Каждый раз, как только она открывала рот, то начинала всё меньше и меньше ему нравиться. Но как при всём при этом можно продолжать её хотеть? Даже на мгновенье? Не понятно!
— Ты мой враг, и сейчас это верно как никогда. И рабом меня не сделать никому. — Он больше никогда не станет рабом, вольным или невольным. — Единственное, чего я хочу от тебя, это чтобы ты убралась отсюда. И поверь мне, даже несмотря на то, как страстно я желаю избавиться от твоего общества, я всё равно не намерен умолять.
Дрожь пробежала по гибкому телу девушки.
— О? Может, ты думаешь, что твои товарищи по команде предложат тебе свою кровь?
— Очень может быть. — Вряд ли он попробует хоть каплю. — Они с большой вероятностью захотят, чтобы я был сильным. Не в их интересах, чтобы слабый участник тащил команду на дно.
Нола вздёрнула подбородок и заявила:
— Они знают, что ты планировал вырезать их. Я об этом позаботилась.
— Да, но теперь ты их враг. И вряд ли то, что ты говоришь, они примут во внимание.
Так это было или нет, он не знал. Зейну лишь хотелось стереть это надменное выражение с её милого лица.
Амазонка пробежала языком по зубам, и его член дернулся при виде этого влажного розового движения. Вампир удивленно нахмурился. Подлинное вожделение? Опять? Этого не случалось годами, но теперь это произошло уже дважды за два дня.
Почему он хотел её? Её одну из всех остальных? Дерзкого раздражающего демона в обличье ангела?
— Я собираюсь утолить голод, — сказал он свирепо тихим голосом. — А потом я намерен сделать всё, что в моих силах, чтобы ты проиграла сегодня вечером. И, я буду молиться, чтобы именно тебе выпал жребий быть казненной первой.
Она надвинулась на него со сжатыми кулаками.
— Ах ты, подонок. Ничем не лучше моей матери. Не лучше моего отца, моих братьев, всех тех мужчин, ради которых моя мать оставила своих сестёр, которые помогли ей уничтожить меня. — Ненависть кипела в ней, ненависть и ярость. — Угадай, что я сделала с ними со всеми.
— Убила их? — выдавил Зейн, всеми силами стараясь удержать себя на месте, хотя всё внутри него стремилось отступить, пока она не подошла к нему слишком близко. Не потому что он боялся, что девушка это сделает, а потому что опасался своей реакции на неё. Она страдала? Возможно, так же, как и он?
— После того, как я немного с ними позабавилась, — сказала она шёлковым голоском, — они умоляли о смерти. Но я выждала ещё несколько дней до того, как даровала её им. — Нола остановилась, отвернулась, но, прежде чем уйти, добавила: — О, и ещё кое-что. Если моя команда сегодня проиграет, скорее всего, это твой царь окажется первым в очереди на казнь. На самом деле, я приложу к этому все усилия. Подумай об этом.
* * *
Делайла оставалась на берегу, хотя все остальные ушли, включая Нолу, её сестру — и её нового врага?
Она прикусила щёку изнутри, пока не ощутила привкус крови во рту. На протяжении всей своей жизни единственной целью Делайлы была защита сестёр. Тех, кого она любила, и тех, кого не любила. А теперь амазонку заставляли сражаться против одной из них.
И против Лайела…
Что ей с ним делать? Девушка раздумывала над этим всю ночь напролёт, но так и не пришла к какому бы то ни было решению. Теперь они стали врагами в ещё большей степени, чем раньше. По крайней мере, предполагалось, что они должны были ими стать.
Прошлой ночью он говорил ей жестокие вещи. Сначала амазонку это ранило. И ей хотелось наброситься на него с кулаками и одновременно слабовольно разрыдаться на мужской груди. Однако, потом она кое-что вспомнила. На войне все средства хороши. Ей это было очень хорошо известно. А прошлой ночью они схлестнулись в настоящем сражении неистовых страстей. Слова тут ничего не значили. Лишь поступки имели значение.
Вампир хотел её. Доказательством тому служило то, с каким выражением Лайел совсем недавно пожирал её взглядом, горевшим неприкрытым вожделением. И хотя это желание было столь явным, очевидным был и тот факт, что он противился ему. Ведь он всегда бежал от амазонки, как от огня.
