- Есть, но я приду к вечеру или чуть раньше, ты не успеешь соскучиться.
- Я уже скучаю. – Признался я.
- Это приятно, Стас. – И мои губы снова попали в плен, я застонал.
Всем существом чувствуя возбуждение, всей душой желая остаться рядом, но я прекрасно понимал, что и у меня и у него есть обязанности.
Мы расстались около озера, и я вошел в сонный лагерь. Покачал головой, увидев картину, которую не раз уже видел. Подхватил пьяного Петровича и отнес его в палатку, устроил спать учителя. Убрал бутылки и мелкий сор в пакеты для мусора, разжег костер и повесил на крепление чайник.
Я наслаждался утром в лесу сидя на бревне и вспоминал прошедшую ночь, когда рядом села Зина и устроила голову у меня на плече.
- Доброе утро, Стасик. – Зевая, поздоровалась она.
- Привет, как спали?
- Да, нормально, ребята вчера рано разошлись, устали ведь с дороги, сегодня позднее ляжем. – Она потерла глаза. – Как твое свидание?
- Заметила? – вопросом на вопрос ответил я.
- Видела, как ты уходил к озеру, а потом Елисея. – Она задорно улыбнулась. – Ну, не увиливай и расскажи тете Зине, как прошло твое свидание?
- Прекрасно.
- Он страстный?
- Да.
- Завидую я тебе, Стас. – По-доброму сказала она.
- Чему завидовать-то? Я на неделю всего здесь, и наверняка потом он меня быстро забудет, мало ли у них тут студентов на выездах бывает за лето…
Она не сильно стукнула меня в плечо.
- Стас, ты вроде умный человек… ты его взгляд на тебя видел? Ты бы видел, как он сверкал своими глазищами на Валерку! – она нахмурилась. – Я вчера Валере врезала, так что ты не удивляйся, у него фингал под глазом.
- Рад, что не у одного меня был чудесный вечер.
Мы рассмеялись.
– Зин, а у тебя шоколадки нет?
Она удивленно приоткрыла губы.
- Ты же не ешь сладкое?
- Это для Лиса. – Я почему-то немного смутился ее лукавому взгляду. И отвернулся, думая о довольных медовых глазах.
Вскипел чайник, и мы с Зиной выпили утренний кофе с сушками. Она обещала мне батончики и взяла с меня слово, что я не буду думать о будущем и просчитывать каждое действие, а просто буду жить и наслаждаться.
Я пообещал, ведь это именно то, чем я собирался заниматься следующую неделю… с тобой.
А подумаю я чуть позже. Обязательно.
Глава 7. Пазлы.
Вскоре к костру начали сползаться ребята. Помятые, с перегаром и соответствующие гордому названию – студенты на выезде.
- Ээээ, Стасик, а ты чего это такой бодрый и вроде даже не помятый? – удивленно косясь одним глазом, тем, который смог открыть, спросил Женька.
- А Стас у нас сегодня не ночевал в лагере. – С кривой улыбкой ответил за меня Валера.
Я аккуратно налил в жестяную чашку кипятка и опустил в него заварочный пакетик, передал чашку Кате. И только после этого повернулся к Валерке.
Повернулся и понял, что этот человек мне омерзителен. И как я мог раньше считать, что влюблен в него?
Все смотрели на меня с удивлением, я уже начал придумывать достойный ответ, как вдруг Генка подскочил и заорал:
- Это надо отметить! Кицуров не ночевал в лагере, а мы и не заметили!
Все засмеялись, один Валера смотрел на меня странно презрительным взглядом.
Я лишь улыбнулся и проигнорировал этот взгляд. Может быть, потом я пожалею об этом, но сейчас я не хотел омрачать свое почти радужное настроение. Перед моим внутренним взором было лицо Елисея, он довольно щурился, а мое воображение подрисовывало ему плюшевые ушки. Мои ассоциации оформились во что-то странное, почти мистическое. Но до конца обдумать и сложить все кусочки пазла мне снова не дал звонкий голос Генки:
- За это нужно выпить крепкого чая! Это вообще невиданная новость!
Все поддержали Генку и разлили по чашкам остатки чая, подвесили еще, наполнив чайник водой из канистры.
Я был удивлен их реакцией на новость – они чокались жестяными кружками и горланили песню «Напилася я пьяна…», раскачиваясь в такт под фальшивый ор.
