Когда Эбби шагнула в темное пространство хижины и задержалась, чтобы зажечь висящую рядом с дверью лампу, она задумалась, почему эта мысль должна ее печалить. Можно сказать, она уже попрощалась с Хопкинс-Бендом. В субботу она планировала уйти отсюда навсегда. Она терпеть не могла здесь жить. Ненавидела свой статус изгоя, с каждым днем укоренявшийся все сильнее. И все же это была единственная известная ей жизнь, здесь в этой хижине и в лесах, хорошо ей знакомых, среди этих людей.
Она вошла на кухню и зажгла еще одну лампу. Сняла ее с крюка на стене и, взяв с собой, двинулась через тесную, темную кладовку. Открыла дверь в погреб и очень осторожно стала спускаться по скрипучей лестнице. Подняла лампу и посмотрела на Мишель. Женщина, которую она до сегодняшнего дня называла "ужином", спала. Ее тело безвольно висело на веревке, привязанной к балке. Голова свесилась на бок, грудь медленно вздымалась и опускалась.
Эбби повесила лампу на крюк и подошла к Мишель. Женщина продолжала спать, видимо, не потревоженная ни светом лампы ни близостью Эбби. Либо притворялась, что спит. Большинство из них время от времени симулировали сон, хотя это никогда им не помогало. Позволив себе немного полюбоваться стройным телом женщины, Эбби почувствовала, как участилось ее дыхание. Ей снова захотелось потрогать ее. Дать волю рукам. Это было такое мучительное искушение...
Она закрыла рот и затаила дыхание.
Досчитала до десяти.
Выдохнула.
И сказала, - Это я.
Мишель открыла глаза и посмотрела на Эбби. Темные глаза были еле различимы в мерцающем полумраке, но от их взгляда сердце Эбби затрепетало. Мишель попыталась что-то сказать сквозь кляп, и Эбби пришлось осторожно вытащить его у нее изо рта.
- Боже. Спасибо. Мишель судорожно втянула в себя воздух. - Ты не представляешь, как трудно все время дышать одним носом.
- Извини, что мне пришлось вернуть кляп на место. Мама или сестра могли зайти сюда в мое отсутствие.
- Поэтому ты сделала это, чтобы соблюсти приличия.
- Верно.
- Не можешь меня развязать?
Эбби покачала головой. - Извини. Еще не время.
Мишель нахмурилась. Она перевела взгляд с Эбби на темный угол подвала. Эбби едва устояла перед желанием провести тыльной стороной ладони по изящно вылепленным скулам женщины. Но устоять было не легко. Было в Мишель нечто, вызывающее непреодолимое желание потрогать ее. Нечто большее, чем внешняя красота. Нечто экзотическое, что так привлекало Эбби. По водительским правам и паспорту она считалась белой, но слегка миндальный оттенок кожи намекал, что ее венах течет немалая толика латиноамериканской крови. Пухлые губы и большие глаза укрепляли это предположение.
Мишель снова смотрела на нее. - Эбби?
- Что?
Уголок рта женщины дрогнул, изогнувшись в понимающей полуулыбке. - Поцелуй меня.
Щеки Эбби вспыхнули огнем. - Что...? Ты хочешь, чтобы я тебя... что?
Мишель улыбнулась. - Я хочу, чтобы ты меня поцеловала.
Она вытянула шею, подставив свои восхитительно пухлые губы.
Эбби затрясло. - Я... я не знаю...
На этот раз Мишель ухмыльнулась. - Кажется, ты знала, чего хотела, когда раньше трогала меня.
Лицо Эбби снова вспыхнуло. - Я... сожалею об этом. Я не имела права.
- Все нормально. Мне понравилось.
- Понравилось?
- Да.
Эбби вытерла пот со лба и нервно улыбнулась. - Мне... тоже понравилось. Ее сердце забилось так сильно, что готово было взорваться, когда она сделала это признание. - Ты такая красивая.
- Ты должна поцеловать меня, Эбби. Ну же.
Она снова вытянула шею.
И подставила губы.
Эбби наклонилась к ней.
Их губы встретились.
