- Все путем, - уклончиво ответила я и пожала плечами. Куки подозрительно сощурилась, и пришлось добавить: - Честное слово! Жизнь прекрасна. И все-таки тебе стоит рассмотреть вариант продавать себя за деньги. Я могла бы стать твоим сутенером. Блин! Да я была бы обалденной сутенершей!
Куки мне не поверила. Про «жизнь прекрасна», не про сутенершу. Но все же развивать тему не стала. Ну или притворилась, что не хочет ее развивать. От подруги так и несло беспокойством и переживаниями. Уж я-то знаю! Точнее чувствую. Куки искренне переживала за меня и всеми фибрами души желала мне благополучия и счастья. И я ей за это благодарна. По-настоящему. Но временами я чувствую и кое-что еще – обман. Она меня обманывала, и эта ложь змеей проскальзывала в наши разговоры. Словно чего-то опасаясь, Куки в мгновение ока меняла тему, но все равно я ощущала, что ей на самом деле на меня не наплевать.
Хотя сочувствовали мне многие. С того самого дня, как я очнулась в переулке, жители Сонной Лощины объединились, чтобы мне помочь. Мне – совершенно чужой незнакомке! Одни собирали для меня одежду, пока я торчала в больнице. Другие дарили подарочные сертификаты из разных магазинов. Через пару недель поток доброжелательности иссяк, чему я, между прочим, тоже благодарна, но люди до сих пор заглядывают в кафе узнать, как у меня дела и есть ли новости. Нашли ли копы какие-то зацепки? Вспомнила ли я что-нибудь? Не заявил ли кто-то о моей пропаже?
Нет, нет и нет.
Так же, как и от Куки, я чувствовала исходящее от людей беспокойство, однако к нему примешивалось то, чего я не ощущала ни от нее, ни от нескольких постоянных гостей нашей кафешки. Противное, почти болезненное любопытство. Жгучее желание узнать, кто же я такая. Действительно ли потеряла память, или просто притворяюсь.
Ничего страшного врачи у меня не обнаружили. По их словам, я здорова как бык и абсолютно нормальна. Правда, что ли? А что бы они сказали, узнав о моей способности заглядывать в сверхъестественное измерение? Разве это значит, что я здорова и абсолютно нормальна?
Хотя, быть может, они правы. Мои отклонения могут касаться исключительно психологии. Я ведь не помню ничего из того, что было до пробуждения в переулке. Так неужели все дело во мне? Неужели я сама блокирую собственные воспоминания? А если так, то что, черт возьми, такого ужасного произошло? Что заставило меня захотеть забыть прошлое и даже собственное имя? И хочу ли я на самом деле это знать?
Впрочем, наверное, хочу. Не зря ведь внутри меня постоянно идет мучительная борьба между желанием все узнать и счастьем неведения. И первое всегда оказывается сильнее второго.
А тем временем рядом есть люди вроде Куки, которые не дают мне окончательно спятить.
Встречаются, само собой, и скептики. Далеко не все верят, что у меня самая настоящая ретроградная амнезия, и мне хорошо это известно. Я чувствую, как из некоторых клиентов кафе сочатся сомнения, а от случайных прохожих ко мне тянется недоверие вперемешку с презрением.
Но чаще всего люди испытывают всего лишь крошечную долю подозрений. Им любопытно не только, притворяюсь ли я, но и зачем. И они правы. Зачем? Зачем мне подделывать нечто настолько ужасное и мучительное, как амнезия? Ради внимания? Ради денег? Существуют и более простые способы привлечь внимание. А деньги – тот еще отстой. Сейчас благодаря больницам, врачам и бесконечным анализам я по уши в долгах.
Так что да, мои пятнадцать минут славы дорого мне обошлись. Никогда в жизни я не смогу оплатить все накопленные счета, если, конечно, мне не отвалят целое состояние, ради которого я якобы все и подстроила. Видите ли, некоторые особенно агрессивные скептики утверждают, что я спланировала свою амнезию, чтобы в конечном счете получить огромный куш. Жаль, конечно, но это не правда. Поэтому сомнения и уверенность людей, что я всего-навсего притворяюсь, порой задевают за живое. Насколько мне известно, никакую потерю памяти я не выдумывала.
И это приводит меня ко второй моей суперсиле. Я чувствую то, чего не чувствуют другие. А это круто.
