Итирус не мешал мне, когда я сошла с аллеи и, осторожно ступая по мокрой скользкой траве, подошла к ровному ряду могил. Неторопливо отправилась вдоль него, силясь прочитать почти стертые временем надписи. Кого бы выбрать, кому дать шанс на новую жизнь?
Больше всего меня интересовали те, кто умер слишком рано. Смысл оживлять стариков? Они прожили долгую достойную жизнь, полную радостей и горя, и вряд ли стремятся вернуться в столь жестокий мир из обители вечного покоя. В то время как погибшие молодыми еще недопели, недопили, недотанцевали и недолюбили, в конце концов.
Я остановилась около небольшого осколка гранитной плиты. Сощурилась, скользя взглядом по замысловатому переплетению изысканной вязи, складывающейся в имя и название рода. Ясно, что упокоенный принадлежал к знатному семейству. Даже герб выбит на плите — три переплетающиеся лилии. Что? Лилии? Фамильный знак рода Дайчер?
Я невольно сжала кулаки. Намного внимательнее посмотрела на плиту. Ринуальд Дайчер. Родился в тысяча пятисотом году от Сотворения мира, умер в тысяча пятьсот двадцатом. На момент смерти он был на пять лет младше меня. Что он видел в этой жизни?
— Многое, — эхом отозвался Итирус, чуть поодаль наблюдающий за мной. — Киота, в прежние времена люди куда раньше взрослели. К своим двадцати годам Ринуальд успел весьма отличиться. Он был наместником короля в Озерном Крае. Огнем и мечом уничтожал крамолу. Именно он повинен в массовом сожжении ведьм в тысяча пятьсот девятнадцатом году. Кстати, говорят, что один из отцов тех несчастных девушек и убил его годом позже. Ты уверена, что желаешь его оживить? Да, он твой родственник, но, боюсь, мы как раз рискуем получить фанатика Темных веков на улицах Микарона.
Я недовольно зыркнула на бога мертвых. Стоит признать — мой род, к которому я имею несчастье принадлежать, радует меня все меньше и меньше. Даже не подозревала, что столь отвратительные личности являются моими пусть и дальними, но родственниками.
— Все мы родственники друг другу, — своеобразно утешил меня Итирус. — В определенном смысле, конечно.
Я не стала развивать неприятную тему, рискующую переродиться в очередной пустой диалог, и передвинулась на шаг вправо, устремив свой взгляд на следующее надгробие. Под ним покоилась явно совсем молоденькая девушка, почти ребенок. На это указывало изображение, чьи контуры еще угадывались на зеленом от лишайника камне, — сердце, переплетенное розами. Обычно такой знак высекают на могилах тех, кто в своей жизни не познал ласки мужчины. Он означает, что теперь несчастная является невестой Олеона.
— Н-да, Олеон, надо сказать, просто в восторге от этой легенды, — опять вмешался Итирус, на этот раз не пытаясь скрыть откровенного сарказма. — Делать ему нечего, чем со всякими бестелесными душами якшаться. Но твой выбор весьма интересен, Киота. Здесь покоится Лилиана Ильянс. Ничем не примечательная простолюдинка без всякого магического дара. Погибла по нелепой случайности — отправилась зимой в лес по дрова, а на обратном пути налетел сильнейший буран. Ты знаешь, что в Микароне погода бывает весьма непредсказуемой. В итоге несчастная замерзла буквально в шаге от ограды собственного дома. Особый драматизм ситуации придает тот факт, что через неделю она должна была сыграть свадьбу. Но… Судьба подчас бывает весьма жестокой.
Я глубоко вздохнула. Это уж точно. Наверняка Лилиана считала дни, оставшиеся до торжества. Готовилась, шила наряд. Знала ли она, выходя утром из дома, что ей не суждено больше увидеть родных? Вряд ли.
— Пусть будет она, — твердо проговорила я, отступив на шаг и придирчивым взглядом окинув покосившееся надгробие. — Я так решила.
— Уверена? — Итирус с сомнением цокнул языком. — Лилиана была милой девушкой, но она жила несколько веков назад. В то время магия была под полнейшим запретом. Как она отреагирует, попав из страшных Темных веков в современный Микарон? Не сойдет ли с ума, осознав, что давно открыты путешествия между мирами и существует великое множество других рас?
