Регистрация прошла нормально, золотая монета местному служащему и я был оформлен в номере на сутки. О документах и сопровождающих меня больше не спрашивали, да и отношение ко мне изменилось на угодливо-вежливое. Так что поужинав, мне принесли в номер, я сходил в местную баньку. Попарившись и устроившись в номере, я спокойно уснул, активировав все амулеты и артефакты для личной защиты.
Утром меня поднял писк охранного амулета и стук в дверь. Местная прислуга как мы и договорились, будила меня. Через полчаса согласно той же договорённости должны были принести завтрак, сваренные в крутую куриные яйца, двадцать штук, часть в запасы пойдёт, тосты, масло и чай. Этого мне вполне хватит.
— Я проснулся, благодарю, — зевая, сообщил я служанке за дверью. — Жду завтрак.
Пока я умывался, одевался и убирал амулеты и артефакты обратно в сумку принесли завтрак. Быстро проглотив его, семнадцать яиц ушли в котомку, схарчу за милую душу, но позже, собрался, возвращаться в гостиницу я не собирался, и покинул её. Первым делом наёмная коляска которую подозвал регистратор гостиницы, отвезла меня к пекарю где я забрал свой заказ, всё ушло в сумку под удивлённым взглядом пекаря, сумка была с виду меньше чем размеры заказа, потом направился на местный рынок. Даже не рынок, а Рынок. Местные называли его с большой буквы. Там было много, что меня интересовало, я купил большое количество продовольствия, практически загрузив ею сумку, ну и остальное необходимое мне. Даже железо взял, оружейное. Для создания нового оружия и боеприпасов. Последние тоже были в наличии и я их приобрёл. Рядом с Рынком был оружейный магазин, там я всё и купил. Боеприпасов много не бывает, эти тоже переделаю под своё оружие.
Рядом с оружейным магазином был другой, где торговали вещами для путешественников. Там я и купил две карты, одна этого губернаторства, другая со всей территорией империи. Пригодятся. Хоть буду знать, какие населённые пункт в пути ждать за очередным поворотом и не докапываться до встречных людей глупыми вопросами, рождая у них подозрение и многочисленные вопросы. Например, что делает ребёнок, да ещё один посредине отнюдь немаленькой реки.
В общем, закупив всё что мне было необходимо, я уже к обеду, пообедав, кстати говоря, в первом же попавшемся трактире, направился к затону, за своей лодкой. В городе меня ничего не заинтересовало, хотя сам город был красив. Как своими старыми районами с узкими улицами и каменными домами, так и новыми районами, где на многочисленных площадях и парках сверкая каплями и брызгами работали фонтаны и находились памятники разным великим людям империи, образы которых увековечили в бюстах. Нет уж, раз решил добраться до столицы империи, то доберусь.
Кстати, мой диковинный пятнистый наряд привлекал большое количество внимания у местных жителей, ко мне пару раз даже подходили постовые полицейские, осведомлялись, где моё сопровождение или документы. Врал, что сопровождение осталось в гостинице, мне оно не требуется, а документы находятся у них же. Мол, пока родители отдыхают в номерах, я выбрался в город погулять. От попыток отвести меня обратно к родителям я вежливо и твёрдо отказывался, говоря, что ещё не нагулялся. На моё оружие конечно поглядывали с сомнением, но больно уж оно отличалось от местных образцов, поэтому объяснение, что это лишь мои детские игрушки прокатывало легко.
Когда я приблизился к затону со стоянками яхт и лодок, то замедлил шаг, с подозрением рассматривая четыре коляски, что стояли у въезда. Сами ворота были закрыты. Прикинув, могла ли расстрелянная яхта вернуться в город, я скривился, поморщившись. Похоже, так и было, яхта вернулась в местную столицу, наверняка она здесь и стояла, а заметив знакомую лодку, команда и подняла шухер. Думаю, так оно и было, тем более у одной из колясок прогуливался полицейский, с подозрением поглядывая по сторонам.
Вернувшись за угол, из-за которого и свернул на эту улицу, я стал доставать из котомки амулеты и артефакты, вешая их на себя. Планы покинуть город у меня не изменились, но и лодку я бросать не собирался, так как вполне приноровился к её крутому нраву, так что будем прорываться с боем, если меня попытаются задержать. Посмотрим по ситуации, в общем.
