Фрона удивленно вздернула бровь — голос мужчина изменился, мягкость исчезла, осталась прежняя сталь и высокомерие.
— И просите за…
— Не волнуйтесь об этом. Непривычно получать по лицу от девушек, но это будет мне уроком. У вас всё? Замечательно. Халат вернете завтра, желательно с Гансом. Никто не должен его увидеть.
— Приятных сновидений, Ваше Величество.
========== 14. ==========
Холодный ветер ущелья хлестал по щекам и проникал сквозь одежду. Чешуя дракона была не рыбьей, не змеиной. Она была магически притягательной. То ли жесткой, то ли мягкой — Дорос определить не мог. И еще он не мог сказать, теплой она была или холодной. Но он точно знал, как бы горько и обидно ему ни было сейчас, он не мог перестать украдкой проводить по чешуе рукой. Это успокаивало, убаюкивало. Злость, вначале захлестнувшая Дороса, медленно отступала. В тех местах, где чешуи касались непокрытые руки, сапфировый цвет сменялся более темным, насыщенным. И смена цветов закончилась только тогда, когда Дороса отпустила бессильная ярость, до этого закрывавшая пеленой глаза.
Хильд полз по скале медленно, словно каждое движение давалось ему с великим трудом. «Он кинулся вниз, за мной», — вдруг подумал принц, отстраненно оглядываясь назад. Если бы не Хильд, то от Дороса осталась бы лужица, в центре которой расположилась бы отбивная. Принц неожиданно для себя всхлипнул и прижался к спине дракона, утыкаясь лицом между гребнями. Хильд замер, явно прислушиваясь к тому, что происходит с человеком на его спине. «Сам падал на спину, чтобы я остался цел?» Дорос потряс головой. Нет, этого не могло быть! Не стал бы дракон, который его похитил, рисковать своей жизнью, крыльями и силами только ради того, чтобы уберечь добычу. А сам Хильд, удостоверившись, что с принцем все в порядке, пополз дальше. Теперь Дорос видел содранную до мяса чешую, неровные края рванья крыльев — и ради чего все это? Во имя принца, будущего короля, были готовы жертвовать жизнями рыцари. За идею, выдвигаемую высшим правителем, отдавали жизнь солдаты. А почему это сделал Хильд? Дорос не знал. Дракон был нечитаемым, заколоченным в глухую броню, которая не подпускала к ее обладателю никого. Но ведь им было хорошо вместе.
А тем временем дракон донес Дороса почти до самого замка, остановившись у стены. Принц послушно скатился с покатой теплой спины и замер в ожидании. Хильд в мгновение обернулся человеком и несмело посмотрел на Дороса, который стоял, обхватив себя руками и ежась на холодном ветру.
— Ваше Величество?
— Идем, дракон, — хрипло отозвался Дорос, протягивая руку Хильду. — Какой теперь смысл в формальном обращении?
Хильд согласно кивнул и покорно принял протянутую руку. От него разило теплом, и Дорос молча прильнул к Хильду, стараясь не обращать внимания на тот факт, что он некоторое время назад сам разорвал рубаху на драконе. Ноги подкашивались, но принц на то и был принцем, что стойко превозмогал такие мелочи. Хильд довел Дороса до малой столовой и усадил в большое кресло у камина, укутывая в невесть откуда взявшийся плед и щелчком пальцев зажигая сухие дрова. Прислужники уже катили перед собой маленький серебряный столик с парящим чайником и двумя чашками.
— Мне уйти? — Хильд замер у подлокотника кресла в ожидании вердикта.
Он был готов ко всему и не стал бы удивляться или перечить. Скажи принц сейчас отнести его домой, в королевский замок, Бадахильдис бы бросился исполнять пожелание. Дорос же в ответ только отрицательно помотал головой, и Хильд опустился в соседнее кресло у камина. Весело потрескивали горящие бревна, за спиной попискивали прислужники, обеспокоенно заглядываясь на Дороса. Хильд кинул последний взгляд на принца и, вздохнув, протянул тому чашку чая. А после того, как Дорос взял тонкий фарфор в свои руки, рассказал ему все от начала до конца. Как он связался с Арвилом, как вернул домой артефакт, как не хотел отпускать от себя принца, но не мог больше удерживать его в замке. Дорос слушал молча, с отсутствующим видом глядя в огонь, словно не с ним рядом распинался мужчина, рассказывая о произошедшем с другой точки зрения.
