Старик захохотал, прерываясь на кашель, и отодвинулся в дальнюю часть камеры. Просить было бессмысленно, заключённые не станут рисковать своими шкурами ради него, ради мнимого обещания свободы. Молчун отвёл взгляд и уткнулся затылком в стену, чувствуя, как с насмешкой наблюдает за ним неизвестный.
***
Саму по себе столицу нельзя назвать обычной. Лока похож на сахарный пряник, весь белый и сверкающий. Чистые улицы, разделённые узкими аллеями и газонами с цветами, за которыми следили многочисленные садовники. Одно и двухэтажные домики, тоже белые, с красивыми узорами на стенах, они почти не отличались друг от друга. Каждый дом огорожен невысоким деревянным заборчиком, обозначающим личную территорию своего владельца.
Люди жили здесь не сказать, чтобы счастливо, но и не печально – как все. Крестьяне работали на полях и в садах, расположившихся за чертой города. Каждое утро можно видеть толпы людей, выходящих за ворота и устремляющихся кто в леса, кто в поля, а кто и в сады. Торговцы шумно спорили на рыночных площадях, наперебой расхваливали товар, споря за качество. Стража медленно ходила по улицам, бдительно следя, чтобы порядок и спокойствие не были нарушены. Зачастую можно встретить путешественников, пришедших посмотреть на огромную столицу.
Но прекрасней всего именно Верхний город. В нём никогда не было суеты. В просторных парках, с узкими, выложенными камнями аллеями, пели птицы и расцветали редкие цветы, завезённые из дальних земель. Перед дворцом раскинулся очаровательный парк с подстриженными деревьями и кустами, он больше напоминал произведение искусства. Заботливо выращенные кусты умелые садовники превратили в мифических существ. Здесь были и грифоны, и единороги, и даже драконы с раскинувшимися крыльями. В расположившемся перед парком пруду, окружённом изгородью из кустов мирта, среди кувшинок плавали лебеди. Чуть дальше – дворец, большой и красивый, под стать городу.
И попасть в Верхний город невозможно, по крайней мере, так считало подавляющее большинство. Кайл к ним определённо не относился. Он сильно удивил меня, назвав в своём плане место, о котором многие даже и не вспоминают – канализацию.
Претерпеть довелось многое. Дивные ароматы испражнений, из-за которых казалось, что я не дойду даже до выхода из этого адского места. Подкрадывание к страже и перебежки через аллеи, вкупе с лазаньем по решёткам на окнах, казалось, оставят на моей голове шикарную седину. А затем – ползание по вентиляции, где я совершенно запутался, несмотря на точные инструкции. Чувствовал я себя в этой каменной кишке, как червяк, если не хуже. Закончилось это паническими метаниями по коридорам в облачении рядового, которое висело на мне весьма несуразно, и неминуемо должно было привлечь внимание окружающих, благо, таковых не встретилось.
Кто бы ещё пару недель назад сказал мне, что я буду этим заниматься – поднял бы его на смех.
И всё же, триграмму я нашёл. Она лежала в чёрной коробочке, покоящейся на дне сундука в кабинете капитана отряда Озера Ламбеза на атласной подушечке. По сути - треугольник тремя полосками, верхняя из которых прервана посередине. На гранях выгравированы какие-то до жути сложные символы - подозреваю, Каратели отлично знают каждый завиток и подделать это невозможно, чтобы не ошибиться. Но на деле – символ, способный открывать любые двери перед своим владельцем. Обладая им, попадёшь, куда душа пожелает. Тебя не тронут ни банды, ни стража. Без вопросов пропустят и во дворец, и в самую укреплённую военную крепость. Впервые в истории Кандоры она будет украдена, а воришка даже похвастать этим не сможет.
Оставалось надеяться, капитан не ринется проверять, на месте ли его символика. Впрочем, это уже не моя проблема. Вор сделал своё дело – вор может уходить. И я исчез в тёмной кишке вентиляционного лаза.
