Бережно спрятав крошечный пакетик с драгоценным кофе в нагрудный карман, я попрощался с потерявшим ко мне интерес Муратом и направил свои стопы к внутреннему двору ТЦ. Там, среди многочисленных прилавков, складов и палаток, были Мастерские принадлежавшие самому хозяину толкучки Бессадулину. А главным там был дядя Андрей. После Тимофеича, он был вторым человеком, которому я мог доверить пару секретов, не боясь, что на следующий день об этом узнает весь город до последнего мута. А мне срочно требовалось посоветоваться и выговориться.
Ох, попал ты Битум, ох, попал в самое пекло.
Змеей-стрелкой проскользнув через внутренний двор, я проворно завилял между плотно стоящих сарайчиков, будочек и палаток, направляясь в дальний угол, где мелькали всполохи электро-сварки. Завернул за угол и вышел на обширную бетонную площадку, обычно пустующую. Но не в этот раз. Сейчас, большую часть площадки занял своей тушей огромный металлический монстр, поразивший меня до глубины души. Да, в недавнем разговоре, хозяин шашлычной упомянул об армейском грузовике, на котором прибыли чужаки, но если это когда-то и было грузовиком, то довольно давно и до того, как над ним поработали очень умелые руки.
В нашем городке машин не то чтобы много, но редкостью они точно не были. Большей частью это были переоборудованные автобусные развалюхи ПАЗ, ЛАЗ, несколько ушатаных ЗИЛов и неповоротливых КрАЗов водовозов. В общем, с визгом и истошным криком “Вай дод шайтан!”, от проезжающих машин мы не отпрыгивали. Лично я, дважды удостоился чести прокатиться в кузове грузовика, когда с бригадой охотников ездил за сайгачьим мясом и заслуженно гордился этим немалым достижением. Опять же, у меня в берлоге лежала целая стопка бережно сохраняемых журналов, по которым в свое время Тимофеич учил меня читать и я успел достаточно насмотреться на многочисленные фото с изображением блестящих автомашин довоенной эпохи.
Но такую машину, я видел впервые в жизни. Она внушала страх и уважение одним своим видом и больше всего была похожа на готовящегося к прыжку огромного варана. Приземистая, с шестью мощными широкими колесами. Кузов обшит металлическими полосами, ветровое стекло забрано броневым листом с двумя узкими смотровыми щелями. Чуть позади кабины виднеется хищное дуло крупнокалиберного пулемета. Фары забраны железной мелкоячеистой сеткой. Но больше всего меня поразил бампер - изогнутые дугой стальные трубы, утыканные многочисленными шипами. Издали казалось, что неведомое чудовище оскалило клыкастую пасть. Пятнистая песчаная окраска только усугубляла схожесть с огромной пустынной тварью.
- Видок тот еще, да?- понимающе произнес подошедший охранник - Будто ящер здоровенный, мать его!
- Ага - машинально кивнул я - Я тоже так подумал - как есть ящер.
- Вот и вали отсюда, пока я тебя этой твари не скормил! - рыкнул охранник, сменяя тон на лениво-угрожающий.
- А? - не въехал я сразу.
- Свалил отсюда, говорю! - уже рассерженно рыкнул черноволосый крепыш, опуская руку на кобуру с огнестрелом - Ну?! Сегодня мастерские на заказ закрыты. Если есть дело - приходи через пару дней, не раньше.
- Понял, командир, все понял - торопливо ответил я и отступив на шаг назад, в примиряющем жесте поднял перед собой раскрытые ладони - Чего злишься-то? Я же просто смотрю.
- Да вы задолбали уже своими погляделками и оханьями! А если пропадет неровен час чего, то я еще и в ответе окажусь!
- Нет проблем. Надо уйти - я уйду. Лишних неприятностей мне не надо.
- Вот и иди себе - успокаиваясь фыркнул охранник, к моему облегчению убирая руку от оружия.
Кто знает этого мужика. Вдруг пальнет в живот - такого ранения я боялся больше всего. Хотя нет, не пальнет - за впустую потраченный патрон Бессадулин по головке не погладит. Но вот кулаком в морду сунуть - за милое дело. А оно мне надо?
Отойдя на несколько шагов назад, я выждал пару минут и, вновь окликнул отошедшего было охранника:
- Уважаемый. Я вообще-то в мастерские шел к Андрей Палычу.
- Сказано же - нельзя туда - лениво процедил сквозь зубы охранник - Приходи через пару деньков, когда весь этот шухер уляжется.
