Зрачки хоть и были расширенны, но в первую секунду Трой отчётливо увидел в голубых глазах страх, потом взгляд прошёлся по всему вокруг, задержался на оконце над ними, из-за чего Трой увидел в отражении омежьих глаз темнеющее от скорого заката небо. Он не отвлекал, ждал, пока Элиот сам убедится в том, что они здесь, в его доме, в том месте, где ему спокойно и уютно. И это принесло свои плоды, когда Элиот вернул взгляд на Троя, то зарождающаяся было паника схлынула. Альфа осторожно отпустил всё ещё прижатые к его лицу ладони Элиота, и тот не оторвал их, а провёл сначала большими пальцами по коже и притянул лицо альфы для поцелуя. Трой постарался вложить в него не только страсть, но и нежность, и обещание.
Он с наслаждением ласкал языком рот Элиота, отчётливо ощущая на собственных губах ту потерянную из запаха сладость, а лёгкие с каждым вздохом наполнялись приятно тяжёлым омежьим ароматом, и казалось, что частички его проникают буквально в каждую клеточку тела с каждым ударом пульса. Элиот тоже дышал неровно и неизменно встречал очередное движение губ Троя своими, он сместил руки на плечи альфы, оглаживал напряжённые бицепсы, проходился по груди.
Альфа оторвался от Элиота и стянул с себя свитшот, чтобы чувствовать его прикосновения без препятствия толстой ткани, а омега вдруг сам схватился за край оставшейся на Трое футболки и потянул ткань вверх. Альфа помог Элиоту себя раздеть, быстрым движением скользнул рукой по бедру Элиота, взял под колено и раздвинул ему ноги, чтобы поудобней усесться между ними. Запечатлел поцелуй на его губах и, пока тот выписывал невидимые узоры на обнажённой груди альфы, Трой прошёлся пальцами по застёжке кофты, под которой оказалась рубашка. Справиться с мелкими пуговицами было уже не так легко, но для Троя это было лучшим занятием, потому что его взору открылся вид на ключичные впадины, что тут же были обласканы языком, а Трой отчётливо услышал рваный выдох, немного выпуклую грудь с неуместно трогательными розовыми сосками и целыми тремя чёрными волосами. Наверное, можно было бы выпутать Элиота из одежды, но всё самое ценное Трою было уже доступно, да и никто из мужчин не хотел отвлекаться на эту незначительную мелочь.
Когда альфа взял в рот правый сосок омеги и с напором всосал его, то точно понял, что двигается в правильном направлении, потому что почувствовал, как Элиот невольно сдавил бёдрами его торс и попытался удержать невольный стон. Трой переместился на левый, лизнул его широким движением, чтобы тот заблестел от слюны и подул. Грудь моментально покрылась мурашками, и в этот момент Трой накрыл холодную ареолу горячими губами, вызвав такой контраст температур, от которого стон у Элиота сдержать уже не получилось.
Трой продолжил играться с сосками, пока Элиот отчётливо не начал ёрзать под ним и тянуть собственные руки к промежности то в попытке огладить возбуждённый член, то расстегнуть дрожащими пальцами тугую кнопку на джинсах. Альфа помог с неподдающейся застёжкой и стянул с длинных ног штаны вместе с трусами, Элиот на это только блаженно выстонал: “Да-а-а”. Впрочем, свои давили на крепкий стояк так же безжалостно, поэтому Трой выпутался из ткани с рекордной скоростью и устроился обратно меж раскинутых ног Элиота. А после того, как взгляд Троя зацепился за явно влажный от возбуждения анус, всё смешалось в одно размытое пятно: Трой лизал, целовал, растягивал и пьянел от низких стонов Элиота вперемешку с попытками то ли извернуться от особо приятных ощущений, то ли насадиться на пальцы Троя посильней.
Из собственного члена смазка уже образовала небольшую кляксу на одеяле, в глазах темнело, и альфа понял, что больше не в силах сдерживаться. Он вытащил из манящего тугого ануса омеги скользкие пальцы, прошёлся ими по своему достоинству, чтоб смазать в естественном секрете, навис над Элиотом, приставив член к дырочке, и толкнулся на пробу. Элиот только посильней развёл колени, а вот глаза снова оказались закрытыми.
– Посмотри на меня, – прошептал Трой, – прошу.