***
Альберт хмуро смотрел на приунывшего мальчишку. В последнее время с Жаном творилось что-то неладное. То он напрочь игнорирует гостя, даже больше – открыто тому хамит! – то внезапно начинает проявлять к нему какой-то нездоровый интерес. Кто такой, откуда взялся, чем занимается, кто ещё о нём слышал. В сущности, только с появлением этих вопросов толстяк осознал, что ничего о седом юноше толком и не знает. И это его обеспокоило. Ко всему, как-то уж слишком быстро эта парочка спелась. Кайл зачастил с визитами, Жан, в свою очередь, зачастил с отсутствием. И вот – последние две недели первого не видно, а второй в глубокой и непроглядной печали. Есть, над чем поразмыслить.
- Чего расселся, работы нет, что ли?
- Пока нет, - угрюмо ответил Жан и бухнулся головой в стол. – Расскажи о чём-нибудь, а?
- Лучше ты скажи, что у тебя происходит.
- Ничего. Тишь да гладь.
Толстяк недоверчиво хмыкнул и заговорил непринуждённо, стараясь держать себя в руках:
- Я тут вспомнил, что видел, как ты Кайлу что-то передавал недели две тому назад… – он взглянул краем глаза на сына и заметил, как тот дёрнулся, выдавая себя. И тут же сорвался. Протянув руку, схватил Жана за ухо и тряхнул пару раз для верности. – А ну, признавайся, что это вы удумали?!
- Больно! – завопил мальчишка, вырываясь из цепкого захвата. – Говорю же, ничего важного!
- И почему я не верю? – вздохнул Альберт, разжимая пальцы. Поворчав немного, он успокоился и посмотрел на сына уже без былого раздражения. - И что тебе рассказать?
- О войне, - мальчишка уселся и положил голову на руки, посматривая снизу вверх, как щенок.
- Ну, ладно… – пробормотал он, нахмурившись.
Вспоминать о своём прошлом ему нравилось, но рассказывать он любил только о бытности солдата, о самой же войне думать было тяжело. Слишком много было потерь. Слишком страшными были те годы. И слишком много вопросов ещё осталось без ответа.
- Сама война началась после атаки дайтьи на Сотар в июне 449. К тому времени я уже дослужился до лейтенанта, но ещё мало что смыслил в битвах. Когда нас отправили в Сотар под командованием капитана Фрейра, упокой Господь его душу, в наших рядах частенько слышались шутки и песни. Мы с невообразимым весельем обсуждали, как освободим город и вернёмся героями. Никому и в голову не приходило, что кому-то суждено остаться там навсегда. А кто-то принесёт страшные вести… Под стенами Сотара мы провели три дня, дожидаясь возвращения разведчиков. Но ни один так и не вышел оттуда…
Мысли его устремились далеко в прошлое, к событиям, произошедшим три десятилетия назад.
***
- Приветствую вас, защитники Кандоры! Вы все знаете, зачем мы здесь. Наш долг – защищать людей, вверивших нам свои жизни. Там, в том городе, скрываются враги. Они хотят выжечь наши дома, уничтожить наши семьи. Да, они сильны, но они на нашей земле, и мы сделаем её их могилой! Мы не позволим им распоряжаться нашими жизнями! Мы бросим вызов и победим их прежде, чем они победят нас! И вернём спокойствие в наши земли!
Неровный строй солдат разразился одобрительными возгласами. Капитан смолк, с удовольствием наблюдая, как солдаты ликующе вскидывают вверх оружие, словно уже вышли из боя, одержав невероятную победу и став героями. Развернувшись, Фрейр отдал приказ, и в лагете тут же поднялась суматоха. Подчиняясь приказам сотников, десятники строили солдат. Всюду сновали сержанты, проверяя готовность отрядов и докладываясь лейтенантам.
- Не понимаю, - произнёс Альберт, рассматривая строй. - Разведчики так и не вернулись, у нас нет сведений ни о расположении, ни о численности войск противника. И мы имеем весьма смутное представление о том, кто скрывается в Сотаре. Кто знает, что за ужасы нас ожидают. И сюда прислали молодых бойцов. Да они ещё ни разу не принимали участия в реальных сражениях. Я разговаривал с гонцом Сотара, он не имел представления, кто напал на город. Но столица быстро наводнилась слухами, мол, метузеллы хотят развязать войну, и ударные отряды дайтьи выступили в поход. Однако подтверждений этому мы так и не получили.
- Получим сегодня. Этот день станет началом войны, которую они сами начали.
- Если слухи правдивы, там не только дайтьи. Нам не выстоять.
