Эти её слова тоже прозвучали достаточно грубо – возможно, Маланья попыталась бы ещё быть с нею достаточно осторожной, вот только сегодня возникло желание уничтожить соперницу окончательно.
Разорвать её на мелкие частички и превратить в пепел, в некоторый остаток того, что когда-то можно было считать поводом для гордости – ведь нет ничего лучше, чем победить своего соперника…
- Неужели ты думаешь, - кривясь и копируя тон соперницы, протянула Маланья, - что ты способна меня победить?
Она практически в точности повторила слова Маргариты, а после сделала несколько шагов вперёд и вдруг вскинула руку, используя волшебство, которое, кажется, давалось ей слишком легко.
Поскольку “Тибидохс” был игрой кровавой, с нарушением всех правил жизненной толерантности, которые только вообще можно было придумать, то тут никто даже не пытался блокировать её магию или магию кого-либо другого.
Нефертити считала, что это совершенно нормально, и была уверена, что волшебство даёт определённое преимущество.
Кому угодно, кроме той провидицы, естественно – но она не могла вспомнить достаточное количество информации об этой девице, которая сейчас выступила против неё.
Маленькая искорка сорвалась с кончиков пальцев Маланьи, окрашенная в красный и словно собирающаяся зажечь тут всё.
Марго подпрыгнула с такой скоростью и резвостью, что это заставило Нефертити недовольно и мрачно хмыкнуть.
Куст загорелся и буквально через несколько секунд превратился в горстку пепла, но Марго осталась невредимой.
Шито-Крыто теперь презрительно смотрела на собственную соперницу, словно в этом было что-то совершенно нормальное и разумное, в том, что она только что умудрилась избежать собственной участи.
Почему бы и нет?
- Всё равно проиграешь! – в голосе Маланьи чувствовалась, естественно, сильная ненависть, которой она была практически переполнена.
Она с радостью бы убила сейчас всех, кого только смогла бы поймать за руку, вот только, увы, рядом не находилось достаточного количества людей, чтобы Нефертити могла успокоить собственную бушующую, рвущуюся на свободу ненависть, которая затопила её уже с головой.
Рита смотрела на неё абсолютно равнодушно. В тёмно-серых глазах её застыло навеки выражение некоторого наполовину страха, наполовину удивления, но вряд ли это можно было считать правдой.
Маланья сначала тоже повелась на её слабый вид и хотела было рассмеяться девушке прямо в лицо, но Шито-Крыто, дождавшись того мгновения, когда Нефертити, смеясь, запрокинет голову, прыгнула вперёд, толкая её.
От неожиданности девушка завизжала, хватая Риту за достаточно короткие каштановые волосы и ни на мгновение не отпуская.
Нефертити вдруг поняла, что физическая часть для неё более слабая, чем хотелось бы ожидать.
Она не могла даже дотянуться до горла Шито-Крыто, а та, прижимая её к земле, попыталась задушить.
Впрочем, Маланья практически никак не реагировала на эти попытки. Наконец-то она сумела впиться ногтями в руку Риты и заставить её упасть в сторону, а после моментально вскочила на ноги.
Надо было воспользоваться заклинанием, которое, скорее всего, убило бы Риту безо всяких сомнений, но она не могла позволить себе просто так отпустить соперницу, которая вздумала сопротивляться.
Нефертити наносила ей удары один за другим, метя в живот или куда-то по позвоночнику, чтобы Маргарите было хуже и хуже.
Шито-Крыто хрипела. На её губах появилась кровь, да и вообще, наверное, если б та выжила, то всё равно пострадала бы.
Может быть, у неё даже были сломанные рёбра – Маланья стремилась к этому, и собиралась уже нанести решающий удар, но всё равно остановилась, наклоняясь пониже и язвительно ухмыляясь.
Её длинные чёрные волосы буквально сплошной стеной падали вниз, закрывая обозрение, но теперь, когда Рита уже едва-едва дышала, это казалось совершенно неважным.
- Сдохнешь ведь, тварь, - наконец-то прошипела она, усмехаясь и явно пытаясь заставить Марго страдать.
