наверняка будут что-нибудь требовать.
— Госпожа чародейка? — заискивающе поинтересовался мужчина, теребя потертую шапку.
— Не исключено, — согласилась я.
Любопытный кот с трудом взобрался на окно, предварительно зацепившись за него когтями
и провисев на вытянутых лапах ровно до того момента, пока я насильно не подтолкнула
худощавую задницу наверх. Мы с новым другом смотрелись очаровательно: невинного вида
светловолосая девушка и кот, словно вылезший из самой преисподней.
— Не откажете в помощи? — вздохнул мужичок.
— Какой?
— Я б заплатил.
— В чем проблема?
— Вы не беспокойтесь, я состоятельный. — Мужчинка смахнул с лысой макушки капельки
дождя.
— Что случилось?! — Мне окончательно надоело играть в загадки.
— Да болячка вскочила… Того… Мешает. Она-то сама пройдет. Но вы ж можете подмочь, чтоб, того, быстрее улетучилась?
— Что вскочило? Где? — Я прищурилась.
— Там, — печально отозвался мужичок.
— Где?!
Он смущенно осмотрелся, а затем принялся снимать с себя штаны. Посреди улицы.
Невдалеке от дома князя. У нас с котом на лицах отразилось одинаковое недоумение.
— Там? — Я аж подавилась
— Да, — согласился мужчина. — Я ж и говорю: там. На ноге.
От сердца отлегло.
— Проходите, — признав поражение, вздохнула я. — Дверь открыта.
Едва зайдя внутрь, мужичок снова попытался раздеться, но я остановила жутковатое
представление жестом ладони.
— Давайте уточним, чего вы хотите?
— Подлечите мою болячку, а я заплачу.
— Я не лекарь. — Во взгляде больного почудилось понимание. — В мою обязанность входит
обучение детей.
— Но это… магию знаете?
Я кивнула.
— Так окажите услугу. Хорошо заплачу, только, того, цену озвучьте.
В голове, перекатываясь по многолетней пыли, судорожно заворочалось нечто
напоминающее разум. Вспомнился накатывающий волнами голод, и именно он стал
решающим обстоятельством для последующего решения.
— Оставьте деньги. — Мужчина пригорюнился, а я закончила: — У вас есть какая-нибудь
снедь?
— Не жалуюсь, — непонимающе начал он. — Урожай удался, да и запасы с того года
остались. Не жирую, но...
— Если я излечу вас, — нетерпеливо перебила я, — то просто принесите любых продуктов.
Больной, оценивший ситуацию и требования «знахаря», заугукал с удвоенным усилием, не
понимая, почему столичная чародейка променяла возможность хорошего заработка на
мимолетное (и довольно сомнительное) удовольствие.
На колене у дяденьки оказалось простенькое нагноение, которое я вначале выдавила, а потом
нашептала на кровоточащую ранку чары для скорейшего заживления. Надеюсь, конечность
после «лечения» не отпадет.
Удивительно, как много значат сплетни! Вскоре у порога выстроилась целая очередь
обездоленных, несчастных, больных и просто умело прикидывающихся нездоровыми
граждан.
Я осмотрела толпящуюся в сенях толпу. Теперь ясно, почему Ельна так ликовала, встретив
меня. Городу нужен не учитель, а знахарь. Я хмыкнула и вычертила угольком снаружи двери
лаконичную фразу: «Ворожба осуществляется за еду».
Жизнь начинала налаживаться.
Пункт шестой. Не переступайте дорогу ведьме
«Настоящий чародей точно знает результат своих действий.
Иначе и быть не может».
Кодекс чести истинных кудесников, часть третья.
Следующий месяц прошел в полнейшем умиротворении. Непривычный ритм жизни вначале
пугал, затем надоел однообразием, а недавно я свыклась с ним и попросту перестала
замечать.
Горожане ходили ко мне нескончаемым потоком — некоторые умудрялись забредать
трижды за день, требуя самой разнообразной помощи. Утомленность, болезненные роды, неурожай, неудачи в личной жизни — чудотворная сила магии была обязана исправить
любую неприятность. Кому-то я помогала вполне искренне, других же откровенно дурила.
