Я устала бегать и присела на траву.
Феи тоже остановились, одна за другой вышли на полянку. Видимо, привыкнув к поединку магий и уверившись, что их беда не затронет, вечно юные прекрасные создания вернулись к прерванным занятиям.
Нет, всё-таки меня не считали чужой, иначе бы не вели себя так вольготно, не замечая. Если раньше в этом чудилось пренебрежение, то теперь я поняла, что всё не так, что всё же вхожа в их компанию. Пусть всего лишь как гость, но мне и этого достаточно.
Я невольно залюбовалась танцами фей, плавными движениями в такт неслышимой мелодии, заслушалась голосами. Они зачаровывали, заставляли забыть обо всём на свете. Даже о муже, о том, какая опасность ему грозила. Просто стояла и слушала, не отводя взгляда от дочерей воздуха — если верить преданиям, феи сотворены из дыхания мира.
Их было около дюжины, каждая уникальна, не похожа на других. Все одеты в платья из цветов и листвы — совершенно не по погоде: ночи-то прохладные, хоть и лето.
Полуприкрытая нагота не вызывала возмущения, даже у меня, женщины. Язык не поворачивался осудить фей за распутство. Потому что оно казалось продолжением их самих.
Я всегда восхищалась феями, хотела быть такой же необыкновенно женственной.
Наверное, в песне было что-то колдовское: я успокоилась. Слишком успокоилась, будто пришла сюда на обыкновенную прогулку. Но мысль о мальчиках разогнала дурман.
Отыскав среди мелькания тел нужную фею, я постаралась мысленно позвать её, как учил Лэрзен, а потом подкрепила зов словами:
— Ланит, подойди, пожалуйста. Нужно поговорить.
Феи прервали танцы и песни, обернулись ко мне, хихикая, подобрались вплотную, рассматривая, словно диковинную зверушку.
— Ланит, это я, Одана, жена Лэрзена. Ты меня видела…
Фырканье над моим ухом доказало, что меня помнят.
Фея соблаговолила подойти, скользнув на прогалину передо мной. Держалась самоуверенно, смотрела свысока, будто я какая-то нечисть.
— Да, видела, узнала. Как я могу не узнать благоверную нашего несравненного мага?
В её голосе померещилась издёвка. Но даже если и так, то странно было бы надеяться на что-то другое: феи — гордые и высокомерные существа. И ревнивые, наверное. А я увела у неё любовника, мешаю их свободным отношениям. Но я же не запрещаю, я всегда отпускаю Лэрзена в лес, хотя знаю, что там Ланит. Знаю, чем они привыкли заниматься.
И втайне надеялась, что он этого не делает. Ни с кем.
Ланит выжидающе смотрела на меня, будто я отрывала её от важных дел.
У них тут какой-то сбор, а я мешаю… Ах да, Лэрзен что-то такое упоминал — седьмые лунные сутки.
— Анже сказала, мальчики у тебя. Отдай их мне.
— Не отдам. Пусть Лэрзен забирает.
Такого я не ожидала, даже опешила.
— То есть, как не отдашь? Я их мать, Ланит…
— И что? Они дети Лэрзена.
— Они мои дети! Где они, я сама заберу.
— Хочешь искать — ищи, помогать не стану.
Я попробовала зайти с другой стороны. Феи — существа упрямые, давить на них бесполезно.
— Ланит, Лэрзену сейчас не до этого, он не может. Когда всё это кончится… Ты же видела отблески магии? Здесь небезопасно…
— Это в вашем доме небезопасно, а у меня им ничего не грозит, никто не причинит вреда.
— Слушай, — она ехидно улыбнулась и сделала паузу, буравя взглядом, — мне показалось, или ты не веришь, что Лэрзен выживет? А я-то думала, что у него верная любящая жена. Пусть и сомнительная, не такую наш маг заслуживал. Но ты ведь расстаралась, а Лэрзен такой благородный оказался. Самой, что ли, ребёночка от него заиметь? Может, разведётся?
Я переменилась в лице, задохнувшись от подобной наглости. Она вела себя так, будто я была безродной швалью, любовницей, а не супругой. Такого я стерпеть не могла. Ничего говорить не стала, просто поднялась на ноги и замахнулась, чтобы дать пощёчину. Разумеется, безуспешно — Ланит уже стояла за моей спиной и заливалась смехом.