Какая-то часть Делайлы была готова бороться с Лайелом, пока он не передумает, пока не признается, что так же жаждет её поцелуя, как и она его. Однако, другая часть настаивала, чтобы девушка ничего для этого не делала, чтобы он сам добивался её и относился к ней как к сокровищу, желанной награде, какой она и хотела быть. Эти противоречивые чувства приводили амазонку в смятение. «Борись за него — нет, заставь его бороться за тебя. Подчини его — нет, позволь ему подчинить себя».
Но она знала, что не станет первой делать шаги навстречу, хоть и позволяла себе мгновения слабости и почти готова была сдаться при мысли о возможном наслаждении. Прежде чем опять отдаться мужчине, амазонка должна была быть уверена, что для него она важнее всего в этой жизни. Он должен был желать её сильнее всего на свете. Он должен был нуждаться в ней.
Может ли Лайел вообще хоть в ком-то нуждаться?
Кто-то приблизился к ней, и Делайла напряглась. Она услышала шелест песка под ногами и тихий звук ровного дыхания. Это не Лайел, он обычно излучал жар и пах как воплощенный секс.
— Нимф, — она поднялась на ноги и сжала руки в кулаки. На всякий случай.
— Амазонка. — В следующее мгновенье он оказался рядом, соединил руки за спиной и смотрел на воду, стараясь не останавливать свой упаднический взгляд на ней. — Мы в одной команде, ты и я.
Он был высок, и Делайле пришлось хорошенько задрать голову, чтобы посмотреть на него. У мужчины были светлые волосы и голубые глаза, а тело словно вылеплено из одних мышц, отчетливо видимых даже под одеждой. Обычно амазонка держалась от нимф как можно дальше. В конце концов, они были способны покорить женщину одним взглядом.
Однако, к этому нимфу она осталась равнодушной. Никаких порывов раздеться для него, поцеловать его, прикоснуться к нему. Его глаза не были достаточно чистого синего цвета, и волосы не были белыми, а казались абсолютно бесцветными. Его кожа не была бледным бархатом слегка прохладным на ощупь. А выражение лица не отражало внутреннюю муку.
— Да, — ответила Делайла, наконец, — в одной.
— Чтобы мы победили, я должен оставаться сильным.
— Да. — «К чему он клонит?»
Нимф, наконец, посмотрел ей в глаза. Улыбка тронула его губы.
— Я рад, что мы понимаем друг друга, — просто ответил он довольным тоном. — Ты предпочитаешь в одежде, или без?
— Что? — амазонка затрясла головой, может, она ослышалась.
— Одетыми, или нет? — нимф взялся за край рубашки, готовый стянуть её по первому же знаку.
Милостивые боги. Он надеялся с ней переспать!
— Я даже не знаю твоего имени, и ты ожидаешь, что я предложу тебе свое тело?
— Я Бродерик. И, да.
Так, и что же ей следует ответить на это, чтобы не обидеть товарища по команде, помощь которого, возможно, понадобится ей уже сегодня вечером?
— Боги, нет.
— Нет? — его брови на мгновенье сошлись, а потом облегченно расправились. — А, ты имеешь в виду нет, в смысле не одетыми.
Спустя мгновенье его рубашка лежала у ног девушки, и он широко улыбался.
— Нет, означает, просто нет.
Почему, однако, она не хотела его? Почему он не смог возбудить её? Нимф выглядел привлекательным, таким же сильным, каким был дракон Ворик, кроме того, он был способен уговорить её сестёр на что угодно, и для этого ему не придется сражаться с ними, не придется причинять им вред. Но с нимфами не возможно быть номером один. С нимфами ты всегда та, кем меньше всего хотелось бы быть — та, которой просто пользуются.
Бродерик перестал улыбаться и удивленно моргнул.
— Но, чтобы поддерживать мои силы, мне нужен секс.
— Ну, так займись им, — она положила руки на бёдра, подбоченившись.
Мужчина вздохнул с облегчением и удовлетворенно кивнул.
— Где бы ты хотела, чтобы я тебя взял? Здесь?
Интересно, все нимфы такие тупые?
— Мне кажется, ты не понимаешь того, что я говорю. Так что мне придется объяснить это получше. — В мгновение ока Делайла схватила его за запястье, завела руку за спину и вывернула так, чтобы он упал на живот лицом прямо в песок. — Я не пересплю с тобой нигде и никогда.
