Раскатистый рык вперемешку с жалостливым скулёжем приближался, давил на уши, заставляя трепетать в предвкушении опасности. Зашелестела прошлогодняя листва под мягкими лапами хищников. Варги вывалили на поляну во всей красе. Огрызались на собак, посмевших потревожить их сон и выгнать из логова.
Петрас не солгал: псы действительно оказались на диво сообразительны: словно по команде замерли на опушке, залегли в высокой траве, не выпуская дичь с поляны. Варги попятились, не желая вступать в открытое противостояние. Роста они с волкодавами были одинакового, на рыжих с круглыми бурыми пятнами шкурах по хребту дыбом стояла полоса тёмной шерсти. На выпяченной бочонком груди шерсть, наоборот, светлела. Некрасиво сплюснутые, словно по ним лупили кувалдой, морды щерились, обнажая полные острых зубов пасти.
Носы по ветру. Варги учуяли пенившуюся из разрубленного горла овцы кровь. Забыв о преследователях, они припали к земле и подползли к ловушке.
Я насчитала одиннадцать рыжих тварей и ни одной белой. Зачем они нам? Ловушки испортят, а толку никакого не будет. С тревогой глянула на Петраса. Тот выставил вертикально руку с раскрытой ладонью — просил подождать. Хитрющие твари старательно обходили капканы, одному даже удалось ступить так, чтобы железные зубья захлопнулись, захватив лишь воздух. Грянул зловещий хохот. Другие варги тоже кинулись портить капканы, надрывая животы от смеха. И смеялись они над нами, глядели, не мигая, прямо на нас выпяченными зеленовато-жёлтыми кругляшами глаз с узкими полосками зрачков. Глупые людишки возомнили себя охотниками, а охота-то идёт на них самих!
Варги развернулись и бросились к заскулившим в ужасе волкодавам. Я даже глазом моргнуть не успела, как демоны разорвали собак на ошмётки. Бедные пёсики! Вся их хвалёная дрессура и сообразительность ничуть не помогла против коварных тварей!
«Вы это планировали?» — с брезгливостью наблюдая за кровавым побоищем, спросила я мысленно у брата.
«Издеваешься? — послышался угрюмый ответ. — Я предупреждал, что тебе не стоит участвовать, но кто меня слушает?!»
Ворчун! Будем надеяться, что по деревьям варги лазать не умеют. Я глянула на Петраса. Тот невозмутимо держал руку вертикально, предостерегая от любых действий. Оставалось только ждать.
Варги вернулись на поляну. Ухватившись мощными челюстями за ноги овцы, они стащили её с каркаса, сломав хлипкую конструкцию и опрокинув в яму с кольями. Все это сопровождалось злорадным, леденящим нутро хохотом. Вдруг варги стихли и замерли. Самый крупный напружинился и подпрыгнул высоко над землёй, издавая громкий отрывистый клич: «ияк-ияк-ияк».
Петрас напрягся. Даже с моего места было заметно, как по его лбу засочился пот. Что-то пошло не так? Кто-то вторил варгу со стороны леса. Тишина взорвалась шорохами, криками птиц и переполошённым визгом мелких зверьков. Мощными прыжками на поляну ворвался косматый чёрный демон. Он был повыше и крупнее остальных варгов. Твари почтительно расступились, пропуская его к добыче. Челюсти с чавканьем вонзились в плоть овцы. Демон вырвал огромный шмат мяса из шеи и, громко причмокивая, принялся пережёвывать.
— Королевская самка, — едва слышно пробормотал Петрас.
Он потянулся за стрелой в висевшем за спиной колчане. Наложил её на лук, натянул тетиву, прицелился и с лёгким свистом выпустил. Один из варгов молнией кинулся к королеве и толчком заставил увернуться. Стрела вонзилась в многострадальную тушу овцы. Варги разом обернулись на Петраса и зарычали. Он снова прицелился по самке, которая как ни в чём не бывало грызла тушу. Но стрела опять не долетела — один из рыжих варгов перехватил её в воздухе. Остальные группками по трое-четверо подбежали к нашим деревьям и принялись точить их зубами и когтями. Первой дрогнула моя сосна. Я испуганно уцепилась в ствол.
— Держись! — потеряв самообладание, выкрикнул Петрас.
Он прицелился по демонам, осаждавшим моё дерево, но Вейас оказался быстрее. Белооперенная стрела сорвалась с его лука и ужалила в бедро одного из демонов. Тварь заскулила, припадая на заднюю лапу, и тут же получила ещё одну стрелу между рёбер от Петраса.
Дерево перестало шататься. Я тоже смогла нацелить свой арбалет.
