Однако не успел мажордом распахнуть перед лжегерцогом двери, как друзей остановил взволнованный голос Бранта.
– Ваша светлость… одну минутку.
– В чем дело?
– Там прибыла эта принцесса… Церцилия. Требует впустить, иначе устроит скандал. – Капитан смотрел слегка виновато, словно это он недосмотрел за настырной Церцилией, в результате чего она прибыла так скоро.
– Впустите, – утомлённо произнёс знакомый женский голос, и леди Тренна возникла из ниоткуда, словно привидение, – я сама за ней присмотрю…
Все так и застыли, Райт так даже рот от потрясения закрыть забыл, только Гизелиус нежно улыбнулся жене, мгновенно приобнял за талию и привлёк к себе, чтобы запечатлеть на её виске по-хозяйски уверенный поцелуй. Словно клеймо поставил – моя женщина.
– Привет, дорогая.
Побледневший Брант бросил на невозмутимого магистра странный взгляд, смесь изумления и восхищения, и чуть ли не бегом ринулся к двери. А леди только довольно прищурилась в ответ на такой приём мужа.
– Мы можем где-нибудь поговорить… минут пять, не больше, – поймав нетерпеливый взгляд Райта, попросила Тренна. – У меня для вас новость… очень неприятная. Послезавтра в Дивноводск приезжает королева Аннигелл.
– Идите сюда, – мгновенно приняв решение, позвал магистр и направился в ведущий на кухню коридор.
Тренну он даже не подумал отпустить, и в душе у Дорда внезапно ожили давно забытые ощущения. Только теперь герцог ясно понял, почему вид этой парочки всё время навевал на него такие чувства: странную смесь тоски, тепла и зависти. Перед глазами, как живые, встали родители: отец точно так же, когда вокруг не было чужих, ни на миг не отпускал от себя жену. Они были на редкость гармоничной парой: спокойный, уверенный отец, с насмешливым прищуром темных глаз, и добрая, невероятно застенчивая мать, точно так же, как Райт, невероятно огорчавшаяся, случайно выяснив цену подаренных мужем украшений.
Узкую и неприметную дверь в похожую на заброшенный чулан тёмную комнату маг открывал с непринуждённой уверенностью, и ни у кого не появилось и тени сомнения, что проделывал он это далеко не первый раз.
Помещение озарилось магическим светильником, но у братьев не возникло никакого желания выяснять, кто из магов сотворил такое чудо. На полках и сундуках вокруг них лежали и висели намного более интересные вещи. Пахнущие какими-то травами ковры и составленные в высокие пирамиды стулья, упакованные в большие корзины сервизы и вазы, аккуратно завёрнутые в чехлы гербы, флаги и прочая атрибутика торжественных приёмов.
– Ты собиралась сообщить нам про королеву? – поторопил жену магистр, обнаружив, с каким живым интересом она разглядывает содержимое кладовой.
– Как я уже сказала, она приезжает… Вернее, приплывает, и это знак самых серьёзных намерений Аннигелл. Да и решение королевы отправиться не сухопутным путём, а морским говорит о многом. У её величества морская болезнь, и обычно она даже на острова без сопровождения кучи лекарей не отправляется. И ещё… время. Чтобы добраться сюда на королевском фрегате, нужно было отправиться в путь едва ли не в один день с нами. Но в тот момент, когда Аннигелл нас напутствовала, никаких планов насчёт путешествия на воды, насколько я помню, у неё не было.
– Значит, появились, – понимающе хмыкнул Дорд. – А вот чем она собирается помочь дочери, пока неясно.
– Поживём – увидим. – Лже-Таргель пожал плечами и скомандовал, глядя на Райта: – Сейчас вы идите к гостям, ваша светлость, и не забывайте, отныне нужно вести себя очень осмотрительно, особых знаков внимания девицам не рассыпать… Теперь вы идёте по гиблому болоту, и каждый ваш шаг может для кого-то обернуться бедой. И не забудьте, леди Тренну вы сегодня ещё не видели!
Райт озабоченно кивнул и послушно вышел из кладовой, пытаясь понять, как же он должен себя вести, если Галирии улыбаться нельзя, а Аглессе не хочется? Да ещё и эта… сумасшедшая, сейчас заявится.