Женщинам, мечтающим о привороте, выдавала бутылочки с «настойкой», в состав которой
входили измельченные лепестки цветов да колодезная вода.
— Подлейте приворотную настойку мужчине в любую жидкость, — монотонно твердила я,
— а затем попытайтесь понравиться ему: приготовьте стол, напоите самогоном, выразите
симпатию красивыми словами. Зелье закрепит результат. Удачный исход гарантирован в
большинстве случаев.
— А в меньшинстве? — интересовались женщины, бережно складывая скляночки в
кармашки платьев.
— Он — не ваша судьба, — патетически заявляла я.
В погребе росла гора продуктов. В рядок выстроились горшки, полные великолепного масла,
густой сметаны. Под потолком висели тушки ощипанных курей, в отдельный угол улеглись
овощи и фрукты. Кроме того, ежедневно приносили готовую пищу: супы, пирожки,
масленые блины. В общем, смерть от истощения пока не грозила. А позже я бы смогла
открыть ещё и съестную лавку.
Зашедший князь, впервые завидев сомнительное объявление на двери, смущенно спросил:
— Почему ты берешь за услуги еду? Голодаешь?
— Смотри, — я сама не заметила, как перешла на «тыканье», — платы за обучение хватит на
всё, жилище досталось задарма. Готовить мне лень, а народ разве скупится ради
собственного благополучия? Все в выигрыше. Пустое накопительство монет — это скучно.
— Да, а ведь когда-то дом стоил жутких денег.
Князь, выловив из объяснения единственную фразу, обвел столовую задумчивым взглядом.
— Предлагаешь его купить? Мне не сложно, пусть не сразу, но обязательно выплачу полную
стоимость.
— Забудь, — он отмахнулся от меня привычным жестом левой руки. — Никто сюда не
переедет, даже если мы сами доплатим ему, а ты прижилась, вот и пользуйся в свое
удовольствие.
— Кстати, с чего началась череда неудач дома?
Князь присел на край стоящей у стены лавки и простецки зевнул, не прикрыв рта ладонью.
Потолстевший за неделю кот с довольным визгом запрыгнул на колени к Всемилу,
уцепившись острыми когтями за тоненькую ткань его штанины. Князь в полнейшем
молчании стянул с себя орущего благим матом Кота.
— Лет десять тому назад здесь обитала ведьма, промышляющая чернокнижьем. Её с позором
изгнали, ну она и прокляла всех последующих жителей. Но, видимо, на истинную колдунью
порча не действует.
«Иными словами, дом принял родственную душу», — умозаключила я.
Хотя знакомого напряжения, источаемого чернокнижными предметами, не чувствовалось.
Разве что в момент пробежек по шаткой лестнице мне было немного неуютно, но скорее
из-за боязни сломать себе шею. Поэтому я списала рассказы о проклятии на домыслы
суеверных жителей Капитска.
Всемил заходил ко мне редко, зато частенько предлагал прогулки по вечернему городу или
ужины в княжеском имении. Иногда я соглашалась, чаще предпочитала списать нежелание
на «составление плана занятий». Но мы вроде как сдружились, что не могло не радовать. Я, обычная крестьянская девчонка, а в друзьях у самого князя! Хотя, откровенно говоря, меня
раздражала его заносчивость и самолюбие.
Изредка заходила суетливая Ельна, оказавшаяся помощницей Всемила и хорошей знакомой
его родителей, совсем недавно уехавших из княжества в столицу. Она интересовалась
делами «Ладиславусечки», обещала подыскать новое жилье, но быстро уходила восвояси, провожаемая шипением защищающего территорию Кота. К слову, его она неоднократно
предлагала выбросить в речку.
Пару раз возле ворот ошивался похожий на шарик паренек, постоянно любопытствующий, не нужна ли мне починка какая али прочая подмога по дому. Давно скрипели ступени —
одна разваливалась на глазах, — но от помощи я отказывалась. Потом не отвяжешься от
назойливого кавалера.