— И что теперь? — тускло спросил принц, как только дракон закончил свой рассказ. — Что дальше, Хильд? Амулет давно в твоих руках, и я тебе больше не нужен. Зачем ты держишь меня в замке столько времени?
— Потому что полюбил, — только сказав это, Хильд осознал всю правду. Так просто. Дракон действительно успел привязаться к мальчишке настолько, чтобы быть ослепленным чувством, которое не смог сразу распознать. Теперь действительно все становилось на свои места.
— Неужели? — Дорос наконец-то посмотрел на Хильда. — Полюбил? Тогда почему же не рассказал обо всем с самого начала?
— А ты бы понял?
— Постарался бы, — зеленые глаза потеряли былой блеск. — Неужели ты не понимаешь, насколько ты был жесток?
— Люди — самые необычные создания из всех. Вас понимать сложнее всего, даже предсказать точно нельзя, что вы решите. Я старался окружить тебя всем самым лучшим. Не лишил тебя компании, — тут прислужники завели Булочку, которая кинулась к хозяину. — Ты был практически полностью свободен в своих действиях. Этот замок отвечает даже самым изысканным требованиям.
— Прекрати, — прервал Хильда Дорос.
— Я не причинил тебе вреда.
— Ты причинил гораздо больше вреда, чем можешь себе представить. Фрона, матушка, отец, Ганс — ты думал, что другие люди могут беспокоиться обо мне? Я не вправе распоряжаться своей жизнью всецело до тех пор, пока кто-то любит меня. И ты не можешь делать с моей жизнью все, что заблагорассудится.
— Ты достаточно взрослый, чтобы…
— Для чего? — Дорос даже повысил голос, смотря прямо в глаза Хильду. — Взрослый настолько, чтобы меня мог похитить дракон? — принц наигранно рассмеялся и вновь отвернулся от собеседника. — А что было бы, если на моем месте все же оказалась Фрона? Ты бы безропотно отнес ее Арвилу?
Хильд не ответил. Конечно, он бы еще сотню раз подумал и взвесил все «за» и «против» и пришел бы к самому простому выбору, но был бы он в пользу любимой сестры Дороса? Как знать. Почему он поддался ежеминутному желанию защитить принца? Бадахильдис не мог ответить и на этот вопрос. Он стал терять хватку, загоняя сам себя в тупик в рассуждениях.
— Хильд? — дракон поднялся со своего места. — А что, если ты мне нравишься? Как мне принять то, что мне нравится мужчина, дракон, похититель и преступник в одном лице? Как ты мог довести ситуацию до такого?
— У Его Высочества слишком много вопросов, — дракон тяжело вздохнул. — Вам следует отдохнуть.
— Отдохнуть, — Дорос криво усмехнулся. — А ты тем временем испаришься в облачке магии, чтобы похитить еще кого-нибудь, а потом сказать несчастному пленнику, что полюбил его.
И все же принц покорно поднялся, маня за собой Булочку. Та демонстративно порычала на Хильда и, высоко задрав морду, потрусила рядом с хозяином.
— Я спущусь к ужину, — рассеянно бросил Дорос перед тем, как покинуть малую столовую.
— Буду ждать.
Как только принц скрылся за дверями, Хильд грузно опустился в кресло. Тело ломило, спина горела, голова раскалывалась, ладони чесались — все говорило о том, что Бадахильдис пострадал, причем не только физически, но и в магическом аспекте, наспех латая подранные крылья и затягивая самые опасные раны. А еще и отданная Доросом темная энергия. Она болезненно прошлась по Хильду, когда принц впервые коснулся его чешуи, и так и оставалась натянутой струной до тех пор, пока Дорос не сполз со спины дракона. А сейчас скорее в ванну, заполненную кипятком, высыпать туда травы и отмокать до самого ужина. Искать энергию в бьющем из самой горы источнике, чувствовать, как медленно затягиваются эфирные раны, ищущие отражение в теле дракона. С принцем можно разобраться потом, когда мерное гудение в голове смениться ясностью мыслей, а сам Хильд свыкнется с собственным признанием в чувствах к Доросу.
***
Ганс смотрел на шествие из окна маленького кабинета, отведенного для его личных дел и дел на благо королевства, и вслух проговаривал всё происходящее своей подопечной — Фроне, которая расположилась за столом и задумчиво водила пером по подбородку, вслушиваясь в слова друга. Её и королеву Алгаю Филандер попросил не провожать их в путь. Он свято верил, что это плохой знак — провожать мужчин, словно в последний путь.
