— Плохо, не так ли? – прозвучал вопрос-утверждение. Ане хотелось убрать от лица ладони, но она не позволила себе этого сделать, лишь сильнее прижав их к глазам.
— Я понял, Луна лишь усиливает твою жажду, тем самым делая тебя сильнее и быстрее. Людей она ослабляет, а вампиров и всех остальных созданий ночи подпитывает энергией. Тебе Луна отдавала слишком много сил, и поэтому тебя мучили кошмары и начинался жар.
«Откуда он знает?!» — мелькнула паническая мысль. Тут Аня сделала ошибку – отняла ладони от лица. Александр стоял в метре от нее, слишком близко. Девушка резко вскочила, но схватилась рукой за ручку шкафа, удерживая себя. Она боялась, что бросится на Александра и убьет его. Тот медленно начал подходить к ней.
«Что он делает?! Я же…я не смогу…» — лихорадочно подумала Анна, зажмуривая глаза.
— Ну и зачем ты терпишь? Почему не убьешь меня? – вдруг раздался шепот над самым ухом. Аня едва не открыла глаза от испуга. Она ожидала почуять запах спирта, но от вампира пахло почему-то виноградом. Вином.
— Нет! Уходи, прошу тебя! – сказала она голосом, в котором слышались страх и отчаяние. – Я не хочу…я не хочу убивать тебя!
Над ухом раздался тихий смех. Аня почувствовала, щекой тепло шеи Александра.
— Что ж, если ты не убьешь меня, тогда я убью тебя. – прошептал он ей на ухо. Девушка вдруг поняла, что это не блеф, и он действительно сейчас ее прикончит.
«Лучше он меня, чем я его», — подумала она. «Я не хочу становиться убийцей».
Шею пронзила сильная боль, словно кто-то полоснул по ней опасной бритвой. Аня хотела закричать, но рот зажала холодная ладонь.
— Тише…ты же не хочешь, чтобы сюда все сбежались? – вновь раздался шепот.
Анна выдохнула:
— Нет.
— Теперь у тебя нет выбора. У тебя было два пути, и каждый из них заканчивался смертью. Я избавил тебя от проблемы выбора одинаковых путей. Первый: ты, не желая признавать свою вторую сущность, не принимала бы кровь, и вскоре умерла бы от агонии. Второй же путь: я прокусил тебе артерию. Но и у этих дорог существует два подвыбора. Если ты не поддашься своей жажде, ты умрешь, как простая смертная. Ты должна выпить крови, чтобы не умереть. Что ты выбираешь?
Он прижал девушку к стене, держа ее за плечи, чтобы та не упала.
Ане казалось, что каждая клетка ее тела болела от агонии, просила крови. Одновременно она слабела, чувствуя, как жизнь уходит из тела вместе с кровью, которая тонкой струйкой текла у нее по шее и груди. Ее острый, но тем неменее странно приятный запах щекотал ноздри. Анне приоткрыла один глаз. Ее голова лежала на плече вампира. Девушка чувствовала пьянящий звук тока крови в его жилах. Она приоткрыла рот и…
Александр судорожно вздохнул, и так сильно сжал плечо лолиты, что там, после, наверное появился бы синяк. Аня чувствовала,что к ней с каждой минутой возвращаются силы и состояние улучшается.
«Все! Хватит!» — опомнилась она, резко отодвигаясь от Александра.
— Что ты…— начала она, но вдруг пошатнулась. Сердце билось так сильно, что казалось, хотело прорвать грудную клетку. Глаза девушки подкатились. Нет, она не упала в обморок, но была в полубессознательном состоянии. Лолита испытывала странное удовольствие и расслабление, словно ей, на краю смерти, подали противоядие.
Александр поднял Лолу на руки, и положив на кровать, стал наблюдать за процессом превращения. У человека, становящегося вампиром, менялась его внешность, подстраиваясь под его психологические нюансы. Порой человека нельзя было узнать, так он менялся, ведь совершенство достигается только в гармонии души и тела.
Волосы лолиты удлинялись, и наверное уже доходили бы до середины бедра. Их цвет менялся. Он был пепельно-русым, но при свете луны отливал розоватым. Лицо чуть заострилось, окрасившись благородной бледностью, губы были бледно-розовыми. Только кровь Александра придавала им бОльшую яркость. Пальцы на руках стали изящнее, ноги чуть удлиннились. Спустя минуту, Аню было практически не узнать. На лице появилось какое-то слегка надменное выражение, как и у всех вампиров. Вот только улыбка осталась прежней – грустной и доброй.
