—Вы слышали сестры? Он еще и прощения просит неподобающим образом!
— Да-а-а-а! Какой наглец! — лицо Веды тоже переменилось. В какой-то момент над ней взяла верх Марька.
— Сестры успокойтесь, прошу вас! — пыталась их вразумить Проклятие.
— Убьем его! Он должен знать, как подобает обращаться с истинными дочерьми леса, — не унималась Ворожба.
— Смотрите-ка мальчик в лесу совсем один, — поддерживала ее Марька из Веды хитрющим голосом.
— Нет!!! — из последних сил крикнула Проклятие и попыталась помешать сестрам, но было слишком поздно.
— Impetum!!! — выкрикнула Ворожба, не скрывая своей почерневшей от злости ярости. Несчастного мальчика отшвырнуло с оврага вниз, где он упал на острые камни.
Ганс тихо вскрикнул, а потом просто затих.
Когда сестры пришли в себя, то не могли поверить в то, что натворили. Они подошли к краю, и увидели мальчика, лежащего на камнях у ручья с разбитой головой. Алая кровь с его светлых волос так и текла вниз по течению воды.
"Какая прелесть, — послышался голос Апокрифезиса, — похоже, что из твоей сестры выйдет настоящая ведьма".
— Что мы наделали? — спохватилась Веда. — Марька, будь ты не ладна!
— Мы убили его! — выдавила из себя Ворожба, — что ж — поделом ему!
— Ганс!!! — закричала Проклятие, бросаясь к нему со склона. Она обняла голову мальчика и стала гладить ее рукой. При этом Зеленоглазка пыталась дуть на рану, будто она щипала. — Что вы стоите? Проклятые!!! Скорее сюда! Отнесем его в дом. Может быть, маменька сможет ему помочь!
— Боюсь, что он уже мертв, — Осторожно чтобы не разозлить сестру сказала Ворожба. — Нам следует оставить его здесь. А лучше слопать его, пока еще тепленький.
— Слопать? Это ты его убила! Ненавижу тебя! Ты из нас самая злая и самая жестокая! — Зеленоглазка была в отчаянье. Ее глаза покраснели от слез и гнева, а нежные губы задрожали. Дух храбрости рвался в бой. С трудом она сдержалась, чтобы не обрушиться с карой на сестру. Но строгий запрет Греты по отношению к силе против друг друга остановил ее. Грета обещала безжалостно убить ту дочь, которая поднимет руку на свою сестру в колдовском смысле этого слова.
— Не вини ее Проклятие, — вмешалась Веда. — Ворожба потеряла контроль.
— Разве мать не учила нас не поддаваться жалости, сестры? Мы ведьмы Проклятие, а он всего лишь мальчишка. Брось его тебе говорят!
Сестры кружили над телом как вороны над гнильем. В своих лохмотьях они напоминали маленькую стайку волчат.
— Скорее! Его еще можно спасти! Веточка, помоги сестра! — молила Проклятие, не обращая внимания на слова Ворожбы.
Она посмотрела на них такими глазами, что лучше было согласиться на ее требования, нежели перечить. И девочки сдались. Они взяли тело Ганса и понесли в сторону дома. На ходу сестры придумывали, что сказать матери. Но до ее прихода нужно было как-то помочь мальчишке. Только вот помогать уже было некому. Веда которая к этому времени лучше всех говорила с воронами послала Грёшу за Гретой, а сама побежала в дом чтобы заварить отвар тысячелистника с подорожником. Отваром девочка хотела промыть рану на голове убитого. Все что сейчас она могла сделать.
Но Проклятие знала, что это бесполезно и решила пойти на отчаянный шаг: она устремилась в подвал, распугивая больших пауков своим топотом, где во тьме покоилась черная книга Греты. Она надеялась, что там будет нужное заклинание.
На удивление книга оказалась открытой, но в бесконечных запутанных записях сам черт бы сломал себе голову. В поисках нужного заговора глаза Зеленоглазки случайно упали на одну страницу... на страницу... страницу, на которой была нарисована сцена из ее кошмарного сна. Мороз побежал по коже Проклятия, когда она прочитала то, что прочитала. "Было ли это случайностью?" — думала она. Или само проведение указало ей именно эту страницу? Горбатая ведьма на картинке стояла с ножом возле трех обнаженных красавиц привязанных к столбам. Книжка была на латыни, но девочка уже умели на ней читать... Лицо Проклятия побледнело от ужаса.
— Немедленно положи маменькину книгу! — послышался сверху голос Ворожбы, — Она запретила нам к ней прикасаться!
