А вот идти одному было все-таки страшновато, тем более факела, как остальные, он брать не стал. Венчик понимал, что впереди сотня вооруженных карабинами и автоматами бойцов, так что прошмыгнуть между ними ни одной пакости не удастся. И все-таки, когда он повернул в тот самый туннель, где довелось сразиться с волками-мутантами, по хребту пробежал ручеек холодного пота.
Но когда далеко впереди зазвучали выстрелы, страх мгновенно улетучился, и Венчик прибавил ходу.
Игорь шел чуть позади Андрея Кожухова. Андрюха не был дураком и на показное хладнокровие товарища не купился; тем более он своими глазами видел раны Игоря, а потому сразу сказал тоном, не терпящим возражений:
– Вперед не лезь, держись за мной. Станет плохо – отползай назад, чтобы свои не затоптали.
– Почему мне должно стать плохо? – проворчал Игорь.
– Потому что я вижу, как тебя качает. И как от боли шипишь, слышу. На хрена было геройствовать? Без тебя, что ли, не справились бы?
– Не гунди. Я в порядке.
Так уж получилось, что Игорь с Андреем шли в арьергарде отряда, и когда впереди раздались звуки очередей, было неясно, началась уже настоящая схватка или передние бойцы всего лишь отстреливают загородивших проход «демонов» охраны. Друзья прибавили шагу, а потом и побежали.
Любопытно было не им одним. Остальные храмовники, подстегнутые звуками боя, тоже рванули вперед. А там уже были слышны не только выстрелы, но и такие звуки, от которых холодело в животе и поднимались дыбом волосы: злобное рычание и раздирающий душу вой; звуки, которые не смогло бы издать человеческое горло.
Когда Игорь и Андрей добрались к месту схватки, там уже яблоку было негде упасть. Огни множества факелов напоминали пламя большого пожара. Кто-то и впрямь горел – отчетливо пахло паленой шерстью. Люди и звери сплелись в единый клубок. Помимо рычания и воя, слышались отчаянная ругань; вопли – как возбуждения, так и боли; истеричный хохот и протяжные стоны. Стрелять тут, по сути, было почти невозможно – в такой тесноте непременно попадешь в своего. Поэтому дрались больше прикладами, факелами да кулаками, получая в ответ укусы звериных зубов и рваные раны от хищных когтей. Друзья-храмовники, прижавшись друг к другу спинами, тоже принялись молотить зубастую нечисть прикладами и тыкать в оскаленные морды факелами. В запале схватки Игорь даже забыл о старых ранах, тем более – успел получить пару новых укусов. Зато он сумел заметить, что кроме его товарищей и звероподобных монстров в подземелье сражаются и люди-мутанты. Сейчас ему некогда было напрягать память, но в ней всё же мелькнуло, что в свите «архангельского демона» всего несколько человек, зато вполне нормальных. И своих бы они всяко трогать не стали, а эти лупят как раз четвероногую нечисть, храмовников стараются не трогать, разве что защищаются, когда те на них лезут. Откуда же взялись эти мутанты? Для бандитов уж слишком хорошо одеты, да и автоматы в руках, пусть и не у каждого… Морозовцы, что ли? Эти-то что здесь забыли?..
Стоило Игорю обратить внимание на странных участников драки, как один из них, одноглазый, словно циклоп, призывно зарычал:
– Р-р-рребята, отходим! Это приказ!
* * *
Подземный Доктор был у донора, когда услышал звуки стрельбы. Юноша вздрогнул, напряглась и зарычала Тамара.
– Смотри за ним в оба! – сказал Доктор. – Я схожу посмотрю, что там такое.
Он задвинул щеколду клети, в которой остались волчица и донор, но входные двери закрывать на замки не стал – кто знает, возможно, придется спасаться бегством, и потеря лишних секунд на их отпирание может оказаться фатальной. В том, что происходит нечто плохое, Подземный Доктор уже не сомневался – пальба не прекращалась, и стреляли явно не из одного автомата. Он уже хотел вернуться за донором и убегать вместе с ним, но благоразумие взяло верх. Для начала стоило понять, сколь велика проблема и где именно происходит стычка, – лишь тогда можно будет сделать окончательный вывод: действительно ли следует спасаться, и если да, то какой из выходов менее опасен.
