– Иду-иду! А сарайчик пустой, я заглянула.
– Вот ведь!.. – помотал головой Глеб и махнул рукой Тиму: ладно, идем дальше.
Обгоревшая «Москва» живо напомнила мутанту недавние события. Сразу же встала перед глазами маленькая Нюра, которую он не сумел защитить. На душе стало горько и тошно. Захотелось как можно скорее отсюда убраться. Однако теперь, согласившись побыть рядом с Тимом, идти на попятную было бы совсем некрасиво.
Но тот вдруг сам его выручил.
– Ты вот что, – сказал провожатый, отведя глаза в сторону. – Я быстренько всё осмотрю, а ты постой пока тут. Зачем тебе в саже пачкаться?
– А как же приказ матери не оставлять меня? – усмехнулся Глеб, хотя предложение Тима показалось ему весьма странным – во внезапную заботу этого парня о его чистоте верилось слабо.
– Ну… ты ведь будешь недалеко, в пределах видимости… Ты ведь не уйдешь, дождешься меня?
– Дождусь-дождусь, – буркнул терзаемый нехорошим предчувствием мутант. – Отойду только за «галеру» – мне тоже надо… это самое.
Ему и впрямь захотелось облегчиться, поэтому Глеб повернул за покореженный пламенем остов «Москвы», расстегнул ширинку и обильно полил закопченный борт ненавистного судна. Потом снял сапоги, закатал штанины и зашел по колено в реку. Помыл руки, наклонился, чтобы ополоснуть лицо, и тут из воды к нему взметнулись вдруг тонкие руки, которые маленькими пальчиками вцепились в шерсть под ушами и резко дернули вниз. Нельзя сказать, что рывок был очень сильным, но всё произошло столь неожиданно, что мутант оцепенел от испуга, а потому не устоял на ногах и рухнул в реку. В подобной ситуации даже самый наихрабрейший смельчак наверняка бы невольно вскрикнул, а поскольку Глеб обладал вовсе не стальными, а самыми обычными нервами, то крикнул и он. Однако сделал это уже под водой, а потому захлебнулся и начал кашлять, чем только усугубил положение. Мутант судорожно забарахтался, пытаясь поднять из воды голову, но в глазах стало темнеть, и он перестал ориентироваться в происходящем. Последней мыслью в угасающем сознании было: «Какой позор – утонуть на глубине по колено…»
Сознание вернулось к Глебу со звуками автоматной стрельбы. Сам он лежал животом на чьем-то колене, и его рвало водой. Мутант судорожно закашлялся и, превозмогая слабость, повернул голову. Неподалеку с автоматом в руках стоял бородатый мужчина с багровой – в коростах и язвах – лысиной. Он был одет в грубую, похожую на холщовый мешок, рубаху и серые домотканые штаны. Глебу показалось, что одна рука мужчины крупнее другой, но в глазах двоилось и расплывалось, поэтому зрению он доверять не спешил. Зато отчетливо услышал голос жены:
– Глеб! Глебушка! Ты жив!..
– А ну стоять! – выкрикнул бородач с автоматом, и воздух снова пронзила короткая автоматная очередь.
Глеб рванулся и скатился-таки с чужого колена. Попытался вскочить на ноги, но те его не держали. С трудом приподнявшись на руках, он завопил… нет, хотел завопить, но всего лишь прокашлял:
– Кхе… смей кхе… лять!..
Его толкнули в спину и прижали – судя по всему, ногой – к мокрому песку. Глеб сумел вывернуть голову и, хотя зрение так еще полностью и не восстановилось, увидел стоявших шагах в сорока – пятидесяти Сашку и Лика. Денисов с трудом удерживал пытающуюся вырваться девушку.
– Пусти! Пусти! – кричала она. – Там же Глеб! Как ты можешь?!.
Глеб снова закашлялся, но потом у него всё же получилось крикнуть:
– Саша! Слушайся Лика! Не надо ко мне!.. Лик, увози ее в город!
