Веда почувствовала волнение сестры, увидела ее тревогу на лице.
— Клянусь, что не сделаю этого, — Веточка подняла ладошку в знак клятвы.
— Сегодня, когда мы пытались оживить Ганса, я вошла в подвал и взяла маменькину книгу.
— Ты из ума выжила Зеленоглазка? Это же опасно! Книга защищена магией.
— В том-то и дело что нет. Сегодня не сработала, иначе бы я превратилась в жабу как говорила маменька. Я просто запаниковала — забыла про запрет и схватила ее.
— Ну? — Веда внимательно слушала сестру.
— Ты помнишь мои сны?
— Рыжик, тебе нужно забыть о них!
— Я нашла в книге описание страшного ритуала!
— Прошу тебя тише, маменька может услышать! Какого ритуала Зеленоглазка?
Глаза Проклятия застыли на месте.
— Отвечай же? — Веда вцепилась в нее руками.
Губы девчонки задрожали:
— Ритуала убиения ведьмой собственных дочерей ради вечной молодости.
— Что ты такое говоришь? — с грустью сказала Веда, сморщила носик — задумалась — и тут в ее голове полетели обрывки многозначительных воспоминаний. "Пускай твои дочери растут могущественными колдуньями... до поры! — звучал голос Апокрифезиса из прошлого", "Ты своих дочерей для себя растишь? Иль пополнение рядов готовишь, — прозвучал голос забытой ведьмы с шабаша несколько лет назад". Таили ли эти фразы в себе что-то особенное или ни несли никакого смысла? Что значило "...для себя?" И что значило "пополнение рядов"? Что означало "растут до поры?" На эти вопросы мог ответить только Апокрифезис, но он уже целую неделю не объявлялся.
— Когда дочерям исполняется 16 лет, — шептала Проклятие, чтобы Грета их не услышала, — по преданию ведьма-мать приносит их в жертву владыке ада Апокрифезису и забирает из них всю жизненную силу.
— Зачем тогда маменька нас всему учит? — недоумевала Веда.
— Помимо жизненной силы ведьма забирает и силу колдовскую, которая развивается только с течением практики молодых колдуний. Она хочет стать моложе и сильнее, Веда. Она принесет нас в жертву.
— Перестань глупышка и забудь про это. Ты со своими снами уже совсем того. Мать сказала, что уже стара и хочет уйти на покой. Вот и желает передать нам свою силу.
Тут девочек позвала Грета, и разговор прервался.
* * *
Ночью, когда все легли спать, в голове Веточки послышался голос владыки.
"Ты хочешь Нас о чем-то спросить? Мы ощущаем твои мысли на нашей персоне"
Девочка тихонько выползла из мехового овчинного мешка и на носочках побежала в дальнюю часть пещеры. Гретын храп сотрясал ее своды, напоминая сопение медведя.
— Я хотела спросить по поводу одного ритуала... — шепотом начала Веда.
"Ты про тот ритуал дочеубийства из книги?"
— Да господин, откуда вы знаете?
"Это мы открыли книгу Проклятию, обезвредив охранную печать — хвалите Нас, благодарите Нас. Иначе юная ведьма бы обожгла себе ладони и Грета бы непременно про все узнала."
— Хвала тебе о великий! — покорно воздала хвалу Веда и только потом спросила. — То, что говорилось в книге, правда, мой господин?
"Правда, — коротко ответил владыка. — Есть такой ритуал".
— Маменька хочет убить нас, так? — робко спросила Веточка.
"Разве Мы так сказали?"
— Нет, поэтому я и хочу спросить.
"Судьба ваша сокрыта от вас самих, и Наше величество не станет раскрывать ее до поры. Скажем, у Нас есть свои планы в этой истории, и Мы не станем ничего сейчас отвечать. В книге собраны все ритуалы по черной магии известные Грете, в том числе и убийство ведьмы собственными дочерьми для передачи силы от старой ведьмы своим наследницам, но это не означает, что вы станете ее убивать. Есть ритуал или нет его, это сути не меняет. Вы не знаете, хочет ли Грета вас убить, или воспитать из вас настоящих ведьм и поделиться даром перед уходом на покой". — На этом загадочный голос Апокрифезиса исчез, оставляя в душе Веды больше вопросов, чем ответов.
