Впрочем, в микромире я мог себе это позволить, и падение даже с самой большой высоты, на которую я только смог отважиться (31 сантиметр, максимальный радиус моего обоняния) не причиняло мне никакого вреда, кроме кратковременной потери ориентации в пространстве и веры в себя. Впрочем, уж это-то я как-нибудь переживу.
Еще хуже, чем с посадкой, получалось с полетом в горизонтальном направлении. Во-первых, нужно было лететь вперед, а во-вторых, как-то определяться с направлением и придерживаться именно его. И проблем тут было несколько.
По умолчанию крылья просто тащили меня вверх и ни в какую не желали толкать вперед. Как я ни старался, как ни извивался всем телом — в лучшем случае получалось немного пролететь боком или и вовсе войти в штопор и лететь навстречу матушке земле. Воздушные потоки подхватывали меня и заставляли вытворять совершенно немыслимые кульбиты. К моему удивлению, особых неудобств это не причиняло — особенности восприятия при полном отсутствии зрения.
Гхм. А как же тогда летают вертолеты? Или самолеты с вертикальным взлетом и посадкой?
Ах да, у них же есть винты или сопла, толкающие еще и вперед. Крылья, что ли, себе еще и на задницу приделать под нужным углом?
Впрочем, все оказалось куда проще. Достаточно было просто изогнуть брюшко, и дело пошло на лад. Еще и встречные потоки воздуха наполнили брюшные дыхальца живительным кислородом. Дело пошло на лад, вот только… куда лететь?
Ориентироваться по запаху было сложно из-за непредсказуемых воздушных потоков, сильно мешавших определять точное положение источников запаха, а вибрации и вовсе ощущались только воздушные, а земля была для меня большим «слепым пятном».
Похоже, не быть мне вольным пилотом.
Глава 23. Хроники пикирующего бомбардировщика
Если только не обзавестись парой нормальных глаз.
Пришлось возвращаться в муравейники и снова забираться в кокон. Вот только…
Даже сняв все усики, хоботок и жвалы, я не смог наскрести необходимую для покупки нужных мне глаз суммы. Пришлось возвращать свою излюбленную конфигурацию и забираться в список ежедневных заданий.
Поиски, охота, разведка, западня… Все не то! Долго, муторно и слишком маленькая награда. Так, у кого там были «вкусные» квесты, у кормильцев?
Приманив одного из разносчиков еды, я скопировал его запах и воспользовался «Мимикрией» по полученному слепку. Теперь мне стали доступны задания кормильцев, да еще и с наработанной верной службой в качестве разведчика и шпиона репутацией — в общем, одно из заданий заключалось в бережной переноске большого количества хрупких волокон грибницы-симбиота с наградой аж в 200 Опыта и 20 генома.
Задание я выполнял в три этапа. Сперва смастерил несколько «тележек» из листьев, вооружившись Острыми Жвалами и Клеевым метателем. Затем сменил рабочий инструмент на более подходящий и при помощи длинных Смертоносных Кос выкопал шесть земляных кубиков вместе с грибницей, габаритами примерно около сантиметра. Аккуратно уложил их на кусочки листьев, тщательно закрепив при помощи клея. Затем соединил загруженные «тележки» в паравозик при помощи позаимствованной у куколок нити.
Готово!
Снова смена конфигурации, потому как обычному анту все это не утащить. А вот десятиногому мутанту-силачу, в которого я превратился — запросто! Еще и трех других кормильцев уволок, которые суетливо бегали по выбранной мной земле, пытаясь добраться до грибницы. Пришлось бросать веревку, хватать этих горе-помощников и оттаскивать их куда подальше.
20 геномов как раз хватило, чтобы обзавестись парой замечательных выпуклых глазок.
Вот теперь я стану покорителем воздушного пространства, с такими-то приборами! Весь мир рассыпался на тысячи осколков, собранных в единую мозаику. Поначалу смотреть на все вокруг было довольно непривычно: при каждом повороте головы изображение начинало рябить, перестраиваясь, но стоило мне замереть — как и все вокруг тоже останавливалось.