Та едва заметно кивнула, а после вновь уцепилась в длинные чёрные волосы Маланьи и потянула её куда-то к обрыву, будто бы у неё появилась откуда-то неимоверная сила в руках и возможность совершить практически всё, что только будет ей угодно.
Та завизжала, словно обыкновенная девчонка, которая просто не ожидала ничего подобного, и попыталась вывернуться в руках Риты.
Тем не менее, Шито-Крыто была чертовски сильна. Она схватила какой-то камень и изо всех сил ударила Нефертити по голове, наблюдая за тем, как по тёмным волосам и по бледной коже стекает кровь, окрашивая лицо в некий алый цвет.
Это слепило глаза, да и Маланья почему-то ощущала, что буквально задыхается и не может ничего с этим поделать.
Она попыталась вывернуться и как-то спастись, но это не принесло ни капельки желаемого результата.
Маргарита, наконец-то одержав верх, не стала насмехаться. Она, не дожидаясь того момента, когда соперница наконец-то одумается, толкнула её куда-то в сторону, и Маланья, сначала удивившись глупости своей соперницы, вдруг осознала, что куда-то падает, потому что там был обрыв.
Она в последнее мгновение ухватилась за ногу Маргариты, потянув её вниз. Шито-Крыто едва успела схватиться за какую-то корягу, чтобы удержаться.
По её рукам стекала кровь, и Марго едва-едва выдерживала вес. Она с силой дёрнула ногой, за которую держалась Маланья, а после, решив поступить умнее, банально повисла на руках.
Нефертити, не имея возможности воспользоваться магией, попыталась взобраться наверх, пользуясь телом Риты, словно какой-то лестницей, но ведь Шито-Крыто была не так уж и проста.
Дождавшись удачного момента, она с силой ударила пятой наобум, целя Маланье в глаз – и попала.
Сапоги, которые она отыскала среди вещей там, на поляне порталов, были достаточно удобными, а на их невысоких каблуках оказались очень даже прочные набойки – и удар явно ослепил Нефертити на один глаз.
Та завизжала.
Она упала куда-то вниз, и Маргарита почувствовала, что должна добить её. Она думала, что соперница просто лежит на земле, ведь было не так уж и высоко, но случилось то, что заставило её продолжать держаться.
Маланья упала прямо на сухое дерево, которое при более внимательном рассматривании оказалось отнюдь не таким уж и безобидным и ломким.
Оно всё было покрыто огромными металлическими шипами, словно кто-то взрастил их магией.
Конечно же, Нефертити владела ею, но это было не её рук дело, равно как и не стараниями Риты.
Теперь Маланья оказалась насквозь проткнутой всеми этими шипами, теми, на которые упала.
Один из них пробил ей позвоночник, второй – руку, третий торчал прямо из живота. Было ещё несколько, но Марго уже не тратила время на то, чтобы что-то рассматривать, ей просто было не до этого.
Она пыталась подтянуться и выбраться, но осознала внезапно, что коряга была точно такая же, как и то дерево.
Теперь Марго не могла ни подтянуться, ни поудобнее перехватить корягу – она чудом ухватилась за шип, но тот теперь скользил под руками, и девушка понимала, что должна вот-вот свалиться вниз, и будет очень удивительно, если она после этого умудрится выжить.
Шито-Крыто уже собиралась попытаться прыгнуть, но так, чтобы пролететь мимо дерева, но вдруг осознала, что кто-то протягивает ей руку.
- Поднимайся! – послышался мужской голос откуда-то сверху, и Рита почувствовала, как её буквально выдернули наверх.
Она внимательно смотрела на огромного, похожего на самую настоящую гору парня, которого, кажется, звали Гуня или как-то так, и на его фиолетововолосую спутницу, которые почему-то решили ей помочь.
- Спасибо, - выдохнула Маргарита, при этом прекрасно понимая, что если они настроены враждебно, то ей всё равно надо притвориться дурочкой и тянуть время. А потом, может быть, удастся избавиться от не слишком удачной компании.
***
Для Ивана, очевидно, было огромным стрессом то, что он вынужден убивать животных, но иначе тут выжить было практически невозможно.