- Эх, фингал у Валерки не такой знатный вышел, как вчера казался. – С досадой прошептала мне Зина. – Расслабься, они сейчас ничего не воспринимают, сам ведь знаешь, только к обеду разойдутся.
Она снова устроила голову у меня на плече и тихо спросила:
- Стас, как думаешь распределять обязанности?
- Ох, Зинаида, умеешь ты настроение испортить. – Со вздохом ответил я. – Пока будет как вчера: вы с девчонками готовите обед, а мы, наконец, немного осмотрим территорию поляны, чтобы приступить уже к работе, но сначала надо Ромку проведать.
Она отстранилась от моего плеча и кивнула, передавая подружками мои указания, а я встал и взял чашку с чаем, пошел к палатке Ромки, которую он делил с Петровичем.
Вообще Петрович после вечерних посиделок всегда обзаводился одной и той же табличкой «Не кантовать». И так как он собирает нас не первый год, я прекрасно знаю, что ему нужно отоспаться, а значит, первый день у нас все предоставлены сами себе. И это очень плохо. Очень.
Я расстегнул молнию на входе палатки и заглянул.
- Стас, спаси меня… - приглушенно попросил Рома из-под Петровича. – Он храпит, сопит, пинается, залез на меня, а я даже сдачи ему дать не могу.
Я попытался сдержать улыбку, но не смог.
Ромка был укутан в свой спальник, на нем сверху лежала нога и рука Петровича, сам же он весь изогнулся и запрокинул голову, храпел, по-моему, на весь лес.
- Я тебе чаю принес. – Проговорил я, тихо посмеиваясь.
- Это тоже классно, но хотелось бы освобождения от четырехнога.
Я покачал головой и поставил кружку на землю рядом с палаткой, залез и аккуратно высвободил Романа из захвата Петровича. Ромка облегченно застонал, а вот препод даже не дернулся и продолжал спокойно посапывать.
- Как нога? – сажая Ромку на уже облюбованные нами бревна, спросил я.
- Да, нормально, хотя еще слегка опухшая.
Я подал ему чай, и он обхватил кружку, вздохнул.
– Стас, прости меня за вчерашнее, что-то устал я, да и нога болела, так что не сдержался.
- Ничего. – Осматривая поврежденную лодыжку, ответил я.
- Да есть чего. Думаешь, мы тут не понимаем, что ты один у нас ответственный и вечно смотришь за всеми, только иногда так и хочется послать тебя за твою правильность и найти хоть одну червоточинку, пятнышко несоответствия. Хочется, чтобы и у тебя, Кицуров, были пороки.
Я смотрел на него и улыбался.
- Я не идеальный, и у меня есть пороки, и я совершаю ошибки. Вот даже сегодня в лагере не ночевал, хотя раньше всегда подавал пример и стремился не нарушать собственноручно придуманные правила. – Смотря на него снизу вверх, проговорил я.
- Вот в этом ты весь, Кицуров. – Отпивая из чашки, пробурчал Ромка. – Поможешь мне к костру приползти, буду сегодня главнокомандующим у девчонок.
- Это вряд ли получится, там сегодня Ирина, вроде, за главкома.
- Слушай? И кто ее назначил?
Я встал и помог ему подняться, и мы медленно пошли к шумному костру.
- Ирина у нас самоназначенный командир.
Мы рассмеялись.
- Гром-баба. – Со вздохом.
Я задумался. Да, Иринка у нас такая. А вот реакция и вздохи Романа – это уже странно.
Мы подошли к ребятам, и я усадил Ромку рядом с Ириной. Внимательно наблюдая за реакцией обоих. Говорят, когда в сердце теплятся чувства, ты видишь мир по-другому. И сейчас я убедился в этом.
Они одновременно зыркнули друг на друга и отвернулись, но я заметил легкий румянец на щеках Ирки и погрустневший взгляд Ромки.
Было так странно видеть то, что раньше не замечал и чему не придавал значения. Эти вечные злые подколки друг друга создавали впечатление, что они враги. Но на самом деле, с чего им быть врагами? А тут все как ясное голубое небо и сверкающие звезды.
Меня обняли сзади и Зина прошептала:
- Заметил?
- Да, так удивительно…
- Ага, я сама, когда заметила, была удивлена. Но им еще долго предстоит идти друг к другу.
