Поскольку скорого возвращения коллектива пионеров-пенсионеров, ожидать не стоило, то мы, не спеша, с чувством, толком, расстановкой, приступили к насыщению измученных нарзаном, вернее процедурами, организмов. Неторопливо рассуждая о превратностях жизни и достижениях местной науки и техники. Самочувствие было отличное. Причём отличное, с большой буквы. Такое ощущение, что заново родились. Давно уже не ощущал себя так хорошо. Интересно будет посмотреть на отставников, когда они выйдут из медотсека. Хотя они постарше, и как бы им не пришлось провести в капсулах больше времени, чем нам. Вон, Михалыч, до сих пор ещё не вылез. Помнится, Кузьма рассказывал, что здесь стоит аппаратура реанимационного типа, вроде "скорой помощи", а самая продвинутая, находится на станции. Интересно, что же будет после посещения станционного оздоровительного комплекса? Кстати, а почему бы не уточнить?
— Кузьма!
— Да здесь я, здесь! Чего орать-то?
— ?? Я разве орал? — Моя хихикнула.
— Ну, достаточно сказать негромко, я всё равно услышу.
— Ты чего, уши себе отрастил?
— Нет, не отращивал. Что-то хотел?
— Слушай, ты всё-таки временами меня пугаешь. Расскажи нам об имеющихся на станции медицинских комплексах.
— Что именно? Имеющаяся у меня информация, устарела минимум на порядок. Станция оснащена абсолютно новой техникой, разработанной уже после того, как после уничтожения моего крейсера, я выбыл из игры. ИИ станции, доступен пока ограниченно. Я получаю только данные, касающиеся восстановления объекта после длительной консервации.
— Но, ты же говорил, что удалось получить некоторую информацию во время пребывания на линкоре?
— Данные крайне неполны, и фрагментированы. Линкор оснащён медицинским оборудованием предыдущего поколения. Но, судя по отрывочным сведениям, на станции, установлена в корне отличающаяся от неё, новейшая, на тот момент времени аппаратура, разработанная на принципе, открытом при исследованиях эффекта телепортации, при котором объект преобразуется в волновой пакет, без перемещения в пространстве, после чего преобразуется обратно, в материальное состояние. В процессе преобразования, возможно внести, какие угодно корректировки, с изменением и последующей перезаписью исходного генетического кода. Обратное преобразование произойдёт с учётом внесённых корректировок. Как я говорил ранее, полного понимания этого процесса у меня нет, но по полученным данным, процесс был изучен, апробирован и одобрен, после чего, началось производство данного оборудования. Насколько мне известно, кроме как на имеющейся станции и в уничтоженной опытной лаборатории, подобного оборудования больше нигде установлено не было. Возможно, после изучения обломков транспортного корабля, появятся новые данные, поскольку, это был последний объект, появившейся в системе, сразу после гибели Империи.
— Преобразование в волновой пакет… Это получается, что можно при желании из человека говорящую жабу сделать, и наоборот?
— Именно про такое применение установки, данных нет. Но теоретически возможно.
— Эх, добраться бы до Земли! Мы бы там практически проверили!
Татьяна засмеялась: — Принцессу лягушку бы сотворил?
— Да и принца бы можно было бы сделать… Но это всё лирика. Ладно, мы тут немного оздоровились, надо и дела делать.
— Немного, это более менее точное определение. Вам надо сделать ещё минимум два сеанса оздоровительной терапии. Такое ощущение, что в том месте, где вы жили до попадания сюда, большие проблемы с экологией. Организм очень сильно загажен вредными веществами. Можно сказать, что в нём присутствует… — Кузя замялся. — Вся таблица Менделеева. Однократная процедура не смогла вывести все вредные вещества из организма, поскольку они накапливались и усваивались организмом очень на очень протяжённом временном промежутке.
— Может, это, из-за того, что мы курим? — Поинтересовалась Татьяна.
— Нет. Последствия курения уже были удалены. В ваших организмах и помимо отложений от курения, достаточно вредных веществ.
— Да уж. Московские пробки, не особо полезны для здоровья. Там такого нанюхаешься… Может, тогда продолжим очищение организмов?
— Без проблем, проходите в медотсек.
— После всех процедур, мы, наверное, вообще полетим!?
— Нет. Самые сильные ощущения в вашем случае, только после первого сеанса. Дальше, всё уже будет буднично.
