Что делать с этой информацией Генри не знал, у кого спрашивать – тоже, а главное, чем это для них с Робби может обернуться. Но одно он решил точно – говорить об этой странной детали парню не стоило, по крайней мере, пока. Пусть Робби сначала к нему привыкнет, а потом они вместе подумают, что же могло означать, что их связь полна только на две третьих, при том, что парой друг другу они были идеальной по всем параметрам.
Поразмыслив немного над этой загадкой, мужчина наконец поднялся к себе в спальню, постель в ней пока пустовала, но стоило только Генри устроиться поудобней, как в комнату прошмыгнуло две тени: маленькая и большая. Средней почему-то не было, возможно, Лаки заснул раньше братьев. Рой тут же растянулся звездочкой, а Дарен моментально засопел подмышкой, он уже давно не приходил к Генри по ночам, только в глубоком детстве когда переживал или боялся, но сегодня день выдался тяжёлым для всех, поэтому мужчина не винил сына за проявленную слабость. Ошибся он только в одном – Лаки тоже путешествовал.
Когда дверь в комнату Робби тихонько открылась, он буквально остолбенел – неужели ошибся? Неужели Генри всё-таки пришёл к нему в постель в первую же ночь?
Однако то, что прижалось к напряжённой спине беты не было похоже на тело взрослого высокого мужчины, оно больше напоминало…комочек.
– Робби, ты спишь? – спросил детский голос.
Бета лихорадочно вспоминал имена детей, это был не самый младший, и не старший, значит, средний? Среднего звали как-то звонко, как монетку, монетку на удачу, удача!
– Лаки? – парень повернулся на другой бок и увидел омегу с каким-то плюшевым животным в руках.
Тот моментально улыбнулся и взглянул кокетливо:
– А я к тебе пришёл, ты же не против?
Как прогонять из собственной постели пятилетних детей, Робби не знал, но и не находил у себя в голове никаких причин к этому, возможно, сказывалась усталость.
– Ты спать пришёл или разговоры разговаривать? – уточнил бета.
– Разговоры разговаривать, – тут же ответил омежка.
Робби шумно вздохнул и перекатился на спину, ребёнок тут же скопировал позу взрослого, потом завозился, потому что так лежать было неудобно и снова лёг на бок, умильно подложив обе ладошки под щёку.
– Робби, а у тебя есть братья?
– Нет.
– А детки? Ну, то есть, кроме нас.
– Нет.
– А кто-нибудь ещё?
– Был, но я потерял его.
– Почему?
– Потому что теперь я буду с вашим папой.
– Знаешь, папа тебя очень ждал.
– Да?
– Да, он ведь даже и не болеет вовсе, он просто очень ждал тебя, и как только узнал, что ты нашёлся, тут же поспешил за тобой.
Повисла тишина, Робби ничего не ответил, потому что пытался осознать полученную информацию, и что она значила, но малыш не дал мысли сформироваться, потому что снова его позвал шёпотом:
– Робби.
– Да.
– Ты ведь полюбишь папу? Ты уж полюби, пожалуйста. Он ведь хороший.
– Я постараюсь, Лаки, – прошептал Робби в ответ и почувствовал, как веки снова начинают гореть.
========== Глава 5. Почти в норме. ==========
Трой не мог понять, почему ему не становится хуже. Ведь своего новоиспеченного супруга он за весь прошедший месяц рядом с собой практически не наблюдал.
Не то, что бы Трой был соней, он любил поваляться, в офисе раньше полудня не появлялся, но вставал как все – в восемь. Однако к тому моменту, когда выходил к завтраку, Элиота в доме уже не было. И Агат непременно сообщал об этом сквозь зубы, когда альфа его об этом спрашивал, будто дворецкий раскрывал военную тайну. Омега обычно появлялся только к ночи, иногда даже успевал к ужину. Он приходил голодный как волк и жрал как в последний раз.
Поначалу Трой даже обрадовался тому, что в супруги ему достался человек из “своих” – не надо было к манерам приучать и с технологиями знакомить. И альфа непременно знал, что Элиот точно понимает какой вилкой салат есть, а какой – мясо, а уж о том, что еду, перед тем как проглотить, надо было сначала пережевать, должен был догадываться. Но омега будто назло, когда Трой отпустил соответствующий комментарий, взял стейк руками и начал вгрызаться в него своими ровными белоснежными зубами, словно разделывал ещё теплую, только что пойманную жертву, а когда в уголках губ собирался брусничный соус – его омега мог ложками есть – то и вовсе начинал походить на настоящего хищника. Больше никаких ремарок альфа не вставлял, когда им приходилось делить один ужин на двоих.