- Может… слегка помочь?
- Нет, Стас, не нужно быть альтруистом, помогая всем. Тем более Ирка тебе не простит, если влезешь с благими намерениями.
- Да, как говорят - ими выложена дорога в ад, причем исключительно в персональный.
Зина фыркнула.
- От тебя странно пахнет как-то… - задумчиво произнесла она.
- Чем? – я даже дыхание затаил от своего вопроса.
- Да, как будто животным… - задумчиво произнесла Зина, обходя меня и смотря прямо в глаза.
А я невольно улыбнулся своим мыслям.
- Животным, говоришь? – прошептал я, невольно касаясь запястья и с удивлением обнаруживая почти зажившие маленькие раны от зубов.
Зина нахмурилась и протянула руку, взяв в свою ладонь мою руку и рассматривая укус.
- Это еще что? Укус что ли?
- Да. – Немного мечтательно.
- Стас, ты меня пугаешь, точнее меня пугает Елисей. Мы же в лесу, а если заражение?
- Этого не случится. – Уверенно ответил я на ее хмурый взгляд и строгий вопрос.
- Ты стал каким-то другим после проведенной с ним ночи… - тихо-тихо почти мне на ухо.
- Зинаида, все меняется и становится очевидным только при близком рассмотрении. Как думаешь, можно влюбиться в того, кого знаешь всего несколько часов?
- Нужно, Стас, если это чувство делает тебя таким открытым, то я вообще не вижу причин думать. Прыгай в этот глубокий омут, не всматриваясь в его глубину! – она отпустила мое запястье и улыбнулась. – Главное, чтобы чувство, которое ты испытываешь, было взаимным и не привело к разочарованию.
Я кивнул, но ничего не сказал в ответ, мне просто нечего было сказать, я полностью ушел в самоанализ.
Что мы имеем?
Странного, восхитительно красивого парня, защищающего лес, да так, что пучок травы, вырванный неосознанно, привел к его гневу.
Внешность этого парня полностью выбивается из общепринятых рамок. Хотя не то, чтобы выбивается из образа сказочного лесного существа…
Он почти ничего не ест, но зато обожает шоколад.
Я улыбнулся и автоматически растащил начинающуюся ссору между Валеркой и Пашкой. Потом заставил ребят заняться небольшими исследованиями и поручил девчонкам готовку обеда. Немного послонялся по лагерю и даже не заметил, как оказался около озера.
А еще он страстный, и эти его фырки, укус, отличное зрение… И самое главное - мех… Я все прекрасно понимаю, это не мог быть мех с покрывала, и на голове у него в тот момент были не рога…
Я снова улыбнулся.
Забавно, он ассоциировался у меня именно с тем странным лисенком с тремя хвостами. Лисенок был тоже странный и гордый, и был еще один момент. Если меня видел Валерка у озера, то лисенка он не видел, я знаю, среди всех качеств Валеры есть одно, то самое, которое заставило пойти именно на наш факультет. Он исследователь, так что наверняка заинтересовался бы таким феноменом, как треххвостый лис…
А если молчит, значит, не видел.
А если не видел он, но вижу я… и я точно уверен, лисенок не галлюцинация, он реальный. Тогда что это может значить?
- Елисей… - тихо проговорил я, и в этот момент чуть сбоку послышалось знакомое фырканье. За эту ночь я привык к нему настолько, что мог бы, наверное, опознать где угодно этот милый фырк. Я медленно повернулся. И столкнулся с такими знакомыми медовыми глазами на морде лисенка с тремя хвостами. Это не было откровением, это не было сенсацией, я просто протянул руки и погладил его по большим плюшевым ушкам.
Лисенок зажмурился и сел на попу рядом со мной, перебирал хвостами, переплетая их между собой и как бы демонстрируя. Я внимательно наблюдал за ним, и если отбросить тот факт, что рядом со мной животное, то его повадки были очень схожи с поведением парня, с которым я провел ночь. Который запал мне в душу. Я смотрел на него и тихо прошептал:
- Ты потрясающий.
Лис приоткрыл глаза и оскалился, потом извернулся, лизнул меня в запястье с укусом. По коже прошелся немного шершавый язык, я прикусил губу, чтобы не застонать. Было приятно, удивительно приятно.
Вдруг он отпрыгнул от меня, а через секунду с другого боку раздался голос Валерки:
- Стас, поговорим?
