Ну, остывший кофе я еще могу понять.
Я осмотрела свой сектор, чтобы узнать, не бросила ли кого-нибудь из клиентов на произвол судьбы. Все два моих клиента (три, если считать и мертвых) казались абсолютно довольными. Особенно стриптизерша. В кафе наступило утреннее затишье после завтрака, но ненадолго. Очень скоро набежит обеденная толпа.
- Извини, - пробормотала я и, чтобы занять руки, стала протирать барную стойку.
- Что ты сказала? – в шутку рассердилась Куки, сунула бутылку кетчупа в карман передника и взяла две тарелки с раздаточного окошка. Густые черные волосы она начесала и уложила в колючий шедевр, который только на первый взгляд казался беспорядочной копной. А вот одежда на Куки – тот еще вопрос. Может быть, ей просто нравятся цвета, от которых слепнут клиенты. Ей-богу, не знаю. – Тебе не за что извиняться, - добавила она по-матерински строгим тоном. Что и понято, раз уж Куки и есть мама. Правда, с ее дочерью я еще не знакома, потому что она живет с бывшим Куки, пока сама Куки и ее новый муж Роберт обживаются на новом месте. – Мы об этом уже говорили, помнишь? По поводу твоих извинений и все такое.
- И то правда. Из… - Я замолчала на полуслове, чтобы не вызвать на свою голову гнев подруги.
И все же ее наигранная серьезность стала наполовину настоящей. Еще одно «извини», и мне точно несдобровать.
Подтолкнув меня внушительным бедром, Куки понесла еду клиентам. Как и у меня, у нее было двое живых клиентов и один мертвый, поскольку технически мертвец сидел за угловым столиком в ее секторе. Хотя это он зря. Куки мертвых не видит. За последние недели я выяснила, что, кроме меня, мертвых не видит вообще никто. Как будто это моя личная суперсила – видеть призраков и странный мир, в котором они обитают. Правда, если на нас когда-нибудь нападет жаждущий мести психопат на псевдоэфедрине, который сносно обращается с огромным мечом под названием «Утренний Стояк Тора», то нам крышка. И никакие молитвы не помогут.
Я понесла заказ мистеру Пи, краем глаза наблюдая за Куки, которая наливала воду в стаканы своих клиентов. Видимо, парочка не была знакома с миром Куки Ковальски-Дэвидсон. Официантка из нее не самая ловкая, подтверждение чему появилось буквально через несколько секунд. Барышня протянула руку, чтобы взять кусочек картошки-фри с тарелки своего кавалера. Движение застало Куки врасплох, и на колени клиенту из кувшина пролился фонтан холодной воды.
Чувак вскочил на ноги и вылетел из-за стола, рявкнув:
- Вот дерьмо!
От ледяной воды, угрожавшей отморозить ему хозяйство, он едва дышал.
За перепуганное выражение лица Куки смело можно было отдать полцарства и коня в придачу.
- Извините, пожалуйста, простите… - затараторила она и попыталась исправить ситуацию, стерев мокрое пятно с ширинки клиента.
Продолжая бормотать извинения, Куки все силы вложила в попытки высушить чуваку штаны. Или так, или она решила оказать услуги, которых не было в меню.
Женщина за столом рассмеялась, застенчиво прикрыв салфеткой лицо, а потом от души расхохоталась, заметив написанный на лице бойфренда шок. Все еще наблюдая за Куки, которая вовсю обхаживала клиента, барышня схватилась за живот и сложилась пополам от смеха.
Ну да, никаких сомнений: парочка явно была здесь впервые. Многие наши гости быстренько выучили одно просто правило. Никаких резких движений рядом с Куки. Впрочем, мало кто рассмеялся бы, увидев, как официантка пыхтит над чужим кавалером. Так что барышня мне понравилась.
Несколько неловких, но очень забавных секунд спустя Куки прекратила промакивать штаны клиента и стала откровенно его тереть. И только потом до нее дошло, что она едва не полирует ширинку, а ее нос буквально в паре сантиметров от жизненно важных органов. Застыв, Куки медленно выпрямилась, еще раз извинилась и ушла за стойку. Причем ушла по-королевски, с ровной, словно кочергу проглотила, спиной и лицом цвета кетчупа «Хайнц».