Снова вывернув из-за угла, я направился прямо в сторону ворот и калитки рядом с ними. Полицейский засёк меня быстро, он открыл калитку и на пару секунд исчез там. После чего появился вновь, демонстративно не глядя в мою сторону. Пройдя мимо колясок, я с усмешкой покосился в сторону полицейского и, толкнув дверцу калитки, прошёл на территорию яхт-клуба, после чего по усыпанной песком тропинке, обложенной по краям кирпичом, энергичным шагом направился к сторожке, где находилась толпа в двадцать человек, половина, которых была полицейскими. Там же был и капитан обстрелянной мной яхты. Я сразу узнал его невысокую коренастую фигуру. Да и яхта стола у ближнего пирса, кстати, рядом покачивалась на волнах и моя лодка. По виду она явно прошла через руки местных ремонтников. Пара верёвок были заменены. Только это бросилось в глаза, лодка и так была новой. Тот полицейский, что находился снаружи шёл за мной следом, отстав метров на десять.
Подойдя к толпе, здесь и местный служащий был, он стоял чуть в стороне, но слушал с явным интересом, сказал ему:
— Я за лодкой. Работы все были сделаны? Отчитывайся.
Ещё от калитки я попал под прицел глаз всех, кто находился у сторожки, поэтому приближался под их внимательными и изучающими взглядами. Когда я задал свой вопрос, полицейский, вроде офицер, но это не точно, в местных званиях и знаках различий я пока не разбирался, спросил у меня:
— Молодой человек, это вы обстреляли «Пенную волну»?
— Кого-кого я расстрелял? — удивился я, подумав, что имя яхты мне послышалось.
— Да, он это если мой капитан его опознал! — взвился один из гражданских. — Он мою яхту повредил, так что она не подлежит восстановлению, он убил детей видных людей города. Казнить сволочь!
— Ещё он вашего сына ранил, ему руку оторвало, — насмешливо посмотрев на хозяина яхты, сказал тот же офицер.
— Ну-да и это тоже, — отмахнулся тот.
Пока мы беседовали, меня окружило трое полицейский, а один, имея наглость, попытался положить руки мне на плечи, пока его товарищи хотели снять с меня все опасные на вид предметы. Не преуспел, защита активная была и не пропустила его руки, оттолкнув.
— Пшли вон, — сказал я им и, сняв с разгрузки один из амулетов, показал его всем присутствующим. — Знаете что это такое?
— Будет интересно узнать, на гранату это мало похоже. Больше на простенькую брошь, — сказал офицер.
— Это рабочий магически амулет, направление действия медицина, но его можно использовать и для другого, например, чтобы усыпить толпу идиотов.
Первыми упали трое полицейских рядом что не оставляли попытки взять меня на захват, потом и остальные легли, все кроме местного служащего.
— Ну чего смотришь? — спросил я у него. — Пошли, доложишь что сделать успел. Всё успел-то?
— Всё, ваше благородие. Днище просмолил, расшатавшиеся доски укрепил, надолго хватит. Бочонок и брезент в лодке, уложены на дно.
— Молодец, — похвалил я его, бросая серебряный бирн, я таки поменял все свои средства на местные деньги, правда, не пожеланию банковского служащего.
Когда я зашёл в банк и тот сообразил что мне нужно, то вызвал управляющего, тот попросил документы или хотя бы сопровождающего, а не получив этого попытался меня задержать и отправить сотрудника в соответствующее госучреждение, чтобы они мной занялись, так что пришлось импровизировать. Усыпил всех, кто находился в банке, взломал сейф, взял столько, сколько мог унести в котомке и сумке, оставив все свои деньги, они мне здесь всё равно были не нужны. Вот он удивится, очнувшись, найдя вместо привычных денег незнакомые, непонятные, с Неола. Да и обмен был не в пользу банка. Один к десяти, но сами виноваты, не стали бы кочевряжиться, поменяли, как и полагается, расстались бы по мирному.
— Благодарствую, ваше благородие, — низко поклонился местный служащий.
Он же помог мне отвязать лодку, пока я устраивался на корме, и длинным шестом оттолкнул её подальше от пирса.
— Эй, служивый! — окликнул я его, отойдя от пристани метров на двадцать. — Отойди подальше. Я сейчас яхту буду расстреливать, ружьё испытывать, как бы не зацепило.