Герцог шёл следом, сердито раздувая ноздри – выставил, как мальчишек. Можно подумать, кто-то из них поверит, будто он просто соскучился, наверняка собирается вытащить из жены какие-то дополнительные сведения. Вот только своих тайн почему-то упорно ей не открывает: не доверяет или что-то иное?
– Не слишком ли ты с ним строг? – Тренна, закрыв глаза, прильнула к мужу, всей душой наслаждаясь коротким мигом невинной близости. – Герцог ведь… и уже не мальчишка.
– Не слишком… – Гизелиус, снявший ментальные щиты, чтобы контролировать прислугу и гостей, чувствовал её эмоции и глотал их жадно, как усталый путник воду чистого ключа. – Знаешь, о чём я всё время забываю тебе сказать?
– У?
– Когда эта история с Имгантом закончится… я увезу тебя в одно тихое местечко… почти глухомань… там не водятся короли и герцоги, зато зимуют гуси и ловятся огромные лини.
– Там есть дом?
– Угу. Небольшой, но стоит на холме, а ниже на склоне роща… берёзы и липы. А недалеко от заднего крылечка огромная старая сосна… и на ней живёт семья белок.
– Уже хочу… – печально призналась Тренна, и у мага что-то перевернулось в душе. – А чем мы там будем заниматься?
– Зря ты задала этот вопрос… сейчас… – хрипловато шепнул маг и крепче прижал к себе жену.
– Зря, – с искренним сожалением согласилась она, – мне уже пора идти. Я хотела тебя предупредить… корабли королевской эскадры не ходят по Лагейскому морю в одиночку… и каждый может доставить почти пять сотен воинов. У тебя есть какие-нибудь запасные пути ухода или мне приготовить?
– Как ты думаешь… – шепнул ей на ушко магистр, – я просто так привёл вас именно сюда? Видишь вон в том углу огромный сундук? Если нажать рычаг, он поднимется. Это на случай… если уводить герцога будешь ты.
– Я боевой маг, – строптиво напомнила Тренна и тотчас виновато улыбнулась, – ну не сердись. Думаю, это не понадобится. У меня безупречная репутация… больше двух десятков лет работы в Лижском женском монастыре и почти пять лет знахаркой королевы… не смотри так, первые годы я лечила её величество неофициально. Она приезжала в монастырь. Однако мне пора, нужно ещё добежать до калитки, там ждёт коляска. Зелик, я зарядила твои браслеты, вот один. Второй отдам позже… отличная вещица. Кто делал?
– Если скажу – сам, ты же не поверишь?
– Нет… извини. Ты, конечно, маг огня, но такое тебе не под силу.
– Угадала. Их делал известный мастер… и… тебе действительно пора. Я даже отсюда чувствую поток возмущения и злости. Эта Церцилия совершенно неуправляемая девица.
– Придержи её до моего прихода, – Тренна подарила мужу на прощанье горячий поцелуй и исчезла.
Но только с глаз, чувствами магистр ещё несколько минут с сожалением провожал быстро удаляющийся тёплый комок эмоций, в котором с каждым шагом тревоги и заботы вытесняли нежность и любовный жар.
* * *
– Её светлость графиня Церцилия Аннелла-Гарион Маркатская, – чётко и бесстрастно произнёс Монрат, распахивая двери перед незваной гостьей, и отступил в сторону.
Позванивающий многочисленными украшениями вихрь из алого шелка и золотистой парчи ворвался в зал, пронёсся несколько шагов по направлению к герцогу и вдруг резко остановился.
– Как ты сказал? – возмущённый голос Церцилии взвился чуть не до визга, – какая графиня? Я принцесса!
– В хрониках записано – графиня, – с невозмутимым спокойствием произнёс мажордом. – Про принцесс там ничего не сказано.
– Выкинь свои хроники и впредь называй меня принцессой! – Церцилия сердито притопнула ножкой. – И не спорь, мой дядя – король!
– Мы в курсе, – спокойно сказал незаметно вошедший следом магистр, – что Зенбарг Третий является королём Марката, однако, пока он официально не объявит о вашем удочерении, называться принцессой вы не имеете права. И не нужно спорить с чужими слугами, это недостойно вашей светлости.
– А кто ты такой, – холодно осведомился спутник Церцилии, в котором все успели разглядеть любителя шипастых перчаток, – чтобы делать замечание знатным дамам?!