— Прости сестра, не рассказывай маменьке — я ведь даже не смогла ее открыть, — попыталась выкрутиться Зеленоглазка. Она до сих пор не могла придти в себя от увиденного. — Рыжая ведьма встала, бросила книгу на пюпитр и быстрым шагом покинула подвал.
Девочки пытались помочь мальчику, но он не дышал. Если бы они были немного старше, то поняли, что помощь уже бесполезна.
— Помощь уже бесполезна, — сухо сказала Грета. — Что произошло? — мать вернулась с востока только к вечеру и застала дочерей в светлице с покойником.
Сестры наперебой стали рассказывать, как все было, но Грета велела говорить только Ворожбе. Она больше всех ее любила за послушание.
— И помни дочь, я доверяю тебе больше остальных и хочу услышать из твоих уст только правду! — предупредила старуха. — Не разочаруй меня.
— Да маменька. Я все расскажу. Мы пришли на ручей за водой и встретили мальчика. Он предложил нам поиграть. Я говорила сестрам, что ты не велишь играть с детьми из-за леса, но они меня не послушались. Веда тоже настаивала на игре. Мы играли... играли, — всхлипывала Ворожба, — а потом... — послушная дочь рассказала о том, как все было в мелких подробностях и деталях, выгораживая конечно себя и пытаясь поделиться виною с сестрами в равных долях. Мол, и Проклятие ей играть не давала с Гансом. И Веда настаивала на игре, хотя, знала к чему это может привести. Сестры смотрели на нее как на маленького предателя, который жаловался маменьке словно нахальный подхалим.
— Вот так все и было... можешь нас наказать, — закончила свой донос Ворожба.
— Вот что бывает, когда вы меня не слушаете. Веда! Ты опять своевольничаешь плутовка?! Разве я не сказала вам ни с кем не играть? Что нам теперь делать? Люди станут искать его. Так... — Грета почесала длинный волос, растущий из родинки на подбородке, — нужно похоронить тело подальше в лесу и забыть об этом мальчишке. То, что ты потеряла над собой контроль это нормально в твоем возрасте. С годами ведьма учиться владеть своим внутренним духом. Если ведьма слаба, то дареная сущность берет верх. Вы должны научиться себя контролировать. Пока вы этому не научитесь, подобные неприятности будут случаться, оставляя горы убитых за вашими спинами.
Надеюсь, что вы забрали ведра с ручья?
Не одна из сестер не ответила Грете. В порыве страха они совершенно забыли про ведра. Сейчас их глаза виновно смотрели в пол. Снаружи донесся шум толпы. Грета выглянула в окно и увидела разгневанных шахтеров с факелами и вилами. Они шли со стороны города под предводительством важного горожанина. Его одежда отличалась от их. Он был в волчьей шубе с распущенными светлыми длинными волосами и бородой, с покатым лбом и мощным горбатым носом. Его хмурые брови воинственно надвигались на глаза.
— Выходи ведьма, убивать тебя будем, и дочерей своих тоже тащи!!!
— Что вы наделали?! — Грета с осуждением покачала головой. — Немедленно спускайтесь в подвал! Зовите черного защитника! Просто бросьте прядь волос в круг, зажгите траву и прочитайте обычное заклинание призыва. Ну! Скорее!!! — Грета впустила сестер в подвал, а сама вышла наружу, чтобы немного потянуть время.
Девочки спешно спустились по скрипучим ступенькам вниз. Ворожба зажгла все свечи, Проклятие приготовила бес-траву, а Веда срезала ножом у каждой сестры прядь волос и бросила в круг. Затем сестры по памяти стали читать заклинание призыва.
Защищаем круг силами севера и востока, юга и запада.
Огнь, вода, земля, воздух.
Веда припала к полу, в мисочке разожгла зловония, поставила ее в круг, сожгла в ее пламени пряди волос. Ворожба вынула из клетки специально заготовленную для жертвоприношения крысу. Ловким движением руки она перерезала ей горло и слила кровь на круг. Крысиный предсмертный писк, парящее шипение. Дымка!
— Баран, козел, овца, коза призываем к вашей помощи, — начали читать сестры. Круг тут же загорелся. — Бегите во все стороны и найдите князей Болдагина, Сурджио, Васуса и Камуру. Найдите их и кланяйтесь у престолов их. Молвите, что мы вызываем Черного стражника. Заклинаем его явиться в круг. Связываем вас министрами адского царства: Погромом — князем престола Гаргольского и девятой когорты! Рожиком — князем пещеры Варлавы и князем адских ям Гунавиком. Призываем вас в помощь силой высшего могущества, которой мы обладаем; мы вас заклинаем и упорно приказываем вам разыскать нам Черного стража, который поможет нам защитить наш дом от врагов. Взываем к вам именем которому повинуются все создания тьмы неизреченным именем Апокрифезиса, которым заключается век, при произнесении которого стихии распадаются, воздух колеблется, море убегает, огонь потухает, земля дрожит и все армии земные содрогаются, приходят в смятение и падают; чтобы вы немедля устремились сюда со всех стран света, без всякой отговорки, чтобы помочь нам призвать Черного стража. Приди же с миром Черный страж и защити наш дом от всякого посягательства. Да будет так. Именем Apokrifezis тебя заклинаю. Ignis, aqua, terra, aeris. Amen.
— Зачем вызывали нас маленькие ведьмы? — послышались из круга любопытные голоса козлоподобных братьев князей.
2
— Я советник графа Рудольфа — Айзек. И я знаю, что мой сын у тебя ведьма! — гневно кричал отец Ганса, — Мы нашли кровь у ручья и следы твоих маленьких сук! Что они сделали с моим ребенком? — советник едва сдерживал себя в руках. Он тряс перед лицом Греты мечом своего сына. Клинок он подобрал на месте убийства.
Грета жестом велела ожидать. Она вошла в дом и вынесла тело мальчонки.
— Он сорвался с обрыва, — сухо ответила она. — Это все что я могу тебе сказать. Мои девочки как раз ходили к ручью за водой. Там они его и нашли.
— Ты лжешь ведьма! Думаешь, я дурак? Кого ты пытаешься обмануть? На снегу мы нашли следы Ганса и твоих дочерей! Перед тем как он погиб, — голос отца надрывался от горя, — они боролись... или играли... не знаю я! А потом убили его! Убили!!! Сволочи!!!
— Вот что я тебе скажу советник Айзек. Надо было лучше следить за своим сыном, и не пускать одного в лес. Чего ты от меня хочешь? Мне жаль тебя... а сейчас убирайся с моей земли по добру по здорову.
— Ты еще будешь мне угрожать?! — рассвирепел советник. — Эй братия, а ну-ка давайте-ка ведьму и ее упыриц на вилы насадим! — Советник махнул рукой как бы пытаясь увлечь толпу. Его лицо гневилось — нос морщился, зубы оскалились.
Заскрипела входная дверь — из дома вышли дочери леса.
Веда шла первой, позади нее сестры. Рукой она велела Грете отойти в сторону, а сама не к добру улыбнулась. На лес и так опустились сумерки, а когда вышла Веда, то он и вовсе погрузился во мрак. Шахтеры в страхе стали перешептываться. Лицо девочки полностью покрылось темными лиловыми венами, глаза полыхнули красным пожаром.
— Уходи человек с этой земли, ибо я ее охранитель! — это был грубый глас черного рыцаря. От его голоса холодело на сердце.
Айзек застыл в растерянности. Он жаждал мести, но вид девчонки наводил ужас на все его ополчение. Он отступил на пару шагов, но с достоинством поднял подбородок.
— Дважды повторять не стану! — пригрозила Веда.
Нервный тик прокатился по носу Айзека — кожа на переносице задергалась. Он жадно сверлил ее глазами, до тех пор пока их взгляды не встретились — советник дрогнул. Там на дне детских глаз таилось кошмарное зло. Он оглянулся и понял по лицам людей, что они тоже напуганы. Тогда он велел всем возвращаться в город, но напоследок сказал: — Я этого так не оставлю ведьма! Клянусь, что убью тебя! Я добьюсь от графа разрешения и приведу сюда целую армию. С армией тебе одной не справиться.
— Я не одна, — ответила Грета. — Со мной мои дочери и весь нечестивый мир.
Айзек еще раз гневно окинул их взглядом, плюнул под ноги, воткнул в знак вражды меч своего сына в землю и побрел обратно. Испуганная толпа, недовольно ворча и осыпая старуху проклятиями, последовала за ним.
Веда упала в обморок.
3
Отвар горечавки легочной и мелисы привел девочку в чувства.
— Нужно уходить из дома, — ворчала старая Грета.
— Куда же мы пойдем маменька? — спросила Веда усталым голосом. Она только пришла в себя и еще плохо соображала.
— Ты в порядке дитя? Черный рыцарь тебя покинул?
— Все хорошо маменька... куда мы теперь? — девочка стала тереть глаза.
— Пойдем в мою пещеру на восток — в тайное логово рядом с запретной чащей, — лицо Греты было задумчивым. Ей не хотелось в зиму покидать поместье, но выхода не было. Солдаты бы все равно пришли за ними.
— Прости нас маменька, — хныкала Ворожба. — Мы не хотели... Даже сейчас она не признавала свою вину. Разве могла она быть виноватой перед маменькой? Ну уж нет! Лучше пусть Грета думает о всех дочерях плохо, чем только о ней одной.
— Не реви корова. Все равно уже ничего не исправить. Бабай!!! — закричала ведьма так, что девочки вздрогнули, — собери нас в путь. Еды положи побольше. Придется тебе тут пока одному пожить. Солдатам спуску не давай... знаю, что дом займут.
— Неужели ничего нельзя сделать маменька? — тревожно спросила Проклятие.
— Против целой армии? — она сделала паузу. — Не сейчас! Не сейчас дети...
4
В ночь, четыре одиноких фигуры, закутанные в теплые вещи, брели по заснеженному лесу. В небе завывал заунывно ветер. Лес словно спал в ледяном плену.
Лица путников скрывали пуховые платки.
Снег хрустел под ногами, так, как будто бы валенки жевали его. Девочки шли друг за другом и каждая о чем-то мечтала. Впереди их ждала тяжелая жизнь в пещере без уютных кроваток, теплой печи и услужливого бабая, а значит все предстояло делать самим. На душе было грустно и тяжело.
— Нам надо замести следы, чтобы нас не нашли. Ablatione!!! (исчезновение) — громко крикнула Грета — ударила клюкой о снег.
Сверкнула молния, в воздухе запахло жженым, и все следы словно корова слизала языком. Ни одного не осталось на белом "покрывале".
Грета сказала, что это слово способно не только заметать следы, но и при правильных погодных условиях позволять ведьме исчезать самой. Лучше всего во время тумана, метели или дождя. Тогда ее тело могло принимать обличие оных осадков. В таком виде убить ведьму было практически невозможно. Горе тому, кто способен навлечь на себя ее гнев. Ибо то, что нельзя потрогать, как можно убить мечом?
* * *
Через несколько часов пути усталые и замерзшие они достигли заваленной снегом медвежьей берлоги давно покинутой хищником и забросанной еловыми ветками. Там в глубине сокрытый от глаз, словно нора, скрывался лаз в замаскированную пещеру.
Девочкам не составило труда, чтобы туда забраться, а вот Грете пришлось ползти на четвереньках, цепляясь спиной за потолок туннеля.
Внутри оказалось добротно, особенно когда ведьма при помощи Игниса зажгла все факелы. На полу тут повсюду росли поганки, земля была достаточно сухой для жилья — с корневищами. Никаких насекомых внутри не водилось. Грета их вытравила волшебными средствами еще позапрошлой осенью. Здесь можно было прятаться от холодов. Тут стояла даже миниатюрная самодельная печка с трубой, выходящей наружу, возле которой можно было спать, греться и готовить пищу. Жилище с виду хоть и походило на кротовую нору, но в целом все было лучше, чем жить в шалаше на поверхности.
Старуха велела Ворожбе помочь ей натаскать снега в котел, чтобы приготовить какой-нибудь суп из взятой провизии. Еды должно было хватить на какое-то время. В животе дочерей стало заметно теплее, когда они увидели детские конечности вываленные матерью из мешка на разделочный столик. Ручки и ножки оставались после последнего новогоднего шабаша. Грета хранила их в снегу, чтобы не испортились.
Увидев довольные лица дочерей, колдунья сурово сказала:
— Я рада, что вы уже не воротите носы от младенцев. Мы ведьмы, а не люди! Едят ведьмы человеческую плоть. Едят! Так же, как и любое другое мясо. А плоть младенцев отличается особой нежностью. Как мясо молодого ягненка. Помните? Я как-то зажарила его на праздник несвятой Донны?
Девочки вспомнили, как полгода назад в летнюю ночь, Грета зажарила им молодого ягненка. Несвятая Донна была демоницей суккубом, крадущей влюбленные сердца мужей. Причем крала она их в прямом смысле слова — вырывая когтями из груди. В ее день принято было есть сердце какого-нибудь животного или человека. Вот Грета и жарила тогда целого ягненка. Одним сердцем-то сыт не будешь!
Пока Ворожба таскала снег с улицы, а Грета шинковала кусочки на суп, Веда и Рыжик готовили спальные мешки. Грета хранила их прямо здесь на такой случай. Как она любила говаривать: у настоящей ведьмы всегда должен быть запасной дом. Ибо никогда не знаешь, как поведет себя разъяренная толпа.
* * *
Под светом факела блеснули вдруг взволнованно глаза Проклятия:
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — дрожащим голосом робко начала она.
— Конечно сестра, ты можешь мне полностью доверять.
— Только прошу тебя, не рассказывай Ворожбе. — Проклятие схватила Веду за плечи, прижала ее к стене, так что земля посыпалась. Ее дыхание стало учащенным —каким-то даже тревожным.