Элиот послушно поднял веки. Трой убедился в отсутствии страха или боли и задал неспешный темп, то проникая в жаркую тесноту, то выскальзывая почти до самого конца. И пазл наконец сложился. Альфа смотрел в глаза своего возлюбленного и понимал, чего Элиот боялся с самого начала. Нет, не унижения и не чувства использованности, а того, что Трой увидит его таким: раскрытым и беззащитным, способным только на то, чтобы отдавать себя без остатка, ловить губами поцелуи и всхлипывать на каждом сильном движении внутри его тела. Альфа тонул в этом взгляде полном доверия и восхищения.
– Умница, вот так, смотри. Смотри, как я люблю тебя, – словно заклинание шептал Трой, – как я люблю только тебя, Элиот.
В отражении огромных чёрных зрачков зажигались первые звёзды, и Трою казалось, что сама Вселенная решила подглядеть за их парой, но ему совсем не было стыдно. За то, как сплетались их тела и двигались в унисон, за собственный рык и грубые поцелуи в шею и плечи. За хриплый вскрик и гримасу наслаждения Элиота, когда тот сорвался в оргазм. Трой плавился от ощущения того, как пульсирует и сжимается анус омеги вокруг его члена. Краем сознания альфа додумался выскользнуть в последний момент из желанного тела и довести себя до оргазма рукой, чтобы не сцепиться с мужем на крохотном чердаке прямо во время семейного ужина.
Пока Элиот пытался унять дыхание, Трой насобирал раскиданную по чердаку одежду, собственные трусы в итоге послужили салфеткой, чтобы оттереть Элиота и себя от следов спермы и смазки. Альфа кое-как натянул футболку со свитшотом и штанами, криво застегнул на омеге пуговицы и только перед тем, как натянуть на того трусы, помедлил:
– Ты как? – спросил Трой.
Взъерошенный Элиот поднялся на на локтях и ненадолго задумался, прежде чем ответить:
– Нормально.
– Тебя может, это, вылизать? – Замялся альфа, – после первого раза обычно долго заживает, а нам с тобой ещё на ужине сидеть.
– У меня не первый раз, – возмутился было омега и невольно поморщился на очередном неосторожном движении бёдрами.
– Ну да, второй, – крякнул Трой и велел ему встать на четвереньки.
Анус и правда был немного припухшим и покрасневшим, но после обильной порции слюны альфы начал успокаиваться. А Элиот, стоило только Трою от него оторваться, красный как рак быстро натянул джинсы с бельём, буркнув невнятное спасибо. Трой на это только глаза закатил – нашёл чего стыдиться. Однако всё-таки перед тем, как уйти с чердака, Элиот резко обернулся так, что альфа от неожиданности чуть не врезался в него, и выдохнул в самые губы:
– Спасибо тебе, – эта благодарность явно была совсем за другое.
Трой поцеловал омегу нежно, и они вместе спустились вниз.
Если бы альфа не был законным супругом Элиота, и тот сейчас не блестел, как начищенный пятак, то Сильвер-старший тупо убил бы его при их первой встрече. Но вместо этого, папа Элиота как бы невзначай бросил мужу: “Ты бы нас по молодости вспомнил” – и тому пришлось поубавить гнев, а когда пришёл ещё и Колин с мужем, и Олли вернулся со двора, то от неловкой атмосферы не осталось и следа.
Разговор за ужином вели обо всём, Сильверы-старшие интересовались жизнью Центра, рассказывали истории из их молодости, не могли не упомянуть и пару баек про маленького Элиота и его большой любви к цитрусовым. В такие моменты Элиот давился куском мяса, но показательно молчал.
Колин рассказал о том, как встретил своего омегу – Айка, когда Трой спросил у него. У них со средним сыном Сильверов оказалась одна на двоих любовь к путешествиям, и Колин по секрету рассказал, что они с мужем собираются в скором времени надолго уехать за пределы Периферии в неизведанные земли, а пока что запасаются консервами и модифицируют старенький пикап, чтобы тот работал от солнечных батарей. Колином больше двигал дух свободы и авантюризма, а Айк не упускал вероятности того, что они могут найти какое-нибудь дикое поселение, которому нужна помощь.
Элиот особо в общей беседе не участвовал, больше следил за тем, чтобы малыш Олли хорошо поел. Ребёнок почти сразу же устроился на коленях у старшего брата, и омега периодически спрашивал его грозным голосом: “Ты почему такой милый, а?! Почему ты такой милаха, я тебя спрашиваю?!” – Олли на такое только смеялся заливисто и пытался увернуться от щекотки.