— Добро, сейчас доедим, и пойдём продолжать… Тут, в каюткомпании появился… Ну, в общем, Михалыч. То есть забежал живчик, лет сорока. Стройный, подтянутый и с усами.
— О, привет! Вы тут? А где все?
— Мы тут. А кто все!?
— Ну, остальные!
— Остальные, Михалыч, пошли по твоим стопам. Лечиться.
— В смысле? Я вообще не знаю, как туда попал. Ложился учиться, а очнулся в медотсеке.
— Ты и доучился, почти до инфаркта! Надо во всём меру знать! Ещё немного, и пришлось бы опять пить. У тебя на поминках. Хорошо, что тут техника такая, что с того света может вытащить, а то бы того… Кстати, хорошо выглядишь!
— Какого инфаркта?! Всё хорошо было!
— Такого! Слепого и безглазого! Если бы не Кузьма, то лететь тебе в пустоте в сторону звезды, и не кашлять в твоём последнем пути.
— Каком пути?! — Тут до него, кажется, дошло. — А что с вами случилось?
— С нами всё в порядке. Процесс выведения токсинов из организма прошёл успешно, как и у тебя.
— Каких токсинов!? Чего вы мне зубы заговариваете?!
— Михалыч, если ты ещё не в курсе, то поясняю: У тебя приключился мелкий инфаркт. Ты чересчур переобучался, и сердце начало давать сбои. В качестве профилактической меры, Кузьма поместил тебя в медкапсулу, где твой организм подлатали, почистили, и привели к норме. Кстати, выглядишь неплохо. Лет на сорок. А твои коллеги по пенсии, насмотревшись на нас, тоже пошли выводить токсины, и поднимать общий тонус. Так что ждём их тут часов через пятнадцать, обновлённых и помолодевших.
— Где тут зеркало?!
— В каюте поищи. Мы кстати, пойдём доочищаться. Кузя сказал, что после нашей экологии ещё разгребать и разгребать.
— Подожди, а последствия радиационного облучения тоже устранили? Это получается, что ОН тоже теперь работает?!
— Ну, это тебе виднее. Сходи в туалет, да проверь! — Я хихикнул, а Татьяна пихнула меня в бок. — Ну, мы пошли.
И мы пошли обратно в медчасть, предоставив офигевшего Михалыча самому себе.
В этот раз процедура была намного короче, да и есть после неё не очень хотелось. По сообщению Кузьмы, весь остальной наличный состав ещё находился на излечении. Даже Коля, которого, как доложился домовёнок, Михалыч насильно вытащил из-под шлема и со словами: — Пошли-пошли, они там действительно чудеса творят. — уволок вяло отбрыкивающегося начинающего пилота поправлять здоровье. Да и сам Колька видать был настолько в шоке от обновлённого кап три, что особо и не сопротивлялся. О, кстати, помнится, ещё дома, я читал несколько фантастических рассказов о том, что народ для обучения специально ложился в медицинскую капсулу и мог валяться там чуть не неделями, усердно постигая премудрости выбранных специальностей. Там они как-то всё это "разгоняли". Хоть у нас всё немного по-другому, поскольку само получение знаний проходит быстро и в принципе безболезненно, только вот закрепление навыков в виртуалке отъедает достаточно много сил. Поскольку там время течёт намного быстрее, что и позволяет за более короткий срок закончить подготовку. Может, этот процесс можно перенести сразу в медотсек, и не бояться перегрузок?
— Кузьма! А скажи мне пожалуйста, — решил я сразу уточнить у нашего знатока местных реалий, — а может проводить обучение сразу в мед. камере под наблюдением медицины? Тогда можно не бояться перегрузок.
— Я тебя понял, — ответил тот, — такое практикуется, но в тех капсулах, которые находятся на нашем корабле, такая процедура невозможна, поскольку они имеют ограниченный набор функций. Для этих целей, существует специальный набор оборудования. К слову сказать, к существенному ускорению процесса, это не приведёт, поскольку всё равно придётся делать перерывы, а вот установка имплантов, минимум на порядок повысит скорость и качество обучения, поскольку существенно снизит нагрузки, испытываемые мозгом обучаемого в процессе учёбы.
— То есть, получается, что скорость обучения вырастет? Я и так думал, что мы учимся, ну очень быстро. Тогда зачем придумывали ещё и специальное оборудование?