Он подошел и сел рядом, я краем глаза увидел ощетинившегося лисенка, и мои догадки подтвердились, Валера его не видел.
- О чем? – смотря на воду озера, спросил я. Лисенок подобрался поближе и уселся почти вплотную к моему боку, тихо рыча и постоянно перебирая хвостами, задевая меня пушистым мехом. Это ощущение я помнил с прошлой ночи…
- Все о том же, я просто не понимаю, неужели Зина не видит, кто ты есть?
- Почему ты не спросишь ее? – я понимал, что скрывать что-либо было бесполезно, он знал обо мне ту самую тайну, которую я хранил все это время. Загоняя свое истинное «Я» под десятки масок.
- Она все твердит, что ты ее парень. Ты знаешь, Стас, я к тебе неплохо отношусь. Ты нормальный человек, но вначале был ужасным актером.
Я резко повернулся к нему. Лисенок затих.
– Я видел твои взгляды на меня, я только не понимал их причины, пока не пообщался с Женькой и Генкой. Но тогда у меня возник другой вопрос: зачем ты скрываешь свою ориентацию? И уже позже я задавался другим: если я тебе нравился, так почему мы даже не друзья?
Я смотрел на его четкий профиль, на ресницы-стрелочки и не мог себя понять. Он был мне омерзителен, хотя несколько дней назад я сходил по нему с ума.
- Могу ответить только на последний.
Он повернулся и сосредоточенно кивнул.
– Я никогда не видел в тебе друга, я относился к тебе, как к объекту симпатии. – После этих слов лисенок рядом распушил хвосты и прикусил рукав моего свитера.
- Ты говоришь в прошедшем времени…
- Да, потому что сейчас это другой человек.
Валера нахмурился.
- Зина?
- Нет. – Честно ответил я. – Но могу тебе сказать правду. Она все равно не будет с тобой, Валер, она любит другого человека.
- Не понимаю, для чего нужна эта маскировка, у нас нормально в группе относятся к таким, как ты, вон Генка и Женька не стесняются.
Я печально улыбнулся.
Вообще-то, моя маскировка под гетеросексуала началась не из-за группы, а совсем по другой причине, но Валере этого знать ненужно.
Я аккуратно протянул руки и погладил по носику затихшего лиса, правда, рукав свитера так и оставался в сильно сжатой челюсти.
- Валер, ты правильно сказал, мы не друзья, и это слишком личное. Я прошу тебя не приставать больше к Зине…
- Ну, уж этого ты запретить мне не можешь, если ее парня нет поблизости, мне ничего не мешает, и всякие геи вроде тебя - тем более.
- Ну, если тебе нужен еще синяк, пожалуйста. – Спокойно ответил я. – Но имей в виду, ее парень собственник.
- Хм… посмотрим. – Нагло ответил он и встал. – Ты, главное, не мешай мне, а то будет плохо и тебе, Кицуров.
Я не успел ответить, лисенок зарычал и кинулся на ничего не подозревающего Валерку. Я увидел ошарашенный взгляд, и он ухнулся в воду озера, не удержавшись на ногах под весом лисенка.
- Валера! – я вскочил, но рыжее создание перегородило путь собой и не пускало меня к кромке воды. Валерка вскочил, собственно, там было по пояс, но вода была холодной, и парень тут же обзавелся дрожью и синими губами.
– Вылезай скорей… - я попытался протянуть руку, но лис зарычал.
- Обойдусь! – грубо буркнул Валерка почти в тон рыку, и сам выбрался из воды. – Ты мне за это ответишь, Кицуров! – высказался он через плечо и потопал к лагерю.
Я хотел пойти с ним, но был остановлен еще одним рыком, уже даже не рыком, а поскуливанием. Я медленно обернулся, ожидая увидеть виноватую моську, но я забыл, кто передо мной.
Лисенок стоял, гордо выпятив белую грудку и растопырив все хвосты, как павлин.
- Гордишься собой, да? – тихо спросил я. Если его никто не видит, то будет странно, что я разговариваю с пустотой. – А вот мне очередная проблема…
Он фыркнул. И я не смог сдержать улыбки.
- Рыжая ты ехидина.
Лопоухая голова наклонилась вбок, и он развернулся и обогнул озеро, побежал в лес, я закусил губу и сел под дерево, прикрыл глаза. Начал считать про себя…