— Да, скоро, Большой Дэ… — подтвердил я брату.
За три года я привык к Дадли и семье Дурслей. Свыкся с этой жизнью, с этим телом, которое, кстати, теперь не так плохо сложено и стало физически развито, а теперь моей задачей станет длительная миссия–учёба в мире волшебников. Насколько я понял, отпускать из Хогвартса домой будут только на два месяца летних каникул, а если учитывать, что Гарри всегда отправляли гостить «к друзьям», с которыми и никакие враги не нужны…
Мы уже много раз говорили об этом с кузеном, а ещё побратались по–настоящему, на крови, поклялись, что не бросим и не забудем друг друга.
* * *
Утром, когда вся семья приступила к завтраку, прозвенел звонок почтальона, и Дадли побежал забирать письма и газеты, которые бросали в дверную щель. Обычно к нам приходили счета, рекламные буклеты, особенно насчёт школ. Начиная с Рождества просто завалили вариантами и условиями в различных школах не только нашего графства, но и соседних. А ещё были весточки от сестры дяди Вернона — Мардж, которая была разводчиком псов и часто путешествовала со своими питомцами по выставкам, присылая отовсюду открытки с видами городов, в которых побывала.
— Гарри… — голос брата дрогнул, потому что в руках он держал пухлый конверт из толстой пергаментной бумаги, в такую же, только темнее, тётя Петунья заворачивает нам завтраки в школу. Писать на этой бумаге чернилами удобней, чем на более тонкой, и её продают целыми рулонами, недавно такой купили.
— Мистеру Поттеру, графство Суррей, город Литл — Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей, — вслух зачитал Дадли.
— Из Хогвартса? — взяла письмо тётя. И, повертев конверт, отдала мне. — Да, печать, эмблема. У Лили такое же было. Вот только его не по почте прислали, а в руки вручили.
Вот и я про то же.
Конверт я на всякий случай вскрыл за домом, в садовых перчатках и марлевой повязке на лице, ещё и распылил на толстую бумагу «универсальный нейтрализатор зелий», которым обрабатывают котлы перед мойкой и чисткой. Он, насколько я понял, разрушает магические связи между элементами зелья. Не во все грязные котлы с остатками можно лезть руками, но почему–то зельевары, имея такое средство, не задумываются, что его можно использовать не совсем по назначению, а большинство магов вообще о таком средстве не знают, так как не варят зелий опасней «Бодроперцового». Когда я спросил об этом Снейпа–сенсея, он задумался и сказал, что использовать в случаях с посылками и письмами защитно–диагностические чары намного быстрее и удобнее. И моя придумка подходит разве что сквибам. Но кто будет проклинать сквиба, если они и так уже лишены магии? Но нейтрализатора отлил. Теперь пригодилось.
— И что, что–то там было нехорошего? — спросил Дадли, который наблюдал за моими действиями в отдалении. Я пожал плечами.
Нейтрализатор на то и «нейтрализатор», а не «проявитель». Просто боевой опыт подсказывает, что лучше перебдеть, чем недобдеть. А я вдоволь начитался в книгах сенсея о некоторых порошках в конвертах и пропитанной зельями бумаге писем, волшебники такие хитрые и коварные. А на фоне нездорового ажиотажа вокруг «Избранного» и общем «очаровании» нашего городка осторожность не помешает.
— А ничего, что я это письмо в руки брал? — буркнул брат. — И мама — тоже.
— Нет, если бы что–то и было, то только внутри, его же почтальон тащит: сова или эльф, или другой человек, так что если на конверт что–то сделать, велика вероятность того, что послание до адресата не дойдёт. Поэтому и конверты всегда такие плотные и печать нужна, её как бы с усилием вскрываешь, и можешь на себя стряхнуть что–нибудь, — пояснил я то, что вычитал в литературе.
— Ясно, ну что там пишут? — с тяжёлым вздохом поинтересовался Дадли.
Зелёные чернила, которыми было написано письмо, устояли. Всё же пергаментная бумага в этом смысле удобнее простой. Внутри лежало два листка. Один с гербом, названием школы и перечислением регалий Директора Хигэканэ — Дамблдора, с приглашением в школу, подписанным заместителем директора Минервой МакГонагалл. Второй лист был приложением к приглашению и содержал список книг, одежды и инструментов. Я быстро прочитал приглашение в школу и перечень того, что нужно приобрести для учёбы.