— Оно, во первых, помогает вести контроль за состоянием пациента, а во вторых, способствует лучшему закреплению мышечной памяти. Сам посуди, что, например, обычный человек, никогда не садившийся за руль автомобиля, выучит на отлично всю теорию, но не будет иметь практики. Как ты думаешь, как он, в первый раз усевшись за руль, поведёт этот автомобиль? Хоть он и знает теоретически все нюансы управления, но, не имея представления о том, насколько нужно повернуть руль или нажать на педаль, скорее всего, его первый опыт окажется плачевным. А, учитывая наши виртуальные тренировки и уже закреплённые в мышечной памяти навыки, он фактически получается уже полностью подготовленным к управлению. Несколько тренировочных поездок, и можно выпускать на дорогу. Учитывая, что по твоим воспоминаниям, для обучения управлению этим автомобилем требовались месяцы, то здесь процессы ускорены на порядки.
— Да, огорошил ты меня. Что тут сказать? Получается, что все наши потуги с обучением, напоминают мудовые рыдания. Что же, будем ждать окончания процесса расконсервации базы.
— Ну, мудовые рыдания, ваши потуги не напоминают. По крайней мере, вы уже располагаете некоторым количеством теории, знаете, как применить эту теорию на практике, а мышечную память, поставить не так уж и долго. Просто несколько сеансов в капсуле, и всё образуется. Вы ведь так же получаете и большое количество знаний и умений, которые не связаны с какими либо рефлексами.
— Рефлексами блин. Ну, сейчас проверим, эти рефлексы. Я, помнится, у тебя в виртуалке неплохо управлялся с истребителем. Давай ка применим эту теорию к практике.
— Володь, а может не надо? — Обеспокоенно спросила Татьяна. — Ты же на нём никогда не летал!
— Надо, Таня, надо. Всё бывает в первый раз, да и мне самому интересно. К тому же и борт. комп убиться точно не даст.
Мы уже зашли в лифт, и спускались в ангар.
— Следуйте по белой дорожке. — Кузьма зажёг перед нами бегущие огоньки, которые привели нас в дальнюю часть ангара. Пока мы проходили мимо истребителей, я заметил суетившихся возле одной из машин, ремонтных дроидов, очевидно готовивших её к вылету. В углу была небольшая дверь, надпись на которой гласила: "Помещение лётного состава" Ну, или что-то вроде этого. Я так толком и не научился разбираться в ихних текстоглифах. При нашем приближении, дверь открылась, и перед нами предстало небольшое помещение, с рядами одинаковых шкафов подёргал запертую дверку ближайшего, и спросил: — Кузя, и чего дальше?
— А дальше, идите в дальний конец комнаты, там увидите окно. Складской дроид попробует подобрать тебе полётный скафандр. Но если размера не будет, то извини.
— Да я же вроде немного похудел?
— Если бы ты не похудел, то и пробовать не стоило.
— А если не налезет? Без скафандра нельзя?
— В крайних случаях, можно. Но если ни один не налезет, то и ты в пилотское кресло, не влезешь. Там всё очень компактно. Не так как у меня.
— Ну, давай, попробуем. А с виду они вроде большие… — Окно выдачи открылось, и на маленьком столике я увидел немаленький баул.
— Давай, примеряй. Это самый большой размер. А что насчёт размера истребителя, то ты учитывай толщину брони, количество оборудования, которое нужно всунуть в этот объём, двигатели, вооружение, источники энергии…
Пока Кузьма нудел про "нужно всунуть", я уже вытряхнул из баула скаф, сделанный заодно с ботинками, перчатки и шлем, отдельно. Так же там имелось специальное бельё из мягкой и очень эластичной ткани, сделанное в виде комбеза, в которое, как я понял, надо было попадать через отверстие для головы. Разоблачившись, я сначала залез в этот "комбез", а потом начал мудрить со скафандром. В принципе, ничего мудрёного там не оказалось. Немного повозился с установкой энерго-накопителей, но с кузиной помощью, всё-таки установил их на место. Застёгивался он ползунком, похожим на обычные молнии, так же замыкая разъёмное шейное кольцо. Шва на месте соединения, фактически не было видно. Вопреки опасениям, скафандр, подошёл очень даже неплохо. Нигде не жал и не тянул. Облачившись, мы пошли к машине. Как оказалось, залезать в неё было очень просто. Я ожидал, что будет лесенка, откинутый фонарь, но ничего такого не было. Снизу просто открылся люк, и ложемент опустился почти до палубы. Осталось только залезть на него, устроиться поудобнее, и меня подняло в кабину.