– Эй! – развернулся к мутанту бородач. – А ну замолкни!
– Ладно тебе, Мирон, – услышал Глеб раздавшийся над собой низкий, хриплый голос. – Пущай уезжают. Куды они нам? Нам тока этот нужон. – При этих словах на спину Глеба надавили сильнее.
– Дык они ж всё Святой скажут! И сюды налетят энти ироды!..
– Ничо. Так и так хватятся. Тока всех нам не сдержать.
– Пошто их держать? Шлепнем, да и концы в воду…
– Ты, што ль, станешь шлепать? Безоружных-то? И девку тож? Рука-то подымется грех на душу брать?
– Дык… а как?..
– Пущай плывут, сказано же. Тока не в лодке, та нам ишшо самим сгодится. Тамока, вон, плот есть, пущай на ём шкандыбают. Пока туды доберутся, да пока Святая карателей направит, што-то да придумаем.
– Я никуда не поеду без мужа! – завопила Сашка. – Отпустите его! Зачем он вам?!
Глеб понимал, что, если Лик сейчас же не увезет Сашку, нервы его похитителей, особенно того, с автоматом, могут не выдержать, и дело кончится бедой. Поэтому он, превозмогая новый приступ кашля, заорал:
– Лик! Хватай ее – и на плот! Живо! Обо мне не думайте – это же мутанты, а я тоже мутант. Мы договоримся, всё будет хорошо! И скажи Святой, чтобы никаких карателей, я сам вернусь!
Последние фразы он сказал скорее для похитителей, желая их немного успокоить, чтобы они не передумали и дали уехать Сашке с Ликом.
Денисов не подвел. Не обращая внимания на истошные крики и ругань девушки, он подхватил ее и перебросил, словно мешок картошки, за спину. Глеб даже удивился, как ловко это получилось у весьма тщедушного Лика. А тот уже быстро нес молотящую его кулаками по спине Сашку к плоту.
Только тогда мутант вспомнил о Тиме. Где же он? Почему не стреляет, не спасает их? Ладно, пусть до всех ему нет дела, но его-то, Глеба, он просто обязан хотя бы попытаться спасти – ведь он так напирал на приказ Святой!.. Или же это было притворством?.. Постой-ка!.. А не для того ли он и сделал эту остановку, чтобы передать его «диким» мутантам? Зачем – уже другой вопрос, но в остальном всё сходилось. Наверняка и увел его в сторону неспроста, и одного потому оставил – недаром предчувствие-то скреблось…
Дождавшись, пока плот с женой и другом скрылся за излучиной реки, Глеб спросил:
– А где этот урод?..
– Урод здесь один – ты! – услышал он вдруг полный ненависти и презрения тонкий девичий голосок.
Давление на спину прекратилось, и мутант сумел сесть. Он посмотрел перед собой – и обмер… Там стояла Нюра. Та самая мутанточка с хвостиком, которую зарезали на его глазах.
Глава 16
Побег и случайная встреча
Венчик зажмурился. Ему было очень страшно. Что удивительно, несмотря на разъедающий душу страх, парень чувствовал, что его организм на сей раз ведет себя стойко и не собирается позорить его, снова пачкая штаны. Если и придется сейчас умереть, пусть это будет достойно, чтобы о нем вспоминали как о геройски павшем, а не в штаны наклавшем. Неожиданная рифма так удивила чуждого поэзии Венчика, что он на какое-то время даже перестал бояться. И лишь знакомый голос, прозвучавший совсем рядом, вернул его к действительности. Кричал Игорь:
– Отпусти парня, гад!
«Демон» и впрямь отпустил его. А потом медленно, словно нехотя, повернулся к державшему его на прицеле храмовнику и произнес таким тоном, что у Венчика нехорошо заныло в груди:
– Брось автомат.
Это казалось нелепым сном, но Игорь, и впрямь будто сонный, разжал пальцы, и «калаш» закачался на переброшенном через шею ремне.