Девушка приоткрыла глаза, и под полуприкрытыми веками, вампир увидел, как у нее в глазах плещется его кровь. Глаза лолиты стали такими же как и у него. Цвета красного дерева.
На ее губах заиграла улыбка, полная блаженства. Она протянула к нему руки, и вампир поднял ее с кровати. В движениях Аннэ появилось нечто новое – какая-то скользящая грация. В комнате все еще витал пьянящий, чуть металлический запах. И прежде чем Александр понял, что делает, притянул ее к себе, слизнув с бледных губ кровь…
Тем временем, пьяное веселье в гостиной продолжалось.
— Алинк, ну Алинк, ну пошли…— уламывал пьяный Вовик краснеющую девушку.
— Вован, кому сказала, отвалил! Ну! – рассердилась Лена, отодвигая парня от Алинки, которая находилась под приличным градусом, и вела себя неадекватно.
— Брысь, Соловьева! Не с тобой разговариваю! – огрызнулся он.
«Блин! Куда Анька подевалась?! Мне что, теперь всю ночь за Алинкой ходить?» — раздраженно подумала она, резко вставая с дивана, и хватая девушку за руку.
— Э! Вы куда? – возмущенно заблеял Вовик, пытаясь схватить Алинку за штанину джинс.
— Грабли убрал! – рявкнула на него Елена, буксируя глупо хихикавшую Ровенскую-младшую за собой.
— Лен, Лен…мы куда? – заплетающимся языком спросила Алина.
— Аньку искать. – бросила Соловьева через плечо, ведя ее за собой по коридорам дома. Лена знала, что Анне сейчас сидит в какой-нибудь темной комнате, и пялится в пространство или что-то в этом же духе. Не было наверное ни одного праздника, чтобы Ровенская не сбегала бы куда-нибудь подальше от гостей, и всегда Лена заставала ее за каким-нибудь тихим занятием, или же просто спящей.
Они обошли почти весь дом, но Лолы нигде не было. Алинка Лену успела уже изрядно достать, всю дорогу рассказывая один и тот же анекдот, смеясь от своей шутки сильнее, чем та заслуживала. Наконец девушки подошли к последней комнате. Лена повернула ручку, и толкнула дверь.
— Вот ты где, Анька! Что ж ты…— и эта проповедническая реплика застыла у нее на языке. То что она увидела, было из разряда фильмов ужасов
Анна стояла напротив Александра. Губы, подбородок и шея у нее были все в крови. Услышав другой голос, девушка резко мотнула головой в их сторону. Лена испуганно охнула. Анины глаза СВЕТИЛИСЬ В ТЕМНОТЕ! Красным.
Соловьева попятилась к стене, отводя за руку Алинку. Та, похоже, от страха мгновенно протрезвела, и находилась на грани обморока.
— Ань…Ань..чт-то с тобой? – от ужаса едва находя в себе силы говорить, спросила Лена, лихорадочно нашаривая у себя за спиной ручку двери, но она как назло не находилась.
Лола, казалось, не услышала ее слов. Со странным выражением лица, она стала медленно приближаться к девушкам. Вот расстояние сократилось до полуметра.
Лена, зажмурившись от страха, почувствовала, как кто-то провел у нее по шее ногтем.
— Ань, это же я…ты чего…Аня…Прошу тебя, узнай меня. – она посмотрела на Ровенскую глазами, полными паники.
Внезапно, красные угли погасли. Странное выражение исчезло с лица лолиты, сменившись на маску ужаса и страдания. Лену еще больше испугала эта странная перемена.
— Боже, нет! – воскликнула Аня, и быстро попятилась от подруги, закрыв лицо руками. – Нет! Зачем ты это сделал?! Что ты сделал со мной?
Она забилась в угол, отвернувшись от комнаты и тех, кто в ней находился. Ее спину сотрясали рыдания.
— Ты сделал из меня убийцу! Лучше бы я умерла от жажды! – кричала она, уткнувшись лицом в колени. — Лена, прости меня. – девушка подняла лицо и обернулась, глядя в глаза подруге. — Забудь, что сейчас было, я прошу тебя. Я не хотела, я…— она не договорила. Голос сорвался. Анне снова опустила лицо в колени, но уже не плакала. Она просто замерла, словно замерзнув.
Елена стояла у стены, прижав к себе дрожащую Алинку, которая даже звука из себя не могла выдавить. В голове у нее была каша. Ей казалось, что она спит. Все было слишком страшно и слишком нереально, чтобы быть явью.
