.
Дважды выходил на поляны с какими-то ягодами, красные с плоской косточкой и водянистые. С каждой поляны собрал по литру, никак не меньше, но чувство голода не утолил ни на грамм. Вот жажда не мучила совсем благодаря множеству ручейков и ключей в лесу. Считай, в каждом овражке, бочажке из-под земли сочилась вода.
Лес закончился на берегу неширокой речке с быстрым течением. Здесь я отмылся, как смог простирал одежду и обзавёлся чуть более лучшим оружием, чем имел. До этого держал при себе метровую дубинку из сломанного молодого деревца. Сейчас же сделал кистень из кремнёвого окатыша с дыркой в середине, шнурка от штанов сектанта, который лежал в кармане и короткой прочной палки, в качестве рукоятки. Каменное било было размером в полтора моих кулака, а весь кистень в длину от камня до кончика рукоятки, сантиметров девяносто.
Несколько раз взмахнул новым оружием, ударил по дереву и решил, что сойдёт, чтобы навестить один из маленьких кластеров — деревню или посёлок, и там разжиться чем-то более стоящим. Пусть не ружьём, но топор или вилы, та же коса перевязанная лезвием вперёд, вполне сгодится.
Но ружьё, всё же, лучше.
Ночевал в глубокой яме-выворотне оставшейся от упавшего могучего дуба. Подстелил охапку веток, накидал в округе побольше хвороста для примитивной сигнализации и завалился спать.
Несмотря на голод, отрубился очень быстро и проспал без сновидений до самого рассвета. Только утренняя прохлада и густой туман со стороны речки, заползший в мою берлогу, заставили проснуться, иначе спал бы да спал.
Никакого завтрака, моциона и гигиены — глаза открыл, потянулся с хрустом, потом взял в руку кистень и торопливо, чтобы согреться, потопал вперёд.
Ещё до полудня речушка, вдоль которой я шёл, привела меня к небольшой деревушке с покосившимися старыми домами. Среди трёх десятков построек, только четыре выделялись в лучшую сторону, остальные, казалось, ровесники революции. У некоторых домов брёвна в срубе сгнили настолько, что из них сыпалась труха. Крыши были покрыты настолько старым шифером, что он был чёрен, как смола и сильно зарос мхом. Окна крошечные для сбережения тепла, по размерам чуть больше, чем современные форточки.