– Сними и брось на землю, – тем же вызывающим мурашки голосом приказал Подземный Доктор.
Забинтованные руки храмовника медленно, будто сами по себе, потянулись к ремню.
Вот теперь Венчик испугался по-настоящему. Теперь он поверил, что истории об «архангельском демоне» вовсе не были детскими байками, что тот действительно явился из преисподней и может делать с людьми, что ему вздумается.
Позже он со стыдом вспоминал, как бросил в беде наставника, но в тот момент парень ничего не соображал – ноги сами понесли его прочь от потустороннего ужаса. Он бросился в ближайший туннель, не имея понятия, куда тот ведет, – лишь бы отсюда, лишь бы подальше!
Далеко убежать не получилось – туннель два раза круто вильнул, и Венчик уперся в обитую железными полосами дверь. На ее засове висел большой замок, но дужка была незащелкнутой, поэтому юноша снял и отбросил его, открыл дверь и юркнул за нее, совершенно не думая о том, что его может подстерегать по ту сторону. Не думал он и когда, увидев впереди тусклый электрический свет за решеткой из металлических прутьев, дернул щеколду и распахнул эту решетку, оказавшуюся калиткой, ведущей в крохотную, подобную келье комнатку. Рассуждая здраво, Венчик наверняка бы трижды подумал, чем лезть в это сомнительное, весьма похожее на мышеловку место. Но в том-то и дело, что сейчас он не рассуждал вообще. Им руководили только инстинкты, а точнее – всего один: скрыться от жуткого «демона». Неважно куда: хоть в мышеловку, хоть в саму преисподнюю. Не слишком логично, но логика и Венчик находились сейчас по разные стороны разума.
Даже увидев перед собой оскаленные зубы на уродливой морде и устремленные на него желтые глаза волка-мутанта, парень не стал бояться сильнее. Наоборот, страх уменьшился, поскольку то, что его вызывало, из мистического превратилось в обыденное. Казалось бы, какая разница, кто его растерзает, – и боль, и смерть будут одними и теми же. Но остаткам рассудка, а скорее, подсознанию, почему-то казалось милее принять их от реального, а не потустороннего существа.
Венчик хотел зажмуриться, чтобы не видеть уродливую морду глухо зарычавшего хищника, но веки почему-то отказались ему подчиняться. Тогда он перевел взгляд в сторону и вскрикнул бы, но отказало и горло. От новой волны ужаса тело юноши застыло, превратившись в глыбу льда, – на него черными, глубоко посаженными глазами смотрел… «архангельский демон»!.. Узкое бледное лицо, черные, до плеч, прямые волосы… Да, это был он – тот, кто совсем недавно собирался его съесть, а потом превратил в послушную куклу Игоря. Но как он успел обогнать его, Венчика?.. Хотя, разве может быть что-либо невозможное для потусторонних сил!.. Но… что же тогда стало с Игорем? Неужто «демон» так быстро успел разделаться с ним?..
Вспомнив о наставнике, Венчик очнулся. Он бросил друга в беде! Сбежал, как последний трус, не попытавшись если не остановить, то хотя бы отвлечь «демона» на себя!.. Да, он бы наверняка погиб, но умирать сейчас так и так придется, только теперь с позором, бесславно, пусть и с чистыми штанами (дались же они ему!), а так бы он принял смерть действительно геройски… Но сожалеть о содеянном было поздно, и паренек решил хотя бы сейчас показать «архангельскому демону», что он не трус.
– Эй, ты!.. – просипел он – на крик не хватило по крупицам собранных сил. – Я тебя не боюсь… За меня всё равно отомстят. Нас много… Твое логово уже громят и скоро завалят его землей и камнями вместе с тобой и твоей уродской свитой!..
Волк, продолжавший всё это время рычать, внезапно умолк. А потом прыгнул вдруг к сжавшемуся на заваленной тряпьем узкой лежанке «демону» и вцепился зубами в край его похожей на мешок рубахи.