— Да что здесь за чертовщина происходит?! – прошептала она, выбегая в коридор вместе с Алинкой.
Но не тут-то было. Александр метнулся за ними, и спустя минуту вернулся сначала с Леной, а после с Алиной на руках, посадив их в кресла.
Глаза Ани расширились:
— Что ты сделал? – испуганно воскликнула она, подбегая к бесчувственным телам, и проверяя пульс. Вампир пожал плечами.
— Ничего. Я их просто усыпил. Утром они проснутся, и ничего не будут помнить. Никто не должен знать, что в мире существуют вампиры. – ответил он. Анне повернулась к нему:
— Думаешь, они рассказали бы всем об этом?
Александр кивнул.
— Именно это она и собиралась сделать – поднять тревогу. – он кивнул на Лену.
Анна промолчала.
— Ты злишься. – сказал он. Вампир не спрашивал. Он утверждал. Ровенская обернулась через плечо, посмотрев на него:
— Ты практически насильно сделал меня вампиром, я сейчас чуть не убила свою лучшую подругу, можно даже сказать сестру. Кстати, расправившись с ней, я наверняка занялась бы Алинкой. И ты смеешь спрашивать, злюсь ли я? – практически прорычала она, сжав кулак так, что ногти впились в ладонь.
Александр подошел к ней. Аня настороженно следила за каждым его движением. Он остановился в полуметре от нее.
— У тебя по-любому не было выбора. Ты умерла бы.
— А если я бы избрала смерть, то получается, что ты лишил меня выбора. – холодно ответила лолита, глядя вампиру прямо в глаза. Вдруг на его лице появилась легкая улыбка:
— В том-то и дело, что ты никогда не избрала бы смерть. – сказал он. – Умереть слишком просто. Но знаешь, за всю мою жизнь, я, читая мысли людей, еще никогда не видел такой отчаянной жажды жить.
Аня вернулась домой под утро вместе с Алинкой, которая всю дорогу жаловалась на головную боль и сухость во рту.
— Пить меньше надо. – проворчала в ответ Анне, украдкой почесывая заживающую руку, которая назойливо зудела.
— Ага, легко тебе сказать, – ныла Алинка, массируя виски пальцами. – Тебя-то пить не заставляли! Боже, я практически ничего не помню со вчерашнего дня. Это и есть похмелье?
— Да.— ответила Анна, на деле же, думая совсем о другом. Она была ужасно вымотана и хотела спать. Болело все тело, болела шея. Чесалась рука.
Тут Ровенская услышала удивленный возглас сестры.
— Ты чего? – спросила она, глядя на Алину.
Та прижала руку ко рту, круглыми глазами глядя на Анне.
— Анька, что с тобой стало? – прохрипела она, но откашлялась.
— А что со мной? – удивилась Аня, оглядев свои руки, и все, что могла разглядеть на себе теоретически.
— Я только сейчас заметила…Что с твоей внешностью?! Ты стала совсем другая!!! – чуть не завопила сестра, поворачивая Ровенскую из стороны в сторону.
«Проснулась», — подумала девушка.
— Алинк, стой, у меня голова кружится, – протестовала Аня, но сестра бегала вокруг нее, как спятивший Дед Мороз вокруг новогодней ёлки.
— К-как такое может быть! Не верю!..Ань, признавайся, что ты с собой сделала? – восклицала она. Анне смотрела на сестру, как на сумашедшую.
— Да ничего я с собой не делала! В своем ли ты уме, старче? – покрутила у виска девушка. Но сестра не унималась:
— Ты что, правда ничего не видишь? – восторженно спросила она, лихорадочно роясь в своей сумке. Алинка достала пудренницу и протянула Лоле. Та открыла ее, и посмотрела в маленькое зеркальце.
Юная лолита ахнула. На нее смотрело бледное, но не чересчур лицо с глазами цвета красного дерева. Волосы стали пепельно-русыми со странным розоватым оттенком. Бледно-розовые губы подчеркивали их цвет. Но что удивило Аню еще больше, так это выражение ее лица: полное скрытого достоинства, даже какой-то царственности, как у графов и лордов на старых картинах. Она для пробы улыбнулась. Добро, ласково.
И тут же успокоилась. Озарившись улыбкой, ее лицо стало прежним, разве что было другого цвета, и намного красивее, утонченнее, чем обычно. Мистическая красота. Глаза смотрели также. Зеркало души не меняется, если не меняется сама душа.
