— Обожаю запах миндаля, — признался Кристиан, зачерпывая десерт ложечкой. — М-м-м… Божественный вкус. Это волшебство, это магия.
— Это всего лишь искусство, помноженное на опыт предков и собственный. Валенсо — потомственный, можно сказать, маг сковородок и кастрюль. Его род уже более трех веков служит моему роду и, надо сказать, служит не за страх, а за совесть. И за хорошее вознаграждение, конечно же.
Кристиан что-то пробормотал, не отрываясь от восхитительной сладости, напоследок облизал ложечку.
— Будь мы дома, в палаццо Сан-Марко, отец вызвал бы повара, чтобы лично высказать мнение об угощении, но здесь так не принято, — заметил Доминико, лукаво щурясь.
— Ну, жить по традициям здешних мест всегда вы не обязаны, не так ли? — улыбнулся Кристиан.
— Так я позову Валенсо?
Кристиан кивнул:
— Да. Такое искусство требует похвалы.
Повар выскочил из-за двери, как чертик из коробочки: пухлый, невысокий, зато обладающий густейшими роскошными усами, щегольски закручивающимися в кольца, и намечающейся лысинкой в буйных кудрях. Застрекотал на родном языке, услышав похвалу, всплескивая руками и кланяясь.
— Валенсо не говорит на языке островов, хоть и понимает его, — посмеиваясь, сказал Доминико, — я переведу вам. Он счастлив узнать, что и здесь нашелся ценитель истинного искусства, говорит, что готов приготовить для вас самые изысканные блюда, если пожелаете. Он льстец, но искусство кулинарии подвластно ему в полной мере, драгоценный дон Кристиан.
— Я достаточно неприхотлив в еде. Но вот сладкое, — Кристиан развел руками. — Каюсь, я готов питаться только сладостями, если б это было возможным.
— Валенсо, ты этого не слышал! О, он ведь будет баловать вас! Выпросит разрешение у меня, а я тоже не устою и дам его.
— И в итоге я не влезу в свою одежду, бедная Бекки, ей ведь придется все это перешивать. А Уолтер — это мой повар — как же он будет недоволен…
— Я буду тверд… Ну, по крайней мере, я постараюсь взять себя в руки и не растаять, как тростниковый сахар в кипятке, от прекрасных глаз донны Кристины и вашего змеиного обаяния.
Кристиан рассмеялся:
— Это будет очень нелегко. Я очень обаятелен и отлично умею соблазнять.
Доминико покраснел и уткнулся в чашку с кофе.
— Вы жестокосердны.
— И в чем же выражается мое жестокосердие? — полюбопытствовал лорд Сент-Клер.
— Вам доставляют удовольствие мои мучения, и вы продолжаете меня испытывать и смущать. А я не знаю, как спросить то, что меня сводит с ума.
— Просто скажите словами. И не сходите с ума, — Кристиан чуть подался вперед.
Доминико вздохнул, покусал нижнюю губу, и без того полную и манящую поцеловать ее.
— Обещайте, что не станете смеяться надо мной.
— Клятвенно заверяю. Спрашивайте.
— Я не спрашивал у матушки, как раньше двуликие искали себе избранников, потому что в том возрасте мне это и в голову не приходило. Но сейчас я не знаю, что мне делать. Я ведь и в самом деле люблю женщин и никогда не смотрел на мужчин как на возможных партнеров, хотя в Сагранзе нередки подобные браки. Но если… не будете ли вы чувствовать себя обделенным? — от щек Доминико уже можно было спокойно зажечь камин.
— Если в спальне я буду лишь в женской ипостаси? Нет, мне нетрудно, — спокойно отозвалась Кристина, поддергивая рукава рубашки повыше.
— Ну что же вы творите, драгоценнейшая донна, — почти простонал юноша, смущение которого перешло некоторую грань и стало чем-то отдельным, отчего Доминико даже несколько успокоился. — Вы искушаете и без того каждым мигом своего существования, а лицезреть вас в мужском платье — это удар по моей незрелой душе! — он даже улыбнулся, показывая, что это была шутка.
— А костюм кажется весьма скромным, — невинно улыбнулась Кристина. — Вот если б тут было жарко, и я успел развязать платок, презрев приличия…
— Я признаю, что вы прекрасны, — неожиданно твердо сказал Доминико, — но не стану нарушать правила приличия. И компрометировать даму. Мой отец коснулся матушки только на брачном ложе, несмотря на то, что были возможности и желания ранее. Простите мне, если это не укладывается в привычные вам нормы, но я последую примеру отца.