У Венчика словно открылись глаза. Какой еще «архангельский демон»?! Это же просто ребенок! Худышка-сопляк, младше его самого! И правда, вон, сопли да слезы ручьями льются. И трясется весь, будто тоже гостя из преисподней увидел… Или он волка испугался? Тот что, съесть мальчишку собрался – вцепился ему в рубаху-то?.. Нет, он же тянет сопляка к двери! Почему? Зачем? Неужто облезлый зубастый мутант испугался того, что он, Венчик, сказал? Или это тот самый волк, который сумел тогда удрать от них с Игорем, – узнал его и решил, что с ним сейчас разделаются, как в тот раз с его сородичами?..
Мысли метались и бились друг о дружку в голове у Венчика, словно пойманные в клетку воробышки. Вот только в клетке-то оказался сам Венчик: волк, вытащив похожего на «архангельского демона» паренька из кельи, встал вдруг на задние лапы и похожими на человеческие руки передними захлопнул за собой калитку из прутьев и задвинул щеколду.
* * *
Теперь Подземный Доктор окончательно убедился, что его догадки оказались верны: мутацией, которую он приобрел в результате радиоактивного облучения, оказалась сила убеждения, действующая на людей, подобно гипнозу. На всех или нет – неизвестно, но этим вопросом можно заняться позже, сейчас было важно, что этой силе поддался храмовник. Но, судя по доносившимся крикам и звукам стрельбы, он был не единственным, а всего лишь первым, кто добрался сюда. Скоро прибудут и остальные – вряд ли их надолго задержат его «слуги». Зубы против пуль – слишком слабый аргумент.
Ждать незваных гостей Доктор не собирался. Следовало хватать в охапку донора и мчаться к выходу у реки, а там уже действовать по обстоятельствам. Но для начала стоило вооружиться, тем более что автомат лежал всего в десятке метров от него, возле ног «загипнотизированного» храмовника.
До заветного «калаша» оставалась пара-тройка шагов, когда храмовник, весьма молодой еще парень с болезненно-бледным лицом и перебинтованными руками, вдруг застонал, закатил глаза и рухнул наземь, накрыв собой автомат.
Подскочивший к нему Подземный Доктор выругался, нагнулся и принялся переворачивать обмякшее тело. И тут же услышал звук быстро приближающихся шагов, а затем и звук выстрела. Пуля, с противным визгом чиркнув по каменному потолку, высекла пучок искр. Доктор, пригнувшись сильнее, стал пятиться вдоль стены. Достать автомат он так и не успел. Теперь было важно понять, сколько сюда бежит человек. Судя по звукам шагов – пока один, а значит, с ним можно справиться, как с тем, первым, и забрать оружие у него.
Да, выскочивший на свет храмовник был один. И в первую очередь он бросился не к Подземному Доктору, а к лежащему на полу туннеля товарищу.
– Игорь! Игорёха! Ты живой?
Мужчина склонился над бесчувственным храмовником, пытаясь нащупать у того пульс.
Доктор чуть выпрямился и осторожно стал приближаться к нему. Но тут его внимание отвлекли донесшиеся со стороны общего зала звуки – непонятное глухое мычание, а еще будто по полу, сопя, волокли что-то тяжелое. «Архангельский демон» оглянулся и обмер: Тамара, забросив за спину донора и удерживая зубами за ворот рубахи, тащила того к ведущему в сторону реки туннелю. Донор испуганно мычал. Его ноги, которыми он вяло пытался перебирать, волоклись по земляному полу.
– Тамара! – забыв об опасности, рванулся к волчице Подземный Доктор.
И тут сзади прогремела короткая очередь. Вокруг засвистели рикошетящие о потолок и стены пули. «Он же убьет донора!» – едва не завопил в отчаянье Доктор. А потом, выпрямившись и подняв руки, крикнул и вслух:
– Не стреляй! Я сдаюсь!
– Ах, ты сдаешься, скотина?! – направил на него ствол автомата храмовник. – Да я тебя за Игоря!..