В этот раз придворный повеса был одет по последней имгантской моде, и даже пахло от него чёрной настурцией – именно её аромат считался в этом сезоне верным признаком первого щёголя.
– Отрядный знахарь Таргель, – скромно представился Гизелиус, – бросив на спутника принцессы полный скрытой иронии взгляд, и снова повернулся к назойливой гостье.
Но леди уже потеряла к нему всякий интерес, неожиданно обнаружив на стене огромное бронзовое панно, изображающее карту материка. Невероятно точная копия, включившая в себя каждую деревеньку, была исполнена королевскими ювелирами и чеканщиками с непревзойдённым мастерством. Речки и озёра мастера выложили лазуритом, леса – малахитом различных оттенков. На месте городов сияли драгоценные камни различного цвета и размера, а границы были изображены в виде крошечных серебряных заборчиков.
– Это… что такое?! – потрясённо пробормотала графиня, хватаясь за горло. – Это вы назло?!
– Выражайтесь точнее, чем мы вас обидели? – с холодной насмешкой осведомился Гизелиус, сразу сообразивший, в чем дело.
Ни для кого из просвещённых жителей срединных королевств не являлось секретом, что король Марката являлся очень своеобразной личностью. Зенбарг был невероятно хитёр и пройдошлив в вопросах торговли, но до тупости непробиваем во всём, касавшемся точных наук. Так, король, например, совершенно не признавал географию и однажды, вернувшись из поездки по собственным владениям, громогласно объявил землемеров и картографов жуликами и пригрозил их повесить. Его королевство значительно больше на самом деле, чем начертано на сделанных ими картах.
Он лично в этом убедился.
Уже на другой день на стенах тронного зала Маркатского королевского дворца висела новая карта, откорректированная в полном соответствии с пожеланиями Зенбарга. И вытянутый силуэт Маркатского полуострова не уступал по размерам на этом изображении всему остальному материку.
За спиной короля все придворные тайком, как могли, потешались над этой причудой, но ни один не осмелился даже слова сказать ему в глаза. Зенбарг в дополнение ко всем своим странностям обладал достаточно жёстким характером, чтобы наглый шутник навсегда разучился смеяться. Да и при дворах соседних правителей острили на эту тему очень осмотрительно, Маркат снабжал все соседние страны как дешевой рыбой, так и дорогими деликатесными дарами моря.
– Назло мне повесили тут такое… оскорбительное изображение! – Церцилия, наконец, нашла подходящее случаю слово.
Её спутник слегка скривился, но промолчал. Помалкивали и все остальные, желающих вступать в бесполезный спор со скандалисткой не оказалось. Притихла даже Аглесса, едва успевшая сказать лжегерцогу несколько банальных фраз насчёт погоды и здоровья.
– Простите, ваша светлость, но тут вышло какое-то недоразумение, – скорбно сообщил магистр, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, таким искренним возмущением пылала Церцилия. – Могу дать вам честное слово мага, это… «изображение» именно в таком виде висит тут уже больше ста лет. А вам, насколько я могу судить, нет ещё и двадцати пяти?! Следовательно, его никак не могли сделать назло вам.
– Мне только двадцать! – тотчас взвилась незваная гостья. – Неужели не видно?!
– Нет, – с тем же скорбным выражением лица продолжал измываться магистр, – не видно. Но я вам охотно верю. Не думаю, чтобы у вашей светлости были причины лгать.
Последние слова он произнёс кротко и доверительно, и Церцилия снова нахмурилась, подозревая насмешку. Она собралась было выяснить, на какие это причины намекает нахальный маг, но её спутник очень настойчиво подхватил кузину под руку и повёл к устроившейся у очага компании, что-то сердито шепча ей на ухо.
– Не отвлекайся на всяких слуг, – отлично расслышал его слова Гизелиус, специально надевший амулет волчьего слуха. – Вот станешь герцогиней, тогда и возьмёшься за их выучку.
Церцилии такое предложение, судя по всему, чрезвычайно понравилось, она даже неприметно оглянулась, словно оправляя юбку, желая повнимательнее рассмотреть осмелившегося спорить мага. И запомнить его наглую физиономию на будущее. Гиз состроил ей в ответ такую умильную рожицу, что потрясённая этим видом графиня тут же споткнулась.
