— Что-то случилось Тостивинт?
По крайней мери это точно не гости, те попадают в комнату гораздо раньше, чем Шумахер, но по каменному лицу дворецкого мало что можно было прочитать.
— Да сер, возникли некоторые проблемы, — невозмутимо проговорил тот.
Ну вот, а только что говорил, что здесь ничего не случается и ему скучно, а на самом деле за последние два дня здесь единственное только Пришествие не произошло, а все на скуку жалуется.
— Какого рода проблема? — подтолкнул Тостивинта Жак.
— Драка на псарне.
— Мой Айко, — взволновано воскликнул маркиз и бросился прочь из столовой. Любопытство не порок, а принцип жизни, поэтому недолго думая я рванула следом за ДеБюси, обгоняя шаркающего дворецкого. Поняв, что так мне не угнаться за маркизом из-за путающейся в ногах юбки, я приподняла подол спереди и прибавив шагу побежала быстрее. Звук шагов и не прекращающиеся причитания Жака привели меня в постройку за основным зданием поместья, откуда раздавался громкий визг и чья-то ругань. Хотя почему, чья-то? Эти витиеватые выражения искусно плетёт только один обитатель этого дома — Карл Сорел.
Заскочив вовнутрь я лицезрела жуткую картину, где лохматый клубок катался по полу брызгая вокруг себя слюной и кровью. Бедные животные в пылу драки сносили перегородки и переворачивали находящуюся по близости утварь.
— Вам так нравиться демонстрировать всем своё нижнее белье? — услышала я над ухом насмешливый голос Сорела. Ах, ну да точно. Я резко одёрнула юбку которую так и держала в руках.
— Их надо остановить, — решив не обращать внимание на колкость, взволновано проговорила я.
— Самая умная что ли? Уже пытались, они искусали уже трёх псарей и результата никакого.
— Айко! Айко! — звал своего любимца Жак. — Давно надо было пристрелить Хмурого.
— Я давно предлагал, но тебе все жалко было, — заметил Карл.
— Не хотелось терять хорошего пса из-за того, что тот слишком агрессивен в отношении других собак.
— Вот и дождался, он сейчас покалечит твоего лучшего пса, а может и загрызёт.
— Так чего вы стоите и ничего не делаете? — возмутилась я.
— Хотите попробовать сами? — насмешливо поднял брови Сорел.
— Конечно, если вы ни на что не годны, — ответила я ему возможно чересчур грубо, но смотреть на то, как два живых существа рвут друг друга, больше не могла. Пробежав глазами по всему помещению, нашла то, что искала. Этот способ я освоила на просторах институтской общаги, где молодые и излишне горячие парни регулярно выясняли отношения посредствам силовых приёмов по сценарию «Ты меня не уважаешь?!». Подойдя к найденному ведру, пощупала воду рукой, ага, ледяная, как раз то, что надо. Не теряя больше не минуты схватив полный сосуд, бесстрашно направилась к дерущимся собакам и с размаху опрокинула им на головы холодный душ. Псы, визжа и скуля, бросились в рассыпную, сбивая с ног зазевавшихся псарей. Я довольно потёрла руки с чувством выполненного долга пошла на выход и переступая порог обернулась со словами:
— Чего стоим, кого ждём? Собак по местам загонять тоже мне? — и покинула псарню, не дожидаясь ответа, спиной ощущая с десяток любопытных глаз.
Я очень быстро шагала к дому, зло поджимая губы. Это, каким же гадом надо быть, чтобы устроить диверсию используя беззащитных животных. У меня нет особой любви к братьям нашим меньшим, и я никогда не стану вязать шерстяной свитерок для выгула карманного пёсика, а тем более целовать её мокрый постоянно облизываемый носик, но откровенная жестокость меня очень расстраивает. Я ни капли не сомневалась, что это не случайность, уж слишком вовремя все случилось, именно тогда когда мы собрались на совместную охоту. Только хоть убей не пойму, что подобная выходка могла изменить? Ну не возьмёт Жак свою лучшую собаку, возьмёт другую, вон у него целая псарня, выбирай, не хочу? Да и вообще это же охота и там будет много народу и Поль с Жаком само собой будут на глазах. Бессмыслица какая-то, и это злило больше всего.