Родительский дом Трой с Элиотом покинули глубоко за полночь, хотя обещали Харуки, что вернутся раньше, но вечер вышел настолько волшебным, что никому не хотелось его заканчивать.
Стоило Элиоту оказаться в темноте кротовой норы, как он почувствовал, как Трой нашёл его руку и переплёл пальцы. Омега сжал свои в ответ и достал из кармана шарик-фонарик. Тот был размером с ягоду физалиса, и стоило только его встряхнуть пару раз, как раствор внутри него булькнул и задребезжал зеленоватым светом.
– Слушай, – начал Трой, когда они двинулись по проходу, – я не решился спрашивать за ужином, но не мог не заметить у твоего папы и Айка… метки?
– Ну да, – пожал плечами Элиот, пока не понимая, к чему этот вопрос.
– Серьёзно? – удивился альфа, – а я думал, что это просто древняя байка.
– Не, на Периферии до сих пор свадьбу играют с кольцами, а метку ставят сразу после клятв или в первую течку омеги, там уже на усмотрение пары, – пояснил омега.
– А мы? А я могу?.. – открыл было рот Трой.
– Хрен тебе, а не метка, Паркер! – захохотал Элиот и шутливо оттолкнул мужа от себя. Теперь было понятно, к чему он вдруг завёл этот разговор, – если у тебя чешутся зубки, то я подарю тебе силиконовую погремушку. Ну знаешь, такие обычно шестимесячным младенцам дают. А мы? Мы и так в браке.
– Не по меркам Периферии, – насупился Трой, – ты ходишь туда, и все наверняка думают, что ты свободен.
Ах вот оно что! Элиот понял, что Трой ревновал его, и от этого осознания на душе разливалось такое тепло.
– Перебьёшся, – съязвил омега, но настоящего чувства всё-таки не смог скрыть, когда Трой с силой прижал его к стенке тоннеля и впился губами в поцелуе.
Вернуться обратно в раковину сарказма и колкостей в адрес мужа пока что было привычней, но оба после сегодняшнего дня теперь понимали, что это напускное. А что же касается метки, то… Ну не будет же Элиот в самом деле рассказывать Трою, что омега во время течки сам хочет получить укус, раз тот пока не знает об этой детали? Невольно вспомнилось, что однажды, в детстве, когда они с папой ходили купаться, маленький Элиот насчитал на теле родителя больше шести меток в разных местах.
Троя, казалось, устроило то, что омега с жаром ответил на поцелуй, даже не попытавшись от него ускользнуть. Напротив, сначала хотел перетянуть инициативу на себя, но потом сдался и позволил альфе вылизывать его рот, как тому хотелось. А стоило Трою только отстраниться, как Элиот шумно втянул воздух, чтобы поймать сбившееся дыхание, и не поверил собственным ощущениям – Трой перестал горчить. Омега, чтобы убедиться, пару раз повёл носом с особым вниманием, и снова не уловил знакомого привкуса во рту. Губы по-прежнему зудели, как после сочного грейпфрута, и язык по-прежнему проходился по ним то и дело, в попытке этот зуд унять, но дышать в присутствии альфы стало легко.
Они продолжили путь, периодически прерываясь на поцелуи, не без смеха обсуждали реакцию отца Элиота на их с Троем появление, и когда уже были почти у входа в дом Хара, омега остановился и пошарил по карманам:
– Я, похоже, карту твою выронил где-то в норе.
– Хрен с ней, я тебе новую дам, – отмахнулся Трой.
– Нет, надо найти, – замотал головой Элиот и пояснил, – там твоё имя написано. Слишком палевно. Я схожу по-быстрому, а ты иди к Харуки, успокой его, что мы уже здесь.
– Давай лучше я поищу, а ты иди к другу, – предложил альфа и, не дожидаясь ответа, выхватил у омеги порядком потускневший шарик.
Почти сразу Трой пропал из поля зрения, и Элиот направился на выход, но так и замер, приоткрыв дверь. Дом Харуки, казалось, пережил землетрясение – всё в нём было свалено на пол или разбито, на полках не уцелело ничего.
– Харуки? – позвал омега, ступив в дом.
Азиат нашёлся без сознания на нижних ступенях лестницы, и Элиот успел только нащупать медленно тикающий пульс, прежде чем на его голову кто-то накинул мешок и зажал ладонью рот.
