— На чердак, — коротко скомандовал юный лорд. — Я разберусь с этим позже. Анхель, кофе мне, и побольше.
Сам Доминико направился в ванную, немного освежиться, чтобы были силы хотя бы три часа посвятить разбору гроссбухов и расписок.
Сундуки аккуратно составляли на чердаке, слуги негромко переговаривались, расходясь спать. Что-то в старом доме поскрипывало, перешептывалось и вздыхало.
— Ваш кофе, дон Доминико.
— Спасибо, Анхель. Можешь идти отдыхать. Разбуди меня завтра около восьми, но не позже половины девятого, — не отрываясь от документов, приказал Доминико.
— Как пожелаете, дон Доминико.
Снова что-то завздыхало, потом зашуршало и пискнуло, протопали маленькие лапки по полу. Застучало по крыше и по окнам монотонно и как-то уныло, начался дождь. Доминико зябко передернул плечами: дома сейчас жара и сбор винограда, а он, вместо того, чтобы танцевать в давильном чане, давится цифрами в отчетах, половина из которых настолько наглая и явная ложь, что сводит зубы! Но выбор был небогат — или принять титул, или лишиться окончательно. И родители решили, что он должен стать полновесным лордом с землей и всем вытекающим из этого титула. Отец еще не стар, и вполне может статься, что Доминико успеет передать этот титул своему сыну прежде, чем примет титул герцога Саматти.
— Простите, дон Доминико, вам послание от донны Сент-Клер.
В изысканнейших выражениях леди уведомляла лорда Даркмайра, что желает лицезреть оного на конной прогулке утром в парке возле дворца. Доминико хлопнул себя по лбу, отыскал свою карточку с серебрёным обрезом, написал ответное приглашение на обед после прогулки.
— Передайте донне Кристине мое согласие. Валенсо! Завтрашний обед готовишь ты, и чтоб он был лучшим, что ты готовил за свою жизнь!
Доминико уверили, что такой обед не стыдно будет подать на королевском приеме.
— Моя одежда приведена в порядок, надеюсь?
— Да, милорд.
Юноша посмотрел на бумаги, но мысли уже перескочили совсем на другие темы, и дела в голову не шли вовсе. Он махнул рукой на них и отправился в постель. Лучше выспаться, чем щеголять на завтрашней прогулке бледным цветом лица и алым — глаз. Негоже выглядеть рядом с прекрасной и элегантной Кристиной таким пугалом. Вряд ли леди потерпит такое неуважение к себе. А ведь еще и все встречные начнут… нет, не судачить, это слово к аристократам неприменимо, но — обсуждать их. Так что он закрыл глаза и приказал себе уснуть. Это было непросто, ведь успокоить воображение оказалось куда труднее, чем прежде. Прекрасная донна легко проникла в мысли и совершенно не желала сдавать позиции и уходить из них. Смотрела зелеными кошачими глазами, улыбалась таинственно и поводила едва прикрытыми легким кружевом плечами. А подвеска-сапфир, вытянутая синяя капля, мерцала в тени между упругих полусфер, тоже весьма скупо прикрытых легким узорчатым нечто. Доминико застонал, вертясь в постели, словно на горячей сковороде. Он не был девственником с четырнадцати лет, когда отец впервые отвел его в веселый дом, сказав, что он должен уметь доставить даме удовольствие и получить его тоже. Доминико был послушным сыном и старательным учеником. Но на корабле не было дам, а прошедшее со дня прибытия время он тратил на дела, не удосужившись разузнать, где в столице бордели. И вот теперь его тело ясно давало понять, что принадлежит семнадцатилетнему юноше. А зеленоглазое видение еще и сменило кружевное легкое платье на полупрозрачную сорочку, чтобы окончательно добить мораль Доминико. И сказать, что сорочка достигала хотя б колена, было нельзя. Он сдался, сбрасывая собственную ночную рубашку. Пришлось крепко закусить ребро ладони, чтобы не услышали слуги. И уснул он обнаженным, привыкнув спать так дома. Анхель его во всех видах видал, ему не привыкать, а больше в спальню лорда утром входить никому не позволялось.
====== Глава вторая ======
— Утро, дон Доминико, вы просили вас разбудить, — его легко потрясли за плечо.
— Который час? — Доминико потянулся, как разнежившийся кот, открыл глаза. Утро радовало необычайно синим и безоблачным небом, таким редким здесь, на островах, и ярким солнцем. Но было на удивление прохладным, смуглая кожа юноши немедленно покрылась мурашками.