Она отвела взгляд от стекла, посмотрев на умирающую от нетерпения Алину.
— Теперь ты видишь? – спросила она, переминаясь с ноги на ногу.
— Да, но я не знаю, что случилось. Может я просто выспалась? – вводя сестру в заблуждение, равнодушно пожала плечами Аня. Но спустя секунду поняла, что ее ход не сработал. Алинка зашла ей за спину, и перекинула шелковистые волосы Анны девушке на плечо. Лолита поняла, что сильно срезалась, вешая сестре лапшу на уши.
— А как тогда это понимать? – ехидно спросила она, указывая на локоны. – Или ты скажешь, что они отросли у тебя за одну ночь?
— Э-э…ну я правда не знаю, Алин…честное слово. – она посмотрела на сестру. Та только хмыкнула.
— Можешь не скрывать. Знаю я все. – авторитетно заявила она.
— Знаешь? – испугалась Аня.
Та кивнула.
— Ты сделала себе наращивание волос втихаря от мамы? Вставила линзы и покрасилась. Я права?
Анне мысленно обрадовалась. Алинка, сама того не зная, подала ей чудную подсказку. Изобразив вид человека, которого обнаружили, Аня с напускным смущением промямлила:
— Ну…да.
Сестра победно прищелкнула пальцами.
— А знаешь, тебе очень идет. – сказала она. – Я бы даже сказала, что ты прекрасна. Да, именно так!
Лола с удивлением посмотрела на свою младшую сестру. Еще никогда Алинка не говорила ей слов, которые могли бы означать восхищение. Теперь же это слышалось очень явственно. И словно в подтверждение ее слов, раздался оклик:
— Эй, крошка, телефончик не дашь? – крикнул какой-то парень лет двадцати.
Аня поморщилась. Красота, это конечно хорошо, но что, теперь все время терпеть приставания всяких типов? Ох нет, такой чести ей не нужно.
«Ладно, придумаю, что делать…» — мелькнула мысль в голове. Они пришли домой. Было тихо. Родители спали после новогодней ночи. Аня разулась, и прошла в свою комнату. Она села на кровать, глядя в залитое зимним солнцем окно.
«Как странно, я же всегда мечтала стать вампиром,» — удрученно подумала она, падая на мягкий матрац, — «Но стоило этой мечте сбыться, как я чувствую себя совершенно опустошенной. Словно меня загнали в угол и тычут в лицо дулом пистолета. Мечта интересна не самим финалом, а путем, которым ты ее добиваешься. Преодолевать трудности и барьеры на пути к своей мечте – вот истинное счастье…» — с этими мыслями Анне уснула.
_______________
— Мам, она никак не просыпается. Что же делать? Она спит уже почти весь день. Вдруг ей плохо? – донесся до Ани взволнованный голос Алинки.
— Успокойся. Просто она не спала всю ночь, вот и все. Оставь сестру в покое. – отозвался голос Евгении Андреевны. Аня хотела проснуться, но тут сон вновь увлек ее в свои глубины.
Когда лолита открыла глаза, снова было утро, только пасмурное. Анне встала с кровати. Она была все в той же одежде, в которой заснула. Видимо ни сестра, ни мать не хотели ее будить. Чувствовала себя Анна просто ужасно: все тело было налито свинцовой тяжестью, голова побаливала. Она подошла к зеркалу. Как ни странно, но выглядела она неплохо: кожа была белой и словно светилась изнутри, на этом фоне глаза были особенно выразительными, сверкая красновато-карим оттенком из-под длинных ресниц. Пепельно-русые волосы переливались розоватым.
«Довольно заманчивое сочетание…» — подумала Анне, поворачивая голову из стороны в сторону, любуясь отблеском. «Все-таки и в этом есть свои плюсы.» — удовлетворенно подумала она. Тут ей в голову пришла одна мысль. Решив проверить свою догадку, она резко оттолкнулась ногами от пола, и сделала сальто, четко приземлившись на то же место, откуда оторвались ее ноги.
— Великолепно,— хмыкнула она. – Значит на уроке физкультуры мне двойка точно не грозит.
Она подошла к прикроватной тумбочке, и взяла в руки шкатулку, открыв ее. Из деревянной коробочки полилась тихая прекрасная музыка. Аня ожидала, что вновь раздастся жуткий голос маленькой убийцы, но шкатулка просто играла, внося в растревоженную душу юной лолиты сладчайшее успокоение. Наверное именно сейчас Аня почувствовала себя по-настоящему защищенной. Впервые за полтора месяца.