— Это ждет любого, кого бы я ни выбрала. — Я пожала плечами. — Так что какая разница? Ее история мне понравилась. Вряд ли перепуганная девушка создаст большие проблемы городским властям. Думаю, местное отделение магического департамента поможет ей адаптироваться.
Итирус как-то странно хмыкнул, но продолжать спор не стал. Вместо этого он показал жестом, чтобы я отошла подальше, и тщательно засучил рукава свободной темной рубахи. Я повиновалась, принявшись медленно отступать и не отводя при этом от него взгляда ни на секунду. Смотри, Киота, и запоминай! Когда еще повезет присутствовать при подобном?
Когда я удалилась на достаточное расстояние, Итирус повелительно вскинул руку, позволяя мне остановиться. Затем шагнул к надгробию. Я ожидала, что он по обыкновению вытащит откуда-нибудь из небытия лопату и примется разрывать могилу, но бог мертвых обошелся без применения физической силы. Он простер обе руки ладонями вниз и растопырил пальцы, словно нащупывая что-то под собой. Затем резко сжал кулаки. Повеяло прохладным ветерком, напоенным озоном. Влажная земля перед ним зашевелилась, сама собой поползла вверх, словно дрожжевое тесто из кастрюли.
Я торопливо отвела взгляд, когда среди комьев грязи и опавшей листвы показался череп, скалящийся в вечной усмешке. Затем все же заставила себя посмотреть на останки несчастной девушки. В конце концов, это просто скелет. Время давно отполировало кости. Намного хуже было бы, если бы я увидела полуразложившийся труп, кишащий червями.
Итирус искоса глянул на меня и удовлетворенно хмыкнул, заметив, что, несмотря на первое отвращение, я продолжаю наблюдать за его действиями. Что-то зашептал себе под нос. Неужели повторяет спряжение неправильных дариганских глаголов, раз уж только что горячо убеждал меня, что словесная оболочка для заклинаний не нужна?
Пальцы бога мертвых так и мелькали в воздухе, выплетая невидимую сеть. Запах озона усилился многократно, став просто невыносимым. Ого! Сдается, я действительно присутствую при создании настоящего чуда.
Я чуть прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на рисунке силовых нитей вокруг могилы. И тут меня ожидало очередное потрясение — в мире вокруг нас творилось нечто вообразимое. Нет, в реальности как раз ничего особенного не происходило: дождь по-прежнему тихонько шуршал по моему зонту, изредка вдалеке испуганно вскрикивала какая-то пичуга, словно жалуясь на непогоду. Но вот в магическом поле бушевал настоящий ураган. Итирус словно играл на силовых нитях, используя их в качестве своеобразных струн. Жаль только, что мне была недоступна мелодия, которую он извлекал из них. Бог мертвых стоял неподвижно, лишь на лбу выступила обильная испарина да дыхание стало заметно тяжелее. А вот его пальцы продолжали свой танец. Перепутывали нити, почти рвали их, но в последний момент умудрялись развязать получившиеся узлы и начать все заново.
Я посмотрела на кости, лежащие подле ног Итируса. Чуть слышно ахнула, заметив, что они шевелятся, притягиваясь друг к другу. Бог мертвых забормотал уже громче, но я все равно никак не могла понять, что именно он шепчет себе под нос. А в следующий миг мне в лицо ударил жаркий порыв ветра, разметав неубранные после сна волосы по плечам. Фигура Итируса подернулась зыбкой дымкой, словно собираясь растаять в небытии. От ощущения, будто я стою на краю бездонной пропасти, накатила тошнота. Казалось, что я вот-вот рухну в какую-нибудь яму, что стоит мне только моргнуть — как мир вокруг меня исчезнет и я проснусь в собственной кровати.
Наверное, я все-таки отключилась на какой-то период времени, но при этом умудрилась остаться на ногах. Просто на миг закрыла глаза — а когда открыла их, напротив меня уже стояла худенькая девушка лет пятнадцати в светлом длинном платье. Наверное, родственники похоронили ее в свадебном наряде.
— Что происходит?
Голос у девушки оказался очень тихим, и говорила она с таким акцентом, что я не сразу ее поняла. Надо же как нерийский язык за прошедшие века изменился!
— Кто вы? — Лилиана смотрела на Итируса с нескрываемым ужасом. — Как я здесь оказалась?
Бог мертвых проигнорировал ее вопросы. Обернулся ко мне, и я с удивлением заметила, как посерело его лицо. Видать, даже у богов есть определенный предел возможностей.
— Ты удовлетворена, Киота? — хрипло поинтересовался он, отирая струящийся по лицу пот. — Теперь веришь, что я бог мертвых?
— Да, — после недолгой паузы отозвалась я. — Верю.
— Отлично. — Итирус попытался улыбнуться, но в итоге вышел лишь измученный оскал.
Лилиана наверняка поняла наш негромкий обмен репликами. Но, к моему величайшему удивлению, не стала устраивать никаких истерик. Просто стояла и ожидала, что будет дальше. Храбрая девушка. Не знаю, как бы я поступила на ее месте. Вдруг взять — и оказаться на каком-то кладбище, перед двумя незнакомцами, один из которых к тому же утверждает, что он бог мертвых.
— Вы меня убьете? — неожиданно спросила она. — Вы меня выкрали для жертвоприношения? Поэтому обрядили в платье и отвели сюда, так?
— Скорее наоборот. — Итирус медленно сполз по дереву на траву и уселся на нее, будто у него отказали ноги. С нескрываемым интересом взглянул на девушку снизу вверх, вероятно тоже поразившись ее спокойствию и выдержке. — Мы тебя оживили, Лилиана. Долгое, очень долгое время ты была мертва. А я дал тебе шанс на вторую жизнь.
— Взамен на что? — деловито осведомилась она. — Я должна кого-то убить? Отдать вам свою душу, быть может, стать вашей наложницей?
— Этого мне только не хватало. — Итирус не выдержал и негромко захихикал. — Спасибо, конечно, за предложение, Лилиана, но мне от тебя ничего не нужно. Пока, по крайней мере. Наслаждайся жизнью. Возможно, когда-нибудь мы встретимся вновь, и тогда я попрошу тебя о маленькой услуге. Вот и отблагодаришь. Но скорее всего этого не произойдет. Хотя… Ни от чего нельзя зарекаться.
— Ясно.
Хладнокровие девушки меня поражало. Как, ну как она может настолько бесстрастно реагировать на все происходящее? Разве что… Она уже встречалась в своей жизни с так называемыми богами?
Итирус быстро кольнул меня своими жуткими глазами, так непохожими на человеческие. Встал и легонько поклонился Лилиане напоследок.
— Удачи в новой жизни, — проговорил он.
Девушка вежливо наклонила голову, отвечая на его пожелание, и в следующий миг мы вновь оказались в одной из гостиной фамильного гнезда семейства Дайчер.
Я молчала, задумчиво крутя ручку мокрого зонтика и обдумывая увиденное. Сдается, тебя ловко обвели вокруг пальца, Киота. Сначала убедили, что для проведения сомнительного эксперимента тебе ни в коем случае нельзя выбирать древнее захоронение. Дождались, когда ты воспылаешь желанием увидеть, как оплошает бог, взявшись за неподъемное задание. И с самым невинным видом подвели именно к нужной могиле, рассказав при этом трогательную легенду о бедной девушке, погибшей накануне свадьбы.
— Между прочим, история жизни Лилианы — чистая правда, — несколько обиженно заявил Итирус. Рухнул в кресло и с наслаждением вытянул ноги, затем прищелкнул пальцами — и на столике перед ним появились два бокала, до краев наполненные горячим вином со специями. — И во всем остальном я тебе не солгал.
— Только утаил некоторые детали, — прозорливо заметила я. Без спроса взяла один из фужеров и осторожно пригубила его. Удовлетворенно вздохнула, почувствовав, как озябшие пальцы постепенно согреваются, затем полюбопытствовала: — Зачем тебе понадобилась Лилиана? Я ведь не ошиблась, ты хотел, чтобы я выбрала именно ее могилу? По всей видимости, самостоятельно ты ее оживить не мог, необходимо было желание смертного. Но зачем она тебе сдалась? Или опять эти ваши игры с джокерами и прочим?
— Нет, ты ошибаешься, — мягко ответил Итирус и в свою очередь сделал крошечный глоток горячего вина.
Надолго замер, уставившись на меня жутким немигающим взором и словно взвешивая что-то в уме. Я не торопила его. Наверняка он сейчас решает, стоит ли посвящать меня в свои планы. В конце концов, он если и не бог, то существо по мощи и силе намного превосходящее меня. А я… Даже смешно говорить.
Бог мертвых скривился, будто мои мысли доставили ему какое-то неудобство, и нехотя продолжил:
— Киота, в одном ты не ошибаешься: сам бог не имеет права никого оживлять. Только руководствуясь просьбой смертного. Но есть тут одна крохотная деталька, о которой предпочитают не вспоминать. Я вырвал душу Лилианы из плена небытия, но в любой момент могу вернуть ее обратно. То есть фактически девушка принадлежит мне. Что я захочу — то она и сделает. Без всякого принуждения, искренне полагая, что это ее желание. Она лишена свободы выбора. Если я прикажу ей положить руку в огонь — она сделает это без малейших колебаний. Но пока я не вмешаюсь в ее жизнь — Лилиана ничем не будет отличаться от обычных смертных. Она даже не моя рабыня, поскольку те способны хотя бы на мысленное сопротивление хозяину. Но и вещью ее назвать как-то язык не поворачивается. В общем, решай сама, кем она мне отныне приходится.
— Зачем? — потрясенно прошептала я, невольно передернув плечами от отвращения. — Зачем тебе это понадобилось? И почему именно Лилиана?
— Потому что в любой игре кроме джокера должны быть козыри, — как-то совсем загадочно отозвался он. — И она далеко не последняя карта в раскладе.
Я некоторое время ожидала, что он продолжит, объяснив свои странные слова, но Итирус молчал. Лишь поднял бокал, разглядывая меня через алое вино. Ладно, предположим, Лилиана Ильянс. Я запомню это имя. Как только выпутаюсь из этой передряги — обязательно навешу архив Микарона. Очень интересно было бы узнать, за кого именно тогда собиралась замуж эта красотка.
— Не трать времени понапрасну. — Итирус слабо усмехнулся. — Ты нигде не найдешь о ней никаких упоминаний. Официально Лилианы Ильянс никогда не существовало. И, Киота, на твоем месте я бы забыл об этом маленьком приключении. На данном этапе оно не имеет ни к тебе, ни к твоим друзьям ни малейшего отношения. Однако я благодарен тебе, что ты позволила мне осуществить давнюю задумку.
Я одним глотком допила вино и поставила бокал на столик. Круто развернулась на каблуках и, не прощаясь, выскочила из гостиной. Да, видно, ошибалась я, когда решила, будто с богом мертвых можно подружиться. Как ни крути, но смертные для него — марионетки в какой-то непонятной и вряд ли приятной игре. Ладно, мое дело маленькое. Не нужны мне все эти тайны и великие секреты. Лишь бы выбраться живой из круговерти событий. Кажется, я уже скучаю по всей моей веселой компании. Страшно признаться, но мне даже перебранок Дольшера с Зальфией не хватает! От них, по крайней мере, подобных неприятных сюрпризов не приходится ожидать.
* * *
Вопреки моим скорбным предчувствиям, неделя, отпущенная на мое проживание в фамильном доме семейства Дайчер, пролетела незаметно. Мы с Итирусом быстро помирились после посещения микаронского кладбища и по негласному уговору больше не возвращались к неприятной теме дальнейшей судьбы Лилианы. Однако отсутствие вопросов с моей стороны еще не означало, что я забыла о существовании таинственной девушки, которую по моему желанию бог мертвых вытащил из небытия. Каждое утро у меня начиналось с прочтения кипы местных газет. Я тщательно просматривала рубрику городских новостей, пытаясь отыскать упоминание об обнаруженной загадочной девице, утверждающей, что она родилась несколько веков назад. И все зря. То ли новость об этом не стала достоянием общественности, то ли Лилиана решила обойтись без помощи местных властей.
Итирус наверняка слышал мои взволнованные мысли по этому поводу, но никак на них не реагировал, лишь на самые бредовые предположения отвечал слабой усмешкой. Мы много разговаривали на самые разные темы. Изредка он давал мне советы, касающиеся теории построения заклинаний. Очень дельные, кстати. Не полагаясь на память, я тщательно записывала его откровения и потом проверяла их собственными вычислениями, которые каждый раз подтверждали правоту собеседника. Кстати, я так и не перестала сомневаться в том, что Итирус имеет божественное происхождение, но тот больше не предлагал мне никаких экспериментов на этот счет. Должно быть, прошлый опыт он затеял с одной целью — чтобы оживить Лилиану, и это делало для меня тайну личности девушки еще более притягательной.