Понадобились все силы, чтобы сдержать смех, угрожавший вырваться из груди, как детеныш какого-нибудь пришельца. Но внутри я валялась в позе зародыша, рыдала от смеха и тряслась от судорог. Когда Куки подошла ближе, пришлось взять себя в руки, откашляться и выразить все свои соболезнования:
- Если и дальше будешь покупать клиентам еду в качестве извинений, рано или поздно за работу в кафе ты будешь платить, а не получать зарплату.
Куки изобразила улыбку из холодного металла:
- Спасибо, я и без тебя в курсе.
Чтобы настрадаться в одиночестве, она позвала Суми, сказала, что берет перерыв, и ушла в служебные помещения.
Клянусь, эту женщину я обожаю. Куки веселая, открытая и абсолютно искренняя. А еще по каким-то непостижимым причинам она за меня переживает. Очень переживает.
Среди целых двух моих клиентов была одна женщина – шикарная, хоть и стареющая блондинка с такой огромной сумкой, что в ней вполне можно было бы даже поспать. Расплатившись, она ушла, а через две минуты к кассе подошел мистер Пи с раскрасневшимся лицом и влажными от смеха глазами. Да уж, Куки всех развеселила. Само собой, стриптизерша двинулась следом. Достав из кармана деньги, мистер Пи покачивал головой, все еще находясь под впечатлением от выходки Куки. А стриптизерша, видимо, решила, что сейчас самое подходящее время объясниться.
- Как-то он спас мне жизнь, - сказала она из-за спины мистера Петтигрю. Все это время барышня пыталась взять его под руку, но при каждом движении ее нематериальное тело проходило насквозь. Наконец ей опять удалось просунуть руку под локоть мистеру Пи. – Приблизительно год назад. У меня… в общем, нелегкая выдалась ночка.
Она коснулась пальцами правой щеки, и я поняла, что в ту «нелегкую ночку» ее били по лицу. Может быть, даже не раз.
Мое настроение резко изменилось. В груди все сжалось. Наружу полезло сочувствие, но я изо всех сил старалась подавить этот порыв и не обращать на него внимания.
- Мне тогда хорошенько досталось, - продолжала стриптизерша, не замечая моего липового безразличия. – А он приехал в больницу, чтобы взять у меня показания. Детектив, представляешь? Ко мне приехал детектив. Чтобы задать вопросы. Мне бы повезло, если бы явился хоть какой-нибудь патрульный… учитывая, как я жила.
- Держи, милая, - сказал мистер Пи, вручая мне двадцатку.
Остальные деньги он сложил пополам и засунул обратно в карман, а я нажала несколько кнопок на кассовом аппарате и начала отсчитывать сдачу.
- Ты бы слышала, как он со мной разговаривал! Словно я не полное ничтожество. Словно я что-то, да значу, понимаешь?
Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Еще как понимаю. С недавних пор мне стало хорошо известно, как действуют на человека различные нюансы в поведении других людей. В моем нынешнем мире даже крошечное проявление доброты было на вес золота. А что же делаю я сама? Изо всех сил игнорирую мертвую барышню.
- После этого я завязала. Нашла нормальную работу.
Может быть, она еще при жизни привыкла к тому, что ее везде игнорируют.
- Не такую нормальную, конечно, как у тебя, - тихо рассмеялась стриптизерша. – Я начала танцевать стриптиз. Местечко было дыра-дырой, зато я больше не торчала на улицах. Да и чаевые давали неплохие. Я наконец-то устроила сына в частную школу. Дешевую, но все-таки частную. А этот мужчина… - Замолчав, она уставилась на мистера Пи с тем же обожанием, с каким смотрела на него с тех самых пор, как появилась. – В общем, он просто отнесся ко мне по-человечески.
Дышать стало трудно. Пришлось снова сглотнуть. Когда я протянула мистеру Пи сдачу, он покачал головой:
- Оставь себе, золотце.
Я удивленно заморгала:
- Вы же выпили несчастную чашку кофе и съели всего пару кусочков!
- Зато какие то были кусочки! И кофе самый вкусный за все утро.
- Но вы мне двадцатку дали.
- Меньше нет, - соврал он не краснея.
Я укоризненно поджала губы:
- А я видела в этой вашей пачке и поменьше.