Гроттер холодно смотрела на кролика, точнее, на то, что от него осталось – они ели этого зверька уже второй день.
Ванька научился готовить его прекрасно, с какими-то травами, да ещё и умудрился где-то отыскать несколько огурцов, которые были более чем съедобными. Да и на воду они не особо жаловались, так что, можно было радоваться жизни и чувствовать себя более чем счастливыми и сытыми, вот только Таня никак не могла отыскать то самое чувство безопасности, которого ей так сильно всегда не хватало.
Всегда.
Она чувствовала себя испуганной и несчастной.
- Погибла участница номер… - Гроттер так и не услышала, кто именно это был, потому что Ванька внезапно громко закашлялся, не дав девушке возможности понять, кто именно погиб.
Единственное, что Таня поняла – так это то, что умерла девушка, а как, от чьей руки, да и вообще, кто это был, Гроттер понятия не имела.
Она хотела сказать что-то Валялкину, который слишком уж жалобно смотрел на кролика, которого вынужден был есть, но поняла вдруг, что не сможет проронить ни единого слова.
Её голову пронзила неимоверная головная боль. Таня сжала виски руками, пытаясь как-то её унять, но это было бесполезно – видение надвигалось с неимоверной быстротой, заставляя её захлёбываться.
Удивительным казалось другое.
Она видела прошлое.
“Огромное дерево казалось сделанным из самого настоящего металла. Нельзя было отрицать это – на самом деле, на нём просто вместо листьев росли огромные, пятидесятисантиметровые шипы.
Не надо было даже пытаться к ним прикоснуться, чтобы понять, что на самом деле они неимоверно острые.
Красивая черноволосая девушка замерла в каком-то неестественном положении, распятая этими же шипами.
Она явно была мертва – да и после таких ран никто не выживает.
Один из шипов перебил ей позвоночник и вышел уже где-то через живот. Кровь не переставала идти ни на одно мгновение, но, тем не менее, она была уже густая, тёмная и практически полностью остановилась.
Где-то около запястья пробило правую руку, превратив её в что-то изогнутое и превращённое в ужас.
Но самое страшное случилось с горлом.
Длинный, но неимоверно тонкий шип пробил шею насквозь, выйдя наружу. С него скапывал яд и ещё что-то, кроваво-алое – кровь, наверное.
Девушка ещё даже попыталась захрипеть, но в следующее мгновение наконец-то жизнь покинула её тело, не оставляя несчастной ни единого шанса на то, что могло бы именоваться выживанием.
Она умерла.
Это было понятно.
***
Картинка изменилась поразительно быстро. Гроттер даже не успела понять, как это случилось – но теперь она находилась в будущем и буквально чувствовала его кончиками пальцев, а страх пронизывал её словно насквозь.
Она сама не понимала, как оказалась здесь.
Она стояла на берегу какой-то реки, испуганно глядя на кого-то – она, и ещё одна она, только уже напротив, невидимая, та, что смотрела на пророчество.
Она не могла сказать точно, кто именно оказался напротив неё, вот только этот человек явно не был настроен хотя бы на мгновение дружественно.
- Не надо! – воскликнула та, которая была в будущем. – Ведь мы… Пожалуйста!
Она отступила на шаг и поняла, что дальше идти некуда – только упасть в бурлящую реку.
Вода рванулась вперёд с неимоверной скоростью, с такой, что её просто нельзя было остановить.
Она рвалась и рвалась куда-то в неизвестные дали – тонкая горная речушка, которая начиналась где-то очень высоко в горах, но, тем не менее, прибежала сюда всё такая же страшная и с камнями на дне.
Страшно было понять, что будет, если упасть туда – но, тем не менее, уже отсюда камни казались такими острыми…
Такими острыми!
- Не надо! – выдохнула Гроттер ещё раз, вскинула руки, словно пытаясь защититься, но кто-то толкнул её, и она почувствовала, что падает.
Бурлящая река открывала ей свои объятия.
Неизвестный смотрел на то, как она пыталась ухватиться за берег, как сжимала тонкими, бледными пальцами траву и кричала “помогите”, словно рядом мог быть человек, заинтересованный в её жизни.