Троя не очень заботило то, где пропадал Элиот, он вообще чужими делами редко интересовался, а вот свои его беспокоили совершенно точно, и почему они у него не становились хуже с каждым днём, ему было совершенно непонятно.
– Агат, – спросил альфа за завтраком. Дворецкий будто понял, что предстоящий вопрос ему не понравится и моментально напрягся, – что я упускаю?
– Не понимаю о чём ты, Трой.
– Всё-то ты понимаешь, – махнул рукой альфа, – ну, давай-ка я всё равно тебе поясню. Вот я. У меня есть муж, который непонятно где шляется целыми днями без перерыва на обед и выходные. И я, Агат, даже не прошу тебя узнать, где он пропадает.
– Спасибо и на том, – хмыкнул дворецкий.
– Не перебивай. Так вот. Мы оба знаем, зачем я его себе завёл, и вот тут-то начинается самое интересное. Я его не вижу, а мне не становится хуже. Не то, что бы я жаловался, но… Ты же сам лично меня откачивал, когда я у тебя на руках задыхался, при том, что на тот момент приступы паралича у меня случались по несколько раз в день. Но за весь последний месяц у меня не было ни одного приступа, а ведь этот… Кхм, муж, прости господи, на меня только редкие и не слишком приятные, скажу тебе, взгляды бросает.
Агат хрюкнул в кулак, но потом взял себя в руки и с каменным лицом ответил:
– Не знаю, Трой, а ты буклет читал?
– Да бля! – начал закипать альфа, его в собственном доме держали за идиота, – читал я этот сраный буклет, там сказано, что нет лучше панацеи, чем тесный физический контакт! Обмен, сука, запахами и жидкостями, все дела. Как он это делает? И не заливай мне, что не знаешь, – остановил жестом дворецкого Трой, – лучше ответь на вопрос. Сцеживает свою ядовитую слюну в утренний чай? О мебель трётся, а?
Всё-таки после таких предположений плечи Агата затряслись, и альфа от такой реакции на свои слова даже чашку с чаем от себя подальше отставил, а потом впился немигающим взглядом в пожилого работника. Тот смеяться перестал, но развёл руками:
– Ну, Трой, я правда не знаю.
– Не зли меня, Агат, иначе я превращусь в маленького мальчика и слёзно попрошу своего верного дворецкого поиграть в “лошадку и всадника”, – от такой угрозы дворецкий моментально схватился за поясницу, вспоминая о своём многолетнем ревматизме – альфа уже много лет не мог уговорить его сделать простенькую операцию на позвоночник, тот каждый раз отказывался, и раз метод кнута не действовал, надо было попробовать метод пряника, а точнее неприкрытой лести, – ну, Агат, ну, пожалуйста, я же знаю, ты у меня как мудрое всевидящее око этого дома…
– Знаешь, я ведь за тебя переживаю, – попытался оправдаться за своё молчание мужчина, – ты же, дуралей, можешь таких дров наломать. Ну чего тебя, скажи, сейчас не устраивает, а? Живёшь, горя не знаешь, болезнь ушла, дался тебе Элиот.
– То есть, ты всё-таки знаешь, что он делает?
– Трой…
– Говори!
– Трой…
– Я обещаю, клянусь, что я буду делать вид, что ничего не знаю, – альфа сцепил замком руки перед собой, – ты же знаешь, меня любая неизвестность просто убивает.
– Он приходит к тебе по ночам.
– В смысле? – упавшим голосом спросил Трой.
Агат вздохнул и закатил глаза, явно проклиная себя за то, что рассказал:
– Он ложится позже, встаёт раньше, а ты ведь спишь как бревно трухлявое, – альфа проглотил такое сравнение с собой, сейчас важнее было дослушать, – а он по ночам приходит к тебе и спит. С тобой. Не думаю, что сам Элиот догадывается, что кто-то знает об этом.
– Просто спит? – прищурился Трой.
– Ну таких подробностей я не знаю! – возмутился дворецкий и ретировался из столовой побыстрее, пока его ещё, не дай бог, подглядывать не заставили.