Углубившись в свои мысли, я даже не сразу обратила внимание на то, что меня догнал Сорел.
— Шикарный ход, сразу видна рука мастера.
— Да, уже приходилось использовать этот метод, если ты спрашиваешь именно об этом, — на вежливость уже не было никаких сил. — Только раньше это были дурные мужские горячие головы.
Кажется, он не ожидал такого довольно грубого ответа с моей стороны, а я была не в настроении миндальничать. Он даже не сразу решился на продолжение разговора.
— На самом деле я хотел поблагодарить за вмешательство, — вполне искренне сказал Карл. — Мы как-то не правильно начали наше знакомство, признаю, что по моей вине. Но за последние дни у меня была возможность увидеть тебя с другой стороны и должен признать, что сделать выбор лучше, чем сделал его Жак сложно.
Это что он мне сейчас комплемент отвесил? Я даже остановилась от неожиданности, а потом подозрительно прищурилась.
— Давай сразу к делу, что тебе надо?
— С чего ты решила, что мне что-то от тебя надо?
Как там говорил Станиславский «Не верю!». Вот точно, и я не верю. Вот чувствую я подвох, что-то он задумал, нет, не прямо сейчас, но в перспективе точно.
— Да у тебя на лбу написано, — честно сказала я.
Какое было моё изумление, когда он очень растеряно, потёр ладонью своё лицо. И только когда опустил руку его, видимо осенило, что выражалась я образно, и он только что сдал себя с потрохами.
— Говори прямо, что надо?
Он хмуро молчал, и было видно, что не расколется. Скорее всего, по его плану разговор должен был развиваться плавно и медленно приближаться к интересующей его теме, а тут хлоп, и у финиша.
— Как знаешь, — поставила я точку в этом бессмысленном разговоре и продолжила свой путь к поместью.
Как же надоела эта недосказанность и загадочность. Ну, ведь в открытую предложила честно поговорить, но нет же, нужно тайну развести. И все-то он видит и все замечает, знает лучше всех, а из самого и слова клешнями не вытянешь. Если ему действительно нужно было что-то важное сам придёт, а я потом ещё подумаю отвечать или нет.
Залетев на всех порах в дом, чуть не сбив Тостивинта, который как обычно без какой-то определённой цели курсировал в холе, направилась в свою комнату, зовя по пути Лолу. Она не заставила себя ждать и появилась практически следом за мной, оглядев моё, сильно пострадавшее платье, укоризненно покачала головой.
— Я не виновата честно, — заглядывая в её глаза, оправдывалась я.
Она не стала со мной спорить и только лишь помогла стянуть с себя потрёпанное и вымокшее спереди одеяние. Мне тоже было жать этот наряд, он мне больше остального понравился простой неброский и удобный в использовании, но надо же было случиться диверсии именно тогда когда я в нем.
Приведя себя в порядок, заставила себя расслабиться и успокоиться. Я по большей части и сделать то ничего не могу, если хозяин и его управляющий не может справиться с ситуацией я им тем более не помощник. Это все должно их беспокоить, а не меня, так что я готова умыть руки и пустить все на самотёк. Мне можно, у меня душевная травма.
— Тащи свою книгу, продолжим урок, — предложила я Лоле, которая мгновенно метнулась к двери. Распахнув её настежь, девушка поспешила к себе, когда налетела на стоящего в дверях Сорела с поднятой рукой, которой он, скорее всего, собирался постучать. Учитывая разницу в габаритах, Лола от удара всем телом, отлетела было назад, и непременно бы упала, но Карл быстро сориентировавшись в ситуации, успел её поймать буквально в нескольких сантиметрах от пола.
— Лола! — подскочила я к ним. — С тобой все в порядке?
Девушка безвольно висела на руках управляющего во все глаза, уставившись, как загнанный в угол заяц, на лицо Карла, который в свою очередь взволновано, осматривал её на наличие повреждений.
— Лола! — ещё раз я попыталась дозваться до подруги.
И никакой реакции взамен, интересно это её так контузило столкновение или она боится грозного управляющего.
— Лолочка, не пугай меня, — погладила я её по плечу.
Только от моего прикосновения она, кажется, очнулась и, вывернувшись из рук Карла, резко поднялась и отступила.