Прикрыв глаза, он судорожно вдохнул. О тех, кого называли Вечностью, многие уже слышали, и каждая история холодила кровь в жилах. Многочисленная и непобедимая армия бессмертных, владеющих могущественной Искрой, способной убивать лишь одним прикосновением. Да кто вообще сможет сказать, на что они способны?
- Вся их мощь лишь байки, - отмахнулся капитан. – Они не так сильны, как говорят, иначе весь мир лежал бы у их ног. Это лишь нечестивцы, которых мы обязаны выжигать с лица этого мира огнём и мечом с верой в Господа нашего.
- И вы хотите этого? Чтобы там ни было, ещё может быть не поздно решить всё миром.
- Вы здесь лишь как представитель гвардии, лейтенант. Это сражение дело Ордена, доверенное мне, и я сам решу, как лучше поступить. Наслаждайтесь боем.
- И всё же, ваши слова о войне…
- Я не намерен обсуждать приказ Верховного инквизитора. Будут переговоры или нет, решать ему.
- Это решение примет король!
Капитан только криво усмехнулся и сплюнул на землю.
В город входили медленно. Идти туда, в неизвестность, где их ожидали враги, люди боялись. Высокомерно вздёрнув подбородок, капитан вытащил меч и двинулся первым, ведя отряд за собой. Первое сражение началось спустя несколько минут. Дайтьи были плохо организованы, и люди с лёгкостью прорубались сквозь их ряды. В воздухе стояло напряжение такой силы, что каждый ощущал его внутри себя. Люди не останавливались и продолжали прокладывать себе путь всё дальше и дальше, ступая по лужам крови и перескакивая через трупы. Наконец, вырвались к порту. Город был прочёсан, ни у кого не осталось сомнений в отсутствии врагов. Никто не видел притаившейся среди домов тени, поджидающей своего часа. Тварь знала, кто явился в город. Знала, а потому тщательно скрывалась. Медленно она поднялась с места и двинулась скользящей походкой, осторожно подбираясь к людям.
- Что ж, видимо, подтверждения мы не получим, - победно посмотрел на капитана Альберт, тот недовольно дёрнул уголками губ, продолжая всматриваться в окрестности. - Город в наших руках, что ещё вы ожидаете увидеть?
- То, зачем и прибыл.
- Господь всемогущий! Мы прочесали город! Здесь никого, кроме нас, нет!
- Верховный инквизитор убеждён, что здесь находятся метузеллы.
- Я служу не церкви, а королю! И не намерен оставаться здесь из-за подозрений мнительного старика! Сегодня же я выезжаю в столицу и доложу Его Величеству, что здесь случилось!
Тень уже была совсем близко. Подобравшись для прыжка, она выбрала цель и ринулась вперёд, нанося молниеносный удар. Перед глазами Альберта мелькнуло что-то тёмное, и он рухнул с лошади. На какое-то время был оглушён, а когда очнулся, вокруг вновь царила суматоха. Солдаты окружили появившуюся, словно из пустоты, тварь, но никто не решался нападать. Воспользовавшись заминкой, враг прорвал защитное кольцо и скрылся в городе.
Альберт поспешно подполз к капитану и встал рядом на колени, зажимая раны на его груди. Вопреки здравому смыслу, Фрейр хохотал, срываясь на кашель:
- Метузелла! Я говорил вам, Альберт! Они подписали себе смертный приговор!
***
- А потом он умер. И уже я принёс вести о нападении.
- А дальше?
- Девять лет войны. Поначалу Орден разыскивал метузелл на наших землях и убивал. Не ожидая нападения, они погибали быстро. Но не прошло и года, как на западе высадились Стражи Принца. Они добрались до столицы за какой-то год. Можешь представить? За год прорвались в сердце вражеских земель, а нам потребовалось три, чтобы отбросить их назад. Города-близнецы Малита и Малига захвачены за неделю, затем потеря Триана и Соколиного гнезда, почти тут же Сарбор, Мирра и Тьорн. Их армия была в разы меньше нашей, но и столь же мощнее. Первое настоящее сопротивление мы организовали только у стен Хоребра, и понесли сокрушительное поражение. Затем второе у Имферии и, наконец, они подошли к Лока…
- Но не захватили?