— А кто твоя маменька, ты ведь неместная так?
Зеленоглазка не отвечала — лишь кокетливо моргала своими зелеными глазками, которые с самого рождения созданы были очаровывать своей красотой.
А ты красивая, рыженькая вся такая, и глаза у тебя такие большие — глубокие, позволь тебе помочь, — не отставал мальчонка.
— Правда? — растаяла Рыжик. Ее щечки испачканные пылью в дороге, не помешали ему втрескаться в нее по уши. Зеленые глаза Проклятия украшали неумытое славное личико, словно два изумруда. — Можешь помочь, — позволила она.
Многие в деревне не обращали внимания на девчонку. Не все знали, что она дочерь ведьмы из леса. Многие думали, что приехала из города до родни вместе с повозкой, которая два раза в неделю возит уголь в обмен на провизию.
У деревянного колодца посреди главной деревенской улицы была очередь. Старики сидели на скамейке и о чем-то болтали, пока молодые девицы набирали ведра.
Деревенька здесь была махонькая. Одна улица, два ряда домов друг напротив друга. У каждого подворья забор свой был, чтоб соседи не лазали. В два конца ворота стояли. Одни вели к солдатской заставе, которую после последнего разгрома еще дважды били — отбили вроде с горем пополам буквально недавно. А другие ворота вели на дорогу до Рудного. Старики курили трубки и сплетничали:
— Помница мне наш Рытник жаловался по пьяну делу на какие-то колеса от телеги, которые гнались за ним до самой деревни. Сила нечистая говорит. Мы ему поначалу-то не поверили, а потом ведь помнишь, как войско вражиное провалилось под землю? Тоже многие судачили про колеса волшебные. Пади знай от Бога или от черта... деревню то спасли!
— Я в эти россказни мало верю, — открещивался второй бородатый дед, с папахой на голове. — Спал я в ту ночь упитый самогонкой. Еще до праздника налакался...
— А у Ивашкина сына в доме коровы совсем молоко давать перестали, да так и издохли... вылечить не смогли... и свиньи его совсем тощие... говорят упырица с выводком лазить повадилась... я тебе зуб даю... у меня гуси тоже какие-то тощие в том году были.
— А, ну тебя... нечисть какая-то, упырица, — отмахивался второй, — да и зубов у тебя старый нет уже, чтобы давать!
— Вон в лесу баба Грета говорят живет! — громко не унимался дед. — Много людей пропадает кто в ее владения хаживает... Дочки, говорят, у нее есть, да такие что хлеще самой ведьмы... сущие бесы... ухлопали, говорят, пацана городского, голову ему пробили и в ручье утопили... Отец с шахтерами с вилами еле тело ребенка отбил... говорит, из печи уже вытащил... слопать пацана хотели...
— Россказни это все! — ворчал второй. — Бабе пойди своей расскажи...
— Врете вы все!!! — не выдержала Проклятие. — Мальчик тот сам с обрыва упал, а дочки ее спасти его хотели, вот в дом и принесли тело. А из-за таких как вы, выгнали их из дома в пещеру жить! А вы бы сами зимой пожили в пещере. Я бы на вас посмотрела!
— А ты кто такая чтобы нам тут рты затыкать шмакодявка?! — возмутились старые. — Поделом им! Ух сучье племя! Давай набирай воды и катись откуда пришла, пока палкой тебе по горбу не треснули. Ишь, стариков учить вздумала!
— Редко видать батя ремень достает, — проворчал второй.
Девочка набрала воды и побрела обратно. За ней бежал мальчик.
— Ты и есть лесная дочь? Я сразу догадался. Соседи сказали, что баба Грета в деревню сегодня пришла с дочерьми в дом кузнеца по делу какому-то.
— Может и есть! Тебе-то что. Тоже станешь меня пинать?
— Что ты... — мальчик ласково улыбнулся, остановил Проклятие за плечи и поцеловал.
— Ты чего это? — удивилась девочка.
—А ничего. Нравишься ты мне. А у тебя рожки есть как у ведьмы?
— Может и есть, — обидчиво ответила девонька, ожидая в ответ насмешки.
— Покажи? Я ни кому не расскажу!
— Нет. Уходи. Меня маменька ждет. — Проклятие шмыгнула за калитку к дому кузнеца и скрылась.
