– Не годится. Самолет снимки сделает, а на следующий день все окажется целым. Их на мякине не проведешь. Такой трюк в конце игры сгодиться может.
– А когда конец?
– Немцы начинают крупное наступление на юге. Сейчас важно подсунуть им дезу, сбить с толку. А как начнутся активные действия, с игрой покончим.
– Напоследок надо громко хлопнуть дверью.
– Что предлагаешь?
– Сообщить, что завербовали или подкупили часового на складе. Но подрывник сломал ногу или заболел тифом. Пусть высылают подрывника или группу да пришлют запасные батареи, деньги.
– Зачем? – удивился подполковник. – Игру-то заканчивать будем. Если выбросят парашютистов – возьмем тепленьких, допросим.
– А все ущерб Германии нанесем. Война – это не только танки, пушки, люди, но еще и деньги. На истощение ресурсов.
– Не думал о материальной стороне. А ты молодец.
– В батареях свинец используется, цинк. Германия их из Норвегии завозит.
– Так и сделаем, но не сейчас. Ладно, мы посоветуемся, текст набросаем.
– Разрешите идти?
– Идите.
Утром текст был составлен. На одном листке шифрограмма, на другом – текст для подполковника и Казанцева.
«Репейник – Центру. Удалось наладить контакт с одним из часовых склада. Для подкупа нужны деньги и чистые бланки советских документов. Если сможете отправить посылку, не забудьте батарею для рации».
Федор поднял голову.
– Репейник – это кто?
– Подрывник, которого ты убил. Выезжайте, только место смените.
– Слушаюсь.
Второй сеанс связи провели из леса, восточнее города. Фуфаев провод антенны на дерево забросил, агент Суханов шифровку отстучал. Суханов – настоящая фамилия его была, Федор из протокола допроса знал, но называл по привычке.
После передачи потянулись томительные минуты ожидания. Ответят немцы или нет? Ответ пришел, когда Федор уже засомневался. Агент набросал небольшую полоску цифр, протянул Федору. Что там, без дешифровальщиков сказать нельзя, но текст явно короткий.
Вернувшись, Федор шифрограмму Белому вручил. А уже через час прочитали ответ.
«Центр – Репейнику. Дайте координаты подходящей площадки для выброски парашютиста».
У начальника отдела и Федора от сердца отлегло. Немцы поверили, надо ждать «гостя».
– Бери машину, Казанцев, ищи подходящую площадку. Чтобы далеко от деревень, но дорога рядом. И какие-то укромные места рядом, бойцов для захвата спрятать. Парашютиста брать будем вместе с посылкой.
Федор полагал, что радиоигру стоит продолжить, но Белый имел другое мнение. Он знал, что уже завтра немцы начнут наступление на южном фланге Курской дуги, на Обоянь.
Для начала Федор изучил карту, нашел подходящее местечко, даже не одно. Сначала поехал к Готрово. Судя по карте, западнее и немного южнее нет болот и от дороги недалеко – пяток километров. Машину, что бойцов доставит для захвата, можно в деревне укрыть.
Выброска парашютистов обычно ночью происходит. Но надо отдать немецким летчикам должное, сбрасывали довольно точно. Лишь бы ветер не снес в сторону, как запасной вариант – севернее Готрово на двадцать пять километров по этой же дороге у населенного пункта Шелехово.
Выехали. До развилки у деревни с необычным названием Сердце шоссе загружено, а как свернули на север, на грунтовку, единичные машины попадались. У развилки дороги – прямо на север – Букрово, направо – к Тарасам – Готрово и было. В саму деревню не заезжали, проскочили. Довольно большой луг, вполне пригодный на первый взгляд для посадки самолета. А стоило грузовику на него заехать, буксовать стал. Почва влажная, дерн не держит. Ни о какой посадке речи быть не может. А для приземления парашютиста в самый раз, как и для засады. Западнее луга – холм, восточнее – речка, а севернее – лес. Федор доволен был, но решил и запасной вариант проверить. Между Шелехово и Тарасами тоже ровное поле, но поменьше размером. С востока и юга – холмы, с севера – болото.
Федор оба варианта подробно Белому описал.