— А ты не такая уж безвольная курица. Успокойся, он твой, я всего лишь иногда пользуюсь. Редко. Ты не думай, мне мужчин и без Лэрзена хватает, просто он самый любимый. Сама знаешь, каково с ним. А ребёнок… Я подумаю об этом. И не надо хмуриться — это будет наше с ним дело. Получится хорошенькая девочка. У фей только девочки рождаются, если только абы с кем не спутаешься. А от магов всегда чистые, красивые. Только, вот незадача, рожать детей я не собираюсь, оставляю это тебе. Крепко-крепко мужчину привяжешь. Вернее, уже привязала. Тройным узлом.
Она снова рассмеялась и присела на траву, приглашая последовать её примеру. Теперь выражение лица и улыбка казались дружелюбными.
— Чего-нибудь хочешь? Всё-таки в гостях…
— Детей отдай.
— Я же сказала: Лэрзену. По соображениям безопасности. А что, он влез во что-то серьёзное?
Я промолчала, краем глаза отметив, что остальные феи отошли на почтительное расстояние, оставив нас одних.
— Обиделась. Что ж, обижайся. Но тогда не скажу, где мальчишки. Их тут чуть оборотни не убили — забрались, смельчаки, в самую чащу.
Она так беспечно говорила о вещах, от которых у меня сжималось сердце. Чего только я не передумала за эти несколько минут!
— Ланит, пожалуйста, я прошу тебя. Я понимаю, что для тебя всего лишь его жена, что ты не одобряешь выбор Лэрзена…
— Да пусть женится, на ком хочет! — фыркнула фея. — Я его не люблю, я с ним просто сплю, болтаю. Так что не оправдывайся. Но то, что ты и он из двух разных миров — не отнимешь. И это даже забавно. Магички, они ревнивые, а ты… Да я бы на твоём месте волосы мне вырвала, а ты: «Лэрзен, я пойду, погуляю?». Фи! Только он, дорогая, не стал. Врать не буду — я была непротив, а он услал за травками.
— Ланит, может, хватит обсуждать моего мужа? — не выдержав, я вспылила и, кажется, покраснела. Не от смущения — от возмущения. — Немедленно говори, где мои дети! Я тебе не шавка, а ты никакого права не имеешь их прятать. Не отдашь — пеняй на себя. Я в красках расскажу о твоём омерзительном поведении. Да, сама я тебе ничего сделать не могу, но вот муж ради меня сделает. А, демоны Каашера с тобой, пляши, веселись, я и без тебя справлюсь!
Годы жизни с Лэрзеном не прошли даром — я кое-что от него переняла. Вот и это простенькое ругательство. И, наверное, решительность, с которой я зашагала вглубь леса, даже не задумываясь, какие опасности он может таить. Унижаться перед Ланит не стану, если со мной что-то случится — будет на её совести. Ей мало не покажется.
Сжимая кулаки от ярости, я шла и шла, ломая ветки, периодически зовя сыновей.
Кажется, где-то неподалёку бродили то ли волки, то ли оборотни, но сильные эмоции вытеснили из меня страх. Когда они не рядом, можно позволить себе злиться на наглую фею и не вспоминать, что безоружна. Только вот я успокаивалась, а поэтому всё чаще оглядывалась по сторонам, сбавив шаг.
— Далеко собралась? Всё равно без меня не найдёшь, только чьей-то закуской станешь.
Мерцая крылышками, Ланит вилась вокруг моего лица.
Я сделала вид, что не замечаю её. Пусть извинится за свои слова.
— Одана, это лес. Смотри, вон там оборотни. А ещё я сегодня вампиров видела. Хочешь познакомиться с вампирами? Не спорю, среди них есть милые ребята, но ведь они не станут разбираться, чья ты жена.
Я, не замедляя шаг, шла вперёд.
Боится. Боится, что ей достанется от Лэрзена. Пожалуй, я нашла болевую точку феи — страх. Кто бы мог подумать! Ничего, пусть поволнуется.
Всё-таки как я изменилась! Но не сказала бы, что меня это пугает. Глупо было бы оставаться всё той же девушкой.
Кстати, нужно спросить у Лэрзена, за что он меня полюбил. Я ведь действительно не подхожу под типичные представления о супруге тёмного мага.
Лэрзен… Совсем забыла! А ещё хорошая жена… Есть же в этом лесу вампиры, какие-то другие твари, зомби, которых он поднял, наконец. Или он их отослал? В любом случае нужно найти кого-то и попросить помочь.
Резко остановившись, я обернулась к Ланит. Та едва не утонула в моих волосах: не ожидала, что я вдруг застыну.