Закончив фразу, он отвернулся и уставился на стену, показывая, что разговор окончен.
Вот ведь невезуха! А я так надеялся поговорить с Палычем!
Вздохнув, я понуро зашагал прочь. Если мастерские загружены работой, то Палыч все равно не сможет выкроить для меня время - старший мастер как-никак. Зайду через пару деньков, а пока, раз уж пришел на толкучку, прошвырнусь по прилавкам и чем-нибудь перекушу. Хоть я и намеревался пообедать в шашлычной, но после разговора с Саидом, позабыл обо всем. Ушел голодным и близким к паническому страху состоянии. А сейчас меня немного отпустило и желудок тотчас напомнил о себе недовольным урчанием.
Свой выбор я остановил на одной из бесконечной череды закусочных, и устало плюхнулся на протертое кресло, некогда бывшее водительским сиденьем. В качестве стола выступала приплющенная крыша от той же машины, срезанная вместе с боковыми стойками, превратившимися в ножки.
Выглядывающему из раздаточного окна хозяину, я показал два пальца и понятливо кивнув, он засуетился у тандыра, раздувая почти потухшие угли. Помощник в небрежно накинутом поверх куртки замызганном фартуке, скрылся под столом и когда появился вновь, то держал в руках подозрительно выглядевший кус белесого мяса.
- Ящерица? - негромко осведомился я, демонстративно принюхиваясь.
- Агама - ответил помощник, ловко отрезая от куска два солидных ломтя мяса - Вчера купили. Почти свежак. Молодая совсем - килограмма в четыре весом не больше. Мягонькая.
- Ну да - фыркнул я, не скрывая своего недоверия - Прожарьте хорошенько и специй не жалейте. Особенно жгучего перца.
- Сделаем - скупо кивнул повар, щуря заслезившиеся от дыма глаза - Будет тебе самый настоящий тандыр-кебаб, дорогой. Пальчики оближешь! Что пить будешь?
- А что есть? - осведомился я
- Айран есть - начал загибать он пальцы - Самогончик есть, вино абрикосовое и яблочное - сам делал! Есть настойка крепкая с грибочками - стаканчик примешь и жизнь сразу легче покажется.
- Настойки точно не надо. Самогон теплый, да? - предположил я и дождавшись утвердительного кивка, принял решение - Давай мне стакан айрана и пару полуторалитровых баклажек вина. Абрикосового. В айран соли побольше бухни.
Про хлеб и овощи я спрашивать не стал. Если и есть, то стоят столько, что никаких денег не хватит. Если и гулять, то в меру. Хватит с меня мяса и вина. Уже праздник, если вспомнить, что моя обычная еда состоит из вяленого слегка солоноватого мяса и мутной артезианской воды.
Как у каждого здешнего жителя, у меня в мозгу всегда жило воспоминание о суровой снежной зиме, что длилась пять, а то и шесть невыносимо долгих месяцев. Зимой нельзя было охотиться - хладнокровные рептилии и большая часть теплокровных забирались в глубокие норы и впадали в спячку до весны. Остальные животные уходили в более теплые и богатые кормом места, мигрируя на сотни километров. Людям оставалось рассчитывать только на заблаговременно сделанные запасы еды, экономить на каждом волоконце мяса и молится, чтобы провизии хватило до весны. Особенно тяжело приходилось таким как я - одиночкам. В стае всегда легче выжить - женщинам, старикам и ущербным.
В одном из полуразрушенных микрорайонов существовала самая настоящая коммуна из инвалидов и стариков, выживающих совместными усилиями. Кто покрепче копался в каменных завалах, инвалиды торговали найденными вещами на толкучке, остальные старательно возделывали крохотные огородики выращивая неприхотливую к поливу зелень. И ничего - выживали. Жили хоть и не богато, но от голода не умирали. Тем более что Пахан и Бессадулин показали в этом вопросе редкое единодушие и взяли стариков под свою защиту, объявив их неприкасаемыми и пообещав жестоко расправиться с любым, кто рискнет их обидеть.
- Держи дорогой. Приятного аппетита - помощник повара плюхнул на стол треснутую пластиковую тарелку с мясом, присыпанного щепотью мелко нарубленного укропа. Рядышком поставил две литровые пластиковые баклажки с вином и стакан с мутно-белым айраном. Каких либо столовых приборов не прилагалось. Нож у каждого был свой, да и ложка всегда имелась. Поваренок небрежно обмахнул грязной тряпкой столешницу и замер в шаге от меня, с недвусмысленным выражением на лице.