– Остановимся на Готрово. Участок побольше. А еще – к городу ближе. Встань на место подрывника или радиста. Машины либо мотоцикла у них нет, добираться на своих двоих надо. Попрутся они к Шелехово? Вот и немцы так рассудят.
С ответом в радиоцентр не торопились. Агентам для подбора места надо двадцать пять километров идти и обратно столько же. Да места по пути подходящие приглядывать. Одним днем не обернешься, временной промежуток учитывать надо. Немцы педанты, но не дураки.
Только через два дня, да и то в запасное время выхода, дали шифрограмму:
«Репейник – Центру. Место для выброски подобрали двести пятьдесят удаление три. Готрово. Сообщите время».
Двести пятьдесят – это курс, удаление – километров от населенного пункта. У немцев карты точные, еще до войны составлены, а с ее началом скорректированы по данным авиаразведки, захваченным советским картам. Через несколько минут Суханов принял радиограмму:
«Центр – Репейнику. Время и дату сообщим на основном сеансе связи. Приготовьте транспорт».
Указание на транспорт контрразведчиков удивило. Неужели груз так велик и тяжел?
К тому же где агенты могли взять транспорт? Машину можно только угнать из расположения воинской части или устроив засаду на дороге и убив водителя. Сутки-двое его не хватятся. Но потом же все контрразведывательные органы будут машину и водителя искать, насторожатся.
Правда, был еще вариант – лошадь с телегой. В радиограмме конкретных слов о грузовике не было.
– Что по этому поводу думаешь? – Подполковник ткнул пальцем в радиограмму.
– Один парашютист как минимум и груз, причем тяжелый. Деньги и батарея к рации в сидоре поместятся. Скорее всего, большой парашютный мешок и в нем взрывчатка.
– Да, похоже.
Подполковник побарабанил пальцами по столу.
– Когда основной сеанс связи?
– По расписанию завтра, в шестнадцать по московскому времени. По берлинскому – разница в два часа.
– Самый разгар рабочего дня. Ответ должен быстро прийти, начальство на месте в Центре.
Федор тоже так думал. Как только агент сообщит координаты, ему в ответ дадут условный сигнал. Обычно на месте посадки выкладывали три костра – в линию или треугольником, но ненадолго, чтобы себя не демаскировать. Для этого назначалось время. Штурман самолета должен подвести самолет к месту выброски точно. Ночью, да еще над вражеской территорией, в условиях светомаскировки, это довольно сложно.
Следующим днем в столовой сводки Совинформбюро сообщили о начале крупного немецкого наступления в районе Обояни. Бойцы слушали с тревогой. Но Федор-то знал, что немцы получили упреждающий артиллерийский удар от наших войск, когда были на исходных позициях. Понесли большие потери, из-за чего время атаки немного отодвинулось. Несколько дней они пытались прорваться, но безуспешно, и повернули острие удара восточнее, на Прохоровку.
Глава 7
Незваные гости
Подполковник оказался прав. Едва Суханов отбил радиограмму, как через пару минут пришел ответ. Видимо, заранее подготовлен был, только сверили по карте: годится ли? Расшифрованный текст гласил:
«Центр – Репейнику. Завтра, в 0-30, ожидайте в означенном месте. Условный сигнал – три костра в линию. Один человек и груз. Транспорт обязателен. После встречи дать радиограмму о прибытии. Шале».
Когда текст расшифровали, Федор спросил:
– Кто такой «Шале»?
– Не знаю.
Вызвали из камеры Суханова. Он был побрит и для заключенного выглядел неплохо.
– Кто скрывается под псевдонимом «Шале»?
– Начальник разведотдела майор Марвиц.
– Часто он отправлял шифровки за своей подписью?
– Второй раз. Первый раз было, когда мы перешли линию фронта и обосновались в деревне. Потом связь с нами держал лейтенант Лейбниц.
– Вы можете предположить, какой груз вам посылают?
– Никак нет.
– В радиограмме сообщается об обязательном наличии транспорта.
– Тогда взрывчатку. Батарея для рации невелика, а больше посылать нечего. В Центре думают, что подрывник еще действует.
– Отведите его в камеру, – распорядился начальник отдела.
Когда арестованного увели, Белый сказал:
– Интересно, он не врет?