Всё смешалось в сплошной круговорот – и она теперь не могла быть в безопасности нигде, совсем нигде…
***
Прошлое вновь открывало собственные объятия. Таня чувствовала, что тут она не настоящая, она просто как неизвестный дух чего-то непонятного и невидимого пока что, но…
Она видела.
Видела битву двух девушек, которая пролетела, словно неизвестная картина, перед глазами, а теперь осознала, что уступ совершенно пуст.
Начинало постепенно темнеть – прошлое подбиралось к настоящему, - а девушка всё равно так и продолжала висеть на тех отвратительных шипах, словно её столь трудно было оттуда забрать.
Из её пробитого горла шла кровь, а сама она так и замерла с приоткрытым ртом.
Она уже стала ледяной, практически холодной, а Таня могла, ступая по воздуху, эфемерная, как и он, прикоснуться к её руке и даже остановиться слишком рядом, слишком-слишком близко.
Нежданные и нежелательные слёзы катились по лицу, оставляя тонкие дорожки и будто бы издеваясь над всем происходящим.
Гроттер не должна была её жалеть, наверное, да и в этом вряд ли был какой-либо смысл, учитывая тот факт, что на самом деле она не была тут реальной, вот только всё равно жалела.
Страшно-то как!
- Помоги, - вдруг прошипела девушка, пытаясь поднять голову. Её бледная кожа уже практически при свете луны вдруг начала светиться.
Гроттер оглянулась, пытаясь понять, что происходит – и увидела, как дух выходит из тела.
Её тянуло куда-то в реальность, а она с отчаяньем хваталась за это видение, пытаясь осознать, видит её этот призрак, или только она его. Кажется, нет – но всё это было настолько непонятным и страшным…
- Берегись, - прошептал дух девушки, полупрозрачный и практически нереальный, если сравнивать со всем остальным.
- Чего? Чего?! – громко закричала Таня, но не услышала свой собственный голос, словно на самом деле его не было, никогда не существовало. – Чего мне беречься, скажи, скажи?
Дух не видел её, смотрел куда-то и словно пытался сейчас сказать неизвестную прописную истину, в которой не было совершенно никакого смысла, ни единой капельки, ни единого мгновения.
- Берегись тех, кто верен тебе, - выдохнула наконец-то незнакомка. Маланья, кажется, звали её при жизни. – Доверься тем, кому ты не можешь доверять. Они тебя обязательно предадут.
Пророчество растаяло, словно ничего и не было”.
- Маланья! – воскликнула Гроттер, приходя в себя, и только сейчас посмотрела на Валялкина. – Я… Это умерла Маланья Нефертити, у меня было видение.
- Она – сильная соперница… Была, - выдохнул Валялкин, словно радуясь чужой смерти.
Таня содрогнулась. Что-то подсказывало ей, что девушка не врала, говоря ей какие-то таинственные слова, а самое главное, поймала себя на мысли о том, что ни в коем случае не следует пересказывать Ивану что-либо, кроме той ситуации с деревом.
Может быть, только прошлое стоит открывать тем, кто никогда не способен увидеть будущее раньше настоящего?
========== Боль девятая. Твой личный третий день ==========
Шурасик в очередной раз провёл ладонью по губам, словно пытаясь избавиться от какого-то странного ощущения – тем не менее, это совершенно не помогло, ему лишь вдруг на мгновение показалось, что мир вокруг растаял или, может быть, просто полыхнул неясным светом истин и страхов, которые могли окружать его каждый день, но только теперь стали воистину заметными.
Парень терпеть не мог “Тибидохс” и всегда боялся, что попадёт сюда – и его страхи, его ночные кошмары стали реальностью.
Он остановился и попытался сосредоточиться на чём-то, что помогло бы отвлечься от грустных мыслей.
Парень провёл ладонью по собственным взъерошенным волосам, после – по лицу, словно пытаясь снять с бледной, практически просвещающейся кожи что-то, похожее на тоненькую паутину.
Ему было дурно, да и шагать по лесу, в котором недавно прошёл дождь, казалось достаточно тяжёлым.