Нет, это круче, чем просто круто!
Если когда-нибудь на меня нападет больной на голову серийный убийца, который душит брюнеток колготками, я смогу почувствовать, как сильно он хочет моей смерти.
На самом деле, все не так плохо. Есть и свои бонусы. Например, я знаю, когда мне врут. Причем знаю с такой точностью, что могла бы поставить на это собственную жизнь. И не важно, насколько хорош в своем деле лжец и к каким прибегает трюкам, чтобы завуалировать обман. Я знаю, что он лжет, и все тут.
Однако в комплекте с бонусами имеются и недостатки. Временами эти мои чувства странные, как будто не от мира сего. Иногда возникает ощущение, будто за мной наблюдают. Следят. Я чувствую холодный взгляд невидимого преследователя. Горячее дыхание хищника, дышащего мне в затылок. Обжигающие прикосновения чьих-то губ к моим. Правда, такое со мной происходит только по утрам после седьмой чашки кофе. Поэтому, как только клиенты превращаются в размытые пятна, я перехожу на смесь нормального кофе с кофейком без кофеина.
- Не замерзла? – спросила я у Куки в тот самый момент, когда в двери показалась голова Дикси.
Дикси – владелица кафе и моя спасительница. Не в религиозном смысле. Волосы у нее почти такие же, как у Куки, только ярко-рыжие, почти неоновые. Собственными глазами я пока не видела, но уверена, что они светятся в темноте. Благодаря волосам кожа Дикси сияет и выглядит очень молодо, хотя самой Дикси хорошо под пятьдесят.
Глядя на нас, она приподняла брови:
- Вы сегодня работать собираетесь, или как?
Готовясь к представлению, Куки глубоко вздохнула. Скорее всего представление будет с музыкой. С диско, например. Потому что диско к обстоятельствам подходило больше, чем любой другой жанр. Ну, разве что еще трэш-метал…
Пока мы не вернулись к работе, я решила попрактиковаться в новом призвании и прошипела себе под нос:
- Где мои бабки, сучка?
- Не собираюсь я становиться проституткой! – пробурчала Куки.
Я распахнула глаза и невинно заморгала:
- Да я всего лишь тренируюсь. На случай, если ты передумаешь.
- Не передумаю.
- Вот гадство, - поникла я.
Только что все мои надежды и мечты стать сутенершей разбились вдребезги о скалы реальности. И нежелание кое-кого становиться шлюшкой.
Внезапно опять волной накатила боль. Ее источник находился совсем рядом, но я никак не могла определить, где именно. Даже покрутилась вокруг собственной оси, но никого не увидела.
- Что случилось, солнце? – спросила Куки, снова взяв меня под руку.
И опять в ней вспыхнуло беспокойство. Честное слово, не могу ее понять. Почему она испытывает ко мне такие сильные чувства? Почему вообще за меня переживает?
- Ты всегда ко мне очень добра, - отозвалась я. Вслух. И пришла от этого в легкий шок.
Куки сжала мою ладонь.
- Мы же лучшие подруги, помнишь? Ясное дело, я к тебе добра, иначе была бы самой никчемной лучшей подругой в мире.
Для проформы я тихонько хихикнула, но знала: говоря о том, что мы лучшие подруги, она была абсолютно серьезна. До мельчайшей клеточки. И зудящие подозрения во мне окрепли, как никогда. Мы знакомы всего какой-то месяц, черт возьми. Видимо, Куки из тех помешанных барышень, которые тайком готовят обеды своим бывшим.
Ну и ладно. Буду наслаждаться ее дружбой, пока есть возможность. Но холодильник забивать продуктами точно не стану.
Вернувшись в кафе, мы заметили, что гостей прибавилось. Нас же не было секунд тридцать, елки-палки! Когда они успели набежать?
Едва я повесила куртку, меня позвала Дикси:
- У нас пара доставок. Надо только дождаться, когда дожарят картошку.
Причем улыбалась она от одного многократно пропирсингованного уха до второго такого же.
- Похоже, настроение у тебя отличное.
- Продуктивное выдалось утро. – На лице начальницы появился румянец, а внутри, пока она упаковывала один из заказов, поднялось волнение.
- Оно и видно. А я все думала, куда ты запропастилась.
Ее не было все утро, и теперь мне ужасно хотелось знать почему.