«По глазам стреляй», — предупредил брат.
Петрас в голос сделал то же самое. По глазам, так по глазам. Упёрлась локтем в ствол и нажала на спусковой рычаг. Второй варг рухнул с моим болтом в глазу. Хорошо! Только перезаряжать долго. Два демона взамен павших кинулись к моему дереву, решив, что от меня исходит наивысшая опасность. Сосна снова затряслась. Перезарядить арбалет и тем более выстрелить не получалось — приходилось обеими руками хвататься за ствол. А если дерево рухнет?!
— Ты же сказал, охота на варгов — плёвое дело! — зло крикнул Вейас, обращаясь к кузену.
Брат посылал стрелы в варгов, одна за другой. Петрас делал то же самое. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Всё будет хорошо! Парни вытащат меня, иначе и быть не может. Я через столько прошла, спаслась от Лирия и хозяина тайги, я не могу погибнуть в пасти мерзких тварей. Брат мой, Ветер, помоги!
Вдруг сделалось жутко, аж озноб по коже пробил. Приближалась ещё одна аура, огромная, взрывающаяся всполохами зелёного огня. Все твари на поляне лишь мелкие шавки по сравнению с ней. Я испуганно всхлипнула. Стало темно как ночью. Парней я не видела, да и демонов тоже. Под ногами шаталось ветхое днище телеги. От меня несло дёгтем, кожу стянуло жёсткой коркой, а тело покрылось меленькими куриными перьями.
— Смотрите, божественный посланник! — послышался звонкий и чистый голос Айки. Она исступлённо скакала вокруг телеги и размахивала руками. — Где же твой бог, божественный посланник? Он давно сдох и лежит в ледяном гробу!
Падала на спину и хохотала, совсем как варги.
— Хочешь к нему? — спрашивал неожиданно оказавшийся за спиной Лирий. — Ну так мы устроим!
Связывал мне руки и накидывал на шею удавку. Телега мучительно медленно уходила из-под ног, петля затягивалась так, что голову распирало от боли. Вокруг бесновалась уже целая толпа единоверцев. Громко смеясь и прыгая, они склоняли головы набок, вываливали языки, закатывали глаза и обрисовывали руками петлю вокруг шеи.
— Сдохнешь, как он! Сдохнешь, как он!
Громче всех кричала Айка. Нет, не может быть!
«Морок, это просто морок!» — отрезвил голос брата, отозвался в груди горячей волной.
Петля на горле лопнула, путы на руках истлели сами собой. Я схватила оставленный рядом арбалет и выстрелила. Болт прошил голову Айки насквозь. Перезарядила, не обращая внимания, как качается мир вокруг, и снова выстрелила. Ещё один из единоверцев упал поверженный. Лирий зло оскалился. Тьма вспыхнула нестерпимым зелёным светом и опала, сорвав с глаз колдовскую пелену. Я продолжала сидеть на сосне, опасно накренившейся набок.
— Держи! — крикнул Петрас. В ствол рядом со мной воткнулась стрела с намотанной на неё верёвкой. — Прыгай!
Не раздумывая, я вцепилась в неё и прыгнула, вжав голову в плечи. Дерево рухнуло, едва не погребя меня под раскидистыми ветвями. Я чуть не врезалась в дубовый ствол лбом и повисла на верёвке в сажени над землёй. Варги рванули следом и принялись подпрыгивать, чтобы достать до моих ног, а я могла только беспомощно раскачиваться из стороны в сторону. Верёвка жгла руки. Хватка слабела, а пальцы предательски соскальзывали. Петрас быстро тянул меня к себе, боясь, что я не удержусь. Я сама боялась до смерти! Когти одной из тварей вцепились в мою штанину. Ткань треснула. Варг коротко взвизгнул и шмякнулся спиной об землю. От штанины остались одни лоскуты, но я уже была вне досягаемости тварей. Подтянулась из последних сил, и Петрас поднял меня на ветку рядом с собой. Верёвка вывалилась из разодранных почти до мяса ладоней. Заживёт! Я перевела дух и взглянула вниз.
Варги разочарованно смотрели на так и не доставшуюся им добычу.
Раздался громкий треск. И мы, и демоны ошарашенно обернулись к Вейасу. Королевская самка, насытившись, решила стряхнуть с дерева оставшегося не у дел человечишку, а брат, не будь дурак, тут же этим воспользовался — опрокинул на неё клетку. Незадачливая бестия визжала, пытаясь выбраться из западни, звала на помощь остальную стаю. Варги тут же бросились к королеве, но выпущенная Вейасом стрела настигла её быстрее. Самка громко вскрикнула и упала. Ещё несколько стрел ужалили её в бока, пока остальные варги не закрыли всю клетку собственными телами. С остервенелым треском и скрежетом демоны разламывали толстые прутья. Но королева уже издыхала. Дружный скорбный вой обозначил её кончину.