– Какой ему смысл? Да завтра ночью станет известно…
– Завтра в обед бери отделение бойцов и выезжай на место. Согласно радиограмме готовь костры и встречай незваного гостя. Лучше живым и целым, конечно, нам его допросить надо. Кстати, обязательно возьми Суханова и рацию.
– Если после приземления парашютиста надо будет радио дать, шифровальщик нужен.
– Будет тебе шифровальщик! И наша рация в отделе будет работать на прием. Если что, твой радист свяжется.
Казалось, они предусмотрели все, Федор не забыл даже о бутылках с бензином – для быстрого розжига костров. Но вышло как в той пословице: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…»
Выехали после обеда на двух грузовиках. Полуторка вмещала всего двенадцать человек, да и теми кузов был набит битком. А еще был агент-радист, радист Фуфаев и шифровальщик отдела Крутицкий. Кроме того, предполагалось обратно везти парашютиста и груз, явно тяжелый. Потому было понятно, что одной машиной не обойтись. В армию к тому времени поступили по ленд-лизу американские мощные грузовики «Студебеккер», но они распределялись в пехоту и артиллерийские части. СМЕРШу же полагались машины небольшой грузоподъемности. Чай, не пушки таскать на прицепе надобно.
По прибытии на место Федор приказал бойцам собрать в лесу ветки и по центру поля сложить в линию костры. Также он раздал бойцам по бутылке с бензином.
– По моей команде дрова обольете и подожжете. Но не раньше! Спички есть у вас?
– Так точно!
К каждому будущему костру он определил по два бойца. Мало ли, вдруг спички у одного отсыреют…
– Подожжете – и на край поля! Если кто-то убегать будет, задержать. Стрелять разрешаю только в крайнем случае и только по ногам. Все слышали? Сержант, ко мне!
Подбежал командир отделения:
– Сержант Журба.
– Пока светло, сержант, найди на краю поля укромные места для бойцов. Как только они зажгут костры, пусть сразу прячутся туда. При свете костров они сверху как на ладони видны будут. И – никакого курения! Огонек от самокрутки на триста метров виден…
– Так точно!
Солдаты разбрелись по лесу, собирая валежник и складывая его в кучи по центру поля, а Федор подошел к машине.
Оба грузовика стояли под деревьями. Сверху их не должно быть видно, а сбоку не будет видно из-за темноты. Федор еще подумал: зачем Суханова-то брали? Возьмут парашютиста, и зачем тогда шифровку давать, если Белый планирует заканчивать радиоигру? На Курской дуге уже третий день кровопролитные бои идут, дезу поставлять нет смысла. Немцы продвигаются вперед, но с трудом, неся огромные потери.
Солдаты приготовили дрова, рядом положили бутылки с бензином. Бойцы разбежались по укрытиям, и если бы не кучи валежника в ряд, ничего не изменилось, пустынно и тихо…
Начало темнеть. Федор время от времени поглядывал на часы – время тянулось медленно.
Небо было ясным и звездным, дул легкий ветерок – 2–3 метра в секунду. Погода благоприятствовала парашютной выброске.
Около полуночи послышался гул моторов. Судя по звуку, самолет был немецкий, транспортный.
Федор сразу посмотрел на часы. Рано! Немцы – народ пунктуальный, до выброски еще полчаса.
Самолет прошел немного в стороне и дальше, курсом девяносто. Наверное, не их, мало ли куда немцы хотят сбросить груз или парашютистов?
Через двадцать пять минут в небе снова раздался гул моторов, причем приближался он с востока, из нашего тыла. Скорее всего, возвращался этот же самолет.
– Зажечь костры – и в укрытие! – закричал Федор.
К валежнику подбежали бойцы, и через несколько секунд вспыхнули три костра. Солдаты же бегом вернулись в укрытие.
Самолета в темном небе видно не было, он угадывался по звуку. Вот звук моторов стал более громким – самолет снизился и заложил вираж. Потом Федор и стоявший рядом с ним сержант одновременно увидели смутно белеющий купол парашюта. Затем в вышине раздался еще хлопок – это раскрылся еще один парашют, и Федор подумал – все.