– Он живой! – поспешно выкрикнул «архангельский демон». – Он потерял сознание, я его не трогал!
– Да мне похрен, трогал ты его или нет! Всех прихвостней собачьего Доктора – к ё…
– Я и есть Доктор! Подземный Доктор! Вряд ли Святая похвалит тебя, если ты меня убьешь.
– Святая сказала, ей всё равно, живым мы тебя к ней притащим или мертвым! – злобно расхохотался в ответ мужчина. – Главное, чтобы рожа твоя осталась целой. А я выстрелю ниже – в твое поганое сердце.
– Дай сюда автомат, – посмотрев прямо в глаза храмовнику и вытянув руку, твердо и сухо произнес «архангельский демон».
Мужчина вмиг перестал скалиться. Медленно, словно в толще воды, он зашагал к Подземному Доктору, снимая с шеи ремень «калаша».
Когда Доктор забрал у храмовника автомат, он с трудом удержался, чтобы не изрешетить его грудь пулями. Но благоразумие взяло верх – неясно было, сколько в магазине оставалось патронов. Поэтому он лишь процедил сквозь зубы:
– Отправляйся к Святой! Передай, что я ее тоже люблю.
* * *
Тамара из последних сил двигалась по туннелю. Ноша была для нее слишком тяжелой – сын вырос, а она постарела. Сколько живут волки? Кто-то говорил, что лет пятнадцать, не больше. А ее мозг Доктор пересадил в волчье тело как раз пятнадцать лет назад. И ведь та волчица к тому времени тоже уже сколько-то прожила. То, что она до сих пор не подохла, – заслуга лишь ее любимой кровинушки; только ради сына она еще существует на свете, снося издевательства и унижения, видя, как страдает в устроенной родным отцом непонятной тюрьме сын. Проклятый Доктор! Надо было давно перегрызть ему глотку, тогда бы она могла хоть сколько-то лет прожить с сыночком на свободе. Но почему-то рядом с этим бессердечным чудовищем напрочь исчезала воля, оставляя лишь страх. Не только по-настоящему животный ужас перед ним самим, но, самое главное, всепоглощающий страх оказаться отреченной от сына. Не видеть его, не касаться, не вдыхать его запах – этого она не смогла бы пережить. А потому терпела, терпела, терпела… но теперь – всё! Теперь назад пути нет. Даже если этот изверг догонит их, она ему больше не подчинится. Она исполнит наконец-то мечту – вцепится зубами в его поганую глотку, почувствует вкус ядовитой крови, выпустит ее из вонючего костлявого мешка. И пусть сама она после этого сдохнет, но в последний миг жизни она все-таки будет счастливой и свободной. Правда, что после этого будет с сыночком?.. Вряд ли сына Подземного Доктора оставят в живых эти… как их там?.. храмовники. Про их хозяйку, Святую, тоже рассказывают всякие ужасы. Вот бы, наверное, славная получилась парочка: Святая и Доктор! Два изверга, две гадюки вместе. Чей яд оказался бы крепче?.. Нет, умирать пока нельзя. Нужно сначала спасти сына, пристроить его в безопасное место. Только где оно – безопасное?.. Сколько ни думай, на ум приходит одно: «дикие» мутанты. Про них тоже говорят всякое, но их ненавидит как Святая, так и морозовцы. Поэтому «дикие» всяко уж лучше и тех, и других. И живут они под открытым небом, в лесах. Такие люди не могут быть злыми. Правда, они мутанты, а ее сыночек нет. Примут ли они такого у себя? Однако Тамара и тут придумала, как она поступит. Принесет сына к селению «диких», воем привлечет их внимание, а потом сделает вид, что хочет загрызть мальчика. Мутанты не разберутся сразу, кто он такой, и наверняка спасут его от смерти, убив ее. А того, кого спас, вряд ли сможешь прогнать. Особенно когда он такой красивый, славный и беззащитный.