Он перекатился, отплевываясь, и хмуро уставился на амазонку.
— Мы в одной команде. Если я ослабею, мы можем проиграть.
— Ты это уже говорил.
— Если мы проиграем, один из нас умрёт.
Кровь застыла в жилах у Делайлы. Нимф был прав. Одно слабое звено могло утянуть на дно целую армию. Она видела, как такое случалось. Даже сама иногда вместе со своими сёстрами добивалась такого результата, когда одна из сестёр соблазняла вражеского воина, и он предавал свой народ.
Амазонка никогда не могла, и никогда не сможет примириться с поражением.
Но спать с этим мужчиной? С этим нимфом? Только, чтобы выиграть? Однажды она позволила формору ласкать себя, пока её сёстры тайком проникли в его дом и искали молодых амазонок, которых тот похитил и посадил под замок, надеясь сделать своими личными охранницами. Делайлу от него воротило, но девушка с улыбкой позволяла ему делать всё, что он хотел. Даже гладила по голове, как домашнего любимца.
Как только девочек нашли, она перерезала ему глотку.
Тогда это было ради стоящей цели. Сейчас, казалось бы, тоже цель была стоящей, но мысль о том, чтобы позволить кому-то, кроме Лайела, доставить ей удовольствие, вызывала … отвращение.
Бродерик встал, и при этом выглядел недовольным. Песчинки соблазнительно прилипли к его упругой груди. Симпатичный шрам тянулся от одного из его сосков до пупка.
Женщины с радостью, легко отдавались ему. Это было очевидно. Делайла размышляла, не была ли она первой, кто ему отказал.
— Амазонка, я клянусь, мои прикосновения будут тебе приятны.
— Отойди от неё, Бродерик.
Делайла и нимф одновременно обернулись, чтобы посмотреть на своего незваного гостя. Её сердце заколотилось так быстро и сильно, что рёбра едва выдерживали такой натиск. Этот голос не выражал никаких эмоций, как и его лицо. И всё же, это было самое красивое зрелище, которое девушке когда-либо приходилось созерцать. Чувственный, суровый, непреклонный. «Мой».
Опасный… о, да, он был опасен. Во всех смыслах этого слова, может быть, даже более чем.
Амазонка чуть не застонала, и едва смогла подавить этот порыв.
— Лайел, — сказал нимф, и его тон выдавал привязанность.
Они были друзьями, и на фоне этой дружбы её собственные бурные отношения с вампиром стали казаться намного порочнее.
— Она моя, — сказал Лайел твёрдо.
Сочные губы Бродерика удивленно искривились.
— Но ты…
— Моя, — повторил он.
Услышав, как вампир заявил на неё свои права, Делайле показалось, что эти слова оставили на ней клеймо, обожгли её, словно огнём, проплавили до глубины души. Ей следовало дать ему отпор. Нужно было соблюдать приличия. Перед другими, особенно перед её новыми товарищами по команде, она должна была выглядеть холодной, бессердечной. Но она не могла вымолвить ни слова.
«Моя», — сказал он, озвучив её собственные мысли. Ей хотелось улыбаться.
Нимф вздохнул с явным разочарованием.
— Я никогда не посягаю на собственность другого мужчины, ты это знаешь. Но, если передумаешь…
— Не передумаю.
Постойте. Собственность? Бродерик только что назвал её собственностью Лайела?
Бродерик пожал плечами и направился прочь с пляжа. Его уступчивость подтвердила то, что Делайла подозревала. Она ничего бы не значила для нимфа. Она была бы ещё одним теплым телом в, без сомнения, бесконечном ряду тёплых тел, о котором забыли бы сразу же после занятия любовью. Подходящая лишь для того, чтобы пару раз с ней покувыркаться.
Что требуется, чтобы быть важной для мужчины? Чтобы что-то для него значить? Чтобы значить всё?
Несколько секунд ни Делайла, ни Лайел ничего не говорили. Она не знала, что ему сказать, и, по правде говоря, боялась испортить этот пьянящий момент.
— Не думай, что я беспокоюсь о твоём благополучии, — сказал, наконец, вампир, старательно глядя мимо неё на воду.