Свет снова померк. Петрас схватил меня за руку и прижал к себе. Я макушкой ощущала его тяжёлое дыхание, запах испарины и бешено колотившееся в груди сердце. Моё заходилось в такт, посылая волны мелкой дрожи по всему телу.
— А вот и белый варг, — заворожено выдохнул Петрас в самое моё ухо.
Зелень глаз сверкнула во тьме, яростно полыхнула аура, та самая непомерно огромная, что я видела на краю леса перед тем, как оказаться в плену морока. Значит, это был он.
Как только посветлело, Петрас и Вейас принялись отстреливать оставшихся шавок, пока к ним не подоспела подмога. Арбалет я уронила, когда прыгала с сосны, поэтому оставалось лишь уцепиться в ствол и наблюдать, как стремительно пустеют колчаны парней. Петрас устало опустился рядом — стрел больше не осталось. Поверженные варги ковром устилали землю возле клетки. Только белый король стоял на опушке. Не мигая, смотрел на меня жутко выпученными глазищами. Пошёл медленно, не отводя взгляда, прямо к нам. Замер. Петрас выхватил меч и ударил по верёвке, которая держала клетку. Ловушка опустилась прямо на короля — он даже не шелохнулся. Сам позволил себя поймать!
Аура в последний раз полыхнула зелёным. Наступила тьма, но на этот раз Петраса рядом не оказалось. Я стояла посреди пустоты, где не было ни тверди, ни неба, ни низа, ни верха — вообще ничего.
— Передай ему, — послышалось за спиной. Я обернулась и увидела Лирия. Он пристально смотрел мне в глаза. — Передай ему, чтобы не смел возвращаться. Передай, что нас много и мы ненавидим его. Передай, что мы разорвём его на ошмётки, если он посмеет ступить на смертную землю. Передай, что тень уже здесь, в душах каждого. Ему не победить. Вы все умрёте также, как мы сегодня.
Голову скрутило жутким спазмом. Я зажмурилась и едва не упала — Петрас успел меня подхватить.
— Всё в порядке! Вейас, кончай его! — зычно позвал кузен.
Белый варг смиренно сидел в клетке, глядел мне в глаза и ждал смерти.
Вейас вынул из колчана последнюю стрелу, наложил на тетиву, согнул лук и прицелился.
— Давай! У тебя только один шанс! — торопил Петрас.
Вейас поднял на него затуманенный бешенством взгляд.
— Ты чего? Он тебя заморочил? — Петрас подался вперёд. — Борись! Это же я, твой кузен, я помогаю тебе и Лайсве. Ну же, очнись!
Брат не слушал. Он натянул тетиву и направил наконечник стрелы в сторону Петраса.
«Вейас, не надо!» — мысленно позвала я, как он звал меня, когда я оказалась в плену видений.
— Брат мой, Ветер, помоги! — должно быть, впервые в жизни Вейас воззвал к нашему покровителю и выпустил стрелу.
Она вонзилась по самое оперение в глазницу белого варга. Не издав ни звука, король лёг на землю и затих. Заснул.
Мы с Петрасом облегчённо выдохнули. Вейас опустил лук.
Зелёные всполохи ауры опадали, тускнели, пока и вовсе не исчезли. Демонов здесь больше не было.
========== 19. ==========
Надо было снять шкуры с демонов. Мы с Петрасом первыми спустились и подняли клетку, но к белому варгу подойти не решались. Бестолково перетаптывались на месте, не веря, что он мёртв, хотя явственно чувствовали это. Первый надрез сделал Вейас. Молча, не глядя на нас, он даже не особо волновался при этом. Я бросилась помогать ему, хоть обожжённые верёвкой руки жутко саднили и плохо сгибались. Вейас глянул на меня и улыбнулся искренне, от души, я почти забыла, что он так умеет. Уголки моих губ сами поползли в стороны, чтобы ответить. Между нами вклинился Петрас, и мы втроём принялись за работу.
Свежевали туши молча. Желания обсуждать произошедшее и даже вспоминать ни у кого не возникло. Шкуры снимали до самой темноты — повезло, что сейчас была как раз середина лета, и солнце садилось поздно. Освежевать успели только четырёх демонов: белого, чёрного (у королевы внутри обнаружился приплод из пяти лысых скукоженных варжонков) и двух рыжих. Остальных свалили в яму с кольями, прикопали и накидали сверху мха, дёрна и еловых лапок, как велел Кодекс Стражей. Постояли молча, опустив взгляды. Земля дала — земля взяла.