- Извини, но с мелочью расстаться никак не могу. Собираюсь сегодня на стриптиз полюбоваться.
Я рассмеялась, а мистер Пи подался ближе и заговорщицки подмигнул:
- Не хочешь составить мне компанию? Ты там фурор произведешь одним своим появлением.
- О да, милочка, он прав, - со всей серьезностью кивнула стиптизерша.
Я улыбнулась:
- Спасибо, но я, наверное, останусь в официантках.
- Как знаешь, - добродушно усмехнулся мистер Пи и двинулся к выходу, но барышня решила задержаться.
- Теперь понимаешь, о чем я?
Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я наконец ответила ей вслух. Точнее прошептала:
- Понимаю.
- Мой сын сейчас с бабушкой. И угадай, где он учится.
Тут она меня заинтриговала.
- Где?
- В частной школе! И все благодаря детективу Бернарду Петтигрю.
У меня отвисла челюсть. Совсем чуть-чуть.
- Он платит за учебу твоего сына?
Стиптизерша кивнула, и в ее глазах засияла благодарность.
- Никто не знает. Даже мама не в курсе. Но он действительно оплачивает обучение моего сына.
Сердце сжалось в три раза сильнее, чем раньше. Смешно пошевелив пальцами, барышня побежала за мистером Пи, но высокие каблуки на плиточном полу самым зловещим образом не издали ни звука.
Глядя, как она уходит, я еще раз посмотрела на мистера Пи, пока он не зашел за угол, и в тысячный раз задумалась, стоит ли ему сказать, что у него в груди клубком свернулся спящий демон.
Беру менее травмоопасный образ жизни за четыреста.
Участник телешоу «Своя игра»
Существо внутри мистера Пи было внушительным, блестящим и темным. С острыми зубами и когтями, которые за долю секунду способны разодрать человеку грудь. В затылке зудело ощущение чего-то знакомого. Словно я видела нечто подобное и раньше, но не знала, что это такое. Демоном я называла существо только потому, что другого объяснения не находилось. Кто еще мог завладеть человеческим телом и беззаботно там спать? Этот демон будто ждал, когда его разбудят. Ждал, когда его призовут на службу. Но что будет с мистером Пи, когда демон услышит этот призыв? Скорее всего такие мысли пришли ко мне потому, что я, видимо, когда-то видела в фильмах или читала в книгах, как демоны вселяются в людей.
Честно говоря, одержимым мистер Петтигрю не казался ни капельки. Впрочем, мне-то почем знать? Может быть, демонам хватает смекалки, чтобы сообразить, как вести себя в мире людей. Но тот, что сидел внутри мистера Пи, казался спящим. Он лежал, обернувшись вокруг сердца бывалого детектива. Позвоночник чудовища выпирал и едва заметно двигался, словно потихоньку растягивался. А я-то думала, что не бывает гадов страшнее солитеров.
Я подошла к клиентам Куки и максимально вежливо объяснила, что любой посетитель гриль-бара «У костра» независимо от обстоятельств получит свой заказ, как положено. Потом пошла узнать, как дела у самой Куки. Но для начала еще раз выглянула на улицу. В потустороннем мире (именно так я окрестила для себя второе измерение) клубились и вихрились тучи. Надвигалась гроза. Такая же, как в ту ночь, когда я очнулась в переулке. Суровая и неумолимая. Но высматривала я вовсе не погоду.
Как бы жалко это ни звучало, я ждала одного конкретного посетителя – высокого, опасного и стопроцентно смертоносного, который, как и потусторонняя гроза, воплощал в себе все суровое и неумолимое. Каждое утро он приходил на завтрак. Каждый день – на обед. А по вечерам, видимо, и на ужин. Когда вечером я заскакивала в кафе (благодаря полнейшему отсутствию личной жизни, разумеется), он всегда был там. Может быть, он из тех, кто любит есть три раза в день в одном и том же месте.
На самом деле добросовестных клиентов у нас было несколько, и среди них имелась группа таких красавцев, что смотреть больно. Но только одного из них я боялась и каждый раз при его появлении пускала слюни. Звали его Рейес Фэрроу. А знала я это лишь потому, что однажды он расплатился с Куки кредиткой, и я подсмотрела на ней имя. Некоторые источают агрессию, двуличие и неуверенность в себе. Из мистера Рейеса Фэрроу так и сочились уверенность, секс и сила. Хотя в основном, конечно, секс.