К главному залу Доктор подходил, затаив дыхание. Стрельба почти стихла, раздавались лишь отдельные редкие выстрелы, а шум схватки шел со стороны прохода, ведущего к общим с храмовниками туннелям. Ближайший выход на поверхность был тоже там, поэтому отпадал категорически. Бежать следовало разве что к реке, если там не было засады. Но оставалось неясным, стоит ли в принципе куда-то бежать. Кто вообще на них напал? Если Святая, то непонятно, зачем. Неужто Дед Мороз? Вероятно, его охранники всё же проследили, куда относили хозяина, вот старик и решил этим воспользоваться. Хотя тоже не очень понятно, зачем. Впрочем, он мог так испугаться за свое здоровье, что решил взять инициативу в свои руки, сделав из Подземного Доктора домашнего. Что ж, очень похоже на правду. Но если это так, то всё не столь уж и плохо. У морозовцев очень мало огнестрельного оружия, да и сражаться в подземельях они не большие мастера. Четвероногая «свита» вполне может справиться с наглецами. Поэтому нужно все-таки выждать. Хорошо бы кого-то найти и отправить к месту схватки на разведку. Только похоже, что все как раз там и находятся. Разве что отправить Тамару? Но какой с этого толк, если рассказать она всё равно ничего не сможет?
Подземный Доктор почувствовал приступ злости. Что же это такое?! Обстоятельства снова берут над ним верх, действуют им, словно пешкой!.. Сначала нелепый отъезд Глеба, теперь еще это! Если он лишится лаборатории и операционной, где и когда он сможет исполнить задуманное, осуществить мечту?.. А если он не убережет донора… Нет, тогда всё вообще потеряет смысл! Донор – это сейчас главное. Операционную и лабораторию жаль, но их все-таки можно будет на скорую руку оборудовать и в другом месте – всего-то и нужно сделать единственную операцию. Наногель, самое для нее необходимое, всегда с ним… Так что следует хватать донора и бежать! В случае, если победу одержат его четвероногие слуги, они с донором просто вернутся и всё. Зато стоит сейчас протянуть – и лишиться можно всего.
Доктор решительно двинулся к узкому туннелю, по которому только что сюда пришел, как услышал вдруг сзади:
– Ой!..
«Архангельский демон» рывком повернулся. Возле арки ведущего к месту схватки хода стоял, прижавшись к стене, паренек. На вид совсем мальчишка, лет шестнадцати, не больше. Худой, белобрысый, одетый в черную одежду храмовников. Значит, все-таки Святая? Плохо…
Парень смотрел на него так, будто увидел привидение. Вытянутая вперед палка с привязанным на конце ножом заметно тряслась. «Что ж, какой ни есть, а все-таки язык», – подумал Доктор и шагнул к мальчишке.
– Стой! – пискнул тот. – Проткну тебя сейчас!
– Ну, попробуй, проткни, – дернул губами Подземный Доктор. – Мне всё равно ничего не будет. Я ведь не человек, а демон. «Архангельский демон». Слышал?
Палка в руках у юноши отчаянно заплясала. Доктор сделал еще один шаг, протянул руку и выдернул ее из ослабевших ладоней паренька. Затем отбросил в сторону, схватил мальчишку за плечи и склонился над ним, подобно хищнику над жертвой.
– А сейчас я тебя съем. Но сначала ты мне кое-что расскажешь.
Глава 15
Пленение
Глеб был несказанно рад, что Лика не пришлось уговаривать. Рад и удивлен, хотя и пытался ни того, ни другого особо не показывать – все-таки не ребенок. Во всяком случае, внешне он походил на кого угодно, только не на дитя. А вот душа его сейчас именно по-детски и пела. Лик-Пистолетец снова с ними, и теперь уже они ни за что не расстанутся, пусть мать хоть какие каверзы строит!
Конечно, их с Сашкой первоначальные планы были другими: сбежать к Лику, а потом или остаться с ним в Палеме, или втроем двинуться дальше, а куда – там видно будет. Однако и сами они понимали, что так просто сбежать не получится, а если побег всё же удался бы, то их легко найдут в Палеме, понимая, куда они в первую очередь могут направиться. Тогда их всё равно вернут в Устюг, а вот Лику, хотя его вины в том и вовсе не будет, придется расплачиваться. Его или упекут в такую глушь, куда, как говорится, Макар телят не гонял, либо, что всего вероятнее, по-тихому заставят «скрыться» навеки. Убегать же из Палемы втроем казалось и вовсе чем-то утопическим и нереальным. Куда бежать? В бандитскую Лузу? В уничтоженное ядерным взрывом Красавино? Пробираться по радиоактивным пустошам в Котлас, который тоже, вероятнее всего, не существует?.. Вариантов, прямо сказать, – тьма, один другого краше.
