«Принцесса!» – невольно восхитился Дорданд и, склонив голову, с искренним уважением поздравил её высочество с правильным выбором.
Мысленно пообещав самому себе, что независимо от того, как повернутся дальнейшие события, лично сделает всё, чтобы этой отважной девочке никогда не пришлось испить горькую чашу людского презрения.
На лестнице, ведущей на третий этаж, герцог догнал Монрата, осторожно несущего в одной руке поднос, а в другой корзинку со щенком.
– Неужели у нас закончились слуги и мажордом должен сам подавать еду? – отбирая корзинку, пожурил он камердинера.
– Так они убирают комнаты и помогают вещи носить, принцессу не ты сюда пригласил?
– Ну, я, – признался Дорд, – вместе надёжнее.
– Вот и нам маг велел… никому не доверять, – бросив по сторонам опасливый взгляд, прошептал старый слуга. – Вон королевские повара чего натворили. Он говорит, всем своим сделал таких… сторожей, которых главный сторож узнает, а на чужого поднимет шум. Маг вообще все запасные двери запер и зачаровал. А Брант твой своих орлов по всему дому наставил и послал кабинку цепями запереть, её же из беседки вызвать можно было, ты разве не знал? Милорд и нам разрешал в ней спускаться в сад, особенно если нужно было что-нибудь быстро принести. В то время тут весело было… гости так и сновали. А сегодня день к полудню, и никого ещё не видно.
– Пусть подольше не приходят, – буркнул Дорд с чувством, – могут и вообще не являться. Вот как бы к источнику ещё не ходить… впрочем, сегодня мы все равно опоздали.
– Так вояки же привезли воду, – удивился Монрат. – Специально с утра съездили, мы во всех спальнях кувшины поставили.
– И Райту? – холодея, охнул Дорд, не помнил он, чтобы магистр отдавал такое распоряжение.
– Нет, там цербер этот… ну, магистра ученик, даже мне двери не открывает. Я вот еду несу, а пустит или нет, не знаю, – пожаловался слуга, но Дорд его уже не слушал.
Огромными прыжками, размахивая корзинкой со щенком, он нёсся к комнате, где оставил магистра, моля богов только об одном: чтобы тот не забыл проверить воду, прежде чем пить самому или давать поварам.
– Гиз! – врываясь в гостиную, крикнул герцог и сразу понял, как здорово влип.
Вернее, попался, как лопоухий новобранец в простейшую ловушку. Видел Дорд такие в школе воинов, когда однажды искал дядю.
Багрант занялся школой всерьёз только в последние два года, решив кардинально перестроить неправильную, на его взгляд, систему обучения новобранцев, изначально же это военное заведение было детищем дедушки Дорда по отцу, старого короля Теорида.
После смерти жены дед с головой ушёл в любимое занятие – изучение древней истории, а чтобы ему не мешали, совершенно порвал со светской жизнью. Заперся в далёком монастыре, возведённом на самом неприступном из островов Тергейского моря, и разрешал преданным слугам пускать к себе лишь сыновей и внуков. Да и то если те прибывали по важным делам.
– Где горит? – с лёгкой ехидцей осведомился магистр, с недовольным видом подняв голову от стола, на котором был расстелен план дворца.
«Стратеги! Там во дворец воду кто попало таскает, а они тут планы строят!» – зло восхитился герцог, рассмотрев, чем занимается метр в компании с Брантом и сержантом Гарнелосом. Раскладывают на плане маленькие пуговки и рисуют мелком стрелки.
Воины мельком оглянулись на замершего секретаря и снова склонились над планом.
– Пока ничего. И не случится, если в воде нет никаких приворотных зелий, – едко сообщил Дорд.
– В какой воде? – нахмурился магистр.
– Которую гвардейцы привезли из источника. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ваш Тимас тоже был в этом отряде.
Всего секунду они недоумённо смотрели на него, пытаясь понять, на какую это воду намекает лорд Кайд, потом дружно сорвались с места и побежали.
Прямо на него.
Герцог едва успел отскочить с дороги, потом кинулся бежать следом. И только сделав несколько шагов, резко остановился, сообразив, какую глупость едва не сделал. Незачем ему за ними бегать, пользы от него в этом деле очень мало. Вернее, совершенно нет. Кто и куда ставил воду, он имеет весьма смутное представление, а пить из собственного кувшина теперь не станет ни за какие пряники.