– Ох, боги, ты не ушиблась, Цили?! – приторно-ласковым голоском осведомилась Аглесса, очевидно, решив наконец показать, кто здесь хозяйка. – Или у тебя кружится голова? Ты, наверное, заболела в дороге… говорят, в верховьях Желтой дожди.
– Аглес? – По шокированному выдоху Церцилии всем стало предельно ясно, что графиня отлично знакома с принцессой, но явно не ожидала её тут встретить. – А ты тут зачем?
– Отдыхаю… моя знахарка посоветовала мне здешние воды, от бессонницы. – Аглесса кротко вздохнула и картинно хлопнула ресницами, чтобы всем было понятно: никакой бессонницы у неё на самом деле и близко нет, и вообще она совершенно здорова, хоть сейчас в храм плодородия.
– Какая ещё знахарка? – расстроенно буркнула Церцилия, сразу подрастерявшая боевой настрой и забывшая, зачем она вообще сюда явилась. – Ты же никогда не болеешь…
– А вот это не тебе судить, Цили, – в мягком женском голосе, прозвучавшем от двери, проскользнула стальная нотка, вонзившаяся в спину маркатской претендентки на место невесты как клинок убийцы.
– Леди Тренна? – Церцилия с ужасом оглянулась. – О, нет, не может быть!
– О да! Как раз-таки может. – Знахарка прошла мимо мужчины, которого целовала всего несколько минут назад, с таким независимым видом, словно никогда раньше его не встречала. – И постарайся в следующий раз сначала получить приглашение, а потом уже приезжать к обеду.
– Ну, дядя… – злобно прошипела графиня, покорно шагая следом за Тренной, – попадёшься ты мне… Это называется – никого не будет?!
– Рашильда-Зинатра-Галирия, ненаследная принцесса Лурдении, – объявил мажордом, и через широкие застеклённые двери, ведущие на открытую террасу в сторону сада, в зал прошествовала северянка в сопровождении братьев и Милли.
– О-о-о, – тихий стон сорвался с губ незваной гостьи при виде этой компании, и она обессиленно опустилась на ближайший диван, – только её и не хватало.
Дорданд, внимательно следивший за этой сценой, мог бы поклясться: вовсе не вид Галирии и её мощных братцев так потряс бойкую графиню. А скромно топавшая сзади всех переводчица в простеньком тёмном платьице.
– Устраивайтесь поближе к огню, ваше высочество… – разулыбался Эртрайт, едва завидев Галирию. – На улице сегодня сыро… наверняка вы озябли.
– Её высочество благодарит вашу светлость за заботу и от всей души надеется, что сегодня вы чувствуете себя лучше, – оттарабанила Милли вежливый ответ, едва дождавшись, пока северянка скажет несколько слов на родном языке, – а также выражает своё почтение принцессе Аглессе и графине Церцилии.
Незваная гостья кисло сморщила носик, вновь услышав ненавистный титул, но спорить с Милли не решилась, подтвердив подозрения герцога.
– Благодарю, я чувствую себя совершенно здоровым. – При упоминании о мнимой болезни у Райта, как обычно, испортилось настроение, и он резко переменил тему. – Надеюсь, вам понравился вид на город из парковых беседок?
Милли сухо подтвердила: да, вид принцессе понравился, и несколько минут все увлечённо обсуждали преимущества расположения королевского дворца, не обращая никакого внимания на Церцилию. За это время Аглесса умудрилась ловко заполучить обещание Райта показать ей эти самые беседки, а кузен Церцилии, представившийся графом Шертансом Данжероном, исподтишка изучил присутствующих девушек и словно невзначай очень ловко переместился поближе к принцессам.
– Кстати, ваша светлость! – Это перемещение не укрылось от внимания Райта, и он решительно повернулся к графине. – Мы жаждем услышать ваш рассказ, для чего вы так стремились меня увидеть? И даже решились угрожать страже?
– Но я… – Церцилия оскорблённо вспыхнула и до крови прикусила губку. – Я думала… вы захотите…
– Выслушать ваши извинения за возмутительное поведение на тохане?! – язвительно осведомился Райт. – Хорошо… мы готовы их услышать, но у нас есть одно уточнение. Мы выяснили значение некоторых слов, которые ваша светлость нашли уместным в тот раз произнести. И должны с прискорбием сообщить, что не считаем их допустимыми для девушки вашего положения.