— Ланит, ты должна ему помочь.
— Что? — фея удивлённо уставилась на меня.
— Отвлеките то существо. Вы ведь все любите Лэрзена, вам ведь не хотелось, чтобы с ним что-то случилось? А ты сама говорила, что лес опасен. Его обитатели на стороне Тьмы — так почему же они бездействуют?
Ланит задумалась, а потом нехотя буркнула: «Хорошо».
На душе сразу полегчало. Теперь только дети.
— До твоего дома ещё далеко?
— Я же сказала… — завела старую песню фея, но я не позволила ей договорить, напомнив о муже.
В итоге Ланит снабдила меня краткими указаниями и, пожелав удачного пути, упорхнула прочь.
А как же оборотни? Или тут неопасно?
Стараясь не думать и не смотреть по сторонам, я свернула налево, ища глазами сухую ольху. От неё сто шагов вперёд, перейти ручей и подняться вверх по течению до сухостоя. От него направо, ориентируюсь по звёздам.
Кажется, за мной следили: я чувствовала чей-то пристальный взгляд, неотрывно сопровождавший меня всю дорогу. Но не трогали. То ли знают, кто я, то ли Ланит предупредила.
Стараясь не показывать страха, не оборачиваться, не ускорять и не замедлять шага, наконец добрела до сухостоя. Забралась в самую сердцевину леса, даже не знаю, выберусь ли обратно. Выберусь, если не забуду приметы и не поддамся панике.
Прямо на меня плыл голубоватый мыльный пузырь.
Я застыла и зажмурилась, надеясь, что тварь меня не тронет. Напрасно!
— Здравствуй, красавица, — с придыханием произнёс мужской голос.
Что-то холодное коснулось щеки.
Не открывая глаз, машинально взялась за амулет Лэрзена. Так и есть, влипла: иначе стал бы он нагреваться?
— Такая ночь, а ты одна, — продолжал мурлыкать голос. — Открой глаза, взгляни на меня!
Вот этого я делать не собиралась: существует много видов нечисти и нежити, которой опасно смотреть в зрачки. Некоторые убивают взглядом, другие гипнотизируют и подчиняют, а третьи и вовсе высасывают душу. Муж и Сир щедро снабжали меня подобными историями: Лэрзен — чтобы предостеречь, сын — чтобы попугать. Так что я учёная.
Убежать всё равно не смогу, так что лучше не дёргаться.
— Какая ты несговорчивая!
Меня обняли, привлекли к чему-то странному, скользкому. Поначалу холодному, но затем перенявшему тепло человеческого тела.
Руки похотливо гладили, сжимали под платьем грудь.
Кажется, у этого нечто есть ещё и хвост, иначе что обвилось вокруг моей ноги и бесстыдно пробирается под нижнюю юбку?
Было противно, я не выдержала и всё-таки взглянула на то, что меня тискало. Должна же я знать, в руки какого горе-насильника попала. Надеюсь, он не ходячий мертвец и на лицо не урод — хоть какое-то утешение.
Впрочем, давать ему я не собиралась — и мысли не было.
На вид — человек. Обнажённый. Совсем. И улыбается, будто так и нужно. Только вот улыбка с головой выдаёт — столько зубов не бывает. И таких зубов. Нет, они не вампирьи, но какие-то мелкие и в таком состоянии…
Видя, что я не только открыла глаза, но и пристально его рассматриваю, существо впилось в губы поцелуем.
Меня чуть не стошнило, когда острый язык попытался проникнуть в мой рот.
Я изо всех сил оттолкнула его, больно ударив по ноге, и заметалась взглядом по сторонам в поисках сучковатой ветки.
У твари действительно оказался хвост. Тонкий-тонкий. Зато им удобно хлестать по лицу, в чём я успела убедиться.
Потирая скулу, попятилась. Кажется, я его разозлила.
А что я должна была делать? Я добропорядочная женщина, замужняя. Мужа люблю и изменять, тем более с этим, не собираюсь.
Руки наконец нашарили ветку. Вооружившись ей, я испуганно смотрела на приближающегося лесного обитателя. Черты его исказились, выдавая тёмную природу. Он постепенно терял человеческий облик, превращаясь в окружённый голубоватым сиянием призрачный силуэт. Теперь он не ходил, а летал.
Сдерживая дыхание, я ждала и, подпустив так близко, как смогла, изо всех сил ударила палкой.