Дорд вернулся назад, приказал Ди запереться и никого, кроме магистра, не пускать, а затем с чистой совестью направился к своей комнате.
– Ан, открой, это секретарь! – постучав в двери, сообщил герцог, заранее готовясь услышать категоричный отказ.
И был приятно удивлён, когда дверь почти сразу распахнулась.
– Входите! – Ан бросил пристальный взгляд ему за спину и быстро задвинул засов.
– Может, мне сегодня не стоит бегать? – Собственные глаза смотрели на Дорда из-под одеяла так умоляюще, так просительно.
– Может… – решив подшутить, задумчиво нахмурился Дорд, – и не стоит…
Боясь поверить своему счастью, Райт ждал продолжения фразы затаив дыхание. Даже чуть больше высунул из своего мягкого убежища голову, боясь пропустить главное.
– Тем более магистр всё равно не разрешает, – уныло закончил фразу герцог, с тайным блаженством наблюдая, как по мере понимания меняется выражение его собственного лица.
Фу. Никогда бы он не стал так глупо таращить глаза и приоткрывать рот, изображая непосильное умственное напряжение. И уж само собой, никогда не решился бы так счастливо визжать, тем более при посторонних. Ну а то, что после этого визга кузен попрыгал на постели и пропел что-то невразумительно победное, вообще ни в какие рамки не укладывалось.
А Гизелиус ещё женить его собрался. Какая, в тьму, женитьба, если кузен похож на щенка, гоняющегося по лужайке за стрекозами? А кстати…
– Я принёс вашей светлости питомца, – с укоризненной вежливостью доложил секретарь и поставил корзинку на край постели. – Ан, можешь идти в свою комнату, мне нужно рассказать его светлости важные новости. И объясни, если не трудно, почему ты открыл дверь мне и не открывал другим слугам?
– Магистр повесил на тех, кому можно доверять безоговорочно, особые магические маячки, – спокойно сообщил ученик от порога. – Их видно через дверь.
– Почему-то он выглядит очень испуганным… – Райт уже прижимал щенка к груди, внимательно всматриваясь в бусинки собачьих глазок.
– Это я… бежал сюда, – признался герцог, запирая дверь и устраиваясь в кресле. – Пока кто-то спокойно дрыхнет, во дворце произошла уйма событий.
– Рассказывай, – устраиваясь поудобнее, величественно дозволил кузен.
– Ну ты наглец! Может, вылезешь, наконец, из-под одеяла и оденешься, ведь почти до обеда проспал!
– Как же, проспишь с вами, – вдруг обиделся Райт. – Мог бы прийти пораньше и сказать, что сегодня бегать не нужно. Я от каждого стука подскакивал… думал, это ты пришёл с кувшином холодной воды.
– Неужели так часто стучали?
– Не часто… но в остальное время спал вполглаза, как на рыбалке.
– Ладно… лежи, – обдумав, с чего начать перечисление новостей, разрешил Дорд, – хоть падать не придётся. Принцесса Галирия сейчас переселяется на третий этаж.
– Ну и с чего тут падать, – помолчав, тихо хмыкнул Райт. – Всем понятно, тут ей лучше.
– Сейчас расскажу, – со зловещей загадочностью пообещал герцог, – я и сам не знал… Милли объяснила. У северян очень строгие правила. С той самой минуты, как принцесса переселилась на третий этаж, для всех соотечественников она – падшая женщина. И спасти её честь может только свадьба.
На этот раз Райт думал дольше. Сопел, бледнел, тискал щенка, потом, не поднимая глаз, несчастно пробормотал:
– Вот и отлично. Я очень рад за тебя, ты сделал правильный выбор, с Галирией тебе будет надёжно.
– Райт… – предупреждающе рыкнул герцог, – я тебя очень люблю… и никогда даже пальцем не тронул, но если ты сейчас не заткнёшься, клянусь, намну бока всерьёз, а не ради тренировки.
– Да чего я такого сказал?! – внезапно разозлился Эртрайт. – Почему ты сразу начинаешь угрожать?! Ну на, бей, только сначала объясни, за что!
– За то, что ты столько лет прожил со мной рядом и ни грана меня не знаешь, – процедил герцог и отвернулся к окну, чувствуя, ещё чуть – и он на самом деле сорвётся.
