На пятьдесят третьем… Елисей мягко сел рядом.
Я чувствовал его нетерпение, но он молчал, как будто ждал чего-то.
Пазлы я люблю, и этот сложился в потрясающую картинку. Я улыбнулся и медленно протянул руку, дотронулся до его пальцев. Не открывая глаз, по нежной коже, чуть вверх к запястью. Мы все еще молчали, и эта тишина была приятной, и совсем не хотелось ее нарушать.
- Стас… - немного хрипло, а я ощущал неровный пульс на запястье моего парня. Да, и, похоже, это было предначертано мне, встретить вот такого необычного, потрясающего и совершенного парня.
- Я хочу увидеть тебя. – Тихо проговорил я, утыкаясь в его плечо. Волосы были распущены, и я мог совершенно беспрепятственно касаться их кончиком носа. Вдыхал неповторимый аромат.
Он медленно выдохнул.
- Я знал, что ты умный и скоро сложишь все кусочки вместе, но хотелось бы убедиться, для начала, в моей теории.
- Какой теории? – я потянул его к себе и Елисей устроился в моих объятиях и тихо промурчал.
- Ты можешь видеть меня в моей… звериной ипостаси. И не только, во время секса ты тоже видел бы меня, если бы не плохое зрение… - на слове «звериной» он запнулся и немного съежился в моих руках. Я прижал его к себе сильней и поцеловал в макушку.
Сейчас он был неуверенный в себе ребенок.
- Я просто хочу увидеть тебя, Елисей. И понять.
- Понять?
- Да, потому что я пока не понимаю себя.
- Не понимаешь, что чувствуешь?
Я, наконец, открыл глаза и столкнулся с таким печальным медовым взглядом. Он сидел на моих коленях и просто смотрел на меня.
- Понимаю. – Я улыбнулся. – Я никогда не лгал себе, мог лишь откладывать все на потом и все равно возвращался всегда к тому, с чего начал. Почему ты не хочешь показать мне себя? – в третий раз спросил я.
- Я боюсь. – Одними губами произнес он.
- Не бойся. Покажи мне. – Я притянул его ближе к себе и провел рукой по спине существа, сидевшего на моих коленях. А он действительно был существом, не человеком, но от этого не становящимся для меня менее желанным.
В красных волосах с черными кончиками из воздуха образовались ушки. Они были чуть светлей, и заканчивались точно такими же черными кончиками.
Я завороженно опустил руки ниже и поймал тот момент, когда точно так же, из воздуха, появилось три хвоста. Джинсы чуть сползли, и они распушились за его спиной. Я погрузил в густой мех пальцы и Елисей зажмурился. Второй рукой я мягко провел по контуру ушка.
- Ты потрясающий. – Тихо проговорил я. На самом деле, я был в глубоком шоке. Не каждый день увидишь мифическое существо. А существо, сидящее у меня на коленях, довольно фыркнуло и изогнуло спинку. – Что сейчас видят посторонние?
- Меня и тебя.
- То есть эти восхитительные атрибуты вижу только я? – я снова провел по ушку, а он снова зажмурился.
- Да. Я боялся, что ты отвернешься от меня.
Сейчас он был абсолютно не похож на гордого и дерзкого Лиса. Сейчас в моих объятиях был маленький лисенок. Я обхватил его за талию и спинку, притянул к себе и, почему-то, от этого движения Елисей тихо рассмеялся.
– Ты даже не представляешь, кого держишь в руках…
- Расскажешь?
- Обязательно. Но только не в данный момент, сейчас я хочу шоколадку, которую твоя Зина уже несколько минут держит, и взгляд от нас отвести не может. – Прошептал он, я обернулся.
Зина стояла, прислонившись спиной к ближайшему дереву, и смотрела на нас во все глаза.
- Ну, Стас, если еще раз позволишь мне увидеть такую картину, я уйду к черту от Семки и буду разбивать вашу пару, только вот к кому хочу под крылышко - еще не решила… - сипло проговорила она.
- Молчи, женщина, и тащи сюда то, что принесла!
Зина фыркнула и присела на корточки рядом с нами, протянула Лису два батончика
- Ешь. – Она повернулась ко мне и, улыбаясь, проговорила. – Повезло тебе, Стасик, такой парень классный, сладкое любит! Всегда найдешь, что подарить…
Лис фыркнул, перебирая хвостами и шевеля ушками.