Дела в школе шли сносно. К моему счастью, ни один ребенок не проявил никакого намека на
зарождающиеся способности, поэтому я вешала детям на уши настоящую лапшу,
смешанную с байками о ведьмах и красочными описаниями собственных странствий по
белому свету (которых, разумеется, не было). Ученики восторженно слушали, а я успешно
завершала занятие, так и не дав никому стоящих знаний.
Не радовала только погода — Капитск, казалось, собрал все возможные невзгоды. Не снег, так дождь, не дождь, так град. Иногда вылезало припекающее макушку солнышко, которое
превращало заледеневшую землю в водянистое месиво. Ночью холодало, и утром жители
скользили по льду, который за день вновь становился кашей. И так день за днем.
Кот отъелся на дармовых харчах, потолстел, заметно округлился. Характер его оставался
неизменно противным, а залезать на облюбованную печь он так и не научился без
посторонней помощи.
В общем, я закрепилась в крошечном городке на задворках Рустии. Привычные проблемы
забыли дорогу к моей бестолковой голове.
И это пугало.
***
То ли поздней ночью, то ли ранним утром меня разбудили шорохи. Внизу кто-то двигался.
Практически беззвучно, тихо, но вначале скрипнула половица, затем открылась дверца
шкафчика, брякнула тарелка. Я поднялась на ноги, зажгла магией свечку и смело понеслась
на встречу к ночным приключениям.
На первый взгляд ничего не изменилось. Входная дверь была плотно закрыта, окна заперты
на засов. Я поставила свечу на стол, немного потопталась на месте и собиралась уже
вернуться обратно в постель, но неожиданно темный силуэт пересек кухоньку, вплотную
приблизившись ко мне. На разворот не хватило ровно мгновения, за которое к горлу было
приставлено лезвие ножа. Оно надавило на покрывшуюся мурашками кожу. Сердце
остановилось и застыло непроходимым комом у горла. Ночной гость обхватил мою талию
второй рукой, мешая выскользнуть из цепкого захвата. Я замерла.
Грубоватый голос щекотал шею:
— Не кричи, и я тебя не трону. Пересижу тут и уйду. Возвращайся в кровать. Утром меня
здесь не будет.
Конечно, не будет. Ты улетишь на крылатой корове к богам. Когда преступники исполняли
обещанное? Во-во, никогда. Убьет, а никто и не узнает, в какой глупой обстановке погибла
симпатичная молодая девушка с огромным потенциалом нерастраченных возможностей.
Мне стало так жалко себя, что я едва не разрыдалась от горя.
— Не буду, — искренне всплакнула я. — Только отпустите. Я жить хочу…
Услышавший в голосе жертвы испуг мужчина расслабился, несколько ослабив хватку
сжимающей тело руки. Но, к сожалению, нож оставался прижатым к горлу, перехватывая
сбившееся от всхлипываний дыхание.
Срочно нужно спасать собственную шкуру. Если меня не подводит память, то сзади, прямо
на полу, стоит горшок с тушеным мясом, принесенный очередной довольной пациенткой. Он
оставлен там для постоянно голодного кота, и если постараться, я смогу поднять предмет с
пола, а после оглушить им разбойника.
«Детально представляешь вещь, пытаешься мысленно обхватить её», — в ушах ожил
скрипучий голос ведьмы. Сознание вырисовало глиняный горшочек размером с ладошку, разрисованный желтыми цветочками. Вот я обхватываю его, легонько приподнимаю.
Пальцы незаметно рисовали замысловатые линии.
Неожиданно разбойник, неприлично выругавшись, обронил нож. По непонятной причине он
перестал сжимать мою талию, и сомневаюсь, что добровольно. Я обернулась и содрогнулась
от беззвучного хохота.
Разбойник завис в аршине от пола головой вниз. Нескладный худощавый парень, черты
которого было не различить в свете единственной свечи, смешно тряс ногами, размахивал
подобно птице длинными руками. Юноша бранился такими словами, что появившийся из-за
печи Кот подошел к нам поближе, словно стараясь запомнить забористые выражения в
подробностях.
— Опусти меня! — верещал преступник.
— Знать бы, как… — честно призналась я. — Сам упадешь. Со временем.