Самолет описал полукруг, и в небе раскрылся еще один парашют, третий… Федор недоумевал – ведь немцы сообщили о грузе и об одном парашютисте…
Самолет стал удаляться.
– Сержант, бери бойцов и бегом к месту посадки! Гасите купола!
Если не погасить купол парашюта, даже небольшой ветер потащит груз. Парашютист погасит свой купол сам.
Федор поднял голову – под куполами виднелось что-то темное. Где груз, где агент? Не выдержав, сам рванул к первому из приземлившихся парашютов.
Уже на подлете первого к земле увидел – болтается груз в мешке, какие используют немецкие десантники, – большом, на шнуровке.
Федор побежал к мосту, куда должен был сесть парашютист.
И точно, под этим парашютом был человек. Он ударился о землю ногами, повалился на бок, и из этого положения стал подтягивать стропы, чтобы погасить купол.
Подбежав к нему, Федор выхватил пистолет:
– С прибытием!
Парашютист был в летном комбинезоне и в шлеме, и последнее помешало ему понять, свой к нему подбежал, или нет.
– Руки подними, чтобы я их видел!
Федор обыскал парашютиста, вытащил из его кармана «ТТ». Очень кстати подбежали два бойца.
– Тяните нижние стропы, – скомандовал Федор, – гасите купол, собирайте его.
Прибежал сержант:
– Товарищ старший лейтенант! На двух парашютах мешки – тяжелые!
– Собирайте парашюты и груз, несите к грузовикам. А ты вставай! – обратился Федор к парашютисту.
Парашютист был ошарашен. Прямо с неба – и в руки НКВД… По крайней мере, он так думал.
– СМЕРШ! – предупредил вопросы Федор. – Будешь говорить – поживешь, начнешь героя из себя корчить – получишь пулю. Прямо здесь и сейчас! Сгниешь в ближайшем овраге, если волки раньше не сожрут…
Федор преувеличивал, нагнетая страх: летом волки и близко к человеческому жилью не подходят. Но первые минуты решают многое. Сломает он агента морально – тот будет сотрудничать.
Агент молчал. Федор уже замахнулся на него рукой с зажатым в ней пистолетом, но агент отшатнулся, и Федор ударил его ногой в пах – сильно, без жалости. От неожиданности и боли агент упал, скрючился и схватился руками за причинное место. Из допросов арестованных агентов в разведшколах Федор знал, что немцы пугали своих подопечных зверствами НКВД, а затем и новой структуры – СМЕРШа.
Для агента наступило состояние шока. Не успел приземлиться, как вот он, сталинский подручный. И бьет жестоко!
Немного отойдя от боли, агент стал дышать ровнее, а не всхлипами.
– Встать! – крикнул ему в ухо Федор. Агент замешкался, и Федор выстрелил у него под ухом.
– Говорить будешь? Из какой разведшколы, кто начальник, какое задание ты имел?
Отрицать очевидное было бы нелепо, ведь агента взяли, когда он еще и парашют отцепить не успел. В ответ на вопросы агент пытался придумать что-нибудь вразумительное, но у него это не получалось.
– Раздевайся! – приказал Федор.
– Как? Зачем раздеваться?
– На куски резать тебя буду!.. А одежонка пригодится еще…
Агент, все-таки не до конца веривший немцам в разведшколе, окончательно струхнул. Трясущимися руками он расстегнул пуговицы и стянул с себя летный комбинезон. Под ним оказалась советская форма.
Федор бесцеремонно залез к нему в нагрудный карман и достал документы. Понятно, что они были фальшивыми, но ему было интересно взглянуть на качество изготовления. А кроме того – все ли секретные знаки учли немцы?
Агент был в форме лейтенанта интендантской службы. Прикрытие удобное, офицеры этой службы могут перемещаться по тылам для расквартирования войск и закупки продовольствия у населения.
Федор включил фонарик, изучил документы. Удостоверение личности, вещевой и продовольственный аттестаты, комсомольский билет – даже сфабрикованное письмо из дома со штемпелями… Все в полном порядке, даже секретные знаки, введенные месяц назад, присутствуют. Быстро работают! И дивизия такая есть, как раз под Великими Луками стоит. Стоило агенту избавиться от парашюта, летного комбинезона и отойти от места приземления – попробуй придерись!