От первого же движения языка Мишель Эбби потеряла над собой всякий контроль. Она обхватила женщину руками и слилась с ней в поцелуе. Мишель обвила сильной ногой талию Эбби, соединив их тела. Эбби почувствовала прикосновение набухших сосков Мишель сквозь ткань ее одежды. От этого ее возбуждение почти достигло своего пика. Она вывернулась из жарких объятий лишь чтобы сорвать с себя одежду. Потом снова бросилась к Мишель. Страсть сделала ее слепой ко всему. Она не замечала, как морщится женщина, когда цепи, сковывающие ее запястья, болезненно впивались в кожу. И не слышала слабого скрипа у них за спиной, изданного ногой, осторожно ступившей на деревянную лестницу.
Мишель с трудом оторвала губы от рта Эбби и заговорила хриплым голосом, тяжело дыша. - Развяжи меня... меня. Мы займемся любовью... прямо здесь.
Эбби обхватила лицо Мишель руками и почувствовала под ладонями пот. Лоснящаяся кожа женщины красиво поблескивала в свете лампы. Для Эбби она была похожа на сияющую, неземную богиню. Мишель наклонилась ближе, снова коснувшись мягкими губами ее рта. Плоть затрепетала под жарким дыханием. - Ты не представляешь, как мне хорошо.
Из горла Эбби вырвался глубокий стон.
Она отчаянно пыталась сосредоточиться. Но поглотившая ее непреодолимая страсть мешала думать. Был велик соблазн послать все к черту и сделать то, о чем просила Мишель. Она представила себя, распростертую на полу погреба, и Мишель, вытворяющую с ее телом удивительные вещи своими искусными руками и ртом. Одного этого образа было достаточно, чтобы заставить ее достать ключ. Но она заставила себя подождать еще немного. Еще кое-что обдумать. Она сказала Мишель, что завтра вечером будет лучшее время для побега, но сделала это лишь для того, чтобы выиграть себе немного времени для принятия окончательного решения. Хотя она уже приняла его.
Окей,- подумала она. Я освобожу ее.
Мы уйдем сегодня.
Пока матушка и Лаура распутничают - а племянники шляются бог знает где - лучшего времени не найти. Хижина над погребом будет пустовать еще несколько часов. Эбби поняла, что время сделать смелый, долгожданный шаг, наконец настало, и почувствовала нарастающее возбуждение
- Я принесу ключ.
Глаза Мишель расширились от удивления. Она явно не верила, что Эбби действительно это сделает. - Правда?
Эбби снова обхватила лицо женщины руками. - Правда. Мы уходим отсюда.
На глаза Мишель навернулись слезы и медленно скатились по щекам. Она всхлипнула. - Спасибо.
И тут у них за спиной раздался чей-то громоподобный голос. - БОЖЕ МОЙ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?
Эбби подпрыгнула.
Мишель застонала и чертыхнулась.
Эбби выпустила лоснящееся тело Мишель из своих объятий и повернулась к Лауре Мэйнард, стоящей у подножия лестницы. Челюсть у сестры отвисла от изумления. Она в ужасе уставилась на Эбби, как на что-то поистине отвратительное.
Голос сестры прозвучал снова: - ТЫ ГРЕБАНАЯ ИЗВРАЩЕНКА! - Она сделала к ним несколько шагов и ткнула пальцем в сторону лестницы. - ОДЕВАЙСЯ, ЧЕРТОВА УРОДКА, И УБИРАЙСЯ НА ХРЕН ИЗ МОЕГО ДОМА!
Эбби молча смотрела на нее.
Она представила, как сестра спускается по ступеням, слушая их стоны и всхлипы. Представила, о чем та подумала, увидев их вместе, когда наконец поняла, что происходит нечто другое, чем обычное издевательство над пленником. И в тот момент Эбби осознала, что прежняя жизнь полностью и безвозвратно потеряна.
Лаура сделала к ней еще один шаг и снова ткнула вытянутой рукой в сторону лестницы. - Ты что, не слышала, чокнутый кусок дерьма? Я хочу чтобы ты убралась из моего дома. Немедленно! И не дай бог мне придется повторять.
У Эбби внутри все закипело.
Еедом?
Как будто Мама уже умерла.
Как будто Лаура уже вступила во владение наследством Мэйнардов.
Эбби опустила голову и ринулась на сестру. Из широко раскрытого рта вырвался звериный рев. Какое-то мгновение Лаура стояла словно парализованная. Но всего лишь мгновение. Она повернулась и побежала к лестнице, через секунду достигла нижней ступени и махом взлетела на несколько ступеней вверх. Достигнув лестницы, Эбби издала очередной крик, и бросилась за ней следом. Добравшись до верха, Лаура оглянулась через плечо, и закричала, увидев перекошенное кровожадной яростью лицо сестры. Выскочила в дверь и попыталась захлопнуть ее за собой, но Эбби протаранила старое, хрупкое дерево плечом. Дверь скрипнула, треснула и разлетелась на куски. Эбби влетела в тесное пространство кладовой. Лаура снова закричала, бросившись через дверь на кухню, и попыталась снова захлопнуть за собой дверь. Она несомненно собиралась запереть здесь Эбби и удерживать, пока не вернется Мама или еще кто-нибудь.