Я был восхищен им, и когда Зина поняла, что мы вообще на нее внимания не обращаем, покачала головой, встала и ушла. Я не удержался и отобрал у лисенка шоколад, впился в его губы.
- Я в шоке, ты понимаешь?
- Чувствую. – Медовые глаза сверкали и переливались, и он облизал губы, переводя этот завораживающий взгляд на шоколадки. – Дай. – Хрипло.
Я отдал то, что так хотел мой мальчик, и пока он нетерпеливо разделывался с оберткой, я любовался им.
Маски… у нас почти одинаковые маски, только он скрывает тайну намного серьезней, чем моя. И ему тяжелей…
- Елисей, твой отец знает кто ты? – я понял, что задал неверный вопрос, потому что уши на голове встали дыбом, так же как шерсть на хвостах, он весь ощетинился и прошипел:
- Еще бы! Он не знал!!!
Я успел его поймать прежде, чем он перетек в свою ипостась и убежал, даже не доев шоколад.
Мы лежали на земле, и я гладил его по меху.
- Тихо-тихо… расскажи мне, я хочу знать больше. Я хочу разделить твою боль, я хочу помочь…
Лисенок растаял в воздухе, и у меня в объятиях снова оказался мой Елисей, который тихо фыркнул и вжался в меня.
- Давай отложим этот разговор до вечера, я обязательно начну рассказ, только сейчас не отпускай меня…
И я сжал руки вокруг его хрупкого тела.
Я все еще был в шоке…
Глава 8. Цепи и кольца.
- Эта история началась давно… - тихо начал свой рассказ Елисей.
Мы сидели в его домике уже поздно вечером, за чашками вкусного чая с пирогами.
– Но нужно начать с главного. Каждому лесу нужен дух, каждому духу - хозяин, а каждому хозяину духа - цепь. - Он проговорил это и отвернулся к окну, в которое мягко светила шедшая на убыль луна. В ее свете его черты были более четкими и на бледном лице выделялись печальные, задумчивые глаза цвета теплого меда.
- Елисей, что значит, каждому духу нужен хозяин, а хозяину - цепь?
Он повернулся и, нежно улыбаясь, проговорил:
- Не каждый человек видит мою сущность, это ты уже понял, но есть еще кое-что…
Я видел, как ему сложно все это говорить, как он почти выдавливает из себя слова.
– Духи леса для своего хозяина делают очень многое и исполняют желание того, кто держит цепь. Одно. Но это желание должно быть очень сильным, искренним. Мой отец… держит цепь. Но его желание я выполнить не могу, не могу, как его сын, не могу, как дух леса, не могу… - Елисей отклонился на спинку стула и запрокинул голову.
Из воздуха образовались ушки и три хвоста. Пушистые, мягкие, они переплетались и извивались, качались туда-сюда. Мой лисенок нервничал.
– Я понимаю, что рассказываю непонятно.
- Что пожелал твой отец?
- Жизнь.
- Вечную жизнь? – изумленно переспросил я и медленно встал со своего стула, обнял его. Он уткнулся лицом в мой живот, а я поглаживал его ушки.
- Не совсем. Мою жизнь. Он посчитал, что дух леса может перерождаться сколько угодно раз, и пытался заполучить мою сущность. Та поляна, помнишь?
- Да.
- Он тоже, в свое время, загадал желание, и я должен был его выполнить, но его желание оказалось мне не под силу… Цепь, которой он меня держит, почти истончилась за годы. И ты… - он замолчал, обнял меня немного дрожащими руками. – Ты – мой хозяин, и в твоих силах сделать дух леса счастливым, потому что в последние годы моя сущность стала совершенно забитой и маленькой. Ты видел, я превращаюсь в лисенка, но это лишь малая часть силы. Мой отец, загадав желание, которое я не смог выполнить, просто убивает меня… И я…
- Что ты сделал?
Он поднял на меня лицо, а я мягко погладил его плюшевые ушки. В глазах цвета меда была тоска.
- Мы были на реке, и он сказал, что если бы не моя сущность, то давно бы утопил меня, как котенка в мешке…
Я нахмурился.
– Я не смог совладать с собой и накинулся на него, врачи списали все на нападение волка… я почти убил собственного отца. Хотя, ты знаешь, Стас, он мне уже не отец, давно, с первой минуты моего рождения, как духа леса, как лиса с тремя хвостами…
- Елисей, я загадал желание, которое, возможно, ты тоже не сможешь исполнить.