– Попался, – крикнул кому-то незнакомец за спиной омеги, а потом обратился к нему самому, – веди себя тихо и хорошо, Серебристый Эль, и твой друг не пострадает, понял?
Элиот только кивнул, и почувствовал, как его повели на выход, застёгивая на запястьях наручники.
Комментарий к Глава 11. Месть.
Это последняя в этом году глава, я вернусь к вам буквально в первых числах января, а пока что хорошенько отметьте Новый Год, мои любимые и дорогие читатели! Помните, что всё всегда пишется для вас и только для вас! =****
========== Глава 12. Сучка добродетели. ==========
Запомнить маршрут, по которому его везли, Элиот не пытался. Сердце бешено стучало в груди, хотя внешне он старался казаться спокойным, пальцы то и дело скользили по запястью лежащего рядом без сознания Харуки, нащупывая пульс. С другом, насколько успел понять Элиот, было всё в порядке, просто усыпили, поэтому голова Хара сейчас безвольно покоилась на плече Элиота, а тело приходилось иногда придерживать, когда авто тормозило на поворотах. С другой стороны у омеги сидел его похититель, тот самый, который призвал его вести себя хорошо. Ему хотелось двинуть по колену, которое прижималось сейчас к колену Элиота, но омега прекрасно понимал, что тогда его как и Харуки вырубят, и от мысли о том, что с ним могли сделать в бессознательном состоянии, во рту собиралась вязкая слюна, которую никак нельзя было проглотить, сколько ни пытайся.
Ехали они долго. Возможно, пытались замести следы и запутать Элиота, возможно, целью было место подальше, чтобы просто пустить ему пулю в лоб без лишних слов. Не трудно было догадаться, за что его схватили, а вот кто именно – вопрос поинтересней.
Контрабандой промышлял Элиот давно, может, не все десять лет, но, как только понял, что в нормальную жизнь на Периферии не вписывается, так и стал разнюхивать, чем можно было бы заняться поинтересней. Связываться с многочисленными кланами мафий не хотелось, тем всегда в качестве товара были интересны только наркотики и секс, а Элиот хотел… помогать. Краем сознания он где-то понимал, что это было чистейшее эгоистичное побуждение – попытка повысить собственную важность и способ абстрагироваться от разбитого сердца, и, наверное, именно поэтому и решился.
С Харуки их свёл случай: один из мелких шавок мафиози отказался от заказанного у Хара товара – простеньких имунных медикаментов. Клиент, видимо, так и не дождавшись, скончался, поэтому в услугах азиата больше не нуждались, и Элиот выцепил его, случайно подслушав разговор. Слово за слово, омега согласился толкнуть лекарства кому-нибудь из знакомых, правда, только за половину заявленной мафией цены, а как только по соседям пошёл слух, что старший сын Сильверов смог раздобыть медикаменты да ещё и вдвое меньше взял за них, то клиенты не заставили долго себя ждать.
Харуки сначала отнекивался, говорил, что не будет работать с восемнадцатилетним юнцом, а вот Элиот быстро успел подсесть на отношение знакомых и приятелей полное надежды и благодарности. Именно в эти моменты казалось, что чёрная дыра в душе омеги затягивается, и раз за разом он уговаривал Хара на очередную сделку, просьбу, мольбу. А потом забеременел папа, и Элиот пришёл к другу с вполне конкретным списком необходимых вещей. Тот почесал затылок и сказал, что не знает где найти и половину из заявленного, и Элиот просто ответил, что сам может всё это достать, если бы Харуки позволил ему побывать на территории Центра, ведь он прожил там почти всю свою жизнь. И только тогда до азиата наконец начало доходить, с кем он связался.
– Господи, – всплеснул руками Хар, – ты тот самый мальчик – старший сынок Сильверов, вот это да! На фото в сети ты казался совсем другим.
– Ну так что, ты пустишь? – не унимался Элиот.
– Я подумаю, – ответил Харуки, что на его языке означало “да, но дай мне немного помучить тебя ожиданием”.
Когда Элиот впервые оказался у Хара дома, то не мог не заметить на полках нескольких фотографий, где он был не один – с миловидным пухлогубым омегой и маленьким мальчиком на руках у Харуки, их сходство в чертах лица было очевидным. Невооружённым взглядом можно было заметить, что фотографии старые, а в самом доме ничего не напоминает о том, что здесь живёт ребёнок и вообще хоть кто-то помимо Хара.