- По слухам, Принц хотел начать переговоры, но Верховный инквизитор принёс королю оружие, способное бороться с Искрами. Против новых мечей у них не было защиты, а щитами они не пользовались. Так и выстояли. Позже подоспел герцог Кальназара, брат короля, и они вынуждены были отступить. В плен были взяты многие Стражи, их казнили на месте. И только из страха перед местью мы сразу атаковали. Фарвен взял на себя обязанности главнокомандующего, и ему удалось отбросить врага обратно к побережью.
- И потом вы высадились на их острове?
- Да погоди ты, - отмахнулся Альберт. – Ты бы видел их флотилии! Не понимаю, как наши судёнышки с ними справлялись. До острова плыть в среднем неделю с попутным ветром, а мы добирались больше года! Не знаю, кто был у нашего инквизитора в разведке, но работали они превосходно. У Стражей была мощь, но мы знали изменения их курса, нюансы атак и заранее составляли планы. Сражения были тяжёлыми, но мы держались. Впрочем, о морских боях мне мало что известно, я в то время лежал в палатах целителей и в море выходил всего два раза. Когда плыл на остров, и когда возвращался. И скажу честно: больше я на эти скорлупки ни ногой. Думал, не дотяну до земли, так качало… На их остров мы ступили только в 455 году.
- Каким был остров? – заворожёно спросил Жан.
- Каким? – задумчиво спросил Альберт. – Сейчас тебе любой скажет, мол, он был покрыт тьмой и отовсюду нас атаковали дьявольские твари. Но на деле всё та же природа, растительность, как у нас, те же самые животные. Даже города и поселения почти неотличимы, разве что чище. Я даже испытал разочарование. Мы потратили два года, чтобы пройти с западных берегов на северо-восток к их столице. И боялись, как никогда. Нас называли героями, а мы считали себя безумцами.
Альберт задумчиво умолк и мечтательно улыбнулся.
- Их столица была поистине прекрасна. Слов не хватит, чтобы описать сердце их острова, настоящую жемчужину. Дворец был зданием невиданной высоты, казалось, его башни достигают самого неба. Целых тридцать этажей из чёрно-красного мрамора. Он словно светился изнутри. Изящные руны на стенах, огромные окна и балконы, своды, которые терялись в высоте… Это нужно видеть собственными глазами, так, по рассказам, ничего не поймёшь. Не осознаешь всё великолепие… Мы входили, сжигая всё на пути. Воздух там был сухой и потрескивающий. Но не от огня, а из-за их Искр, их потоки пропитали там каждый камень. И во Дворце мы встретили такое сопротивление, рядом с которым былые сражения казались детскими играми. Они были готовы растерзать нас в клочья, а мы… мы оказались не готовы к такой ярости. Последняя битва оказалась самой тяжёлой. И самой печальной. Каждый этаж мы брали с огромными потерями, но в то время никто не задумывался над тем, кому из нас придётся остаться там. А остались тысячи… Девять лет они брали наших в
плен и оставляли в живых, а там будто возмещали нам все смерти за все эти годы. Убивали всех, кого не убили за девять лет. А мы поднимались и поднимались, пока не достигли самой вершины…
Его лицо помрачнело, и он замолчал.
- Но там ничего не было, - буркнул он, наконец, растеряв всякое вдохновение. – Это сейчас тебе скажут, мол, там был этот Принц, и мы героически сражались с его охраной. А на деле мы понятия не имели, зачем они охраняли те лестницы. Но вот что я скажу: тогда мы не всех положили. Не знаю, куда они делись, но я уверен, на лестницах нас просто отвлекали.
- И они сейчас могут быть среди нас?
- Вряд ли. Сам не видел, потерял ногу во Дворце и ушёл в отставку, но потом ещё долго велась Охота на континенте, многие из них сгинули здесь. Что, размечтался, как будешь воевать с ними?
- Я стану величайшим защитником от сил тьмы!
- Опять твои байки? - Люси подошла и с укоризной посмотрела на мужа. - Жан, тебе какой-то мальчик принёс письмо.
- Это ещё от кого? – нахмурился Альберт и выхватил из рук сына бумагу. - «Жду на прежнем месте»… Это что? От кого послание?
- Девушка, наверное, - рассмеялась Люси. – Такие послания посылают друг другу влюблённые. Ты мне тоже раньше слал подобные записки. А сейчас даже цветов от тебя, скряги, не дождёшься.