– Фамилия?
– Поветьев.
– Я не слепой, читать умею. Настоящая фамилия?
– Черкасов, – после некоторой запинки сказал агент. – Федор Ильич Черкасов.
– Псевдоним?
– Колокол.
– Что в мешках?
– Питание для рации, деньги, взрывчатка.
– Задание?
– Встретиться с группой, передать груз.
– После приземления должен сообщить по рации о благополучном прибытии?
– Да, своим шифром.
– Так что же ты молчишь? Пойдем, с радистом познакомлю. Заодно и шифровочку отправишь… Где шифровальный блокнот?
Показная любезность Федора испугала агента больше, чем угрозы, он даже заикаться стал.
– В левом сапоге.
– Разувайся, доставай.
Агент разулся, вытащил блокнот, и Федор просмотрел его при свете фонарика. Он не был шифровальщиком, но сразу понял – хватило знаний, – что немцы сменили шифр. Листочки были на каждый день и с разным цифровым кодом. Хорошо, что шифровальщик ждал в грузовике.
Агент обулся – он уже начал приходить в себя после шока.
– Да, еще вопрос: почему самолет сначала мимо пролетел и только на обратном пути тебя выбросил?
Обычно выброска происходила над целью – на тот случай, если при дальнейшем следовании самолет будет обстрелян ночными истребителями или зенитками. Если парашют или груз сброшен, самолет не разворачивался, а просто следовал дальше.
В начале войны так и делали. Сбросил десант, и тут же пилот закладывает вираж на обратный курс. Для наблюдателей уже ясно, где сброшен десант или диверсионная группа, район поиска резко сужается. Но летчики – и наши, и немецкие – после череды провалов быстро поняли ошибку.
– Так они выбросили еще двух парашютистов.
– Где?
– Недалеко от города Торопец, пункт выброса – у деревни Шатры.
– Занятно… Как они выглядят?
– Двое. Один высокий, на левой брови – небольшой шрам, худощавый. У второго особых примет нет.
– Они в военной форме?
– Не могу знать, я видел их в летных комбинезонах. А что под ними, гражданская одежда или форма, мне не видно было.
– А по разговору?
– Русские, из нашей школы, но из другого отделения. Я видел их мельком несколько раз в столовой. Имен не знаю, заданий – тоже.
– Иди вперед, к грузовикам.
При свете фары агент написал текст сообщения, под бдительным оком шифровальщика закодировал, а Суханов отстучал. Был в шифрограмме знак – две семерки в конце текста. Так ли это или Черкасов соврал, станет понятно через несколько минут.
Суханов слушал эфир, рядом с ним сидел радист СМЕРШа.
Послышались звуки «морзянки», и Суханов начал лихорадочно записывать. Потом листок с записями передали шифровальщику.
Имея шифровальный блокнот, шифровальщик быстро расшифровал переданный текст, подготовил ответ и протянул листок Федору.
«Центр – Колоколу. Поздравляем с благополучным прибытием. После выполнения задания выйти на связь своим шифром».
Стало быть, поставил нужный знак Черкасов, тем самым обманув немцев. Теперь будет сотрудничать, обратной дороги нет.
– Рацию не выключай, – распорядился Федор. – Обоих агентов – в другой грузовик.
Бойцы увели предателей Родины, а Федор решил связаться с начальником отдела по рации.
– Вызови отдел, – приказал он Фуфаеву.
Через пару минут радист протянул ему наушники:
– На связи.
– Товарищ… э-э-э… седьмой… – Федор не сразу вспомнил позывной Белого, а открытой радиосвязью называть фамилии, звания и должности было запрещено.
– Гвоздика, слушаю!
– «Гостя» с грузом встретили, запел. Отбили домой телеграмму о благополучном прибытии.
– Молодцы!
– Загвоздка одна есть… Этим же транспортом еще два «гостя» прибыли, но не здесь.
– Как далеко?
– Полсотни километров на северо-восток от нашего отдела.
– Погоди… – В наушниках послышалось шуршание бумаги, видимо, Белый разворачивал карту.
– Описание «гостей» известно?
– Только одного.
В эфире наступила тишина, слышны были только потрескивания. Связь пропала? Федор дунул в микрофон.
– Оглушил! Погоди, дай подумать.
Ответ Федор получил через несколько минут – такой, какой и ожидал.
– Одну машину с «гостями» отправить домой. Оставь себе несколько бойцов и радиста для связи. Выдвигайся в означенные места и постарайся их встретить.
– Понял, конец связи.
Собственно, именно такой приказ Федор и думал получить. Он понимал, что фактор времени играл сейчас решающую роль. Если агенты успеют добраться от места выброски до Торопца и сесть на поезд, пиши пропало. В сторону Великих Лук, скорее всего, они не направятся. А в наш глубокий тыл – наверняка. В Москву ехать побоятся, у агентов она пользуется нехорошей славой. Патрули на улицах, поквартальные и подомовые обходы милиции, НКВД. Кроме того, жильцы соседей знают и о появлении незнакомцев сразу сигнализируют в органы – не один так был задержан. Как ни странно, в деревне или селе скрыться гораздо проще. Милиционеры там нечастые гости, а если и бывают, то не всегда знают новинки – секретные знаки в документах. Другой вопрос: что агентам в деревне делать?
Но Федор о задании агентов не знал, вполне может статься, что они курьеры. Передадут получателям деньги, батареи для рации, указания из разведцентра – и уйдут назад. Линия фронта – она лишь на бумаге сплошная. А в реальности передовую переходили и наши, и немецкие полковые и дивизионные разведчики, а также партизанские связные и агентура с обеих сторон. Иногда, когда при массированных облавах по-другому уцелеть было невозможно, из немецкого тыла ухитрялись выходить целые партизанские отряды. В Калининской, Псковской, Новгородской областях сама местность способствовала этому. Глухие леса да болотистые участки, куда немцы соваться боялись.
Но почти через любое болото есть проходы, Федор это точно знал. Если на немецкой карте болото обозначено непроходимым, немцы свято верили, что так оно и есть. Но в близлежащих селах всегда находился какой-нибудь дядя Ваня, который мог провести на другую сторону. Переход некомфортный, зачастую по шею в болотной жиже, но в результате успешный.
Федор оставил при себе Фуфаева, водителя и двух бойцов. Но боец хорош в перестрелке, аналитическим мышлением он не обладает либо не обучен, и Федору бы сейчас в помощь толкового оперативника. Кроме того, если агент имеет документы и офицерские погоны на плечах, рядовой для него не указ.
Федор определился по карте – деревня Шатры была в девяти километрах от Торопца. Времени прошло… Федор посмотрел на часы… час. Еще минут сорок – сорок пять добираться машиной. Даже если агенты будут идти быстро, есть шанс перехватить их на входе в город. Дороги в Торопец ведут аж три: от шоссе на Москву, от Скворцова и Васильева, плюс железная дорога от Великих Лук. Но идти они будут, если не прихватят попутку, именно от Шатров, с юга. Дорога эта не очень оживленная, машин мало, к тому же водители военных машин попутчиков не берут – был строгий приказ. А гражданских машин почти не осталось.
– В машину! Жмем к Торопцу!
Через несколько километров Федор подумал, что зря он отвел малый лимит времени. По такой разбитой дороге хорошо, если в час уложатся. А с другой стороны – не будут агенты бежать, привлекая внимание. После выброски с парашютом и приземления их задача – как можно скорее покинуть эту точку. Там припрятанные парашюты, и если НКВД пустит собак по следу, конец для агентов будет печальный. Но стоит им проникнуть в город, собака след потеряет – слишком много запахов. Собачка хороша в лесу, в поле, да и то если много времени не прошло. Обычно два часа – максимум, а при слякотной погоде – и полчаса.
Федор нетерпеливо поглядывал на часы. Когда ждешь, стрелки как приклеенные, а как догонять надо – несутся как курьерский поезд.
Полуторку трясло немилосердно, благо сделана крепко, для российских дорог, вернее, направлений. Какой-нибудь «Опель» уже сломался бы. Кое-что не рассчитали немцы, создавая свою технику, не учли они российское бездорожье.
На въезде в город застава из управления войск была.
Федор выскочил из кабины, еще когда грузовик тормозил, снижая скорость, и сразу предъявил старшине удостоверение.
– Проходили только что двое? Один высокий, худощавый, на левой брови шрам… Одеты могут быть в военную форму.
Старшина задумался:
– Много народу проходит, документы бойцы проверяют.
– Кто последние полчаса проверял документы?
– Сухоцкий и Камбуров.
– Обоих ко мне, бегом!
Через пару минут оба бойца стояли перед Федором, и он повторил приметы вражеских агентов.
Камбуров пожал плечами, а Сухоцкий уверенно сказал:
– Были, товарищ старший лейтенант! Минут пятнадцать как прошли – я документы досматривал.
– Во что они были одеты?
– Оба в военной форме. Тот, который высокий, – лейтенант артиллерии, а который пониже – младший лейтенант связи. Сказали – машина у них сломалась. Спрашивали, где железнодорожный вокзал.
И Федор принял решение мгновенно.
– Старшина, я забираю у тебя бойца. Ненадолго, для опознания.
И бойцу:
– Быстро в кузов! Где вокзал?
– Так прямо, как в железную дорогу упремся, квартал направо.
Федор сразу уселся в кабину:
– Гони!
Городишко невелик, за пять минут до железной дороги добрались. По пути Федор улицы осматривал – не мелькнут ли где две фигуры в военном обмундировании? Одиночные военнослужащие проходили, но ни один из них не подходил под описание. К тому же шли от вокзала, а не к вокзалу. Но Федор прямо-таки печенкой чуял, что горячо, рядом где-то агенты.
Грузовик въехал на площадь и остановился. К ним тут же кинулся сержант:
– Товарищ командир, «Захар» навстречу не попадался?
– Не видали. Коротко доложи, что случилось?
– Водитель я, капитана нашего полка встретить должен. Грузовик на площади оставил, на вокзал пошел, а поезда нет. Думаю, в машине подожду. Вышел, а ее нет…
У Федора сердце упало. Местные машину не угонят – не спрячешь ее. Военные – тоже. Контрразведчики в подразделении сразу поинтересуются: откуда грузовик с чужими номерами? Не стопроцентно, но похоже, работа агентов.
– Номер машины?
– Эр пять сорок три двадцать восемь. По левому борту – пулевые пробоины, «мессер» угостил.
– Будь здесь…
Федор выскочил из грузовика. Ехать к посту, через который они только что проходили, агенты не могли, иначе встретились бы. Но им навстречу попался только один «Виллис», грузовиков не было.
На площади сидело несколько женщин, торговали мелочовкой: семечками, мелкими яблоками, ношеными вещами.
Федор кинулся к ним с расспросами:
– Грузовик стоял здесь четверть часа назад. Не видели, в какую сторону поехал?
Никто не обратил внимания – какое дело женщинам до машины?
Но Федор огорчиться не успел, как его выручил дедок, торговавший махоркой на развес:
– Туда поехали, – и махнул рукой вправо. – «Захар» был.
– Спасибо, отец!
Федор сообразил, что далеко агенты уехать не успели и у него с бойцами есть шанс догнать их. Да и то сказать, раннее утро, и прохожих, и машин мало.
– Туда гони! – влетел Федор в кабину.
– Гони, гони… А запчасти где брать? – пробурчал Демирчан.
– У помпотеха… Поднажми. Нам грузовик нужен, номер эр пять сорок три двадцать восемь, «Захар».
Дорога вела на Васильев и Песчаху. Конечно, по грунтовке, свернув направо, можно было окольными путями выбраться к шоссе на Москву. И не важно, каким путем они ехали, надо догнать.
Выбравшись из города, водитель добавил газу.
Показался мотоцикл с коляской.
– Тормози и встань поперек!
С визгом тормозов грузовик стал. Мотоциклист тоже тормозил, его занесло и развернуло. За рулем сидел старшина, и он сразу начал кричать:
– Ты что, пьяный?
Федор выскочил из кабины и показал удостоверение. Вид красной книжечки с золотым тиснением «СМЕРШ» произвел магическое воздействие: старшина замолчал.
– Браток, «Захар» не встречался? Только что?
– Встречался. Пер как угорелый, меня едва не зацепил на повороте. А тут еще вы…
– Спасибо, выручил! Извини… – лихорадочно пожал ему обе руки Федор и бросился к кабине: – Впереди «Захар» идет! Должны догнать!
Километров через пять был деревянный мост, а перед ним – поворот на Кудино.
– Стой! Надо посмотреть, куда следы ведут!
Дорога грунтовая, пыльная, ветра не было, и какое-то время следы от шин еще были видны.
Одновременно с Федором выскочил водитель, склонился над дорогой.
– Прямо он поехал, товарищ старший лейтенант, вот следы! У него резина и колея шире, чем у полуторки. И рисунок на шинах другой…
– Тогда почему стоим?
Рванули прямо. Километров через десять гонки, когда Демирчан выжимал из слабосильного мотора все его лошадиные силы, впереди показался хвост пыли.
– Они! – подпрыгнул на сиденье шофер, – некому больше!
– Догоняй!
– Как же, у него сил вдвое… Ходко идет. Зачем водиле машину беречь, не своя…
Приближались медленно. Вот за стеной пыли показался кузов трехтонки.
– Номер не видно? – спросил Федор.
Пыль из-под колес «Захара» сносило вправо, и видно Федору было плохо.
– Первая буква «эр», а дальше не вижу.
– Обогнать сможешь?
– Попробую, но дорога узкая.
На военных грузовиках, кроме номера на заднем борту, писался краской номер на дверцах кабины. Кроме того, была особая примета – пулевые пробоины на левом борту.
Федор достал из кобуры пистолет, приоткрыл дверцу, встал одной ногой на подножку и полуобернулся назад. Кузов закрыт брезентом, бойцов не видно, но будет слышно.
– Парни, приготовить оружие к бою!
– Поняли! – ответил кто-то.
Федор плюхнулся обратно на сиденье. Подножка узкая, трясет сильно, можно сорваться и угодить под задние колеса грузовика. Колеса в полутора метрах от кабины, вертятся бешено – пискнуть не успеешь!
Демирчан выжимал из машины все что мог. Полуторка медленно, метр за метром, но поравнялась сначала с задним бортом, потом с боковым, и Федор увидел строчку пулеметных пробоин на досках борта. Особая примета, о которой говорил сержант-водитель. Федор уже уверен был, что машина именно та, но надо было убедиться. Вот уже и номер машины виден, и он оказался именно тот: «Р-5-43-28»!
Боковое окно на грузовиках военного выпуска не опускалось.
Федор открыл дверцу, но на подножку не встал.
За рулем «Захара» был военный – Федору было видно, как он вцепился в руль.
– Эй, тормози! – крикнул он военному и показал пистолет.
Водитель минуту не реагировал, как будто не слышал. Судя по шевелящимся губам, он разговаривал с пассажиром, сидящим в кабине, – его видно не было. Вот водитель «Захара» резко вывернул руль в сторону полуторки, стараясь столкнуть ее с дороги в неглубокий кювет. Более легкая полуторка не удержалась, и ее потащило влево.
Федор успел сделать два выстрела из пистолета по водителю.
Полуторка стала крениться влево, и Федора швырнуло в кабину. Ухватиться было не за что.
Демирчан уперся спиной в спинку сиденья и изо всех сил жал ногой на тормоз. Только тормоза на полуторке слабые. Спереди их нет вовсе, а сзади механические, без всяких усилителей.
Уже теряя скорость, полуторка съехала в кювет, завалилась на левый бок, по инерции пропахала землю, поднимая кучу пыли, и замерла.
Из кузова слышались крики бойцов и мат. Хорошо еще, что никто случайно не нажал на спусковой крючок. Затворы автоматов были взведены, предохранители сняты, легкое нажатие – и беды не избежать… Федор-то видел, как развивались события, а для бойцов полупереворот грузовика стал неожиданностью.
Федор толкнул рукой водителя:
– Жив?
– Вроде…
Федор сунул пистолет в кобуру, подтянулся на руках и выбрался в дверной проем кабины, что был вверху.
«Захар», столкнувший их в кювет, тоже далеко не уехал. Он свалился с дороги, только борт был виден. Во время выстрелов Федора скорость его была немного за семьдесят. Демирчан-то тормозил, сбросив скорость до полусотни.