Но Эбби было не остановить.
Впереди ее ждала новая жизнь.
С Мишель.
И ничтоне могло помешать ей.
Эбби успела влететь в дверь за мгновение до того, как она успела захлопнуться. Лаура снова закричала и отшатнулась назад. Она уперлась задом в край обеденного стола и издала сдавленный вопль, когда Эбби приблизилась к ней вплотную. Кулак Эбби метнулся вперед и ударил в мягкую грудь Лауры, от чего та сложилась пополам.
Лаура захрипела и подняла на нее полные слез глаза.
Они блестели от шока и страха.
Кулак Эбби снова обрушился на нее.
Под тяжелым ударом нос Лауры деформировался с отчетливым хрустом. Кровь хлынула из ноздрей, она отшатнулась от стола и рухнула на пол. В тот момент Эбби окончательно потеряла разум. Сама Эбби словно куда-то исчезла. А на ее месте возникла озверевшая дикарка. Она оседлала Лауру и прижала к полу. Удары посыпались градом. И им не было числа. Что-то мелькнуло и губы Лауры превратились в кашу. Из десен вылетело несколько зубов, рот наполнился кровью. А удары продолжали сыпаться. Эбби не чувствовала рук. Как будто к ее запястьям были приварены стальные блоки.
Она понятия не имела, сколько прошло времени, когда, наконец, закончила избиение. Может, пара минут. А может, десять или пятнадцать. К тому времени это вряд ли имело значение. Лаура была жива. По пузырящейся крови в углу рта было ясно, что она еще дышит. Но глаза были невидящими и остекленевшими.
Эта сука никак не сдохнет.
Эбби медленно, пошатываясь, поднялась на ноги.
Окинула взглядом кухню.
Вот он.
Большой молоток для отбивания мяса.
Она схватила его с крюка на стене и снова уселась на Лауру. Она ничего не стала делать. Просто смотрела Лауре в глаза. Ждала, когда они сфокусируются и увидят ее. Ждала, чтобы сестра увидела, что с ней происходит.
Наконец, зрение Лауры прояснилось.
Она посмотрела на Эбби.
- Пожалуйста...
Эбби зарычала и подняла большой стальной молоток над головой.
Лаура слабо покачала головой. - Не надо... пожалуйста...
Рука Эбби опустилась.
Череп хрустнул под сталью.
Потом были еще удары.
Много ударов.
Когда все закончилось, Эбби вымыла руки с мылом и водой из кувшина. Она испытывала странное спокойствие и по-прежнему чувствовала себя другим человеком. Может, потому, что она была уже не той, кем была всего несколько минут назад. Она претерпела еще одно изменение. Теперь она знала, на что способна ради достижения цели.
Она была способна абсолютно на все.
Я получу, что хочу, - подумала она.
И ничто меня не остановит.
Она вернулась к безжизненному телу сестры, наклонилась, схватила за руки, и потащила через разбитую дверь кладовой в погреб.
Глава двадцать восьмая
Где-то к концу третьего или четвертого инициированного Джастин соития, Пит случайно заметил, что у них появились зрители. В нескольких футах от загона стояла тощая фигура, наблюдавшая за ними из темноты. Задняя часть здания была примерно в тридцати ярдах от клеток, поэтому свет заднего крыльца не попадал на лицо человека. Сперва Пит подумал, что этим пассивным наблюдателем был Карл, но темная фигура была гораздо ниже ростом, чем этот сукин сын. Похоже, это был третий брат Престонов, чьего имени он не знал. Он вытянул шею и прищурился, чтобы разглядеть как следует, и тут же пожалел об этом. Рук человека он не видел, но судя по бешенному движению правого предплечья, одна из них работала как поршень в районе промежности. Пита затошнило. Этот деревенский ублюдок мастурбировал. Он хотел было закричать на парня, сказать, чтобы тот прекратил вести себя как чертов извращенец, но что толку? Этот засранец все равно будет делать, что хочет. Вдруг еще рассердится.