Сейчас же всё поворачивалось вроде бы и в другую сторону – они останутся, во всяком случае, на первое время, в Устюге, но зато с ними рядом будет на законных правах находиться Пистолетец, который и сам теперь высказал это желание. А поскольку от добра добра не ищут, ни о чем лучшем пока не приходилось и мечтать.
Когда вернулись в избу и Глеб рассказали новость Сашке, девушка радости скрывать не стала. Только не сразу поверила, что муж не шутит. А когда осознала, что тот сказал правду, завизжала, запрыгала, кинулась обнимать старого друга, потом – мужа, затем опять Пистолетца.
Зато идее немедленного возвращения не обрадовался Тим.
– Сегодня уже поздно, – проворчал мужчина. – Заночуем здесь еще раз, а завтра с рассвета поедем.
– Это завтра может быть поздно, – сказал Денисов. – Сейчас еще только за? полдень перевалило. Мы и сегодня до темноты должны успеть.
– Кому должны? – хмуро поинтересовался Тим. – Солнце тебя не спросит, когда ему закатываться.
– Если будем пререкаться и спорить, тогда точно до заката не успеем, – вступил в разговор Глеб.
– Не успеем и так, – стоял на своем провожатый.
– Успеем, – прищурясь и что-то прикинув, уверенно произнес Пистолетец. – Мы же пойдем вниз по течению, так что часа за три, ну пусть за четыре, доберемся, не успеет еще солнышко сесть.
– Это если без остановок, – попытался возразить Тим, на что получил решительное заявление от Сашки:
– А мы и не будем останавливаться! Перекусить и на ходу можно. Да за четыре часа и так с голоду не помрем.
– Как хотите, а сегодня я вас не повезу, – мотнул головой мужчина. – Мне Святая… – Тут он вдруг запнулся и растерянно заморгал.
– Что Святая? – заинтересовался Глеб. – Приказала не торопиться? Велела нас подольше здесь помурыжить?
– А не хочет – пусть и не везет, – задорно улыбнулся Лик, став похожим на того самого, из прошлого похода, Пистолетца. – Я тоже с мотором могу управляться. А дядя пусть здесь, на природе, отдохнет. Устал, небось, в патрули-то ходить?
Тим невольно дернулся, но промолчал.
– Видел я тебя среди патрульных, видел, – прищурился Лик. – Как-то ты лихо вдруг: прыг-скок – и в дамки!
– Не смей оскорблять Святую! – взвился провожатый.
– Эх ты, дядя… – вздохнул Пистолетец. – При чем тут Святая? Ты в шашки никогда не играл что ли? Чем вы там в своем патруле занимались?
– Не твое дело. А лодку я тебе не дам. Это собственность храмовников, а ты…
– А я – изгой, предатель и вообще та еще сволочь. Так что мне твоего разрешения не надо. Я и без него лодку возьму. Одним грехом больше, одним меньше…
Тим перебросил из-за спины автомат и направил его на Лика.
– А ну, убрал оружие! – ударил по стволу Глеб. – Говоришь, мамочку мою во всем слушаешься? Вот и беги к ней пешкодралом по берегу, а мы в лодке поедем. Ее не Денисов, ее лично я у тебя забираю. Или ты в меня тоже стрелять будешь? Не надает потом Святая нанашек за сына-то?..
– Глеб, ты только не заводись, – дернула мужа за рукав Сашка. – Мы все-таки в чужой избе, не хватало тут пожар устроить.
– Так что? – уже почти спокойно спросил у Тима мутант. – Пешком пойдешь или с нами поедешь?
– Я сам поведу лодку, – поворачиваясь к двери, буркнул мужчина. – А то вы на мель сядете или винт погнете – будет вам солнышко!..
Спорить никто не собирался, и вскоре уже, попрощавшись с Никифором, Глеб, Сашка и Пистолетец сидели в лодке, управляемой посмурневшим пуще прежнего Тимом, от которого они больше так и не услышали ни словечка.