Малейшее движение, будь то едва заметное шевеление собственного усика или промелькнувший вдали задний сегмент анта, все этот тут же отзывалось характерной рябью определенного участка картинки-мозаики там, где она менялась.
Больше всего проблем доставила мне «объемность» картинки — я видел собственную спину! И, кстати, торчащие из нее крылья тоже. Даже страшно представить, как мои глаза будут воспринимать их в полете! Какие-нибудь веки явно бы не помешали. Ну не приспособлен человеческий мозг одновременно обрабатывать пять тысяч постоянно меняющихся картинок. Лично я привык, что нос — он спереди его видно, а спина сзади, и кроме как в зеркало ей никак не налюбуешься.
А теперь вижу и то, и другое и еще много всего вокруг. Хорошо еще, что радиус зрения небольшой, и не так много попадается движущихся объектов! Кстати, границы между освещенными и затемненными участками объектов были невероятно четкими, хотя и искаженными — контур, судя по всему, проходил как раз по граням фасеток, как раз и разделявшим темное от светлого.
Зато теперь мне стало понятно, почему так сложно прихлопнуть муху!
В итоге я придумал следующее.
Нашел место, где потолок нависал довольно низко, и принялся «бодать» его собственной головой. Мелкая пыль и стружки опадали, покрывая мою голову и предварительно увлажненные глаза, которые я тщательно вычищал и вылизывал спереди, и не трогал в остальных местах.
В результате всех этих манипуляций сектор обзора уменьшился почти вдвое, и воспринимать мозаичную картинку стало проще, теперь она была не такой всеобъемлющей и более привычной.
Можно попробовать и взлетать!
Выбравшись наружу, я старательно заработал крылышками и оттолкнулся от земли, взмывая в воздух. Собственно, после пяти часов постоянных упражнений со взлетом проблем у меня не было. А вот с ориентированием — возникли.
Любое изменение угла освещения фасеток приводило к ряби картинки, так что приходилось постоянно подворачивать голову, сохраняя угол постоянным, а если нужны было посмотреть в другую сторону, то делал я это как можно резче, чтобы распадающаяся на тысячи осколков картинка как можно быстрее снова собралась и успокоилась.
Во время полета обнаружилась новая проблема. Мозаичная картинка не просто рябила, а вспыхивала там, где тень менялась на свет, и словно выключалась на тех участках, которые затенялись, так что смотреть вниз или вперед строго воспрещалось, чтобы избежать головокружения.
Поэтому я летел по «приборам» — ориентируясь на миникарту и восходящие воздушные поток, вибрации от которых чувствовал кончиками лапок, покрытыми специальными волосками. Так что выдерживать примерно одинаковое расстояние до земли было не так уж и сложно даже не имея усиков. Встречные же препятствия я успевал заметить задолго до того, как они могли стать проблемой — несмотря на вполне приличную максимальную скорость, которую были способны развить крылья, я летел неторопливо, осваиваясь с незнакомым ранее способом перемещения.
Вдруг вспомнился старый советский мультфильм «Крылья, ноги и хвосты» как-то увиденный мной на Ютубе, а точнее, фраза одного из героев анимации: «Лучше день потерять, потом за пять минут долететь»!
Пяти минут, конечно, у меня не получилось, но все равно вышло почти вдвое быстрее, чем по земле, и безопаснее. Правда, один раз я едва не влетел в тонкие паучьи сети — слишком тонкие, чтобы их можно было заметить при моем фасеточном зрении.
Спасла меня низкая скорость и случайный порыв ветра, сбивший меня с курса. Одно из крыльев увязло в паутине, но поток воздуха тут же закрутил меня, бросая вниз и в сторону, и тем самым вырывая из липкого плена.
А вот и предполагаемое место обитания ломехузы, если верить миникарте. Ей, а не своим глазам, потому что ими я развалины еще не видел, и не смог бы узнать. Впрочем, как и ломехуз. Это что, и есть вот этот мелкий бурый жучок, лениво ползущий по склону? Какой-то он… плюгавенький, эта гроза муравьиных колоний, абсолютно невзрачный.