— Как приятно встретить столь благовоспитанного юношу, — заявил Кристиан. — Ну что ж, думаю, что дел нам хватит обоим до послезавтрашнего вечера, — он поднялся, приводя в порядок одежду.
— Я все же могу надеяться на завтрашнюю прогулку? — поднялся и сагранзец.
— Разумеется, жду вас в парке, на том же месте, что и сегодня, — Кристиан поклонился.
— Непременно буду, — ответил привычным полупоклоном Доминико.
====== Глава пятая ======
Едва только простучали копыта белоснежного жеребца, унесшего лорда Сент-Клер, Доминико лихорадочно написал записку и вызвал Анхеля.
— Это срочно отнести лорду Дамайну. И дождаться ответа.
— Да, дон Доминико, — Анхель поспешил отвезти записку, чувствуя, что затевается нечто весьма интересное. Как и все слуги рода Саматти, он был вышколен и четко придерживался правила «не подслушивать разговоры хозяев и не давать это делать другим». Поэтому он остался в неведении касательно особенностей «лорда и леди Сент-Клер».
Когда лорд Джон развернул записку, брови его взлетели, казалось, коснувшись седой шевелюры.
— Вот как? Срочно? Что ж, молодой человек, подождите внизу и сопроводите меня к вашему господину.
Значит, Кристиан все-таки рассказал все? Ну что ж, остается надеяться, что это не повредит ему.
Юный лорд Даркмайр был явно взбудоражен выше всяческих приличий, «держать лицо» он то ли не умел, то ли не мог, поглощенный своими переживаниями.
— Еще раз приветствую вас, дон Дамайн, — несколько нервно и оттого резко поклонился Доминико. — Возникли некоторые неотложные вопросы, которые… Да, дьявол, мне просто жизненно необходим ваш совет, дон Дамайн!
— Я понимаю, лорд Даркмайр. Добрый день. Присядьте и связно изложите, что случилось.
— Случилось то, что послезавтра будет объявлено о нашей помолвке с донной Кристиной, — усилием воли Доминико взял себя в руки и сел. — А я, как последний идиот, не удосужился даже узнать, что полагается дарить избраннице в этот день, кроме кольца. И какой камень она предпочтет видеть в нем… И вообще, что мне делать?!
— Для начала, еще больше успокоиться. Преподнести Кристине вы должны лишь кольцо. Выберите изумруд, но помните, что это лишь помолвка, кольцо должно быть элегантным и скромным.
— Да, да, изумруд, как ее глаза, колдовской и загадочный, — Доминико потер виски. — Я прошу прощения, что так невежлив… Слишком неожиданно старая легенда, сказка стала явью… И я до сих пор не могу поверить, что драгоценная донна Кристина — это еще и дон Кристиан…
Дамайн погладил его по плечу:
— Выпейте воды. Успокойтесь.
— Я… О, Мадонна, я молю о прощении. Желаете чаю? Кофе? Мой разум явно в затмении, раз я не вспомнил о приличиях. К тому же я так поспешно вызвал вас, наверное, оторвал от дел? Простите, дон Дамайн.
Лорд вежливо согласился на чай и уверил, что его никоим образом не оторвали от дел. Через полчаса неспешного чаепития Доминико успокоился довольно, чтобы связно и здраво мыслить.
— Раз уж вы здесь, а я подготовил все долговые расписки покойной тетушки, мы могли бы заняться делами?
— Разумеется, давайте, взглянем и посчитаем, — согласился лорд Дамайн. — Вычтем расходы на помолвку, бал и приглашения на вечер по случаю вашей помолвки.
— Но… Но это по праву мои расходы! — изумился юный лорд.
— Юноша, ну как я буду брать деньги с жениха моей племянницы? Да, я вложился преизрядно в это поместье, но ведь однажды, хочется верить, Кристина станет царить в нем.
— Я человек чести, дон Дамайн. И долги приучен отдавать сполна. К тому же, будут еще расходы на свадьбу, а в средствах я не стеснен. Не отказывайтесь от этих денег, впрочем, если у вас есть желание помочь, я с радостью приму помощь несколько иного рода.