— Всё-таки неудобно быть женщиной! — Фрона не признавала такие глупости, но сейчас она просто не осмелилась рисковать. Вдруг действительно примета сработает? И кто-нибудь не вернется из этого похода. — Ни тебе на войну, ни тебе вино из горла!
— Как будто последнее Вас останавливало, — хмыкнул друг. — Всё, они вышли в город. Нам осталось только ждать.
— Хочу, чтобы Ристерд обзавелся шрамом…
— Что за кровожадность, Фрона?! — Ганс сел в кресло напротив принцессы, которая переместилась на софу сразу, как слуга оповестил о выходе объединенных войск за пределы столицы.
— Я хочу потом жалеть его, словно он нежный юнец, которому скорее обидно, чем больно, — с детской непосредственностью пожала плечами Фрона. — Не знаю уж, как по-другому к нему подобраться.
— Через сестру? Пока что она тут. Под твоим присмотром. Заметь, император попросил тебя присмотреть за девочкой. Это что-то, да значит.
— Например то, что мы обе родственницы правителей.
Фрона опять пожала плечами и закрыла глаза. Она отвлекала себя любыми мыслями, чтобы только не думать о Доросе и об отце, который под старость лет пошёл на бой с драконом. Волнение клокотало внутри, время от времени разносясь колючими волнами по коже, проявляясь в мелких мурашках. Как же было плохо. И она ничего не могла сделать. Просто ждать.
— Надо сходить к маме.
Фрона резко вскочила на ноги и пошатнулась от чуть закружившейся головы. Ощущение маленького полёта ей нравилось с самого детства, поэтому она часто выделывала такие трюки, и Ганс уже научился не обращать на это внимание.
— А ты найди Лиадан, пусть она ведет нашу гостью из южной страны в женскую гостиную. Будем горевать вместе и читать стихи.
— Это как же ты волнуешься, — в спину проговорил друг, но Фрона, кажется, не услышала.
Спустя каких-то полчаса, не больше, Нуала с вдохновением читала стихотворение когда-то очень популярного древнего поэта. Признаться, Фрона заслушалась и даже на несколько мгновений потерялась между строк, забыв обо всех проблемах. Леди Лиадан, не любившая подобные посиделки, прятала зевки в кулачок и вышивала какую-то синюю птицу на своем платке. Королева, задумавшись, смотрела в окно на посеревшее к вечеру небо. В комнате, да и во всём дворце сейчас была какая-то страшная тишина. И только треск огня и шепот прислуги наполняли коридор видимостью жизни.
— Нуала, дорогая, — не выдержав любопытства и легкой зависти, прервала приключения героя Фрона, — в Ваших краях учат очаровывать не наготой тела, а голосом? Я восхищена!
— Да, нас учат говорить красиво. И мало.
— Замечательное воспитание, — хмыкнула королева, кинув взгляд на дочь. — Может быть тебя, милая моя, отправить в Деорадхан на год? Кротости бы тебе не помешало.
— О, нет! — Лиадан оторвалась от шитья, видя, что разговор наконец-то приобретает нужные ей краски. — Нельзя так рисковать дружбой с Империей! Да и уверено ли Ваше Высочество, что местные правила сдержат буйный нрав нашей принцессы?
— Я уверена, если все мужчины там похожи на Ристерда. Такому нелегко перечить, так, Нуала? — Алгая тепло улыбнулась южанке.
Девушка зарделась и кивнула. Фрона насмешливо фыркнула — уж да, говорливостью южные женщины не страдают.
— Поеду только с леди Лиадан!
— А я и не против! — рассмеялась леди. — Я восхищена мужчинами Деорадхана.
— Пора тебя замуж выдавать, старая ты у нас уже, — Фрона с удовольствием понаблюдала за сменой эмоций на лице подруги и расхохоталась. И только королева, знающая свою дочь, как себя, заметила грусть в зеленых глазах. А она-то думала, с чего вдруг Фрона решила собрать всех на посиделки, обычно за ней такого не наблюдалось.
— Продолжайте, Нуала. Заберите меня с собой в прекрасные леса и храмы! — Нуала послушалась Фрону и вновь начала читать.