- Я уже исполнил его, Стас. – У существа в моих руках была восхитительно-очаровательная улыбка. – Я с тобой. И душой, и телом, и в мыслях даже. На моих губах твоя кровь. – Он взял мое запястье и поцеловал почти заживший укус.
- И что теперь? – я медленно наклонился, не в силах сдержать этот порыв, и накрыл его мягкие губы, он нежно фыркнул и раскрыл рот для моего вторжения.
- Теперь все будет по-другому, лес будет защищен и будет процветать. – Прошептал он, отстраняясь от меня.
- Елисей, я о другом, ведь я в твоем лесу только на неделю.
Существо в моих руках лишь загадочно улыбнулось, и он притянул меня к себе, усадил на колени и запустил когтистые руки в волосы.
- Я не люблю разговаривать о прошлом и будущем, потому что оно мне открыто… Я обожаю настоящее. Ты для меня - всё. И не просто всё, в понятии человеческих чувств. Ты - моя жизнь. В твоих руках существование всего живого и знаешь, я впервые могу точно сказать, что не ошибся в выборе цепи. Ты тот, кто будет держать ее в своих заботливых руках, как самую большую драгоценность. Стас… - и замурчал, потерся щекой о мою грудь, упираясь затылком и ушками в шею под подбородком. Я обнял его, - …не отталкивай меня.
- Может это глупо прозвучит, лисенок, но я уже не смогу.
Он фыркнул и, на грани слышимости, проговорил:
- Я не ошибся в тебе, хотя сначала, после всех событий, был насторожен и напряжен, как струна. Ты показался мне одним из тех, кто лишь желает для себя… прости?
- Прощаю.
- Займись со мной любовью, моё человеческое тело жаждет ласки…
Я плыл где-то между мирами. Его руки были везде, и я сам ласкал его потрясающее тело, и так как очки он с меня не снял, я прекрасно видел, как шевелятся рыжие ушки, как от страсти он царапает покрывало, раздирая его в клочья. Я целовал гладкую кожу и вырисовывал языком одному мне и, конечно, ему ведомые узоры страсти. Он выгнул спину и притянул меня к себе, заставляя устроиться на его животе. Я не возражал против его тонких пальцев во мне, я лишь прикрыл глаза от отчаянного счастья. Бывает ли такое? Наверное, только с такими вот невозможными существами.
Он готовил меня для проникновения и одновременно с этим ласкал мой член, я потянул ласкающую меня руку к губам и вобрал в рот восхитительные пальцы.
Лис рыкнул. Продолжая иметь меня пальцами.
- Стассс! – мне в руки был всунут тюбик крема для рук, я почти вырвал крышку и выдавил крем на руку. Приподнялся и нанес импровизированную смазку на его каменное возбуждение. Дрожащие руки моего лисенка легли мне на бедра, и он снова рыкнул, ударяя хвостами, а я зачарованно смотрел на него и медленно садился, поддерживая член точно такой же дрожащей рукой.
Он был во мне. И казалось, счастье больше быть не может. Но он качнул бедрами, притягивая меня к себе на грудь, накрывая губы, и я застонал.
- Лис!
- Ты восхитителен. – Медовые глаза затуманились, и он приоткрыл рот, дыша со мной. Мы двигались вместе, вознося друг друга на самое высокое небо.
– Ты нравишься мне таким. Обожаю, когда ты сбрасываешь все маски!
Я ничего не мог сказать, потому что мои маски действительно полетели в пропасть страсти, растворяясь в красном мареве его волос и медовых глазах. Я улыбался и стонал, выгибал спину и сходил с ума от напора его страстной агрессии.
Наш финал был бурным – он кончил первым и опрокинул меня на свою полуторку, слез на пол и вобрал мой изнывающий член в свой рот. Я успел несколько раз подкинуть бедра, врываясь в горячую глубину – кончил.
Он тихо напевал какую-то знакомую мелодию, поглаживал меня по спине.
А я лежал в его объятиях и млел. Ни о чем не думал и не хотел анализировать, размышлять о том, что он мне рассказал. Я просто наслаждался его сильными руками, его нежным мурлыканьем и пушистыми хвостами, обнимающими меня за талию и греющими немного оцарапанные бедра.