Тот бросил шест в воду и шустро рванул к сторожке, а я, переломив гранатомёт, вставив в приёмник гранату, и прицелившись, выстрелил. Тандемная граната, описав небольшую дугу врезалась в корму пробив доски, и взорвалась внутри, разнеся всю корму огнём объёмного взрыва. Второго выстрела не последовало, почти сразу яхта погрузилась в воду по палубу, держась на канатах, а мачты полыхали как свечи, пачкая чистое небо огнём пожара.
— О как, — довольно улыбнулся я, снова переламывая ружьё и выбрасывая стальную гильзу на дно лодки. Потом переснаряжу.
Амулеты я уж вернул в их гнёзда, ещё когда садился в лодку, поэтому запустив их и набирая ход, рванул вначале к выходу из затона, а потом уже дальше вниз по реке, ещё с полчаса двигаясь рядом с густо заселённым берегом. То есть по окраине города. Наконец он остался позади, так что никем не сдерживаемый я двинул дальше.
До самого вечера проблем с путешествием не было. Я разделся до исподнего, и под лучами жаркого солнца оставшись в камуфлированных трусах и майке, так и плыл до самой темноты. Лишь дважды приставая к берегу, просто покупаться на диком пляже, где был намыв речного песка. Ужинал я прямо в лодке, бросая яичную скорлупу в воду, чай во фляге у меня был, перелил из чайника в гостинице, вот так и прошёл у меня день.
К вечеру когда солнце коснулось горизонта, намекая мне что пора подумать о ночёвке, я пристал к привлёкшему мой взгляд месту, здесь было очень красиво и стал устраиваться. А место действительно было красивое, глинистый берег покрытый галькой, с накатывающими на него волнами, дальше высокий покрытый изумрудной травой холм с пятью березами на вершине. Так что, вытащив лодку на берег и забив колышек поглубже, я, прихватив все свои вещи, и направился по склону наверх. Там наверху была просто изумительная видимость во все стороны, реку было видно на несколько километров в обе стороны, там я и устрою свой лагерь. Пришлось бегать два раза, ещё и тент с бочонком с водой поднимать, водой мне его заполнили во время стоянки, так что тот был полон свежей колодезной водой. Тент я взял по той причине, что решил не разворачивать свою магическую палатку, хочу на свежем воздухе поспать, благо погода в последнее время только радует, как раз для сезона отпусков, я бы сказал.
Пока разгорался костёр и булькал над ним чайник на самодельной треноге, я сделал навес под одной из берёз, после чего подумав, достал амулет и развернул свою кровать. Балдахин отлично укрывал от ветра и мошкары, правда здесь её и так не было. Ну а тент натянул сбоку, чтобы не смущать зрителей со стороны реки, да и не привлекать такого внимания к своему лагерю.
Встав на краю обрыва, вниз метров двенадцать лететь, лодка внизу кажется маленькой точкой, вроде семечка, я с удовольствием осмотрелся, краешек солнца ещё виднелся над горизонтом, и с удовольствием пробормотал:
— Красота-а.
Попив чаю, я ещё немного посидел при свете костра и раздевшись, устроившись на кровати, спокойно уснул.
Вот пробуждение было не очень приятным. Нет, всё было в лагере в норме, чужаки не появлялись, хищники отсутствовали, их отгоняли мои амулеты, а просто спустившись к краю обрыва, чтобы помочиться, я с огромным своим возмущением обнаружил отсутствие лодки. Быстро достав амулет дальнего виденья, я навёл его на реку. Сначала вверх по течению, а потом и вниз. Там я и обнаружил пропажу. Солнце встало часа два назад, поэтому проплывающая мимо лодка с двумя мужчинами, пристала к моему берегу, те похоже осмотрели лодку и просто её увели. Сук-ки.
Быстро опорожнив мочевой пузырь, я рванул обратно в лагерь, там прыгая на одной ноге, пытаясь сунуть ногу в одну из штанин, стал быстро сворачивать лагерь. Правда, это заняло у меня восемь минут. Под конец успокоившись, я ещё и позавтракать успел. Лодку требовалось вернуть обратно и покарать воров. Мало того что я к ней успел привыкнуть, так ещё и амулеты остались в гнёздах на лодке, снимать я их не стал, не видел смысла. Как оказалось, это было большой ошибкой. Радовало только то, что один из амулетов был следящим, по нему я легко могу отследить, где находится лодка, а это уже хорошо.