А Пит не хотел этого.
Боже, нет.
Яркий рассказ Джастин о зверском убийстве друга не выходил у него из головы, даже сейчас, в разгар секса. Он не хотел закончить так же. Но это казалось неизбежным. И всякий раз, когда он думал об этом, словно черная впадина раскрывалась в его сердце. Господи, но он не хотел умирать, особенно так. Он был слишком молод. Еще столько нужно сделать. Еще столько приключений ждет впереди. Это будет не честно. И что еще хуже, он прекрасно знал, как это произойдет. Он будет просить. Умалять. Плакать. Обещать все, что угодно. А они будут смеяться над ним. Издеваться над ним. А потом познакомят с такой болью, какой он даже себе не представлял.
Джастин взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.
Сейчас она была сверху, ее тело совершало волнообразные движения. Он смотрел, как от его толчков подпрыгивают ее груди. Она улыбнулась, и ее рука легла ему на горло, крепко сжала, перекрыв доступ воздуху. Пит захрипел. Она уже не раз делала это, и инстинктивная паника снова нахлынула на него. Но вскоре она ослабила хватку и он из всех сил вдохнул, наполнив легкие сладким, восхитительным воздухом. Она рассмеялась. Она смеялась всякий раз, когда так делала. Это его пугало. Но он не мог заставить себя остановить ее. И это неудивительно. Она уже много раз доказала, насколько он бессилен перед ней.
Она шлепнула его и снова рассмеялась.
Все тело у Пита ныло. Она использовала и мучила его сверх всякой меры. Интересно, это у них уже третий или четвертый заход? Трудно сказать. Весь вечер слился в сплошной, потный секс. Поэтому он потерял счет. Наверное, они занимались этим раз пятый. Черт, шестой. Кто знает? Безумие какое-то. У него такая же половая потенция, как и у всякого другого молодого человека его возраста. У него здоровое либидо. Но до сегодняшнего дня он и не думал, что возможно возвращаться в седло столько раз за ночь. Но у девушки были какие-то волшебные пальцы. Всякий раз когда он кончал, она давала ему чуть-чуть передохнуть, потом снова принималась за него. Боже... что она вытворяла пальцами, ртом и языком! Он вспомнил, какова была Меган в постели. Хороша. Очень хороша.
Но с этим никакого сравнения.
Даже близко.
Укол стыда, который он испытывал всякий раз, когда думал в этом направлении, ослабевал с каждым разом. Сейчас он уже едва почувствовал его. Джастин сказала, что может заставить мужчин делать все, что захочет. Она могла из любого мужика вить веревки. Похоже, она не преувеличивала. Так что это значит? Что он принадлежит сейчас ей? Он, наверно, такой же чокнутый, как и она, раз думает об этом.
Джастин снова шлепнула его. - Тебе нравится, когда я тебя бью?
Пит сглотнул, посмотрев в ее блестящие глаза. - Д-да.
- Видишь? Ты уже мой.
Пит не стал спорить. Зачем все усложнять?
Ритм ее извивающегося тела замедлился до сильных толчков. Пит застонал, зажмурился и выгнул спину, подавшись ей на встречу.
Потом он что-то услышал.
Скрежет металла о металл.
Он нахмурился. - Что за...
Джастин вскрикнула и отлетела от него на несколько футов. Пит лежал, тяжело дыша, мысли вихрем кружились в голове в отчаянной попытке понять, что происходит. Потом он сел и увидел, что посреди клетки, спиной к нему, стоит брат Престонов. Он возился с молнией на джинсах, надвигаясь на Джастин, которая визжала, забившись в угол. Собаки в других клетках выли и с грохотом бросались на проволочное ограждение. Пит посмотрел на дом и закрытую заднюю дверь, ожидая увидеть, что она в любую секунду распахнется и на шум выглянет еще кто-то из Престонов. Но этого не произошло. Дверь оставалась закрытой, свет в доме на зажегся.
Внезапно внимание Пита переключилось на что-то другое.
Ворота. Они были открыты.
Это его шанс. Нельзя было его упускать. Он поднялся на четвереньки, уткнувшись пальцами ног в сухую землю. Мышцы ног напряглись, как у спринтера перед стартом. Свобода была всего в шести футах от него. Он сможет выбраться отсюда и найти Меган. Они убегут из этого места и вернутся к жизни, которую эти ублюдки попытались у них украсть. Внутренний голос кричал ему убегать, но что-то удерживало его.