Весь день Трой обдумывал то, что узнал, а главное, близился вечер, чтобы проверить – сказал ли правду старый прохвост. Поначалу, когда альфа оказался в своей постели, хотелось просто плюнуть на всё и уснуть, но после того как на экране комма часы перевалили за полночь, он и действительно услышал, что в его комнату кто-то вошёл.
Элиот, думая, что Трой спит, церемониться не стал, а просто шмыгнул к нему за спину. Привычно, так, шмыгнул, заметил альфа. А потом Трой почувствовал, как рука обхватывает его торс, немного сдавливает – обнимает? – и затем, на собственном загривке он почувствовал тёплое дыхание омеги. В нос тут же закрался знакомый, но по-прежнему казавшийся необычным запах омеги. Элиот пах притягательно, но странно – словно из ванили убрали всю приторную сладость, остались только тепло и тяжесть от аромата, из-под которого не хотелось выбираться даже под страхом смерти. Сейчас можно было ещё услышать капельку усталости, пота и зимнего воздуха.
Наверное, надо было послушать Агата, и лежать тихонько, но Трой вдруг чётко осознал, что во всех действиях Элиота, сквозило не простой необходимостью, и не уличить в этом строптивого волка он ну никак не мог. Поэтому он резко вывернулся из захвата, Элиот от неожиданности даже среагировать не успел, за что и был придавлен альфьей тушкой.
Трой сидел на Элиоте верхом и бёдрами чувствовал, как тот пытается вырваться из-под него, а тело, надо было сказать, у омеги было сильное. Подтянутое и здоровое, хотя не без стройности, поэтому каждый раз, когда Элиот извивался, Троя немного подбрасывало, но он всё равно был сильнее, и руками ещё догадался нейтрализовать острые кулаки, придавив те по бокам тела омеги. Умиротворение в миг испарилось из комнаты, а по венам альфы приятно разливался азарт.
– Пусти, – прошипел Элиот и опять толкнулся.
– Почему? Тебе же нравится со мной спать, жаль только, что я так долго об этом не знал, а ты и не спешил, я смотрю, рассказывать.
– Ты и правда идиот, если думаешь, что мне нравится спать с таким отродьем как ты! Будь благодарен за то, что я тебя не придушил подушкой в одну из ночей!
Гадёныш опять его оскорблял, да ещё и припугнуть решил! Альфа рыкнул так, что стёкла дрогнули, омега рыкнул в ответ, но шипяще, показывая, что он тоже не лыком шит. Стало понятно, что Трой опять ошибся с выводами, но теперь опустить омегу было делом чести, и альфа уже знал, как унизить Элиота Сильвера.
Трой наклонился над омегой так, что их лица теперь были в непосредственной близости, а сам он почти слышал лихорадочное биение сердца пары и с оскалом прошипел:
– Шлюшка хорошо пошопилась – шлюшке надо платить по счетам. Целуй.
Омега на это стал ещё сильнее вырываться, показывая явное отвращение к этому приказу, но ещё один оглушительный альфий рык заставил его застыть и злобно глянуть на Троя.
Альфа посчитал это своеобразным согласием и впился в сомкнутые губы. С минуту он так и застыл, а потом почувствовал, как тело под ним обмякло, но отвечать на поцелуй омега так и не думал. Элиот сдался, однако от такой сомнительной победы Трою стало ещё противней. Он обвёл языком чужие губы, поцеловал, даже руки из захвата выпустил, ведь они теперь безвольно раскинулись на постели. Он очертил руками узкие запястья, поднялся по предплечьям, выше, к плечам, потом взял лицо Элиота в ладони и снова припал к его губам. Ничего.
Хуже было от того, что Трою вдруг так остро захотелось ответа, как глоток воздуха утопающему.
– Пожалуйста, Элиот, поцелуй… – это была полная капитуляция, и альфа это понимал.
Однако после того, как Трой отчаялся, мысли о собственном унизительном выпрашивании отошли на второй план, потому что омега ответил. Вытянул губы и с громким чмоком поцеловал. Нельзя было упускать такой аттракцион невиданной и внезапной щедрости, поэтому альфа опять попытался раскрыть рот омеге собственным языком и на этот раз преуспел. Поймал кончик чужого языка, дал Элиоту обсосать свой, собственные губы то смыкались на чужих, то раскрывались под напором омежьего языка, поощряя инициативу ответной лаской.
Трой оторвался от пары только для того, чтобы хоть немного перевести дыхание, а в голове был полный кавардак, он и не думал, что омега заговорит:
– Ты же обещал.