— Надо было и боевой туда поставить, чтобы бил по всем кто приблизиться к моей лодке, — зло пробормотал я, спускаясь с холма нагруженный доверху.
Оказавшись на брегу я сложил все свои пожитки и сев на бочонок, стал ожидать попутную лодку. Бежать по берегу за ворами я не собирался, всё равно найду рано или поздно и покараю. Тем более рожи обоих и саму лодку я запомнил. Точно найду.
Сидеть пришлось порядка двух часов, две лодки прошли мимо, не обращая внимания на мои попытки привлечь их внимание, вот третья свернула к берегу. Это была маршрутная лодка, как я понял, лодочник перевозил пассажиров за денежку малую по определённому маршруту. Как я это понял? Ну сначала уплатил, потом услышал разговор двух полных пассажирок деревенского вида, когда сел в лодку, потом мы начали приставать в разных местах, с обоих сторон берега, высаживая или беря пассажиров. Хорошо, что мне во время одних из таких остановок удалось договориться с другим лодочником, у него была небольшой ялик, так что, сговорившись о цене, мы уже на большей скорости, не тратя время, направились дальше. Судя по амулету, моя лодка, а значит, и воры находились в одиннадцати километрах ниже по течению. Медленно мы стали нагонять их. Думаю, к обеду нагоним, если те где не пристанут или не свернут, хотя даже если свернут, то нагоним, лодку я до вечера нанял вместе с хозяином. Хорошо с простым людом беседовать, ни тебе где документы, ни тебе где сопровождение, чтобы я ни делал, по их мнению, так и надо. Удобная позиция, она мне нравиться.
Тут заметив, что лодочник стал грести к берегу, я вопросительно посмотрел на него. Тот сразу же ответил на мой молчаливый вопрос:
— Обед, подкрепиться надо.
Утром ветер был практически попутный, хотя и немного боковой, поэтому воры и удалились так далеко, но потом река сменила направление, да и ветер тоже, и был он встречный, так что двигались мы с ворами практически на одной скорости. Посмотрев на амулет, я заметил, что метка моей лодки остановилась, значит, воры или достигли своего места назначения, или как и лодочник решили пристать к берегу подкрепиться. Достав карту губернаторства, я быстро прикинул, где сам нахожусь, и где примерно расположились воры. Получалось, они остановились где-то в окрестностях городка Винтал, возможно даже в нём самом. Больше о городе кроме названия и о том, что он стоит на реке Сун, я не знал. Быстро свернув карту и убрав её на место, я задумчиво посмотрел сначала на небо, направление ветра меняться явно не собиралось, более того судя по грозовым тёмным тучам на горизонте, скоро наступит гроза. То-то мне казалось что ветер усиливается. Ещё раз глянув на лодочника. До берега осталось метров восемьдесят, я сказал:
— Давай договоримся сразу, я тебя кормлю, но это произойдёт в лодке, и двигаться мы продолжим.
— Мне тоже нужен отдых, ваше благородие, — вздохнул тот.
— Ветер меняется, сейчас в корму будет дуть, хороший такой, — ответил я активировав амулет погодника, запасной естественно.
Тот заметил что ветер действительно сменился, быстро поднял парус и мы разрезая носом ялика волны направились дальше, обедая моими пирогами. Жаль чай закончился, но у лодочника оказался бочонок яблочного сока, так что нормально покушали.
Через несколько часов, когда гроза, вернее даже буря, была над нами, наконец, показался слева по борту городок, тот самый Винтал, где по метке амулета продолжала находиться моя лодка. Если бы не островок спокойствия в том месте, где мы плыли, навеянный быстро теряющим заряд амулетом, и умеренно дующий в корму ветер, мы бы до пристани не добрались. Лодочник и так пару раз хотел свернуть к берегу и переждать там непогоду, но я не давал, требуя, чтобы тот довёз меня до места. А когда мы подошли к пристани, то хлынул просто чудовищный, сбивающий с ног дождь. Лодочник меня быстро высадил, а сам погрёб к берегу, ему требовалось вытащить свой ялик на берег. Ничего, там торопливо работали рыбаки, занимаясь тем же, помогут, а я подхватив все свои вещи, даже бочонок держал в руках, пустой, правда, направился дальше. Пристали мы не там где подавал сигнал мой амулет, закреплённый на лодке, а что было ближе, там и высадились. Тут уже не до выбора было.