Пойдёт и надаёт этому дураку по шее. Дорд даже руки за спину заложил, чтобы сами не полезли махать… пока голова не остынет.
– Я всегда считал тебя больше братом, чем другом, и больше другом, чем братом, – так и не дождавшись от Райта больше ни одного словца, тяжело выдавил герцог минут через пять. – Мне казалось, ты понимаешь меня лучше, чем Гиз со своей магией. Вот почему теперь ты решил, будто у меня хватит совести влезть между двумя влюблёнными? Один из которых мой самый близкий друг, а вторая… я и правда не рассмотрел её сразу… мужественная девочка. Ведь братья предложили ей самой выбирать, переезжать на третий этаж или остаться беспорочной принцессой.
– А ты подумал… – вскипел было Райт, однако тут же смолк, прижал к себе щенка и с головой накрылся одеялом.
– Подумал, – мягко сообщил подрагивающему одеялу Дорд, сразу прощая этому дураку все его тупые подозрения, – только не сердись, ладно? Но последняя воля отца для меня закон. Кроме того, я и сам всегда хотел что-то такое сделать… В общем, ты помнишь лорда Калервила? Твой родной дядюшка по матери, между прочим. Так вот, он уже почти год живёт в небольшом, но очень уютном поместье. Там всё, как ты любишь: сад на склоне, мост через тихую речку и заросли малины вдоль ограды… Я сам его выбирал. Лорд написал дарственную на твоё имя, она хранится у Гиза. Сам Калервил очень скромный человек, занимает две комнатки на втором этаже и сидит по вечерам у реки с удочкой. Думаю, Галирии он понравится.
Одеяло вздрагивать перестало, но ещё с минуту сопело и шмыгало носом.
– Но я не могу… – наконец донёсся оттуда глухой голос кузена.
В ответ на это заявление Дорд только заговорщицки подмигнул хитро ухмыляющемуся типу, неотступно следящему за ним из зеркала. Нужные доводы только сейчас пришли герцогу в голову, и он не сомневался: их вполне хватит, чтобы дожать упрямого кузена.
– Я должен понимать твои слова как отказ жениться на Галирии? – с наигранной угрозой произнёс герцог, решив раз и навсегда покончить с этим щекотливым вопросом. – Хорошо. Но сначала сделай выбор… и я больше не стану приставать. Представь, на одной чаше весов счастье целой кучи людей, твоё, Галирии, моё и моей неизвестной возлюбленной, наших будущих детей… а на другой – твоя фамильная гордыня. Давай выбирай.
– А при чём тут дети? – как-то неуверенно поинтересовался Райт, чуть отодвинув одеяло.
– Дети – основное! – безапелляционно отрезал герцог. – Они чуткие и ранимые и никогда не будут счастливы в семье, где отец с матерью не любят друг друга.
Он сам, разумеется, ничего подобного не испытал, но что-то такое слышал в детстве в разговорах родителей. Да и кухарки, перемывая зимними вечерами косточки дальним и близким родичам, никогда не замечали играющих мальчишек.
– Дорд… – Кузен вылез из-под одеяла и сел, отворачивая лицо в сторону. – Ты должен понять…
– Ничего и никому я не должен. – Герцог старательно состроил такую же физиономию, как недавно Азарил. – И ты, кстати, тоже. Просто сделай выбор… если у тебя хватит мужества. Однако хочу предупредить заранее, я свой выбор уже сделал. Хотя я очень сочувствую Галирии… но жениться на ней не собираюсь ни в коем случае. Счастье моих будущих детей слишком важная для меня вещь.
Ну, это Дорд, конечно, загнул. Ни про каких детей он до сих пор даже не думал, но если Райта не припугнуть хорошенько, то он ещё долго не решится отказаться от вбитых в детстве принципов.
– Ты думаешь, я дурак? – неожиданно спросил Райт и тяжело вздохнул.
– Нет, ни на миг. Но иногда ты кажешься мне трусом. Боишься признать, что до сих пор таскаешь в голове памятку с правилами Кайдинира. Это нельзя, это можно, это стыдно, это позор для семьи. Хотя давно знаешь: больше половины этих правил – чистое лицемерие и гордыня. Съесть за столом, который тётя с любовью накрыла для голодных племянников, лишний кусочек пирога – позор, а бить по щекам малыша – просто наказание за невоспитанность. Отправить в Лурдению опозоренную принцессу, на которой там не женится даже престарелый вдовец, – справедливо, а взять у человека, который считал тебя младшим сыном и любил как родного, паршивое поместье – неблагородно.