— Приглашают в «Хогвартс». Занятия там начинаются с первого сентября, а ещё до дня рождения мне им надо сову прислать, — сообщил я брату.
— И где ты эту сову возьмёшь? — хмыкнул он.
— А я почём знаю? — пожал я плечами.
Видимо, это такое первое испытание для «Избранного». В принципе я?то в курсе, что имелось в виду под «ждём Вашу сову», но с чего Гарри Поттер, который типа закрыт у магглов, ни разу дел с миром магии не имел и волшебной палочки в глаза не видывал, должен знать, что ему надо написать письмо с подтверждением и воспользоваться совиной почтой? При этом надо ещё и эту самую почтовую сову иметь.
Так и слышится во всём этом весёлый перезвон колокольчиков в чьей–то старческой бороде.
Часть 2. Глава 2. Первые чудесатые чудеса
30 июля, 1991 г.
Англия, Литтл — Уингинг
— Держи её, Дадли! — крикнул я брату. Он дёрнул шнур и ловушка захлопнулась. Пойманная нами птица страшно заверещала, раскачивая картонную коробку, которую мы приспособили для ловушки.
Крупная сипуха, очередная сова, которая прицельно сбросила на наш газон письмо, соблазнилась кусочком мяса и попалась.
— А достать её теперь как? — прижимая руками коробку, спросил меня брат. — И ещё письмо как–то отправить…
— Н-да, а вроде была почтовая, — я кивнул на пухлый конверт с нашим адресом всё с теми же зелёными чернилами.
Сенсей говорил о том, что существует такое заклинание размножения. Работает с тем, что неживое, несъедобно и не несёт магии. Писем накопилось почти четыреста штук. После того первого письма, на следующий день пришло ещё одно, потом ещё. На следующий день их было уже штук десять, причём, одновременно. А потом их стали кидать и в камин, и на газон. Хорошо, что соседи на сов, гоняющих к нашему дому, не обращают внимания. То ли сенсей, то ли Гарри упоминал, что в Хогвартсе есть своя совятня, наверное, каждая из школьных сов побывала по нашему адресу. Вычислить «Избранного» можно было уже по этой аномальной активности пернатых.
Если кто–то хотел довести дядю и тётю до нервного тика и заставить ненавидеть волшебников, то у них это вполне могло получиться.
Вот только я уговорил родственников не волноваться и оперативно забирал все письма сразу же, практически на подлёте. Один раз только, когда они из камина полезли, еле успел, и то втихаря применил для этого магию. Тот, кто это устроил, уже начал меня серьёзно подбешивать. Ладно, совы сразу улетали и не гадили, а то счёт к неизвестному бумагомарателю вырос бы в разы. Так что я просто любовно собирал свою корреспонденцию в пакеты, имея кровожадные цели, которые пока чётко не оформились.
Я обработал и вскрыл ещё пару писем, но все они были совершенно идентичны первому, до буковки и крошечной помарки в уголке. Поэтому и пришла мысль о заклинании копирования.
— Ещё одно письмо? — на крыльцо вышла тётя Петунья. — И что это у вас там? — это уже строгим тоном.
— Мы сову поймали, — сообщил ей Дадли. — Отправим с ней письмо, чтобы они не отправляли больше писем.
В это же время сова в коробке жутко заверещала и пробила лапой картон, братец испуганно отскочил, наша ловушка перевернулась и очень взъерошенная сипуха, грозно щёлкнув клювом, прыгнула и взмыла в воздух.
— Тётя, я вспомнил, что вы три года назад посылали письмо мистеру Снейпу совиной почтой. Как вы это сделали? — вдруг дошло до меня очевидное.
— Он отправлял свою сову. Но вообще есть свободные совы, которых приманивают особым свистком. У меня такой где–то остался с тех времён, как Лили училась. Мы иногда переписывались с сестрой, а её сова улетала. Таких сов, если им не поручено подождать ответа, не заставить и не уговорить взять письмо. Какие–то заморочки с этим.
Ага. Даже ясно какие. Вдруг проклятье сунут твоей сове.
— Но было сказано отправить сову до тридцать первого, а сегодня уже тридцатое. Пока мы сову найдём ещё, а они утром и днём спят, пока она долетит. И что делать тогда? Гарри в свою школу не поедет? — спросил Дадли, посмотрев на мать.