— Четверть девятого. Завтрак уже подан. Я приготовил вам ванну и костюм на сегодня.
— Отлично! Бр-р-р! Надеюсь, вода горячая?
— Она комфортной температуры. Поможет вам взбодриться и не уснуть, — заверил его Анхель.
— Здешняя погода делает это лучше, чем даже ты, — рассмеялся Доминико. — Дома сейчас тепло, а здесь словно уже наступила поздняя осень. Отец явно меня решил наказать за все былые и будущие прегрешения, отправив сюда!
— Это неплохая школа жизни для будущего герцога. Ваша ванна…
— Остывает, знаю-знаю.
Доминико прошел в ванную комнату, не одеваясь, благо, она была смежной со спальней. Хоть что-то из новых веяний тетушка соизволила допустить в этот дом. Вода и впрямь взбодрила, сон сразу улетел прочь, зато вспомнилось, что его ожидает на прогулку леди Сент-Клер. На конную прогулку. Пожалуй, это будет то еще испытание. Предстоит постараться и смотреть не только на леди, но и на окружающий пейзаж, а то с драгоценной донны Кристины станется после спросить, понравились ли ему виды. А потом еще и уточнить, что виды природы.
Завтрак ему подали легкий, но сытный, в лучших традициях здешних мест: два сваренных вкрутую яйца, кусочек хлеба и стакан апельсинового сока.
— Ненавижу здешнюю кухню, — прошипел себе под нос Доминико. — Валенсо! Что это такое? Где сыр? Оливки? Где копченое мясо и салат? Или эта мегера тебя снова не допустила на кухню?
— Увы, но здешняя повелительница сковородок неприступна и охраняет свои владения, как взвод солдат — королевскую спальню.
— Что ж, тебе придется прорваться сквозь ее кордоны немедленно, — Доминико улыбался, но смотрел холодно: он не привык к тому, что ему перечат и поступают по-своему. — Позови ее сюда.
Вскоре пришла кухарка, такая же сухая и прямая, как палка, как и все слуги здесь, сделала книксен:
— Лорд Даркмайр желает отдать какие-то особые распоряжения насчет обеда?
— Лорд Даркмайр желает сообщить вам, сударыня, что вы уволены. Рекомендации и выходное пособие получите вечером, завтра же можете покинуть этот дом с утра.
— Как будет угодно вашей светлости, — поджала губы женщина.
Через четверть часа за рекомендациями и пособием потянулись остальные слуги, весьма неодобрительно глядевшие на малолетнего лорда-зазнайку. Кажется, Доминико совершил серьезнейшую ошибку. Юноша пожал плечами: если им не дорога работа и деньги, а получали слуги в этом доме весьма неплохо, то это их выбор.
— Кто-то еще остался, Анхель?
— Нет, только мы с Валенсо.
— Прекрасно. Скажи, разве я не предупреждал, что не потерплю игнорирование своих приказов?
— Это другая страна, здесь свои обычаи и традиции.
— Анхель, какой бы ни была эта страна и ее обычаи, слово лорда — закон для всех. Я не желал давиться чужой пищей, только и всего. Но эти люди считают, что могут решать за меня, что мне лучше. Я не прав? — юноша быстро облачался в костюм, не требуя помощи слуги.
— Правы. Но в одиночку мне с поместьем не справиться.
— Значит, нужно нанять новых слуг.
— Я постараюсь, — заверил его Анхель. — Но рекомендательных писем у них не будет, по понятным причинам.
— Я более чем уверен, что кто-нибудь из ушедших сегодня вернется, — усмехнулся Доминико. — Когда одумается.
Анхель промолчал, поклонился и вышел, нужно было как-то решить проблему с горничными, раз на обед приглашена леди, наверняка она не поймет, когда плащ у нее примет какой-то незнакомый мужчина. И проводит освежиться. Да и служанки были нужны, причем вышколенные и обученные — бегать между кухней и столовой в одиночку Анхелю совсем не улыбалось, не разорваться же между двумя обедающими. Но в целом он не понимал этих глупых людей. Дон Доминико, приняв поместье, повысил им оплату, пусть ненамного, но все же. Единственным его требованием было беспрекословное подчинение. И вот результат.
К крыльцу подали вычищенную и заседланную лошадь. Доминико проверил упряжь, взлетел в седло.
— Анхель, я буду к обеду. Надеюсь, что ты все решишь.
— Да, дон Доминико. Все будет сделано в лучшем виде.
— Где деньги — ты знаешь. Вы с Валенсо — это все, что у меня осталось ценного, — полушутя произнес юный лорд и ускакал.