– Дорд… прости… – По щекам Райта снова потекли слезы. – Я никогда не думал… как это выглядит… и спасибо!
– Иди уже умойся, а то я тоже захлюпаю… дурак ты несчастный.
Райт сверкнул на брата признательным взглядом его собственных глаз, вскочил с постели и торопливо метнулся в умывальню.
Дорд победно подмигнул черноволосому парню в зеркале, пригляделся и украдкой смахнул со щеки слезинку. Вот гад, довёл-таки.
Глава 19
Принцесса Аглесса прибыла проведать герцога после полудня, так хитро подгадав со временем, чтобы у него не оставалось ни малейшей возможности не пригласить её высочество отобедать.
– Мне кажется, она не сама до такого додумалась, – насмешливо хмыкнул Гизелиус в ответ на сердитое бурчание Райта.
Лжегерцог довольно быстро примирился с доводами брата и уже чувствовал себя почти женихом. Разговор с Галирией он, по совету учителя, отложил на вечер: магистр собирался показать невесте товар лицом, не годится начинать жизнь с обмана. Однако сил на такое действо у метра пока недоставало, вот и пришлось отложить демонстрацию на более позднее время. Хотя Азарилу все-таки намекнули, что зря он так волнуется, не придётся его сестре всю жизнь мести взглядом дорогу.
– Я тоже думаю, это та дама постаралась – то ли компаньонка, то ли надзирательница, – хмуро согласился Дорд. – Надеюсь, леди Тренна подскажет нам, правы мы или нет.
– Я тоже надеюсь… – проворчал Гиз. – Идёмте поскорее, неудобно заставлять дам столько времени ждать хозяев.
– С каких это пор метра стало так интересовать удобство гостей? – задумчиво поинтересовался Райт с самым невинным видом, но голос на всякий случай понизил.
И за спину брата словно ненароком отступил: понятно уже, когда речь идёт о леди Тренне, давно насквозь изученные манеры учителя становятся совершенно непредсказуемыми.
– Ну, так ведь я могу и не торопиться. – Маг всё прекрасно расслышал и мгновенно среагировал. – Тренна и сама дорогу к умирающему супругу найдёт. А вот Галирия, которую братцы ради сохранения имени уже не один час пасут в приёмном зале, наверняка переволнуется. У принцессы Аглессы на редкость подозрительный и мстительный характер… кстати, Тренна предупредила.
– Вот не мог ты, Гиз, сразу это сказать? – рванув к двери, возмущённо возопил лжегерцог. – И вообще, чего ты там говорил про вечер? Может, леди Тренну попросишь и прямо сейчас…
– Забудь.
– Но… Гиз?! – Райт даже остановился, и герцог едва не наступил ему на ногу.
– Нет. И это не я упрямый или вредный, нисколько. Просто сейчас вокруг творится что-то непонятное и тревожное, и лучше иметь запас сил… на всякий случай. Для тебя и твоей принцессы лучше… иначе я не смогу вас прикрыть.
– Он уже понял, – дружески обхватив Райта за плечи, герцог повлёк его к лестнице, – и сделает самую мирную мордашку, какую сумеет изобразить на этом благородном лице. А потом будет весь обед мило ухаживать за Аглессой. А Галирии или её переводчице я сам шепну пару слов, чтоб не волновались и виду не показывали.
– Только будь поосторожнее, когда станешь это говорить, лучше уведи Милли подальше – все люди Аглессы обвешаны амулетами, – строго предупредил маг. – И ещё… не хочется вас пугать, но боюсь, Тренна принесёт не лучшие новости, иначе она не задержалась бы, а приехала вместе с принцессой или даже раньше.
– Куда уж хуже, – хмуро вздохнул герцог, – думаю, хуже некуда. Обложили, как зверя в берлоге.
– Людям всегда кажется, будто всё у них плохо, до тех пор, пока не стрясётся что-нибудь совсем отвратительное, – философски заметил магистр, задержавшись у дверей в приёмный зал. – А теперь улыбнитесь… Монрат, объявляй!