В голосе послышалась обида, поэтому альфа недоверчиво раскрыл глаза, но к своему разочарованию на лице Элиота он увидел то же самое.
– Что обещал? – не понял Трой, он уже и забыл, о чём они там говорили до этого.
– Что не будешь следить за покупками. Обещал, что дашь, сколько нужно и спрашивать не станешь, но всё равно следил?
Ах, вот оно что! Шлюшка и правда хорошо пошопилась… Он-то идиот подумал, что омега просто из любви к искусству, так сказать, его поцеловал, а Элиот и правда только по счетам платил. Ну, или думал, что таким образом платит.
Трой не следил. Ему вообще не были неинтересны чужие траты, ему и дела не было до того, чего там этот дикарь-омега покупает. Но сам Трой за все свои двадцать восемь лет никогда не покупал любовь или секс, и уж тем более поцелуи. И вот на тебе, купил и не заметил. Противно.
– Убирайся, – выдохнул альфа и слез с Элиота, тот от неожиданности даже замер, поэтому пришлось повторить, – убирайся из моей постели, я сказал.
На утро альфа пожалел о том, что выгнал омегу из своей постели. Гордыня немного сбавила обороты, а вот рациональность конкретно присела на мозг. А ведь Агат оказался прав. Ну спал бы он, и спал, и горя не знал, а после вчерашнего Трой мог почти со стопроцентной уверенностью сказать, что Элиот к нему больше не придет. Ни сегодня ночью, ни завтра, никогда. Конечно, у альфы по-прежнему оставался козырь в виде денежного обеспечения омеги и его периферийной семейки, а в том, что Элиот до сих пор их поддерживал материально, опять же таки после вчерашнего Трой не сомневался, но хотелось чувствовать себя уверенней на ногах.
Вооружён тот, как известно, кто предупреждён, поэтому альфа решил сходить к врачу, да и не к какому-нибудь, а к вирусологу.
– Прекрасно, прекрасно, – бормотал доктор, разглядывая результаты ДНК-теста, – простите, не уловил, сколько вы уже со своим партнёром лет вместе?
– Лет? – вскинул брови Трой, – я с ним месяц всего живу.
Врач глянул на него как на идиота, снова потыкал планшет с данными и сделал вывод:
– Невозможно, простите, мистер Паркер, но вы, кажется, лжёте.
– Не понял, – привстал с кушетки альфа и работник тут же снова уткнулся в сведения, – я с ним живу ровно месяц с даты свадьбы. И я не лгу.
– Но вы понимаете, вы понимаете, – начал мельтешить доктор, – что это невозможно?! Согласно прогрессии вашего вируса, его типу и некоторым другим характеристикам, месяц назад, при том, что вам двадцать восемь, вы должны были уже давно лежать в земле!
– А при чём тут мой возраст? – ляпнул невпопад Трой, кажется, он окончательно запутался.
– Как при чём? – взглянул на него из-под очков собеседник, – Согласно вашему типу вируса без пары вы должны были прожить только до двадцати двух.
“Чушь какая”, – подумал альфа, – “до двадцати двух у меня и приступа ни одного не было”.
– Знаю, что задаю глупый вопрос, – продолжил врач, – но вы уверенны, что до этого не встречались с парой?
– Встречался, конечно, – пожал плечами мужчина, – ну, то есть, не встречался, но знаком был, но мельком – мы в школе одной учились.
– А-а-а, – закивал понимающе работник, – и часто контактировали, наверное?
– Да нет, я его и вспомнил-то с трудом. Так, может, пересекались на тусовках где-то.
– Н-да, – поджал губы собеседник и почесал затылок, – нестыковка получается.
– Какая?
– Ну, опять же таки, опираясь только на ваши личные данные, мистер Паркер, для того, чтобы болезнь отступила, да и на такой большой срок, организму нужна была сильная стимуляция – как удар дефибрилятора, чтобы все жизненноважные процессы перезапустить, понимаете? И такого поверхностного контакта, как вы описываете, нет-нет я верю, – тут же поспешил оправдаться врач, – просто-напросто недостаточно. Это не-воз-мож-но. Вот, взгляните на свои данные сейчас, – он нажал что-то на планшете и в воздухе повисла голограмма с таблицами и сканами, – сейчас у вас почти всё в норме, хотя вы занимаетесь сексом с партнёром всего месяц!