— Вообще–то должен был быть сопровождающий, — нахмурилась тётя Петунья. — На меня можно не надеяться, я не знаю куда идти и что делать. С Лили всегда отец ездил. Если вы отправите письмо, эти… — она поджала губы, но не сказала того, что думала, — странные люди могут подумать, что Гарри сам всё знает. Впрочем, мы можем отправить письмо мистеру Снейпу…
— Нет, к нему нельзя, — я вздохнул, неприятно было врать родным, — он хотел отправиться в путешествие сразу, как начнутся каникулы, так что это будет бесполезно.
А это значит, что придётся ждать… Лесничего.
Надеюсь, этот волосатый гигант не попытается навредить моей семье и мне не придётся выдавать себя и все свои умения раньше времени.
* * *
Весь день вторника я не находил себе места, и всё же решил, что спокойствие и безопасность семьи важнее, чем мнимый провал. Всё же Гарри частенько упоминал, что Директор Хигэканэ настаивал на том, что в доме Дурслей, в который Гарри возвращаться не желал, его будет скрывать от разных нехороших злодеев какая–то «кровная защита». Вот и устроим эту защиту. Даже с кровью проблем не будет.
— Тётя, я хотел кое–что вам сказать, — подловил я Петунью–сан на кухне, которая пекла торт для моего дня рождения, и залюбовался ей.
Надо сказать, что после курса тех зелий, которые я исправно поставлял от сенсея, выглядела она потрясающе. И улыбаться стала больше, и вообще. Марта Полкисс постоянно раскручивала её «в чём секрет», но тётя, ясное дело, не кололась. В связи с «такой красивой женой» дядя Вернон, видимо, опасаясь конкуренции, потому что на Петунью–сан стали заглядываться мужчины в супермаркете и когда мы куда–то ходили, тоже решил «взяться за себя» и стал заниматься гимнастикой со мной и Дадли, скинул брюшко и нормально так похудел. Они с Дадли вообще фигурами крепкие такие и немного коренастые, но теперь дядя походил не на моржа, которого мы видели в Лондонском зоопарке, а скорее на усача–атлета, который тягал гири в передаче про цирк.
— Да? Что–то хотел, Гарри? Прости, но Дадли уже облизал всю кастрюлю из–под теста…
— А, не страшно, — махнул я рукой. — Я волнуюсь, что к нам могут заявиться волшебники и… Не хотел бы подвергать нашу семью опасности. Мистер Снейп кое–чему научил меня, — свалил я на сенсея свои знания. — Я могу закрыть периметр по нашей земле, чтобы никто, обладающий магией, без разрешения не мог даже за калитку зайти. Или, тем более, в дом попасть.
— Что для этого надо сделать? — строго спросила тётя.
— Мне надо разместить пять рисунков: по углам участка и на крыше, чтобы сверху нельзя было попасть. Их надо защитить, они на бумаге нарисованы. На крыше можно просто на потолок на чердаке закрепить, а по периметру — на таблички какие–нибудь… Рисунки небольшие, — я показал размер.
— Вернон! Дадли! — крикнула тётя. И когда те пришли, распорядилась. — Дадли, помоги Гарри на чердаке, там есть стулья, подержишь их, чтобы твой кузен не упал. Вернон, нам надо четыре железные коробочки, посмотри что–то подходящее у себя в гараже, их надо будет закопать на участке. Может, что–то из–под твоих свёрл подойдёт.
Дядя покосился на меня, но кивнул и пошагал в гараж, а мы с братом побежали на чердак, где я уже ему всё объяснил про защитный барьер. У меня не было возможности его испытать, с этими сложнейшими печатями я закончил только в начале года, но, пожалуй, это самый лучший выход и у меня на сердце будет спокойно, когда я уеду.
* * *
— Что–то чувствуете? — поинтересовался я, когда активировал барьер и занёс в блоки допуска тётю и брата. Как раз с этим были основные проблемы, так как полноценной чакры у них не было, а фуин изначально была всё–таки на чакру рассчитана. Из–за этого провозился с этой печатью и её преобразованием больше года.
— Кажется… — неуверенно протянул Дадли. Он вышел и зашёл в калитку, пытаясь ощутить разницу. — Как будто тут более спокойно.
— Я уже рад, что к нам не будут ходить всякие подозрительные личности, — дядя задумчиво покрутил ус. — А как же совы и письма?
— Будут просто сверху кидать на порог, если без магии, то пропустит, — ответил я, сам ещё не очень уверенный в этом.
— А если с магией и сверху? — заинтересовался брат.
— Не знаю, — пожал я плечами, — может, скатываться по силовому полю будут, а может силовое поле поглотит их магию и только после этого пропустит. Это надо было пробовать…
Семья удовлетворилась моим ответом, и тётя позвала всех ужинать.
* * *
Мне не спалось. В истории Гарри было, что тот лесник–великан пришёл ровно в полночь, когда как бы наступил день моего рождения. Ощущение времени обострилось ещё сильнее, и я мысленно отсчитывал секунды. Ровно на первой секунде тридцать первого июля раздался приличный такой грохот, который разбудил всех.
Брат, кажется, не спал, он пулей слетел с лестницы и заглянул в мой чулан.
— Гарри! Ты слышал?! — азартно спросил Дадли. Ну, точно, одет не в пижаму, а в свои шорты и футболку. Я тоже лёг не раздеваясь.
— Да, ещё как слышал, — когда я это сказал, «бом-м» на улице повторился.
— Мальчики, не вздумайте выходить за калитку, — тётя тоже спустилась, и её голос нагнал нас на выходе.
— Если это перебудит всех соседей… — дядя выглядел недовольным и держал за плечами ружьё, а в руках полицейский фонарик на длинной ручке.
Мы вышли из дома. И три хвоста мне в печень, «это» было поистине огромным. В четыре раза шире дяди до его похудения и в два раза выше меня, а я, между прочим, сейчас был выше, чем в свои тринадцать в своём мире — сто сорок девять сантиметров нарос. Не знаю, насколько плохо было Гарри, или чем обработали то письмо и тортик, которые этот великан вручил запуганному ребёнку, что Гарри с лёгкостью и радостью куда–то пошёл вот с этой волосатой горой, которую впервые в жизни увидел. Или это надо быть совсем безбашенным и совершенно не иметь чувства самосохранения.
Фонари на нашей улице не горели, и мы видели только жутковатый абрис, подсвеченный почти полной луной. Дядя включил электрический фонарь и засветил леснику в… всё–таки в лицо. Луч света показал космато–бородатую физиономию с чёрными глазами, мохнатыми бровями и широким носом. Пахло от этого гиганта какой–то мокрой псиной, что не очень–то приятно.
— Что вам угодно, сэр, и какого чёрта вы пытаетесь вломиться к нам? — сухо поинтересовался дядя.
— Дурсль?! Пусти меня, я за Гарри! — довольно агрессивно зарычал великан.
— Вы приходите ночью, пытаетесь вломиться в наш дом, да и ещё забрать нашего племянника? — отлично сыграл изумление дядя. — Вы вообще нормальный? Хотя, кого я спрашиваю?.. Вы же считаете магглов грязью под ногами и вам плевать на чьи–то неудобства.
— Ах ты! — лесник взмахнул нелепым розовым зонтиком, который держал в руке, и направил его кончик на дядю Вернона. Я напрягся и пожалел, что не послушал Дадли, который предлагал прикопать и пару взрывных печатей для самообороны дома.
Гарри говорил, что у этого неадекватного лесника в этом самом зонтике вроде осколка волшебной палочки, и он может колдовать, а ещё, что этот самый великан хотел превратить Дадли в свинью, но у него не получилось — у парня только вырос поросячий хвостик, который потом удаляли хирургически. Ну да, дядя прав, этот лесник даже ни секунды не думал, что магглам невозможно будет избавиться от подобного самостоятельно.
Так что я сконцентрировался и послал воздушный удар под этот зонтик, проворачивая его и ломая кончик. Почти два года я тренировал этот приём на толстых ветках, рассчитывая, что если что, то в крайних случаях буду хотя бы выхватывать с помощью своей левитации волшебные палочки слишком зарвавшихся магов. Получалось не всегда, и требовалась серьёзная концентрация в течение целых двадцати секунд, которые я никак не мог сократить. Повезло, что лесник свой зонт держал крепко, а цель была неподвижна. Зонт хрустнул, заискрил и загорелся. Лесник крепко выругался и, бросив свою недопалочку на землю, потушил её ногами.