- Я наняла нового повара, - сказала Дикси, глядя на меня мерцающими глазами. – Выходит завтра. В первую смену.
- Чего?! – В идеальном обрамлении раздаточного окошка появилась маленькая головка Суми, вот только ростом Суми не удалась, поэтому нижнюю половину ее лица мы не видели. – Я же повар на утренней смене! Ты не можешь со мной так поступить. – Она погрозила лопаточкой. – Я подам на тебя в суд!
Аккуратные брови сурово сошлись над миндалевидными глазами. Только слепой бы не заметил, что Суми в бешенстве.
Рядом с этой крошечной женщиной я всегда начеку. И не имеет значения, что ростом она не вышла. Суми легко надерет мне зад – глазом моргнуть не успею. Характер у нее тот еще. А еще она быстрая, ловкая и до ужаса мастерски обращается с ножами.
- Да тише ты! – отмахнулась Дикси. Способности Суми явно не приводили ее в такой же восторг, как меня. – Он будет… как бы это сказать… - Дикси завернула верх бумажного пакета и степлером приколола к нему чек. – В общем, по особым блюдам.
- Класс, - рассеянно брякнула я, потому что в данный момент меня больше волновали наши клиенты.
А все потому, что точно по расписанию явился один из трех наших добросовестных завсегдатаев. Вот только было уже одиннадцать часов, и на дневную смену, в помощь нам с Куки, вышли еще две официантки. А значит, мой сектор теперь официально поделился пополам.
Фрэнси и Эрин уже принимали заказы.
В моем секторе сидел один-единственный посетитель, и я решила поглазеть на него исподтишка. Он был одним из них. Одним из трех, которые приходили каждый день как по часам. Утром, в обед и вечером. За неимением лучшего термина, мы с Куки прозвали их «три мушкетера». Правда, это подразумевает, что все трое дружат, а я ни разу не видела, чтобы они вообще друг с другом разговаривали.
Первый – привлекательной наружности тип, похожий на бывшего военного благодаря потрясным бицепсам. Он всегда садился в моем секторе. По возможности – за один и тот же столик, но всегда именно в моем секторе. Носил он куртку цвета хаки, которая выгодно подчеркивала темную кожу и короткие черные волосы. Глаза у него серебристо-серые. Пронзительные, способные на удивительные вещи.
Гаррет сидел за любимым столиком. Секунду спустя он взглянул на меня, едва заметно улыбнулся, открыл последнюю книгу Стива Берри и принялся читать.
- Похоже, ты наконец проснулась, солнышко.
Я прижалась к Куки, и мы обе улучили пару секунд полюбоваться зрелищем.
- По-моему, у него классный пресс, - задумчиво протянула я. – Он же выглядит так, словно у него классный пресс, правда?
Куки медленно выдохнула сквозь зубы, и мы продолжили пялиться ради удовольствия именно попялиться. Так смотрят на рассвет. Ну или на первую чашку кофе с утра.
- Это точно, - наконец выдавила подруга.
Прихватив кофейник, я двинулась к Гаррету.
Как по команде, в кафе нарисовался мушкетер номер два. Нахал по имени Ош. Молоденький, лет девятнадцать-двадцать, с черными как смоль волосами до плеч. Правда, волосы он всегда прикрывал цилиндром, очаровательно сдвинутым слегка набекрень. Коснувшись его в знак приветствия в мой адрес, Ош снял цилиндр и поискал, куда присесть. Дважды на одном и том же месте он не сидел никогда и сегодня решил усесться за стойкой, чтобы пофлиртовать с Фрэнси.
Понять его можно. Фрэнси – рыжая красотка, обожающая красить ногти и делать селфи. Я бы тоже делала селфи, если бы было кому их отсылать. Раньше я отправляла их Куки, но она попросила меня прекратить, когда фотки стали слишком раскованными на ее вкус и цвет. Наверное, оно и к лучшему.
Ош выдал Фрэнси головокружительную улыбку, от которой та чуть не выронила тарелки, только что взятые с раздаточного окошка. Вот же мелкий гад!
В свой первый визит он заказал газировку темного цвета. Когда Куки спросила, какую именно, и перечислила весь наш ассортимент, он ответил «Сойдет любая». С того момента мы делали ему смеси из разных напитков, причем редко одни и те же за раз. Но, похоже, эта игра Оша забавляла, хотя и не так сильно, как очаровывать других официанток.