Леди ожидала его в парке, наслаждалась воздухом и ветром. Явление Доминико было замечено:
— Доброе утро, лорд Даркмайр. Как вам спалось в здешнем климате?
— Доброе, драгоценная донна, — Доминико поцеловал ей ручку, — вы так прекрасны, что кажется, будто солнце сияет сегодня именно ради вашей улыбки. А меня можете назвать изнеженным южным цветком, но я замерз! В это время дома еще тепло, и не приходится кутаться в шерстяные одежды.
— А я еще и вытащила вас из дома в такое раннее утро. Ничего, мы поедем медленно и неспешно, как и приличествует вежливому общению.
— Я только счастлив сопровождать вас в этой прогулке, — искренне улыбнулся Доминико. — Кстати, я имел честь познакомиться с вашим братом.
— И как вам сей… молодой человек? — лукаво прищурилась Кристина.
— Он показался мне очень интересным. Сложно сказать по одной беседе, но лорд Кристиан кажется весьма взрослым, умным и язвительным. Вы с ним очень похожи, прекрасная донна.
— Разумеется, мы ведь с ним близнецы, единое целое, — Кристина улыбнулась, при этом в глазах метнулось что-то, смутно похожее на злость. Доминико этого не заметил, он любовался парком и леди Кристиной, привстал на стременах и сорвал желтовато-алый лист клена.
— Здесь прекрасно, драгоценная донна, я благодарен вам, что вытащили меня на прогулку.
— Ну, если б этого не сделала я, вас бы уже атаковали толпы девиц, жаждущих стать леди Даркмайр. Или родители приказали вам непременно жениться здесь?
— О женитьбе я пока даже не думал, — признался юноша. — Семнадцать — не тот возраст, в котором стоит думать о столь ответственных делах. Право же, девицы подождут хотя бы моего полного совершеннолетия.
— Что ж, это весьма разумно. А вам уже успели рассказать о некоторых здешних страшных местах? — лукаво сощурилась леди Кристина. — Например, там, куда мы с вами направились, обитает призрак. Вон в том старом лабиринте. Говорят, что когда-то жена одного из лордов изменила ему. Обычное вроде бы дело, но лорд оказался человеком очень чувствительным к подобному, он связал ей руки, завязал глаза, привез в центр лабиринта и бросил там. Леди умерла, не найдя выхода.
— Жестоко, — передернул плечами юноша. — Но у нас порой бывает и хуже. Измена вообще не заслуживает прощения.
Кристина придержала лошадь:
— Повернем. Или рискнем войти в лабиринт?
— Если драгоценная донна не боится, то можем войти. Я же в призраков не верю.
Кристина кивнула:
— Хорошо, давайте зайдем. Я немного побаиваюсь, признаться, но ведь рядом будете вы.
Доминико спешился и подал ей руку.
— Не бойтесь, я еще не разучился держать в руках шпагу, а она сделана из лучшей бактрийской стали.
Кристина приняла его руку, спешиваясь, приподняла юбки, позволяя полюбоваться… ботинками.
— Здесь строгие парки. У нас дома таких нет, нет этих стриженых деревьев, симметричных дорожек. Зато есть оливковые рощи и светлые буковые леса.
— Наверное, это красиво? Вы тоскуете по родному дому, лорд Даркмайр?
Стены лабиринта как-то сразу отрезали все звуки внешнего мира, высокая изгородь почти закрыла небо, потянуло промозглой сыростью. Если тут и умерла однажды леди-изменница. то явно от тоски и уныния.
— Немного. Я еще не настолько долго здесь, чтобы испытывать подобные чувства. Но сравнение пока не в пользу островов. Мало солнца, сырость и постоянные туманы… Я люблю наши солнечные холмы и виноградники, узкие улочки Сагранзы и Оленто, вымощенные мозаиками площади и величественные соборы. Все здания у нас стремятся ввысь, не то, что здесь.
— Просто вы не бывали там, где цветет вереск, а на побережье о клыки скал ударяются грозные волны моря. И гордые замки возвышаются над всем, неприступные и мрачные.
— Когда-нибудь побываю. Осторожнее, — юноша подхватил ее под локоть, — корни. Не знаю уж, боятся ли садовники призраков, но за этим лабиринтом явно давно не ухаживали.
— Говорят, тут стены сами меняют расположение, запоминайте дорогу, лорд Даркмайр.
— Это уж точно враки, простите, — усмехнулся Доминико. — И зовите меня по имени, драгоценная донна.