- Сколько? - буркнул я, нащупывая сверток с деньгами.
- Девять паханскими или двенадцать талонов за все - ответил повар, высунув голову из кухонного окна.
- Десять талонами в самый раз будет - твердо произнес я, протягивая деньги помощнику - Ты меня никак за неместного принял? Я цены знаю.
- Хорошо, дорогой - со скрипом кивнул повар, вновь скрываясь на кухне. Там же исчез помощник и наконец-то, я остался один на один с тарелкой жареного мяса и бутылкой сладко-кислого вина.
Вытащив нож, я отрезал смачный кусок и целиком запихав его в рот, с наслаждением заработал челюстями, обливаясь мясным соком. Хорошо! Мясо оказалось на удивление вкусным, в меру острым и хорошо прожаренным со всех сторон. Если и вино окажется столь же хорошим, то сегодня жизнь точно удалась.
- Приятного аппетита, Битум-джан! - послышался тонкий заискивающий голосок.
Недовольно оторвавшись от обеда, я поднял голову и увидел Саху Сказочника - местный бродяжка, неотлучно крутящийся на толкучке и здесь же живущий. Изборожденное глубокими морщинами лицо, редкие седые волосы выбивающиеся из под засаленной кепки и бесформенное одеяние усеянное разноцветными заплатками. Я знал Саху всю свою жизнь и за прошедшие годы его облик ничуть не изменился. Разве что на одежке добавилось заплат и появилась суковатая палка, которую старик использовал вместо трости. Никто не знал, сколько ему лет и, какой он национальности. Саха свободно разговаривал на русском, узбекском, казахском и по слухам даже китайском языках. Причем без малейшего акцента. Знал уйму историй, сказок, всегда обладал какой либо информацией которой был готов поделиться на небольшую подачку.
Подойти к моему столу Саха не решился и лишь жадно поглядывал на стоящее передо мной мясо и вино. Особенно на баклажку с вином - бродяга никогда не отказывался от выпивки. Как про него с непривычной теплотой в голосе говаривал Тимофеич - тот еще алкаш, еще советской закалки.
- Спасибо - сухо кивнул я и вновь склонился над тарелкой, показывая, что не намерен продолжать беседу.
- Слухами базар полнится, слухами базар живет - пропел Саха, не двигаясь с места - Кто-то продает, иной покупает, третий на руку нечист. Угости старика пиалой винца и услышишь поучительную историю, добавь к вину толику мяса, чтобы поддержать угасающие силы рассказчика и узнаешь немало интересного.
- Я не торговец, Саха - пробурчал я, пережевывая очередной кусок мяса - Не интересно. Иди своей дорогой.
- Чертова дюжина чужаков появилась на горизонте и с размаху нырнула в наш омут, изрядно замутив прозрачную воду и пробудив спящих щук - торопливо выпалил Саха и следующий кусок мяса завис в воздухе, не добравшись до моего рта.
- Чужаки? - медленно переспросил я - Знаешь, что о них?
- Слухи словно вода - просачиваются через каждую щель и если редкие капли упадут на плодородную почву, то росток знания не замедлит проклюнуться и вырасти в стройное дерево мудрости и всеведения… но чтобы росток не зачах, а рот рассказчика не пересох, их надо обильно полить из кувшина твоей щедрости, друг мой Битум-джан. И вот тогда…
- Саха! Говори нормально! - рявкнул я, не выдержав этого бреда.
- Тринадцать чужаков прибыли в город - уже нормальным голосом поведал бродяга, делая небольшой шажок вперед - На большом армейском грузовике. Если угостишь куском мяса и глотком вина - расскажу остальное. Что скажешь? Не слишком большая цена за горячую информацию?
- Горячую? - хмыкнул я - Саха, очнись. Про чужаков уже весь город знает. А их грузовик я и сам видел, знаю и про огнестрелы.
- Ночью была перестрелка - осторожно добавил Саха, с надеждой поглядывая на меня подслеповатыми глазками - Сильно стреляли. Ребятня несколько пригоршней гильз насобирала… опередили меня, гаденыши пронырливые, опередили старика немощного…
- Вот сейчас чуток теплом потянуло - сказал я и кивнул на рваное сиденье напротив - Садись.