Послышался странный булькающий звук. Мыльный пузырь прогнулся, но не лопнул.
А я оказалась на земле, отброшенная невероятным по силе ударом.
— До смерти, красавица! — прошипело существо и навалилось всем весом своего тела.
Я отчаянно брыкалась, кусалась, но оно будто не чувствовало боли.
И у него не было крови.
Пальцы с длинными ногтями развязали завязки плаща, легко скользнули за ворот.
Я закричала.
В памяти всплыла картина из прошлого: ночь, земля и насилующий меня вампир. Неужели мне снова предстояло пережить подобное?
К счастью, нет: покушение на честь сеньоры Азарх предотвратил медальон. Видимо, сработало какое-то заключённое в него заклинание.
Не успев испортить одежду, только испачкав в земле (но это я отстираю, главное, ничего не порвал), тварь с диким воем отшатнулась от меня. Её руки почернели; мне показалось, что на них появилось что-то вроде экземы.
Оказалось — ещё хуже: магия пожирала их, сжигая бесцветным огнём.
Запах палёной плоти поплыл над лесом. Кисловатый, будто от чего-то несвежего.
Продолжая кричать и отчаянно дуть на руки, существо снова обернулось пузырём и поплыло к ручью. Не успело — разорвало в клочья. Будто муж оказался рядом. Но его не было, я проверила.
Поцеловав медальон, спасший меня от унижения, и мысленно послав слова благодарности такому предусмотрительному и заботливому супругу, привела себя в порядок, утёрла кровь из царапин и взглянула на небо, чтобы узнать, куда идти.
Уставшая и злая на фею, я всё же добрела до её жилища.
Больше меня никто не трогал, даже не следил.
Забраться наверх оказалось проблемой. Лазать по деревьям я не умела, а лестницей Ланит не снабдила. Зато мои мальчики наверняка легко спустятся.
Я позвала их. Сначала тихо, потом, осмелев, громче. Ничего.
Обошла вокруг дерева — нет, не получится. Даже если подпрыгну, повисну на руках, не удержусь.
— Тебе помочь?
Я вздрогнула и улыбнулась. Следующим желанием было закричать, только я почему-то не смогла, так недвижно и смотрела на вампиршу с жёлтыми глазами.
Странно, они должны быть алыми, а эти…
Но точно вампирша — такие клыки не спрячешь.
— Ты ведь жена Лэрзена?
Вампирша дружелюбно (или мнимо дружелюбно) улыбнулась, но этим напугала ещё больше.
У меня прорезался голос. Оцепенение спало, и ноги сами собой понесли меня прочь, в чащу.
Бежала я недолго, пару мгновений, до того, как меня догнали и рывком остановили.
— Да тихо ты, полоумная! Я сытая. И Лэрзена знаю. А на тебе его цацки. Да и лидерка ты знатно уделала. Вернее, не ты, а игрушка, что на тебе. Словом, не трону. Ребятишек Ланит заграбастала? Так это мы мигом исправим. Я, знаешь ли, терпеть не могу этих заносчивых насекомых.
Вампирша отпустила меня и скользнула взглядом по шее и запястьям. Я поёжилась — неприятно.
— Я из дома Лэрзена никого не пью, не дрейфь! Пойдём, с мальчонками подсоблю, до опушки провожу — а то вляпаешься в оборотничьи зубы. Они-то голодные и неразборчивые, только грубую силу уважают. Животные!
Можно подумать, вампиры — аристократы! Видела я их — ничем не лучше.
Вампирша принюхалась, встала на четвереньки и с поразительной быстротой, недоступной человеческому глазу, перенеслась к деревьям, на которых раскинулся домик Ланит. Ещё миг — и она, как кошка, взобралась на ветви и скользнула внутрь.
Материнское сердце вздрогнуло. Вдруг она побрезговала мной, чтобы закусить ими? Они же спящие, беззащитные. Особенно Рэн, у Сира хотя бы амулет и нож. Но поможет ли он против вампира? Сомневаюсь. Наверняка его сила мала.
Но я ошиблась: вампирша не собиралась обедать. Как щенков, она одно за другим вытащила и спустила ничего не соображающих спросонья мальчиков.
Расплакавшись, я прижала их к себе, твердя между поцелуями, что никогда больше никуда одних не отпущу.
Вампирша терпеливо ждала, пока я закончу причитать, а потом, решительно толкнув в плечо, заставила двинуться в обратный путь. Шли мы быстро и не таким кружным путём, который мне объяснила Ланит.