— Все в порядке? — повторила я вопрос, вглядываясь в мгновенно покрасневшее лицо. Горничная лишь коротко кивнула и опустила глаза в пол.
Сорел прокашлялся и, пряча глаза быстро проговорил:
— Я зайду позже.
— По поводу? — решила уточнить, пока не сбежал.
— По поводу нашего сегодняшнего разговора, давясь словами, пояснил он. Видимо сильно мужика приспичило.
— А-а-а, созрел, наконец?
В ответ я получила чуть ли не убийственный взгляд, а разговор то видимо важный для него, раз он через себя переступил и пришёл. И даже через силу кивнул. Чудны дела твои Господи! Меня даже любопытство разобрало, но упрямство сильнее, поэтому время потянуть нужно обязательно.
— Завтра Карл, сегодняшний день я обещала Лоле.
Девушка, о которой шла речь, схватила меня за руку и начала отрицательно качать головой.
Не спорь, — успокаивающе похлопала её по руке. — Я не собираюсь менять свои планы из-за того, что кто-то не стал разговаривать, когда у него была такая возможность.
Сорел промолчал, после чего кинул быстрый взгляд на все ещё смущённую девушку и отрывисто кивнул. Ой, как интересно! Он даже не возмутился по поводу того, что я горничную поставила как дело более важное, чем его неотложный разговор. Вот пусть и помучается, нечего было тумана напускать. Проследив взглядом за удаляющейся спиной управляющего, захлопнула дверь. Стоящая рядом Лола вздрогнула, и быстро кинув взгляд на меня как бы невзначай, стала поправлять свою юбку.
— Я что-то важное упустила? — девушка ещё больше покраснела и быстро стала качать головой.
— Шею свернёшь, — предостерегла её я, уж очень рьяно она отнекивается.
Лола замерла, а потом как-то уж совсем печально посмотрев, указала на дверь, изобразила падение и обняла себя руками, как бы напоминая мне о том, что Карл её поймал. И вот после этого она опять покрылась багрянцем и начала теребить платье.
— Тебе неловко? — догадалась я.
Лола качнула головой и умоляюще уставилась на меня.
— Ага, могу представить, этот тип на кого угодно страха нагонит, его фотку только в разделе «их разыскивает милиция» печатать, — на непонимающий взгляд Лолы, пояснила. — Говорю, выглядит он как бандит с большой дороги.
Лола беззвучно рассмеялась и, кажется, совсем успокоилась. Вот и замечательно!
— Не стоит его бояться он вроде хороший человек, просто характер сложный, — решила немного заступиться за Карла, мало ли, а то начнёт по углам от него забиваться.
Лола о чем-то задумалась, потом медленно кивнула, сложила руки книжечкой и указав на дверь. Надо же какая нетерпеливая, у самой ещё краска с лица окончательно не сошла, а она уже готова к труду и обороне.
— Да конечно иди я тебя подожду.
Надеюсь, вторая попытка окажется гораздо продуктивней первой, а то добьёмся только того, что заработаем Лоле сотрясение и доведём до заикания обитателей поместья. Но к счастью на этот раз Лола, перед тем как выскочить в коридор аккуратно открыла дверь, выглянула в коридор, осматривая пространство, и только после этого сделала шаг за пределы помещения. Вот, я же говорю, что она очень быстро учиться, молодчинка.
Ждать её возвращения оказалось совсем не долго, я даже не успела удобно расставить кресла вокруг маленького столика, за которым мы проводили занятия. Лола, заняв своё место, благоговейно опустила книгу в центр стола и нежно погладила её обложку. Моя преподавательница словесности в средней школе прослезилась бы от этого зрелища. Она в своё время очень натерпелась от нашего класса и среди наших проделок склеенные страницы её экземпляра учебника была лишь разминка, но так и не смогла привить нам особую любовь к своему предмету. Для начала мы прошлись по тем буквам, которые выучили в прошлый раз, так мы выяснили, что Лола не упустила ни одной из них, видимо после занятия она ещё с полночи пробегала их глазами, выискивая в данной ей книге.
— Умница, Лола! — похвалила её, вызывая сияющую улыбку на милом личике.