Очевидно, уверенность в голосе показалось парню весьма сомнительной, потому как он
задергался с удвоенным старанием. Наконец, мое терпение лопнуло. Я с тяжелым вздохом
приблизилась к молодому человеку и остервенено дернула его под подмышки, не особо веря
в успех данного начинания. К всеобщей радости, разбойник плюхнулся на пол, выражаясь
особенно крепким словечком.
— Как ты это сделала? — пробормотал он, не рискуя больше нападать на «невинную
девушку».
— Я самую малость ведьма, — стеснительно приукрасила я.
— Бес тебя подери!
Его тон приобрел брезгливость. Конечно, кто в здравом уме любит ведьм?
— А теперь поподробнее, от кого вы, молодой человек, бежите и почему избрали мой дом в
качестве укрытия? — Голос окрасился сладостью и бескрайним уважением к потирающему
отбитый зад «страдальцу».
— Не твое собачье дело, — окрысился юноша.
Я издевательски склонила голову набок. Куда же ты от меня денешься, голубчик? Не на ту
напал.
Пауза затягивалась. Я взяла со стола свечку и поднесла её к лицу зажавшегося в углу парня, на чале которого явно стояло клеймо невезения. Иначе он бы выбрал для разбоя дом
поспокойнее, не обремененный мною. Предатель-Кот с нежным мурлыканием попытался
усесться парню на колени, но тот с неприязнью отодвинул зеленоглазую тушку от себя.
При свете трепещущего огонька черты, конечно, не стали особо различимее, но я хотя бы
перестала смотреть на хмурую тень. Юноша оказался варреном. Угольно-черные
остриженные пряди волос, круглые, будто монеты, жуткие глазища на половину лица, сжатые в нить тонкие губы, отчего-то неровные, не имеющие правильного изгиба, а словно
пришитые нитями за правый кончик к щеке. Да, даже разбойник мне попался жутковатый.
Парень отвернулся от пламени свечи.
— Дай пройти, — прошипел он, рывком поднявшись. — Ненавижу чернокнижниц.
— Губу раскатал, ага. — Я преградила дорогу. — Признавайся: почему забрался в мой дом?
— Пропусти.
Варрен застыл в локте от меня. Атаковать он так и не решился.
— Должна же я знать, кто покушался на мою честь, жизнь и здоровье в столь ранний час! —
Я скрестила руки под грудью, становясь окончательно похожей на недовольного
беловолосого призрака в длинной ночной рубашке.
— Сдалась ты мне! — выплюнул он, делая крошечный шажок по направлению к проходу.
Выдать очередную едкую реплику помешал дробный стук. Вся троица — я, кот и варрен —
подскочили от неожиданности. Слабая вера в то, что стучащие одумаются и уйдут,
испарялась с каждым новым ударом. Пришлось выбежать из столовой и распахнуть входную
дверь, едва не вылетев наружу вместе с ней.
Подобно серебрянцам, сверкали звезды — редкая краса для дождливого Капитска. Свежий
ветерок легонько обдувал голые ноги. Из тишины вырывались единичные звуки:
приглушенный лай, шепот листвы, стук ставней. И если бы не два плечистых
мужика-стражника, загородивших порог собой, я бы сказала, что ночь задалась прекрасной.
Поэтичной, восторженной, свежей.
Отвратительной.
— Что произошло?! — рявкнула я. — С каких пор вы тревожите добропорядочных граждан?
— Госпожа, — гундося, пробормотала правая фигура, — мы по важному делу. Извините, если разбудили.
Второй дружинник поедал меня жадным взглядом, и сомневаюсь, что его заинтересовала
простенькая ночная сорочка с вырезом у бедра. Вырез, кстати, не имел никакого отношения
к работам швей-мастериц — я просто за что-то зацепилась, и шов на боку разошелся самым
бесстыдным образом.
— Да, госпожа, — прокашлялся товарищ, — вчера вечером из темниц сбежал варрен. Он
представляет опасность, поэтому мы и опрашиваем жителей города.
— И многих опросили? — заботливо уточнила я.
— Только вас, — смутился первый стражник, закашливаясь под моим строгим взором. — Не
встречали темноволосого варрена примерно в два аршина ростом?