Я улыбнулся, когда Лис перевел дыхание и замурлыкал снова, протянул руку и скользнул на основание его хвостов. Было странно. Нежная кожа на основании копчика плавно переходила в точно такую же нежную шерстку. Я несколько раз провел по хвостику, лисенок выгнул спинку, и его мурлыканье перетекло в стон.
- Приятно? – удивился я, но вспомнил, как кошка у Зины обожает, когда ее вот так гладят у основания хвостика. Улыбнулся. Конечно, мой лисенок не кошка, но очень похож.
- Стас, ты извращенец. Я так с ума сойду мфр… - и коготками по коже моей спины, так, как делают кошки, когда им хорошо. Хвосты взметнулись вверх и беспокойно переплелись между собой. Я продолжал нежно гладить их, провел чуть дальше и спустился к ложбинке.
– О, да…
Он закинул ногу на меня и потерся возбужденным членом о мое бедро.
- Лис, извращенец тут не только я.
Он не ответил, а я продолжал кружить вокруг нежной дырочки и иногда возвращаться к основанию хвостиков. Теперь настала его очередь млеть от наслаждения.
Я убрал руку и переместил ее на наши соприкасающиеся члены.
- Стас, я так не хочу. – Еле выговорил совершенно потерявшийся лисенок.
- Как ты хочешь?
- Мне важно быть как можно ближе к тебе, я не могу насытиться тобой, мне хочется тебя везде и каждую минуту, я умираю от желания…
Я отпустил наши возбуждения и перевернулся на живот.
- Иди сюда. – И снова крем, и снова рыки, и снова с ума сводящие толчки, и снова оргазм, которого я никогда до него не испытывал.
Мы сполоснулись теплой водой в бане, и Елисей помог мне помыть голову. А потом мы сидели на бревне, чуть дальше от домика лесничего, и смотрели на звезды. Ничего не волновало, а то, что мы были голые, создавало романтический настрой и его ушки и хвосты немного светились рыжим, когда луна уходила за редкие облака. Я откинулся на его грудь и переплел наши пальцы.
- Стас, а этот парень, Валера, он может причинить тебе реальный вред?
Я поморщился, не хотелось говорить про Валерку, но раз лисенок начал разговор, значит, волнуется, и его нужно успокоить.
- Елисей, он бабник. И тут вдруг решил, что ему нужна девушка моего брата. Но Зина сама, ни за что на свете, не подпустит его к себе ближе, чем на расстояние удара.
- В твоих эмоциях странные чувства. – Тихо проговорил он, поглаживая мои плечи.
Было странно, что нас не закусали насекомые, но я вовремя вспомнил, что сижу рядом с самим духом леса. О каких насекомых речь?
- Он нравился мне, ты же знаешь? – я приподнял лицо и уловил его кивок. – Но моя симпатия прошла так же внезапно, как у него появилась симпатия к Зине. Что он может сделать? Ну, растрепет всем, что я предпочитаю мальчиков… Но знаешь, благодаря этой поездке, у меня появилось стойкое ощущение, что мне будет абсолютно все равно на его слова в мой адрес.
- Я рад. – Тихо ответил он мне, а потом прошептал:
- Слушай.
Я сначала ничего не услышал, только редкие звуки леса. Уханье совы и стрекот насекомых, ночные птицы… но через минуту, из всего ночного хаоса, я различил красивую мелодию.
– Для тебя. – Совсем тихо прошептал Лис, обнимая меня.
Соловей пел утреннюю песню чуть раньше, специально для меня, по просьбе духа леса. С каждой минутой песня становилась все ближе, пока маленькая птичка не села на протянутую руку моего Елисея. Обхватила лапками его тонкие пальцы и продолжила исполнять свою песню для одного слушателя.
Теплый ветерок растрепал мои волосы, и я убрал их с лица. Думал, спугну птичку, но она продолжала зачарованно петь, а я медленно протянул руку, и Лис аккуратно переплел наши пальцы, птичка недовольно нахохлилась и переступила лапками на мою руку. Затянула другую мелодию.
Я не мог поверить, маленькое тельце было невесомо, и я мог поклясться, что слышу стук маленького сердечка.
Елисей тихо рассмеялся.
И с ближайшей поляны взмыла в темное небо горстка светлячков. Он играл природой для меня.
- Надеюсь, ты не призовешь сюда медведя? – прошептал я.