Доминико глотнул остывшего чаю, поморщился и отставил чашку.
— Вы, вероятно, уже знаете, что в этом доме не осталось ни одного слуги из старых. Они все сочли, что новая метла в моем лице метет неправильно, и потребовали расчет. Мне нужны люди, которые знают, что такое беспрекословное повиновение.
— Хорошо, я подыщу новых слуг. Кто именно вам нужен? — лорд приготовился внимать.
— Для начала — три лакея, мажордом, три камеристки… впрочем, нет, камеристка пусть пока будет одна. Затем — садовник… даже не знаю, один человек не справится с приведением сада в приемлемое состояние. Работники, чтобы очистить пруд, обновить стены поместья, сделать текущий ремонт внутри. Даркмайр-холл пришел в запустение изнутри сильнее, нежели снаружи, и это удручает.
— Хорошо, слуг для дома я пришлю вам своих, они не слишком молоды, но очень вышколены. Леди Мария была очень набожной и учтивой леди, но слуг держала непозволительно близко, — лорд Дамайн, судя по всему, такое не одобрял. — Не поймите меня превратно, верный слуга — это бриллиант.
— О, да, это так. Верных людей со мной всего лишь двое, Анхель и Валенсо, — кивнул юноша. — И в них я уверен, как в своем отце, а в нем, как в Господе Боге.
— У каждого лорда должен быть доверенный человек. Как Бекки у Кристины, например.
— Замечательно, значит, с этими двумя пунктами моей головной боли почти покончено. Касательно денег: я могу немедленно передать вам всю сумму наличными, или же выписать вексель на нее же.
— Лучше вексель, лорд Даркмайр.
Доминико пошарил на столе, вполголоса чертыхаясь, нашел под завалами бумаг чековую книжку и вписал в нее сумму, равную, а то и большую годового дохода какого-нибудь маркиза. Размашистая подпись и оттиск кольца завершил оформление. Юный лорд бестрепетно протянул бумагу Джону Дамайну. Лорд упрятал ее во внутренний карман жилета, посмотрел:
— Хотите спросить еще о чем-то? О Кристиане?
Доминико подумал и кивнул:
— Да, но я не знаю, что спрашивать, потому просто расскажите все, что сочтете необходимым мне знать.
— Ну что ж, Кристиан унаследовал свою особенность от обеих линий, так уж сошлось, что и в нашем роду и в роду его матери были метаморфы. Но, если не считать его тревоги по поводу избранника, это воспитанный и вежливый молодой человек. Я не одобряю его страсть к злым подшучиваниям над молодежью, но вмешиваться не пытаюсь.
— Здешнюю молодежь мало воспитывали плетью, — пробормотал себе под нос Доминико и громче добавил: — Ему везет в игре, но фортуна — капризная дама. В нашей семье никогда не играли на деньги. Никогда, дон Дамайн. Даже ради интереса. Хотя Сагранза и считается среди островитян чем-то сродни рассаднику пороков всех мастей и тяжести, это не совсем верно.
— Ну, если вы отучите Кристиана от данной пагубной привычки, вам будут благодарны и молодежь, и я. И Кристина, — Дамайн усмехнулся.
— Расскажите мне о характере обоих… обеих ипостасей моей невесты. Или все же жениха? — юноша прищурился с некоторой долей лукавства.
— Жениха. Родился все-таки мальчик. А характер… Кристина более замкнутая и серьезная, все-таки, леди предписано вести себя более строго, нежели лорду. Ее побаиваются все мужчины брачного возраста, леди Сент-Клер не преминет высказать свое мнение о неподобающих манерах и не потерпит, к примеру, запаха вина от кавалера. Был прецедент, с тех пор юный Винсент никогда не является на бал, не сменив одежду и не прополоскав рот трижды.
— И тем не менее, она прекрасна, как абиссинская кошка — разорвать душу в клочья и околдовать глазами в считанные минуты… Стоит поблагодарить Роберта за то, что обратил мое внимание в тот темный угол, где скрывалось такое сокровище.
— Роберт, — лорд Даймон был недоволен. — Проиграл Кристиану все свое наследство, для отца этого юноши будет ударом узнать такую новость.
— Я не благотворитель, а Роберт — не ребенок, чтобы не понимать, что натворил, но… — Доминико склонил голову, касаясь висков кончиками пальцев, обдумывая мысль, — но кое-чем я все же ему помогу. Если меня за это не лишат счастья видеть драгоценную донну, конечно.