Ну что, службу воздушной доставки вызывали?
Я спикировал прямо на насекомое, слегка оглушив его и заодно смягчив свое падание о хитиновую спину. Теперь осталось лишь подхватить ломехузу и отнести ее к колонии Кса'а. Раз плюнуть!
Вот только лапы анта оказались не приспособлены для хватания активно сопротивляющихся жучков и их переноски по воздуху. Собственно, все это время я использовал жвалы или мандибулы в качестве замены рукам, а теперь окончательно убедился в несостоятельости своих многочисленных конечностей как рабочего инструмента.
Пришлось снова отправляться на перерождение, эволюционировать в более привычную форму. Чтобы не покидать муравейник, я принял облик одной из встретившихся по пути нянек, и взял пару заданий: уборка Яслей от мусора и кормежка личинок — чтобы добрать недостающие геномы. В следующий вылет мой геликоптер АНТ-3000 отправился уже вооруженный до зубов, точнее, с Зазубренными Жвалами наперевес.
На этот раз дорога отняла у меня еще меньше времени. Еще несколько часов пути до муравейника Кса'а, и вот уже первый снаряд обрушивается на жилище вражеской колонии, а я возвращаюсь назад. Интересно, был ли я первым антом, применившим в войне колоний биологическое оружие массового поражения?
Словно прочитав мои мысли, система отметила достижение:
Ну надо же, как много и как вовремя. Возвращаюсь за следующей «бомбой», хватаю ее и лечу к цели. На этот раз я попытался сбросить жука не снижая скорости, а лишь немного снизившись — на бреющем полете.
За эти несколько часов мой мозг уже почти приспособился к своеобразной картинке-мозаике, которую рисовала игра, имитируя фасеточное зрение. Однако, вид пролетающего мимо муравейника, по которому снуют туда-сюда сотни и тысячи антов, вызвал у меня самое настоящее головокружение. Не удержавшись, я сорвался в штопор и рухнул прямо в «ласковые объятья» врагов.
Вас убил Свирепый Страж Кса'а!
До возрождения осталось 3… 2… 1…
Конфигурация прежняя, так что даже не тратя время на эволюцию, я выбираюсь наружу и взмываю в воздух — беззащитные и одинокие, всеми брошенные крошки-ломехузы ждут не дождутся доброго дядю анта, который найдет для них новую заботливую семью!
До вечера я успел сбросить на вражеский муравейник еще двух жуков и получить уведомление:
Выполнены задания: «Голодные малыши», «Верный защитник», «Помощь друга».
Выполнено эпическое задание «Удар в спину»!
Получен опыт…
Получено достижение…
Доступны новые классовые умения…
Получено достижение…
Я жадно вчитывался в пробегающие перед моими глазами системные сообщения: да! Вот то, ради чего стоит ломать голову в надежде отыскать лазейку в игровой механике, чтобы сорвать банк! И, главное, что все проделано честно и в полном соответствии с правилами игры.
Разумеется, это серьезная дыра в балансе, и за ее нахождение мне наверняка обломится солидная премия, кажется, что-то такое упоминалось в контракте.
Внимание! Испытуемый N324, сейчас вы будете отключены от имитатора.
До отключения парасимпатического интерфейса осталось 5… 4… 3…
Проклятье! Накаркал! А ведь я еще даже свалившиеся на меня с неба плюшки не разобрал! У меня же там уровни, умения, куски насекомых сомнительной полезности!
Я вцепился жвалами в ближайшее растени и чисто инстинктивно выпустил густое облако отпугивающих феромонов, словно это могло мне хоть чем-то помочь.