И все же, впервые его увидев, я испытала вовсе не восхищение. Едва он появился, я сразу поняла, что этот мужчина – нечто опасное и могущественное, и человеческого в нем не больше, чем в корзинке с фруктами. Пришлось изо всех сил бороться с желанием скрестить пальцы и сказать: «По-моему, приятель, ты ошибся адресом. Тебе на шоссе 666 и оттуда прямиком на Адскую улицу. А это чуточку южнее».
Слава богу, удалось сдержаться. Потому что, как только мой взгляд прошел путь от стройных бедер до широких плеч и остановился на лице, меня сразила наповал необычайная красота этого мужчины. В тот момент мой рот мог озвучить только одно: «По-моему, приятель, ты ошибся адресом. Тебе на Говард-стрит, дом 1707. В паре кварталов отсюда. Ключи под камнем. Наличие одежды необязательно».
Слава богу, тут я тоже сдержалась. Как правило, своим адресом налево и направо я не разбрасываюсь. Однако была в этом мужчине какая-то неотразимая мужественность, нечто совершенно дикое и непостижимое. Каждый раз, когда он находился поблизости, внутри меня все скручивалось в узел. Изо всех сил я держалась на расстоянии. В основном потому, что он был окутан пламенем и клубящейся тьмой. Из-за них мне постоянно было не по себе. Из-за них я не подходила слишком близко, потому что боялась сгореть заживо.
Впрочем, держаться на расстоянии было не так уж трудно. Он никогда не садился за столик в моем секторе. Никогда. Наверное, оно и к лучшему, но у меня явно начинали развиваться комплексы.
Этим утром он почему-то не пришел, и я окончательно расстроилась. Значит, надо чуточку поиздеваться над Куки. Это всегда поднимает мне настроение.
Заметив через раздаточное окошко Кевина, одного из наших помощников, я спросила, не подменит ли он меня на пять минут. Пережевывая обалденный банановый блин Суми, Кевин махнул и снова уставился в экран телефона.
Подхватив по пути куртку, я нашла Куки в переулке за кафе, почти на том самом месте, где очнулась месяц назад. Гриль-бар «У костра» находился на углу Бикман-авеню в старом кирпичном здании с витиеватой темной отделкой, элементы которой на радость туристам складывались в потрясающие арки и узоры. И вообще от здания так и веяло чем-то викторианским.
По соседству расположился антикварный магазин, а сразу за ним – химчистка, где у входа стоял белый курьерский фургон. Куки рассеянно смотрела, как мужчины разгружают коробки.
- Ну, приветики, - сказала я, подойдя ближе.
Куки улыбнулась, взяла меня под руку и прижала к себе. На холоде наше дыхание превращалось в белесый туман. Дрожа, мы обнялись, и я стала осматриваться по сторонам, выискивая источник беспокойства, которое ощутила, едва вышла на улицу. Воздух рябил от какого-то мощного эмоционального всплеска. И всплеск этот был вызван чьей-то болью.
Поначалу я решила, что боль исходит от Куки, но, слава богу, ошиблась. Ее клиенты однозначно не держали зла, а значит, и сам инцидент яйца выеденного не стоит. Зато теперь мне стало любопытно, где же находится источник этой непонятной боли.
- Что-то стряслось, солнышко? – спросила Куки.
Я повернулась к ней. Ближе Куки у меня никого нет.
- Вообще-то, я о тебе беспокоюсь.
- Если я больше ничего не выкину, - рассмеялась она, - день можно считать удачным.
- Согласна. Тем более есть во всем этом и кое-что положительное. Учитывая, как ты обслужила своего клиента, по-моему, тебя ждет многообещающая карьера на углу. У тебя настоящий талант, барышня. А всем нам приходится жить с тем, чем наградил нас Господь.
Напрочь проигнорировав мои слова, Куки смерила меня взглядом ярко-синих глаз:
- Ну и?
Как будто неуместные шуточки ниже пояса для нее в порядке вещей. Странно, блин. Я поддела носком ботинка камешек. Между прочим, ботинки стали моим первым приобретением на первую же зарплату, в связи с чем я познала очередную истину о себе несчастной: к ботинкам у меня слабость.