— Смотря, что именно вы намереваетесь сделать.
— Ну, дон Кристиан, кажется, обещал столкнуть меня в пучину порока? Я поддамся ему единожды, с условием, что, если выиграю — наследство Роберта будет ему возвращено. Как думаете, тот, кто привык выигрывать, проиграв, поймет, каково тем, у кого он прежде выигрывал?
— Не уверен, Кристиан ведь и проигрывает иногда. Но попытайтесь. Правда, боюсь, если вы нырнете в этот омут, вы там завязнете.
— Я не азартен, и не собираюсь отыгрывать у дона Кристиана ни пенни сверх оговоренного. Мой азарт… он в иной плоскости. Скажите, дон Дамайн, он любит скачки? Его жеребец, кажется, я слышал имя Альба, он великолепен, прекрасное животное. Он согласился бы устроить скачки для сравнения статей и возможностей островных рысаков и сагранзских?
— О, этим вы заденете тонкие струны его души — Кристиан обожает лошадей и скачки. Говорит, что это позволяет чувствовать ему себя свободным по-настоящему.
— Тогда — решено! Это будет прекрасно. И последнее на сегодня.
Доминико рассказал план по посещению помолвки лордом Кристианом и попросил старого лорда проконтролировать, чтобы он прошел без сучка и задоринки. Лорд Дамайн уверил его, что все будет проделано в лучшем виде, явление лорда Сент-Клер состоится.
— Благодарю вас, дон Дамайн, — презрев приличия, глубоко поклонился ему юноша, выражая степень своей благодарности. — Ваша помощь неоценима.
Лорд заверил в готовности оказывать любую помощь в любое время, попрощался. Про себя старый лис радовался счастью племянника. И надеялся, что Кристиана отучат от его порока. Лорд Даркмайр производил впечатление человека, привыкшего добиваться цели.
Дни до объявления помолвки пролетели, как вереница ярких и бестолково кружащихся картинок. Единственное, что запомнилось Доминико, это прогулки с леди Сент-Клер и посещение — разумеется, инкогнито — лучшего ювелира, присоветованного лордом Джоном. Он не отказал себе в удовольствии вдоволь покомандовать ворчливым стариком, который согласился за сутки сделать кольцо. Камень же для него Доминико выбрал из собственных запасов, благо, отец снабдил его неплохой коллекцией как раз на случай необходимости драгоценного подарка. Травянисто-зеленый, бриллиантовой огранки, изумруд должен был быть заключен в изящную оправу, лишь оттеняющую его красоту. Кольцо получилось несколько чуть более массивным, чем он рассчитывал, словно заключая в себе двойственность того, кому было предназначено. Конечно, делалось оно на женскую ручку, но Доминико успел сравнить размер пальцев Кристины и Кристиана и заметил, что при желании лорд Сент-Клер сможет носить кольцо леди Сент-Клер, правда, на мизинце.
И наконец, этот вечер наступил. В дом к леди Дилейне съехались все. На Доминико дамы бросали пылкие недвусмысленные взоры, словно намекая, что совсем не прочь слегка запятнать свою репутацию. Юный лорд был безупречен, но холоден, как айсберг, невесть каким течением занесенный в этот тропический цветник. Особенно хорошо это подчеркивалось непривычного покроя костюмом лорда Даркмайра из темно-серого бархата. Из украшений на нем были только два перстня: главы рода Даркмайр и наследника рода Саматти, да скромная, на непросвещенный взгляд, баснословно дорогая на взгляд искушенный бриллиантовая булавка, скрепляющая узел шейного платка. Вороные кудри лорда стягивала лента в тон костюму, а дьявольские серые глаза смотрели равнодушно и холодно, хотя губы улыбались.
— Леди Сент-Клер, — объявили о явлении очередной гостьи.
Кристина была непривычно улыбчива и весела, обворожительна в своем платье цвета темной листвы, украшенном чуть более светлой вышивкой. И, что самое главное, что отметили ревнивыми взглядами все присутствующие на вечере дамы, леди Кристина была украшена искренней, отразившейся в глазах, улыбкой лорда Даркмайра. Он целенаправленно, как клинок сквозь воду, прошел к ней через толпящихся гостей и с поклоном предложил руку.