Внимание! Просьба не покидать капсулу до полного отключение системы поддержки жизнедеятельности и не пытаться самостоятельно отсоединять трубки и датчики…
Меня окутала непроницаемая тьма, а потом появилось странное ощущение — словно кто-то огромный приколол меня булавкой (щекотно же!), а потом начал отрывать по-очереди сперва крылья, потом лапки, усики… И вместо них приделывал новые, но какие-то странные, я бы даже сказал ущербные: лапки гнутся всего в двух местах, коготки-цеплялки на удивление мягкие — ну и толку, что их аж пять штук? Усики и вовсе без члеников, а крылья мне так и не вернули, гады!
В какой-то момент раздалось противное шипение, и тьма надо мною раскололась пополам…
Я крутанул головой, пытаясь как-то сократить количество света, попадающего на мои фасетки… Стоп! А ведь картинка-то обычная! Никакой мозаики, да и радужного многоцветия тысяч оттенков различных ароматов — тоже нет!
Осторожно я ощупал усиками окружающее пространство, пытаясь почувствовать хоть что-то, но даже мои прикосновения не вызывали ни малейших вибраций, а с точки зрения запахов и вовсе все было как-то… стерильно.
Так. Пора отсюда выбираться.
Я уцепился коготками за край возвышавшихся вокруг стен и потянулся. Хм, а те, что были на передних лапах, оказались вовсе не так плохи, как можно было подумать! А вот коготки на задних конечностях совершенно разочаровали, больше похоже на какие-то недоразвитые придатки. Сменить их на следующей же эволюции, однозначно!
Кое-как перевалившись за эту стену, я рухнул вниз, по привычке падая на спину, чтобы не повредить лапки, раз уж крылья мне все равно оторвали.
Больно! Вроде бы и высота здесь почти никакая, а приложило меня как следует.
Внезапно откуда-то сверху мои усики уловили вибрации, которые были преобразованы в понятный мне набор символов:
— Профессор, а что это он делает?
— Боюсь ошибиться, коллега, но мне кажется, что наш испытуемый пытается ползти, странным образом выкручивая суставы…
Звуки! Вот как это называется! И то что я слышу — это чьи-то голоса, а не вибрации.
— Кажется, этот способ передвижения кажется ему непривычным. Не напомните, профессор, у испытуемых номер сорок пять и шестьдесят три тоже были аналогичные проблемы при обратной адаптации?
Блин! А ведь и верно, какого черта я ползаю на карачках, если можно просто встать и пойти?
Я выпрямился во весь рост и едва не упал, в последний момент зацепившись коготками… Пальцами же! Зацепившись пальцами за край саркофага, я облокотился на стол. Огляделся, отмечая обилие непривычно прямых и четких линий вокруг и совершенно скудную палитру запахов… Точнее, цветов.
Вот я и вернулся, унылый и серый реальный мир!
— Уважаемый, вы нас слышите? — снова раздался голос профессора.
После двух безуспешных попыток пахнуть утвердительно, я, наконец, просто кивнул.
— Вы не волнуйтесь, поначалу у вас могут возникнуть затруднения с координацией и вербальным общением, но это быстро пройдет. Пожалуйста, одевайтесь, и выходите из комонаты. Кивните, если слышите и понимаете меня.
Я утвердительно кивнул и огляделся в поисках одежды. Кажется, он имел в виду вот эту оболочку, пахнущую скрытой угрозой, что лежала на столе неподалеку?
Проклятье! Обычная оранжевая рубаха и брюки. Точно таким же оттенком в игре обозначался предостерегающий запах, вот я невольно и интерпретировал его из цветовой в ставшую уже привычной «ароматическую» кодировку.
Пальцы меня почти не слушались, так что после пары безуспешных попыток застегнуть пуговицы, я просто махнул лапкой и бросил это бесполезное занятие.
Одежда вызывала сильнейший дискомфорт — отвыкшая от тактильных ощущений кожа зудела и чесалась, словно тысячи антов ползали по мне, цепляясь коготками. Так. Теперь самое сложное — выйти отсюда.
Шаг, и комната угрожающе качнулась, а я замер, расставив руки в стороны. Дождался, когда качка прекратится, и снова шагнул. Так, потихоньку, я пробрался между столов, на которых стояли саркофаги, и осторожно толкнул дверь.