Момент испорчен. Он всё ещё намерен сопротивляться ей, да? Разочарование затопило её, но амазонка расправила плечи и подняла подбородок. «Слова тут ничего не значат», — напомнила она себе в очередной раз. — «Поступки имеют значение».
— Не думай, что я откажу мужчине, если захочу его.
На упрямо сжатой челюсти Лайела дёрнулся мускул.
— Ну, скажи мне. Если ты сам не хочешь меня заполучить, зачем ты отослал красавчика Бродерика? — продолжила девушка.
Несколько следующих секунд протянулись мучительно долго.
— Увидимся на поле боя, амазонка, — были единственные слова, которые он, в конце концов, произнёс. А потом также ушёл, оставив её в одиночестве.
Глава 7
— Лайел пропал!
Алиса, свирепый воин из армии вампиров, внимательно смотрела на короля нимф, оценивая его реакцию на эту новость. Валериан был единственным человеком, кому Лайел действительно доверял. Единственным, кого он считал своим другом. Лайел, безусловно, уважал и нимфийских воинов, был справедлив и щедр к этому народу. Вместе с тем, царь вампиров избегал слишком тесного сближения, предпочитая держаться на некотором расстоянии.
Теперь же, после того, как нимфийский правитель заключил союз с драконами ради утверждения мира между племенами и сохранения собственных владений, отношения между ним и Лайелом стали несколько натянутыми, поэтому Алиса не могла быть до конца уверенной, что Валериан был не при чём.
Мог ли Валериан причинить вред Лайелу, царю вампиров, на счету которого сотни смертей драконов, чтобы задобрить своих новых союзников?
Король нимф нахмурился, его сверкающие голубые глаза выражали обеспокоенность.
— Как давно он отсутствует?
Его беспокойство казалось подлинным, и Алиса испытала ощутимое облегчение. Лайел не мог понести ещё одну сокрушительную потерю. Он бы этого не пережил. Если вообще можно было считать его существование жизнью.
— Уже второй день, — ответила она. — Он исчез посреди… — Алиса пошатнулась, голова неожиданно закружилась, а колени ослабли сильнее, чем обычно. Каким-то образом вампир, хоть и с трудом, но, всё же, умудрилась устоять на ногах.
— Женщина! — позвал Валериан, и теперь он был обеспокоен уже из-за неё.
— Прости. Я в порядке, — ответила она. Но она не была в порядке. Ей нужна была кровь. Кровь, которую вампир не пила уже несколько месяцев. Ещё немного, и Алиса окончательно ослабеет, и никакая решимость и сила духа не смогут её спасти. — Он исчез посреди битвы в Драконьем Лесу.
Однако, Валериана не так легко было отвлечь.
— Тебе не здоровится? У нас теперь есть собственный целитель. Бренна может…
«Не смей смотреть на мужчину рядом с Валерианом. Смотри вперёд», — приказала себе Алиса.
— Со мной всё хорошо, — повторила она твёрдо. — Мы говорили о Лайеле…
Нимф нахмурился ещё сильнее. Валериан был красивым мужчиной, возможно, самым чувственно прекрасным созданием богов. У него были золотистые волосы, крепкое, мускулистое тело, и он всегда излучал эротизм вне зависимости от того, где был и что делал.
Женщины всех возрастов постоянно вешались на него, однако, для него существовала лишь одна, которую он по-настоящему желал. И эта женщина даже сейчас сидела прямо у него на коленях, хмурясь так же, как и он.
— Лайел и раньше исчезал, — сказала королева Шей, успокаивающе поглаживая руку мужа.
У Алисы всё сжалось в груди при виде их очевидной взаимной любви. Она хотела такого же чувства для себя. На протяжении одной ночи она думала, что нашла её. Как же она ошибалась…
Снова пришлось напомнить себе, что ей следует сфокусироваться на чём угодно, только не на солдате, стоящем рядом с Валерианом.
Шивон.
Она сохла по нему с первой встречи, когда тайно за ним следила, а со временем её тяга к нимфу только возрастала. Сначала ей хотелось от него дружбы, взаимной преданности. Когда Алиса выросла и превратилась во взрослую женщину, её желания приобрели сексуальный оттенок. К её абсолютному отчаянию, Шивон никогда не желал иметь с ней ничего общего. За исключением единственного раза…