Обрадованный Саха поспешил плюхнуться на предложенное место и потянулся было грязными пальцами к мясу, но я быстро пресек эти поползновения, отодвинув тарелку в сторону.
- Ну-ну - я укоризненно покачал головой - Так дела не делаются. Ты сначала убеди меня, что твои россказни стоят куска мяса и пару стаканов вина.
- А не обманешь? А? - пытливо уставился на меня Саха, сглатывая набежавшую слюну.
- Сегодня ты второй, кто меня об этом спрашивает - усмехнулся я, отрезая еще один ломтик мяса и отправляя его в рот - Ты что-то говорил о перестрелке?
- Да-да, о перестрелке - пробормотал бродяга, не отрывая взгляда от моих мерно жующих челюстей - Знатно постреляли.
- Продолжай - поощрил я рассказчика.
- Ладно - решился Саха - Слушай. Вчера ночью, за трилистниками, что в бывшем двенадцатом микрорайоне, пришлые чужаки схлестнулись с нашими. С кем конкретно неясно, но поговаривают, что это были люди Пахана. Мол, обозлился он, что Бессадулин за его спиной договорился с чужаками. Чем закончилась перестрелка, никто толком не знает, а кто знает, тот молчит. Одно известно точно - пришлых было тринадцать, а на утро осталась только дюжина. Один бесследно исчез. Словно под землю провалился. Люди Бессадулина весь одиннадцатый район перетрясли, в каждый подвал заглянули, но так чужака и не нашли. Только следы крови на песке.
- Перестрелка была в одиннадцатом микрорайоне? Уверен? - удивленно переспросил я.
Было чему удивиться - я наткнулся на труп во втором районе, а это считай другой конец города. Городок у нас маленький, но и здоровому человеку понадобится самое малое пару часов, чтобы преодолеть такое расстояние, через все руины и завалы. Прямого пути не существовало - только в обход и только если знаешь местность. Заплутать не заплутаешь конечно, но время потеряешь будь здоров.
- Ага - довольно закивал плешивой головой Саха, проворно подтаскивая к себе тарелку с уже остывшим мясом - А что?
- Да нет, ничего - внешне безразлично хмыкнул я - Просто странно, что они там потеряли? Там же один хлам. Ну, с этим все ясно, что еще интересного поведаешь? - спросил я, сделав вид, что собираюсь забрать у плешивого информатора мясо.
- Еще? Битум, побойся Аллаха Милосердного! - возопил Саха, вцепившись в тарелку обеими руками - И так все как на духу рассказал!
- С чего бы мне это бояться гнева Аллаха? - с недоумением спросил я - Да я прямо как истинный правоверный живу - скармливаю с трудом заработанное мясо всяким обманщикам! Мясо отдай!
- Стой, Битум! Стой! Слушай! Пахан пообещал награду тому, кто отыщет пропавшего чужака - живого или мертвого. Солидный куш пообещал! Немного ни мало, огнестрел “Макаров” и пять патронов к нему! Или другим товаром - чего пожелаешь, того и получишь! Слово дал!
- Прям таки сам Пахан слово дал? - не поверил я.
- Клянусь! - торжественно зачавкал Саха, едва не подавившись плохо прожеванным мясом - Вот счастье кому-то подвалит! А?
- Это точно - поторопился я согласиться - Настоящий огнестрел! Да еще и с патронами!
“Тоже мне счастье!” - мысленно фыркнул я, вспоминая о содержимом пузатого рюкзака, что сейчас лежал в укромном месте моей берлоги - “Там один только камуфляж на огнестрел обменять можно!”
- Эх… я бы дурью взял! - признался плешивый, глубоко вздохнул и примерился цапнуть баклажку с вином - От бы закинулся дней на недельку!
- Э-э! Ты не балуй! Хватит с тебя и мяса! - буркнул я, отодвигая пластиковые бутыли подальше от загребущих ручонок Сахи.
- Битум! Братан, душа горит!
- Пожары водой и песком тушить надо! - остался я непреклонным - Это ж вино! Ты его что воду выхлебаешь и не заметишь! Слушай! Хочешь я тебе паханских грамм так на сто пятьдесят водочки отслюнявлю? А?
- На триста грамм! - поспешно выпалил Сяха и с подозрением спросил - А что делать надо?
- Да там и делать то ничего не надо - успокоил я рыночного бродяжку - Делов-то как раз на двести грамм.
- Двести пятьдесят водочки и сделаю все в лучшем виде, ты же меня знаешь! Давай бабки!