Следующие несколько часов мы провели, склонившись над книгой, пробегая пальцами по строчкам прочитывая буквы пока по отдельности, но думаю, что если она завтра так же сможет повторить все буквы, то можно будет начать просчитывать слоги. Я радовалась её успехам не меньше самой Лолы и по праву гордилась нами. Когда спина начала болеть, а глаза слезиться пришлось прервать урок, как обычно к жуткому расстройству девушки.
— Книга тебе, отдых мне, — засмеялась я.
Ещё один грустный взгляд и книга медленно поползла по поверхности надёжно удерживаемая девичьими ручками.
— Перед сном повторишь, а пока тоже отдохни, голову тоже нужно время от времени остужать, а то мозг закипит.
Ой, зря я пошутила. Лола привыкла верить мне на слово и теперь в ужасе смотрела на меня, видимо дожидаясь скорой кончины от перегрева головы. Я даже успела уловить не произвольно дрогнувшие руки, которые, скорее всего, хотели пощупать температуру на макушке.
— Лола, я пошутила, — воскликнула я, не желая её пугать.
Та облегчённо выдохнула и укоризненно на меня посмотрела. Ну, вот, я умудрилась дважды за вечер вызвать неудовольствие своей служанки, докатилась.
Лола, собираясь уходить, направилась к двери, но вдруг остановилась и вернулась назад, как будто на что-то решившись. Положив книгу на стол, освободив руки, принялась объяснять, что её беспокоит.
Пальцем указала на меня, потом повела линию на уровне моих глаз и сжала обе свои руки в крепкий комочек и указала на место где расположено сердцем и опять вернула к глазам.
— Что это? Я не понимаю.
Лола снова показала на глаза, а потом прочертила у себя на лице дорожки, по щекам изображая слезы. Она, что думает, что я плакала?
— Слезы?
Она отрицательно покачала головой и указала на голову.
— Грустно?
Кивнула, и снова ткнула в область сердца.
— Грустно на сердце?
Снова кивнула и указала на меня.
— Ты считаешь, что мне грустно?
Опять утвердительный кивок.
Когда-нибудь она станет умной, сильной духом и очень проницательной женщиной, которая выделяет главное и зрит в корень. А ещё она добрая и замечательная. Вот от её заботы я и в правду прослезилась, впервые с того момента как попала сюда. Вот так, столько происшествий, а расплакалась я от того, что кто-то кому ничего от меня не надо проявил искреннюю заботу. Лолу не на шутку напугали мои молчаливые слезы, и она стала судорожно оглядываться, не зная, что ей делать. Я её обняла, чтобы не пугать и тихо сказала, глотая слезы:
— Ничего страшного не случилось, честное слово, не переживай.
Она указала на себя и вопросительно заглянула мне в глаза.
— Нет, хорошая моя, ты не можешь ничем помочь. Не грусти, ладно? А то если я ещё и тебя утешать буду, совсем расклеюсь, — засмеялась я сквозь слезы.
Лола лишь сильнее сжала мои плечи, услышав надрывную боль сквозь смех. Аккуратно довела меня до диванчика и крепко держала, пока поток слез совсем не иссяк. Совсем развалилась, так нельзя, ведь все только начинается, а я уже нюни распустила. Шумно вздохнула, встряхнулась, мысленно похлопала себя по щекам и после этого отклеилась от Лолы.
— Спасибо, уже лучше. Наверное, это нервы и тоска, ведь я здесь совсем не давно и сложно привыкать к новому месту с новыми людьми, — оправдалась вроде правдоподобно, ложь она увидеть не должна, ведь я не словом не соврала, просто чуть-чуть не договорила. Я ей доверяла и по большому счету мола бы и рассказать о сердечной катастрофе, но тогда нужно было посвятить и в остальное, но не думаю, что ей нужна эта правда, да и я не готова это все обсуждать.
Лола сочувственно кивнула и ласково погладила меня по голове, точно, так как делала мама, когда я приходила в слезах с разбитыми коленями или после очередной драки со старшим братом.
— Ну, все, хватит истерик. Надо привести себя в порядок совсем скоро ужин, и я не хочу, чтобы Жак переживал из-за моих опухших глаз и красного носа, а то ещё, а постель уложит как тяжелобольную, с него станется.