Говорить из-за шума мотора было трудно, поэтому все трое молча разглядывали берега Лузы. Каждый из них вспоминал недавнее путешествие, полное опасностей и приключений. Но если мутант с супругой испытывали при этом легкую ностальгическую грусть, то Анатолий Денисов лишь досадливо морщился. Роль Пистолетца далась ему тогда нелегко – врать человеку, которого он считал почти сыном, было настолько противно и гадко, что даже сейчас, когда правда стала известна Глебу и тот сумел его понять и простить, мерзкий привкус отъявленной лжи и клоунского притворства так до сих пор из него и не выветрился. Хотелось не мылом даже, а песком и золой вычистить рот, а заодно сердце и душу. Впрочем, с сердцем-то как раз всё было нормально. Оно искренне, по-отцовски любило Глеба, а теперь и его жену Сашу. Анатолий поклялся себе делать всё от него зависящее, чтобы эта славная пара была по-настоящему счастливой. Он был уверен, что кто бы ни встал на пути этого счастья – хоть Святая, хоть Грешная, хоть сам чёрт с рогами или как его там… «архангельский демон», – его рука не дрогнет, даже если придется заплатить своей жизнью. Денисов не любил красивых, громких слов, но эти, хоть именно такими и казались, шли из того самого сердца, а значит, были самыми что ни на есть правильными.
Двигатель лодки сбавил вдруг обороты. Глеб недоуменно посмотрел на Тима:
– Мы же договорились не останавливаться!
– Мне надо, – впервые после Палемы открыл рот провожатый.
– Ясно, – оглянулся мутант на жену. – Тогда и мы заодно. По-быстренькому.
– Мне не за этим.
– А за чем же тогда?..
– Святая просила осмотреть «Москву» и место схватки.
Только теперь Глеб заметил, что они подъезжают к Слободке, где приткнулся к берегу черный, покореженный остов «галеры».
– Ну раз Святая просила, тогда конечно, – не удержался, чтобы не съязвить, мутант. – Только постарайся всё же недолго, сам ведь переживал, что не успеем вернуться до темноты.
Тим на это ничего не ответил. Когда лодка мягко ткнулась в берег, он выпрыгнул на песок и, подтянув, насколько мог, судно, привязал его веревкой к основанию ближайшего куста.
Глеб подмигнул Денисову и Сашке:
– Раз уж мы всё равно причалили, надо бы этим воспользоваться. Мальчики – налево, девочки – направо?..
Сашка кивнула и побежала к росшим возле самой реки кустам. Мутант с удивлением увидел притулившийся возле них плот. Тот самый плот, на котором они сюда когда-то приплыли! Надо же, не тронул никто и течением не унесло, хорошо привязали. Оставив ностальгические воспоминания, он пошел было за отправившимся к тем же кустам, но выше по берегу, Ликом, но его остановил непонятно просительный возглас Тима.
Вопреки ожиданиям мутанта, провожатый не спешил уходить. Он со странным выражением лица, явно ведя внутреннюю борьбу с противоречивыми желаниями и чувствами, бросил взгляд на Глеба и выдавил:
– Прошу тебя пойти со мной.
– Неужто трусишь? – скривил губы мутант.
– Нет. Но у меня приказ Святой не оставлять тебя, особенно в таких… неспокойных местах.
– За ручку, что ли, собрался меня водить? – недобро сощурился Глеб. – А не пошел бы ты…
– Думаешь, мне самому это хочется? – ощерился Тим. – Да на хрен бы ты мне сдался, если бы не Святая. Но я не могу ее ослушаться. А потому… прошу тебя… По-человечески прошу: пойдем со мной. Чего тебе стоит? Просто держись рядом – и всё. Я быстро управлюсь.
Глеб не то чтобы пожалел настырного провожатого, но подумал вдруг: а и впрямь, чего ему стоит дойти до «галеры» – вон она, рядом, и сотни метров не будет. Чего ради выделываться? Он ведь и сам терпеть не мог тех, кто строил из себя не пойми кого, лишь бы показать, что он здесь один крутой, а все остальные – так, вонь сортирная.
– Ладно, идем, – сказал он и крикнул Денисову: – Лик, я тут с Тимом пройдусь! Ждите нас в лодке! И за Сашкой присмотри!
Пистолетец, оглянувшись, кивнул, а из ближайших кустов донесся возмущенный голос жены:
– Ага! Пусть лучше свяжет меня, а то вдруг убегу!
– Только попр-р-рробуй! – «свирепо» зарычал Глеб – Догоню и отшлепаю! – потом глянул на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу Тима: – Пошли, чего топчешься?
Они уже двинулись в сторону «Москвы», когда из кустов снова крикнула Сашка:
– Эй, ребята, тут сарайчик какой-то в кустах!..
– Живо оттуда! – развернулся мутант, чтобы бежать к жене, но та крикнула в ответ: