- Ты хотел сказать звезды?
- Это ты сказал. Называй их как хочешь.
"Ладно. Разберемся. Надо бы его расспросить о чужаках", - я присел на траву и жестом пригласил парня последовать моему примеру. Он не стал артачиться, присел напротив.
- Аль, а ты давно Яххе знаешь?
- Сколько дышу.
-А научился, как он прыгать в воду?
-Этому нельзя научиться. Дух избирает тебя или ты его. Не важно.
"Вот, гаденыш, смотрит, как на убогого!"
-Ты избрал уже своего духа.
- Да.
Чувствую, что подробности расспрашивать не стоит. Уж больно у него лицо окаменело после последнего вопроса.
- Аль, я видел в стойбище чужаков. Кто они?
- Они оттуда, - он указал рукой на юг. - Мы встретились с ними, когда начали лить теплые дожди, и они сочли для себя это хорошим знаком, чтобы остаться. Солнце сожгло их траву, и они ушли на поиски нового дома. Теперь ходят с нами, ищут подходящее место.
"Если сегодня я не сойду с ума, будет славно. Вначале старик - прыгун в воду, теперь любители травы и путешествий. Вечерком Яххе своей травки в очаг подкинет и все разрешиться само по себе. Хе-хе..."
- Ну, и как вы уживаетесь с ними?
- Плохо. Другие они, не такие, как мы.
"Да уж. Тебе паря в партизаны определить надо. Если поймают, точно много не разболтаешь..."
- Охотитесь вместе?
- Они плохие охотники.
- А чем они занимаются?
- Сам увидишь. Мне нужно идти, - он не говоря больше ни слова, встал и пошел к стойбищу.
Пытаясь разобраться, а все ли со мной в порядке? Посидел у реки. Определившись, что таки да, поскольку не обнаружил никакого постгипнотического состояния, пошел вслед за пареньком, чтобы самому посмотреть поближе на быт чужаков.
Глава 15
Чумы чужаков стояли квадратом, немного в стороне от стойбища "зубров". Это стало заметно, когда я увидел татуированных мужчин, собравшихся вместе у четырех шатров. Как раз внутри пространства, ограниченного их жилищами. Их сборище со стороны выглядело именно как собрание. Высокий, хорошо сложенный, на вид не старый дикарь, что-то говорил соплеменникам. При этом он много жестикулировал, и со стороны мне его речь показалась излишне эмоциональной.
Я затаился у одного из чумов "зубров", поближе к лагерю пришлых, но толком так и не разобрал, о чем говорил чужак. Когда он закончил, его соплеменники разбежались по жилищам, и вскоре собрались вместе снова, но уже с оружием в руках: длинными луками, копьями и топорами. У некоторых на плече я заметил большие кожаные сумки. Их луки меня удивили. "Зубры" за годы прошедшие с нашей первой встречи, серьезно развили мою идею. Луки, сделанные ими, били куда лучше моего. Очень быстро они сообразили делать плечи оружия из рогов зубра. У пришельцев луки выглядели обычными палками, а длинные стрелы, торчащие над головами, из колчанов за спинами чужаков, и вовсе мне показались неподходящими для охоты.
Почти строем, по два человека, колонной они пошли в степь. Я, не спеша, за ними. Но когда они, увидев мою волчицу, выходящую из балки, остановились, и кое-кто из них натянул луки, я передумал. Хорошо, что Муська тут - же нырнула назад, в овраг. Мне эти ребята сразу не понравились, а теперь и подавно. Где их женщины и дети? И как их "зубры" терпят рядом? Чужаков я сосчитал. Чертова дюжина мужчин. Не так уж и много, если вспомнить скольких мы упокоили на дюне и, что у "зубров" не меньше двадцати молодых и сильных охотников.
Пахло дымом и подгоревшим мясом. Женщины в стойбище жарили его. И делали они это по-своему. Кидали в костер длинные камни, а когда те раскалялись, клали на них нарезанные кусочки.
Когда я следил за чужаками, заметил, что старик Охур, расположившись неподалеку от женщин, наблюдал за мной. Вот у него я и решил расспросить о чужаках. Он полулежал на старой шкуре, протертой до дыр, наверное, давно использовал ее как подстилку, и прятался от солнца в тени растянутой на шестах шкуры лося. Чем ближе я подходил, тем сильнее становился запах от нее. Но старика он не смущал, как и с десяток детишек, кидающих камни в сложенный из палочек домик прямо за растяжкой.
- Много еды и спокойного сна, - традиционно приветствую старика.
- И тебе того же, Лоло. Не знал, что тебе нравится подглядывать за мужчинами - старик хихикает и тут же заходится кашлем.
Подколол он меня крепко, улыбаюсь. Пытаюсь придумать что-нибудь подходящее, не для оправдания, конечно.
- Есть у меня для тебя снадобье, поможет хорошо смеяться.
Охур смотрит уже серьезно.
- Давай.
- Принесу. Расскажи мне о чужаках.
Он потер слезящиеся от дыма глаза, посмотрел вдаль, словно воспоминания даются ему с трудом, сел, согнув спину, положил сухие ладони на тощие колени.
"А он ведь настоящий старик! Интересно сколько ему? Пятьдесят, шестьдесят?.." - промелькнула мысль.
- Слушай. Я давно не хожу с охотниками, а в тот день вода лилась сильно. Сижу в чуме, кости у огня грею. Слышу, охотники вернулись. Рано вернулись. Вышел встретить, и увидел чужаков. Они выгнали наших женщин из чумов и заняли их. Не всех, конечно, но многим пришлось дожидаться охотников у родичей. Когда они, наконец, вернулись, вождь чужаков поговорил с Тоххе. И с тех пор они кочуют с нами, живут в наших чумах и едят наше мясо.
- А где Яххе тогда был?
- Тут и был. Он смотрит, смотрит и ничего не говорит. Может, Тоххе что-нибудь и говорил? Я не знаю.
- А женщины, дети с чужаками были?
- Были. Много. Остались там, - Охур махнул, указывая на степь. - Нашли что-то, остались собирать.
- Спасибо, сейчас снадобье принесу, - пообещал я старику и в раздумьях отправился к стойбищу "рыб".
"Странно, конечно, что "зубры" терпят самоуправство пришлых. Знать бы, о чем договорились Тоххе и их вождь?"
Навстречу выбежала Муська, за ней выводок уже подросших щенков. И все они прыгали вокруг меня, соревнуясь между собой за порцию ласки. Потрепав за холку Пальму, погладил серые спины волчат. Заметив под ногами палку, подобрал и отбросил в сторону. Щенки, повизгивая, и кусая друг друга, бросились за ней. "Тоххе увидит щенков, опять выпрашивать станет. Только почему-то волки долго у "зубров" не живут, а плащи из волчьих шкур почти все охотники носят..."
Тропа пошла под уклон. Из низины засквозило холодком и гнильцой болотной. Если бы не запах протухших рыбьих потрохов, то прохлада в такой жаркий день радовала бы. "Нужно серьезно поговорить с Тоем. Что-то разленились наши женщины..."
И мусорная яма имеется в метрах ста от стойбища, но почему именно рыбьи потроха наши женщины носить туда не хотят. Вначале оставляли, что бы бросать в верши, в качестве приманки, а потом и вовсе без повода.
Я пообещал старику барсучий жир. Сделанное по случаю снадобье, не раз помогало и мне, и соплеменникам справляться с недугами. Время от времени в ловушки "лосей" попадали и барсуки. Так, что несколько посудин с их жиром у меня пока имелись. Вспомнил, как не хотели соплеменники глотать его и мстительно ухмыльнулся: "Будешь знать, как смеяться над Лоло!" - хохотнул, представив Охура, пробующего на вкус мое снадобье.
***
Вечерело. Солнце медленно садилось за зубцами далекого леса, узкой полосой лежащего в бескрайних степных просторах. Среди спокойных серых облаков, растянувшихся цепью по еще голубому небу, расцветали румяные сполохи. Вскоре, облака потемнели, местами до черноты, а небо над ними стало красным.
Я, наблюдая за небесными метаморфозами, подумывал, что уже пора навестить Яххе, как увидел Алья. Парень спускался по тропе, точнее, перемещался в моем направлении. Он, то спокойно двигался, лениво переставляя ноги, без каких-нибудь для стороннего наблюдателя причин, вдруг, почему-то замирал на месте, потом падал на живот, поднимался и снова двигался, то отпрыгивая в сторону, то вращаясь вокруг себя, высоко подняв руки. Он не танцевал, его движения, резкие и непредсказуемые, меня встревожили, и я почувствовал легкое раздражение. Наконец, Аль-каракатица, так мне захотелось его обозвать, добрался к моему жилищу и, как ни в чем не бывало, сообщил:
- Яххе ждет тебя.
- Я готов. Сам уже собирался, но увидел тебя, - улыбаюсь, не в силах сдержаться, спрашиваю, - Ты всегда так ходишь?
- Иногда, когда хочу обмануть злых духов, - без смущения, отвечает Аль.
Мы вместе и не спеша пошли к стойбищу "зубров". "Рыбы" и их охотники уже вернулись с добычей. Сегодня не повезло кабанам. Три ободранные туши уже лежали на шкурах, и вокруг них суетился народ из обоих племен. Тошо и Лило увидев меня, подошли. Я остановился, подняв руку в приветствии.
- Лоло, завтра все пойдут ловить рыбу. Мы, наконец, закончили плести большую сеть. Сделали все, как ты показывал!
Глаза Лило сияли. И девушка, я каким-то образом чувствовал это, излучала душевное тепло и радость. Мне стало грустно. Стараясь скрыть эмоции, я кивнул, добавив:
- Конечно, пойду!
Улыбнулся и, погладив ее плечо, быстро пошел за Альем. Парень уже скрылся за чумами.
Я действительно рассказывал соплеменникам, что духи показали мне большую сеть, которой можно в узком месте перекрыть реку. И поплавки им описал, и грузы из камней, благо сверлить их в племени научились. Ведь раньше для этой цели искали крупную гальку с отверстиями природного происхождения. Соплеменники слушали, кивали, но не спешили начать работу.
Вспоминаю, весной они завалили ивовыми прутьями весь ручей в балке. Тогда подумал, что запасы веревки подошли к концу. Мысленно одобрил такую предусмотрительность. Хоть торговать излишками не с кем, но, как говорили в будущем: "Запас карман не тянет!" Теперь понимаю, что неспроста они это затеяли. Немного корю себя за самоустранение от племенных дел. Наверное, и сеть эту они сделали, скорее, чтобы угодить мне.
В чуме Яххе царил полумрак. В очаге лишь иногда вспыхивали маленькие язычки пламени. И стоял запах разнотравья, уже забытый, приятный. Входя туда, немного поежился, вспоминая утренние события. Так и не решил за весь день, свидетелем чего я был: мастерского гипноза или действительно какой-нибудь шаманской чертовщины.
Шаман сидел у очага, глаза его сверкали в полутьме, что еще сильнее напугало меня. В будущем ничего не страшился, а чудное и непонятное сегодня, заставляло от каждого услышанного шороха испытывать волну иррационального страха - сжималось, что-то в животе, обрывалось сердце с мурашками по спине и щекоткой в затылке.
- Что ты видел у реки? - спросил Яххе, будто мы и не расставались.
- Тебя с Альем. Как ты прыгал в воду...
- А ты уверен, что видел именно меня?
Мне как-то сразу совсем поплохело, опустился на корточки перед ним, стараюсь дышать, чтобы унять заколотившееся сердце.
- Тебя видел, - говорю не слишком уверенно, но видел то в действительности я его!
- Аль там был, - он замолчал, может, на самом деле спросил?
- Был, - отвечаю на всякий случай.
- Спроси у него, где он тогда оставил меня?
Спрашивать не пришлось, Аль из-за моей спины зашептал:
- Я оставил Яххе спящим под дубом на лесной поляне. И побежал сразу искать тебя. Об этом он попросил прежде, чем уснуть.
- Ну, ты же был там, у реки, что ты сам видел?!
- Тебя видел, очень напуганным дархе, - Аль негромко рассмеялся.
Я хотел разобраться во всем и был уже готов приступить к подробному допросу несносного мальчишки, как Яххе примирительно заявил:
- Не волнуйся, сегодня ночью ты сам попробуешь...
Я очень хотел спросить, что именно мне предстоит испытать, но слова застревали в горле, будто кто-то забил его ватой. Яххе дал мне хлебнуть из горшочка, как я думал воды, но питье оказалось травяным отваром. Мне сразу стало легче и в голове прояснилось.
Шаман снова заговорил:
- Понимаешь, лишь один из моих родичей, когда то мог говорить с духами наяву. Он мог слышать их всегда. Многие до него и после слушают и видят, когда спят. И в отличие от охотников, Говорящие с духами живут, когда спят, и могут из своего сна приходить к тем, кто бодрствует. Когда мы спим, все возможно! Я, например, погружаюсь в воду, и она несет меня, куда пожелаю, Аль летает, а что ты сможешь, вскоре сам узнаешь.
От паники овладевающей мной, задрожали вначале руки, а потом и все тело. "Наверное, отвар был особый", - подумалось, и я тут же погрузился в странное состояние оцепенения. Мыслить я мог, но не хотел. Тела почти не чувствовал, смотрел как Яххе поднялся и куда то ушел. По-детски радовался, когда, вдруг в поле зрения попадал Аль, подкидывавший в очаг хворост. Пламя взвивалось, и мне было приятно смотреть на него ни о чем не думая. Было хорошо, пока Яххе не стал совать мне в рот костяной мундштук трубки.
- Дыши! - требовал он, а чувствовал пробуждение уже забытого страха.
Собрав остатки воли, все же втянул в себя воздух. Рот онемел, но задышалось легко и тело обрело подвижность.
- Еще!
На этот раз я услышал из-за спины голос Алья.
Я затягивался из трубки, но не чувствовал дыма, попробовал выпустить его, и тоже ничего не увидел. Пробовал сделать это еще и еще. Наконец, кто-то из них забрал трубку и в поле моего зрения появилась маленькая ладошка с серым шариком на ней.
- Съешь!
Услышал я голос. Яххе или Алья разобрать уже был не в состоянии.
Взяв с ладони комок то ли трав, то ли чего-то намешанного в мел, положил в рот. Ничего не почувствовал. Совсем...
Мне показалось, что я уронил его. Став на колени, начал перебирать шерстинки на шкуре перед собой. Яххе справа, что-то зашептал, и Аль слева шептал тоже. Мне показалось интересным узнать, о чем они мне говорят? И я начал прислушиваться, забыв о потере.
- Ты можешь все! - услышал я будто голос шамана.
- Ни о чем не думай! - доносился шепоток Алья
Мне казалось, что их слова разделяют мою голову на две половинки. Потом, я будто услышал о своих ушах.
- Смотри, какие у него большие уши! - сказал кто-то из них.
- А лапы какие!..
Мне казалось, что я лежу на траве и смотрю на облака. Будучи четко очерченными на фоне неба, вдруг они стали видится мне расплывчатыми белыми пятнами на смутном голубом фоне. С моим зрением происходило что-то странное. Белые и голубые разводы сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начали вращаться, словно кто-то принялся ворошить небо венчиком, взбивая сливки. Я закрыл глаза и почувствовал свои уши. Я мог шевелить ими!
Порывом ветра оторвался от собратьев желтый листок и понесся над землей. Какая- то часть меня устремилась за ним, а спустя мгновение я осознал себя бегущим по лесу. Волчьи ноги, словно крылья, несли меня, едва касаясь земли. Море запахов пощипывало ноздри. Прелый грибной и листьев, терпкий коры, вкусно запахло из оврага кабанчиком, непривычное многозвучие ночного леса шумело в ушах. Я слышал, как заворочалась мышь под старым пнем, встряхнулась высоко на ветке сова, далекий хруст веток и комариный писк в зарослях чистотела.
Бежать без цели, не выбирая направления, было приятно. Мыслей почти не было, но едва я вспомнил о чужаках, внутри появилось странное чувство-знание. Используя его в качестве путеводной нити, я мчался, не разбирая ничего вокруг, пока не оказался на опушке. В степи горели костры. В отблесках яркого пламени я увидел лежащих прямо на земле людей.
Крался к ним, припадая брюхом к земле. Едва заметив татуировку на ноге одного из них, изменил направление. Забившись в высокую траву, стал следить за ними. Розовый вьюнок оплетал мясистый стебель какого-то растения. Вьюнок должен горчить, а вот травка мне показалось привлекательной.