Странно, но чувствовала я себя также, как на скотобойне или когда Петрас зарезал овцу. Не было страха и омерзения, лишь любопытство и лёгкая тень жалости, которая исчезала, стоило вспомнить жуткие мороки.
— Часто они на людей нападали? — спросила я со скуки.
— Нет, их почти не осталось. Новобранцев слишком часто просят принести их шкуры для посвящения. Не белых — рыжих. Выглядят варги внушительно, а охотиться на них проще, чем на других больших демонов: гулей, виверн, василисков, мантикор… — рассказывал Петрас с важным видом.
Похоже, кузен и сам ни на кого больше толком не охотился. Кроме бунтовщиков. И перепугался не меньше нашего. Явно же охота пошла не по его плану. Нам чудовищно повезло, что никто не пострадал.
А Вейасом я гордилась. Он сделал всё сам: вырвал меня из морока, поборол его и застрелил белого варга. Сам снял шкуру с туши, сам вычистил жир. И словно стал выше, взрослее, серьёзнее. Я чувствовала его ликование и ликовала вместе с ним.
Только последнее видение не давало покоя. Почему белый варг превратился в Лирия? Выбрал самое страшное из моих воспоминаний? Кому он просил передать эти странные слова? Богу единоверцев? Но я даже не знаю, какой он. Или речь шла о Безликом? Демоны его ненавидят за то, что он научил людей охотиться на них? Убивать ради трофеев и славы даже тогда, когда те мирно прячутся в чащобах и никого не трогают… Это веская причина, чтобы злиться. Но как этот варг думал, я встречусь с Безликим, мёртвым, как он сам подтвердил. Только если сама умру… Так вёльве всё-таки не удалось переменить судьбу, и смерть продолжает дышать мне в затылок? Хотя бы Вейас справился. Теперь его обязаны принять в орден. Он станет лучшим воином, я верю.
Собрав капканы и взвалив шкуры на плечи, мы двинулись в обратный путь. Волкодавы Петраса погибли. Мы боялись, что варги по дороге загрызли и лошадей, но те живыми ждали нас на вытоптанной поляне. Перекинув шкуры через холки, мы под уздцы вывели животных на стежку, чтобы не повредить им ноги в темноте, уже там забрались в седла и поскакали лёгкой рысцой. Петрас, как всегда, возглавлял строй, я ехала посередине, а брат прикрывал тыл. Почти как в детских играх.
«Что ты видел, когда варг тебя заморочил?» — мысленно спросила я у брата.
Не хотела, чтобы нас слышал кузен. Тем более Вейас демонстративно с ним не разговаривал. И со мной тоже…
«Петраса», — ответил он безразлично.
Я удивлённо обернулась. Вейас развалился в седле и даже не трудился привставать на стременах, чтобы не отбить себе причинное место от тряски по ухабистой дороге. Ничего он объяснять не станет, уж я-то это знала лучше, чем кто.
Через час мы подъехали к охотничьей усадьбе. Крошечный двухэтажный домик затерялся посреди дремучих лесов Докулайской долины, большая часть которой примыкала к Будескайску и принадлежала древнейшему роду медиумов Гедокшимска, роду Петраса. Мы расседлались и развесили шкуры сушиться на длинных шестах. Петрас натопил баньку, и мы хорошенько попарились. Смыли грязь вместе с усталостью и тревогой. Я густым слоем наложила на ссадины заживляющую мазь. Приятным холодком она уняла зуд и помогла расслабиться. Свежие и бодрые, мы, наконец, вошли в дом. С порога обдало аппетитным запахом жаркого, рот увлажнился слюной, а живот мечтательно заурчал.
— За храбрость на охоте можешь раскрыть свой второй подарок, — Петрас всучил мне большой свёрток и заискивающе улыбнулся.
Я старалась быть полюбезней, раз он так расстарался для Вейаса. Как только брата примут в орден, я растолкую кузену, насколько глупо выглядят его ужимки и попытки произвести впечатление. Но не сегодня. Не стоит портить триумф Вейса дрязгами, напряжения и так достаточно.
В свёртке действительно оказалось платье. Надо отдать должное Петрасу, вкус у него был лучше, чем у моего отца. Наряд оказался лёгким, летящим, из нежно-голубого шёлка с тонкой ажурной вышивкой по краям. Юбка была совсем не такой широкой, высокая талия обозначалась тонким плетёным поясом. Но самое замечательное: удобный мягкий лиф не сдавливал грудь и не мешал дышать.