========== 15. ==========
Дорос зябко поежился, глубже зарываясь в одеяло. Подумаешь, дракон. Что от этого изменилось? Во-первых, прояснились многие непонятные детали, будь то огромная ванная, в которой вода явно почти кипела, или знания Хильда касательно чешуйчатого похитителя и этого замка. Во-вторых, становилось понятным, почему Дорос никогда не видел дракона, а Хильд регулярно мозолил глаз. В-третьих, теперь была ясна причина похищения. В-четвертых, теперь понятно, почему Дорос не знал языка, на котором пел Хильд, но узнавал некоторые слова. В-пятых… Тут принц перестал загибать пальцы и зевнул. В конце концов, разве он может что-то сделать самостоятельно в этой ситуации? Потребовать от Хильда сейчас же отправить его домой. А там страдать, бродя из одного конца коридора в другой, словно приведение, по порушенным романтическим мечтам. Нет, так нельзя. То есть, конечно же можно, но кому от этого станет лучше? Явно не Доросу. Да и Фрона с матерью быстро поймут, что с принцем что-то неладное. А затем и отец сообразит с легкой подачи дочери и жены.
Раньше Дорос думал, что вполне может совладать со своими эмоциями и желаниями, с уверенностью заявляя сам себе, что никакая любовь не помешает ему справедливо править и делать верный выбор. Сейчас же Хильд настолько смутил душу принца, что тот даже не мог как следует разозлиться за собственное похищение и утаивание столь важной информации. И принц Сибхайона послушно размяк, выплеснув жалкую долю гремучей смеси обиды, страха и злости еще там, в ущелье, где Хильд спас ему жизнь. Теперь Дорос обязан ему, или считается, что дракон искупил свою вину?
Дорос тяжело вздохнул и перекатился со спины на живот, обнимая подушку. Мужчина он или где? Разве какой достойный муж будет пускаться в минорные размышления по поводу другого мужчины? Дорос вздохнул на этот раз горестно. Как будто у него был выбор, думать о Хильде или нет. Проклятый дракон завладел мыслями всецело, даже Булочка не могла сбить с грешного пути, а она пыталась, разок укусив высунувшуюся из-под одеяла пятку, за что сразу получила выговор.
— Страдать смысла нет, — сам себе скомандовал Дорос, резко соскакивая с кровати, за ненадобностью далеко откидывая одеяло. Кто-нибудь из прислужников обязательно уберет кровать и потушит камин. И Булочку накормит, чтобы та случайно от голоду не умерла. Принц заметил, что с появлением их в этом замке, собака явно увеличилась в размерах и теперь угрожала разорваться пополам.
Разжиревшая гончая только недоуменно подняла голову на хозяина, а затем опять уснула, положив морду на лапы. Принц же, подскакивая на ходу, быстро обулся и сменил рубаху на более свежую и не помятую от лежания в постели. Ему нужно было найти Хильда и поговорить с ним без лишних обид. Взять себя в руки и узнать, что же делать дальше. Неужели Хильд бросит его, вернув домой? Или пойдет следом, найдя себя в королевском замке? Последнее нравилось принцу больше, настолько больше, что мысли о горюющей без брата Фроне совсем стерлись из сознания. Но сколько бы не бегал по замку Дорос, скромно попискивая имя своего заточителя, а дракон все не появлялся в пределах видимости, хотя принц уже успел собрать за собой топу верещащих прислужников, плюющихся маленькими искорками. Дорос решился на самый отчаянный поступок и юркнул в купальню. Единственное воспоминание об этом месте и так вгоняло принца в краску, а теперь он самолично решил зайти сюда, словно вовсе не боялся увидеть голого Хильда. Впрочем, Хильда он увидел, только совсем не голого, а ушедшего под воду до самого подбородка.
— Дорос? — даже не открыв глаза, угадал Хильд. Его голос гулко разнесся над поверхностью воды, отразился от стен. Грудной, похожий на рык.
— Сложно было не угадать, — Дорос неуверенно улыбнулся. — Вода не парит, как в прошлый раз.
— Она и не такая горячая, как в тот раз, когда ты так же вломился в купальню. Прислужники успели рассказать, что ты поднял шум, и мне пришлось остужать воду.
На мраморных стенках купальни прилипли сотни тысяч мелких листов и цветочков, а сама водная гладь была густо покрыта зеленью с примесью ярких соцветий. В воздухе стоял приятный запах лечебных трав и весенних цветов.