Рассмеявшись, Фрэнси промчалась мимо него со своим заказом. Что ж, она хотя бы иногда относилась ко мне по-человечески. А вот Эрин люто меня ненавидела. Поговаривали, что она просила дополнительные смены, но внезапно появилась ваша покорная слуга. Продрогшая и совершенно бездомная. Великодушный поступок Дикси по отношению ко мне обернулся трудными временами для Эрин и ее мужа. Я практически отняла у нее всякую надежду получить дополнительные смены, а вместе с этим сама лишилась всякой надежды на дружбу.
Пока я шла к Гаррету, его сияющие глаза меня буквально загипнотизировали. На поверхности серых глубин поблескивали серебристые искры. Взгляд был теплым, открытым и… дружелюбным. Стряхнув ступор, я изобразила свою лучшую улыбку за доллар девяносто девять.
- Принести чего-нибудь к кофе, милый? – поинтересовалась я, наполняя чашку без спроса.
Кофе Гаррет хотел всегда. Причем горячий и без сахара. Есть что-то заманчивое в мужчинах, которые пьют кофейный кипяток без сахара.
Гаррет подвинул чашку ближе к себе.
- Только воды. Как сегодня поживаешь, Джейни?
- Как всегда, лучше всех. А у тебя как дела?
- Не жалуюсь.
Незнакомый мужчина за соседним столиком вытянул шею, чтобы привлечь мое внимание.
- Эй, дорогуша! – рявкнул он, сгорая от нетерпения. – Может, и нам своего варева принесешь? Или я многого прошу?
В моем клиенте мигом вспыхнула ярость, но внешне Гаррет оставался совершенно безучастным. Ни единый мускул на его лице не дрогнул.
Ну точно военный. Может быть, даже из спецназа.
- Само собой, - отозвалась я и натянуто улыбнулась и придурку, и его дружку. Пока я наполняла им чашки, оба украдкой изучали каждый мой чертов изгиб. – Принесу вам меню.
Технически сидели они в секторе Куки, но мне не хотелось бросать ее волкам на съедение. Ей сегодня и так досталось. Когда она уже собралась подойти к злополучному столику, я покачала головой и кивнула на пару клиентов в ее секторе, которые, казалось, уже были готовы сделать заказ.
- Мне чизбургер и картошку-фри, сладенькая, - без меню заказал первый придурок. – Ему то же самое.
Видимо, второй только и мог, что молча пялиться.
- С кровью, - добавил первый, - и никакой заячьей жратвы.
- Будет сделано, - сказала я.
- И даже не запишешь?
- Смею надеяться, что запомню. Память у меня отменная.
Смешно, наверное, но так и есть. По крайней мере там, где дело касается заказов.
- Принесешь не то – Хершел сильно расстроится.
Видимо, друга звали Хершел. Или первый придурок говорил о себе в третьем лице. А если так, то он еще больший кретин. Однако на заляпанной чем-то жирным рубахе было вышито «Марк».
На рубашке второго имелся такой же логотип и вышивка «Хершел». Значит, они работали в одной и той же транспортной компании. Дальнобойщики в основном народ очень даже приятный, но в каждом ящике попадаются гнилые яблоки. Судя по темным маслянистым пятнам на обоих и тяжелому запаху дизеля, эти двое скорее всего были механиками.
Я вернулась к Гаррету:
- Что тебе принести, дорогой?
Под внешностью модели с глянца он буквально кипел от злости, но все-таки сумел улыбнуться:
- Фирменное блюдо.
- Хороший выбор.
Забрав с его стола меню, я изо всех сил старалась делать вид, будто меня совершенно не задело поведение водителей за соседним столиком. А все потому, что давно заметила нож, неизменно прикрепленный к ремню Гаррета. Понятия не имею, чем он зарабатывает на жизнь, но знаю, что это как-то связано с законом. То есть он точно не служит в полиции, но занимается чем-то похожим.
Меньше всего на свете мне хотелось проблем. Никто не должен ради меня рисковать собой. Никто не обязан защищать мою честь. Тем более я не уверена, что она у меня вообще есть. Не просто же так я забыла всю свою жизнь. А вдруг причиной тому стало что-то очень плохое? Что-то немыслимое? Мерзкое? Злое?