3
Приближалась полночь. В самой большой комнате был убран палас и начисто вымыт пол, а на его месте начерчен Exactis — простой круг-ловушка для неусопших призраков. Он выглядел как три круга один в другом со звездой в центре. А на звезде писалось название, которое переводилось как "Изгнание". Свечи Грета зажигать не велела. Сказала, что свет, призраков отпугивает. Каждой дочери в руку дала по жмене рябины. Сказала, что призраки ее страсть как не любят.
Девочки сидели в углу, застыв в волнительном ожидании.
— Стара я уже для этого стала. Вот на ус мотайте чертовки, чтобы могла вам наказ поручать, чтоб еду в дом добывали. Как душенька явится, так в круг ее надобно заманить, потом обездвижить и прочесть небольшое заклятие пинка на тот свет.
* * *
Темнехонько в доме было, и только свет от луны освещал небольшой участок круга Изгнания. Все было тихо. Грета, имитируя жену кузнеца, прилегла на кровать и укрылась. Девочкам было велено сидеть в засаде до появления призрака и не высовываться. А как только дух в круг войдет — атаковать.
* * *
В соседней комнате заскрипели половицы.
Тяжелыми шагами кто-то неуклюже пошел, задевая собой мебель — потянуло гнилью — послышалось звучное сипение, будто через дырявое горло.
"Покойница?" — промелькнуло в умах дочерей.
Массивными босыми ногами прошлепала она прямиком до залы — показалась — возникла в проеме настоящая тварь! Разбухшая старуха под три аршина ростом. Взревела! Осклабилась! Ее ноги с трудом перемещались, будто были вывернуты наизнанку. Ее движения отдавали тяжестью — стонала. Голову Чольги покрывал белый платок, а лицо походило на морду вурдалака. Зубастая пасть и высунутый язык по плечи, вмятина вместо носа, слепые глаза — растрепанные седые волосы на разбухших грудях.
Сестры сразу прибегли к помощи своих духов. Нечистые могли видеть в темноте. Так что в углу горело три пары разноцветных "кошачьих" глаз.
Тварь снова взревела и ринулась ко кровати где лежала Грета. В какой-то момент она оказалась в круге, и тут же он осветился лунным светом.
Грета воскликнула:
— Paralysis! (Параличь)
И призрак покойницы словно застыл на месте. Девочки бросили в ее сторону рябину, но реакции не последовало. Грета стала читать заклятие, заставляющее круг поглотить призрака, дабы отправить его в мир иной.
Exactis, paralysis, effusio! (Высылка, паралич, поглощение)
Ведьмами севера, ведьмами юга, ведьмами запада, ведьмами востока.
Отправляю тебя дух на покой в мир иной!
Под пелену незримую под белену безликую!
Зуб, корень, чертополох изыди из дома из мира оков....
Но заклинание тоже не возымело силу. Призрак Чольги взревел медвежьим ревом и бросился на старуху Грету с кулаками. Она ударила ее по щеке, и ведьма упала на пол. После чего тварь переключилась на девочек. Все предметы в доме взлетели в воздух, и стали кружится вокруг духа. Приведение вовсе оказалось не приведением, а самой настоящей упырицей, да не простой упырицей, а самой мерзкой ее разновидностью — мареной. Полу-упырицей полу-призраком с недюжей силой и непреодолимой жаждой мести. Маренами становились жестоко убитые женщины — поднятые жаждой отмщения из своих могил.
Она была просто в ярости. Грета лежала на полу без сознания. Девочки остались с ужасной тварью один на один. Марена метнула Ворожбу о стену, Проклятие улетела под стол, а тяжелый подсвешник летающий в воздухе, едва не пробил голову Веточке.
В последний момент время замедлилось, и послышался голос Апокрифезиса: "Скорее в сторону дуреха. Используй серебряную вилку!"
Пока время было замедлено, Веда схватила летящую вилку и бросилась с ней на Марену. Время снова пошло своим чередом. Веточка и представить не могла, что ее господин владеет такими способностями и властью над временем. Она вогнала вилку Марене в спину и та протяжно заверещала. Тварь резко ощерилась, махнула рукой и едва не снесла голову девочке, но в последний момент ее защитил медальон.
— Ignis!!! — крикнула сзади Грета. Она только пришла в себя после удара и стояла с клюкой наперевес.