— Ты там по аккуратнее! — Донеслись до меня напутственные слова супруги.
Створки в полу медленно закрылись, и тут же зажглось внутреннее освещение. Управление было очень похоже на Кузино. Два джойстика, несколько сенсорных панелей, подъехавших прямо под руки, и засветившийся обзорный экран, по всему периметру кабины. Места было вполне достаточно, для комфортного самочувствия, так что даже и не знаю, зачем Кузьма меня пугал.
— При отсутствии импланта, мыслеуправление с использованием слияния, недоступно. Будешь работать в аварийном ручном режиме с урезанными функциями.
— Подожди, а как же у тебя? Через шлем?
— Эта техника нового поколения. Рассчитана на применение совместно с имплантами последних моделей, и поскольку, не имплантированный пилот в обычных обстоятельствах просто не мог попасть в этот ложемент, то и эти истребители не комплектовались шлемами, подобными моему. Так что будешь вырабатывать мышечные рефлексы. Мне тебя из ангара вывести, или сам попробуешь? — Хихикнул домовёнок.
Я посмотрел на развернувшуюся, в открывшихся передо мной створках ангара, панораму Станции, и решительно сказал: — Эх, была не была, но лучше ты сам меня выведи. — Даже не покачнувшись, истребитель приподнялся над полом, тихонько вздрогнул, когда судя по индикатору на панели, стойки шасси ушли в корпус, и неторопливо продавливая зеленоватое силовое поле, выплыл в открытый космос. В общем, я не буду описывать этот позор. Поначалу, я честно пытался приноровиться к очень чутким органам управления, но истребитель постоянно скакал и рыскал на курсе, отвечая на каждое, даже мельчайшее движение моих рук, потом я пытался снизить чувствительность джойстиков. И тогда этот быстрый и вёрткий агрегат, превращался в неповоротливый и медлительный утюг. Компромисса достигнуть не вышло. Единственно, что у меня получилось, так это лететь по прямой, с убранными подальше от управления руками. Через сорок минут, весь мокрый, как мышь, я сдался.
— Кузьма! Забери меня отсюда, пока я не доломал этот аппарат!
Почти сразу же, машина выровнялась, лихо, с переворотом развернулась, и понеслась к виднеющемуся в отдалении фрегату. — Вот что я тебе говорил о мышечной памяти. — Раздался в шлеме голос домовёнка.
— Но ведь при прямом контакте, такого же не будет?
— Нет, конечно, если только у тебя в голове мысли трезвые и ясные, там за тебя всё делает бортовой ИИ. Трансформирует, так сказать, мысль, в действие. Но и там, надо чётко представлять все свои команды. А на ручном управлении, после капсулы, два три полёта и ты освоишься. Или упорные многомесячные тренировки. — сказал Кузя, заводя машину в ангар.
— Это я уже понял. Но всё равно, мне, понравилось! Научимся, и будем летать! — Заявил я, опускаясь в ложементе на палубу и отстёгивая шлем.
— Володь, это были фигуры самого высшего пилотажа? Что ты, там выделывал? — Смеющимися глазами на меня смотрела супруга.
— А ты откуда видела? — Я вроде был с обратной, от шлюзовых ворот, стороны.
— А мне Кузьма на экране всё показывал, и комментировал.
Я грустно вздохнул и подумал про себя: "Вот, гадёныш". — Пилотажа, Танюшечка, пилотажа. Научусь ещё. Не все же с первого раза всё умеют. Не всё так просто, как оказалось. Так что все будем усердно учиться. А научиться нам предстоит очень и очень многому.
Стянув пропитанный потом комбез, ополоснулся в хитроумном душе, и, одевшись в ставшие уже привычными местные шмотки, пошёл на выход. "Да уж, позорище устроил", думал я на ходу, "коту под хвост, такое обучение, толку то, что провалялся столько времени, про кнопочки учил, теории всякие, а как до практики дошло, так и обделался, пилот, мать его так, это вам не на компе, мышкой по столу елозить". Размышляя таким макаром, вышел в ангар. Моей, нигде не было видно. Вдруг, из пуза стоящего рядом истребителя выехал ложемент, с красавицей внутри. Я обалдел.