— Хорошо, лорд Доминико.
— Просто Доминико.
Кристина улыбнулась:
— По имени друг друга называют лишь супруги, лорд Доминико.
— О, вот как? — он удивился. — Простите, буду знать. Здесь нравы строже, чем у нас.
— Намного, — Кристина осмотрелась. — А вы ведь запоминали дорогу, пока мы шли?
— Конечно, не волнуйтесь. Вернемся?
— Думаю, да. Я думала, тут будет… более захватывающе. Призраки, страшные звуки. А это всего лишь неухоженный лабиринт.
— Идемте, донна Кристина, лучше проедем еще по парку. Солнечный день, стоит наслаждаться им, а не бродить по промозглым зарослям, — Доминико повел ее назад.
— А когда же вы пригласите всех на чаепитие в своем поместье? Все ждут с замиранием сердца.
— О, как только наберу штат прислуги. Сегодня уволились все старые слуги поместья, — фыркнул Доминико.
— Вот как, — слегка удивилась Кристина. — Странно… Хм. То есть, приглашение на обед отменяется?
— Ни в коем случае. Анхель обещал справиться. И мне не в тягость будет поухаживать за вами.
— Что ж, хорошо. Лорд Дамайн встретится с нами за полчаса до полудня.
— Лорд Дамайн? Кажется, я встречал его имя в записях тетушки. Он был одним из ее кредиторов, — Доминико нахмурился. Кроме титула и земель, тетка оставила ему массу проблем.
— А кроме того, это друг нашей семьи, который будет сопровождать меня при визите. Не волнуйтесь, он разделяет дружеские визиты и деловые встречи.
— Что ж, я с радостью пообщаюсь с ним. А вот и выход. Прошу, драгоценная донна, — Доминико улыбнулся.
Кристина вышла, потрепала по шее вороную лошадь, флегматично фыркнувшую:
— Что ж, просто покатаемся. Главное, не забредать слишком далеко, чтобы не сочли, что вы скомпрометировали мою честь.
— Лабиринт не считается? — Доминико задорно свистнул, подзывая своего коня. Помог леди сесть в седло и сел сам.
— Нет, что вы. Там точно нельзя… скомпрометировать кого-либо. Чересчур сыро, холодно.
— Ну, целоваться-то там точно можно, — рассмеялся юноша. — Или же здесь о поцелуях можно забыть?
— Поцелуи не считаются причиной немедленной свадьбы.
— Скорее уж, поводом к пересудам. Вы простите мне нескромный вопрос?
Кристина немного подумала и решила, что простит:
— Спрашивайте.
— На балу мне показалось, что лорд Роберт Киркуорт опасается вашего брата?
— Ах, юный Киркуорт? Конечно, любой бы опасался, если б в неподобающем лорду и джентльмену виде, напившись совершенно безобразнейшим образом, — Кристина позволила себе гримаску, — сел за игорный стол и за каких-то полчаса проиграл все свое наследство.
— О, вот как? Теперь мне ясно. Здесь так распространен этот порок, что я просто удивлен. От меня ждут того же?
— Как знать, возможно. Азарт, вино, кровь, которую это все будоражит.
— Похмелье и осознание проигрыша наутро? Стоит ли оно того? Боюсь, меня сочтут скучным и унылым, но игра и пьянство — не по мне.
— Я сочту вас весьма благонравным юношей, — кошачий взгляд, овеянный дымкой, блеснул яркой зеленью.
— Поверьте, благонравия во мне меньше, чем вы можете себе представить, — смеялся Доминико. — Но я порочен в иных поступках и стараюсь стать лучше в меру сил и воли. Боюсь, знаете ли, отцовского гнева и его же плети.
— Что ж… Доброе утро, леди Мэйвуд.
Навстречу стали попадаться другие любители верховых прогулок и поездок в экипажах, здоровались, рассматривали с любопытством. Доминико раскланивался, кого-то он видел на балу, с кем-то даже успел познакомиться. Общаться с Кристиной стало невозможно, посмотреть на них, словно ненароком, сворачивали все гуляющие. И все же он умудрялся хотя бы любоваться леди, грациозно восседающей в дамском седле. Красота ее пленяла, манила, Доминико подозревал, что ночью вновь будет вертеться, словно уж на горячем железе. Наконец, прогулка завершилась встречей с лордом Дамайном, явившимся сопровождать Кристину на обед к Доминико. Лорд Дамайн был седовлас, сухопар, предельно вежлив и обладал безукоризненными манерами истинного лорда.